Помогите!

Грей нежно опускает меня вниз на мягкое одеяло, не разрывая нашу связь. Двигаясь вниз ртом по моей шее и расстёгивая платье, я поняла что он уже вне себя от страсти. Наваливается на меня с животным поцелуем, я раздвигаю ноги шире, и обвиваю ими его талию. Делаю резкий рывок, и пуговицы от рубашки разлетаются по комнате. Мне плевать на это, наоборот эта маленькая деталь разжигает пламя между нами ещё побольше, хотя казалось горячее нет куда. Должна признаться, я сильно возбуждена. Впервые за долгие годы. Нужно ему отдать должное, человек он конечно дерьмовый, зато любовник потрясающий. Ведь после Кристофера у меня так и не было оргазма, и это сильно раздражает. Я хочу розрядки! И я её получу. Не теряя при этом мозги. Да, я сейчас могу вполне трезво мыслить. Сама не знаю, как могу подобное совмещать, но все же... Его зубы задевают мой сосок, и я не могу больше терпеть. Громко стону от удовольствия, вигибаясь подобно довольной кошке. — Я хочу тебя! Хватит медлить! Немогу больше! Но он продолжает терзать меня. Тогда начинаю скулить. — Я хочу, чтобы ты был внутри меня. Он наконец-то меня услышал. Дааа... — Прямо сейчас? — Да-да, пожалуйста! Кричу от возбуждения. Глядя мне в глаза, он раздвигает мне ноги своими коленями и входит в меня в восхитительно медленном темпе. Закрыв глаза, издавая громкие стоны, я наслаждаюсь полным, изысканным ощущением его обладания, инстинктивно приподнимаю навстречу ему свой таз. Он выходит из меня и медленно наполняет снова. Я погружаю пальцы в его шелковистые непослушные волосы, а он — как медленно! — движется во мне. — Быстрее, быстрее… пожалуйста. Он смотрит на меня с высоты вытянутых рук, потом целует, убыстряет ритм — беспощадно. О да! О насколько это восхитительно! Он переходит на бьющий ритм. Я тоже ускоряю движения, мои ноги напрягаются. Он целует мне за ухом, по спине пробегаються мурашки... И это было последний каплей... Я взрываюсь, роскошно, умопомрачительно, рассыпаюсь на миллион осколков. Он следует за мной, выкрикнув мое имя. — Ана! Ох, Ана! Его тело расслабляется, придавливает меня своей тяжестью, голова утыкается мне в шею. Но реальность такова — я только что трахалась с убийцей моего мужа. Анастейша, куда ж падать дальше? Но думать совсем не хочется. Я настолько устала, что отключаюсь. Уже на грани сна, поняла что засыпаю в объятиях Грея. Как же сейчас мне плевать... Так приятно находится в объятиях любимого мужчины. Но я уснула прежде, чем осознавать о какой глупости я вообще подумала. Вижу Кристофера. Он находится довольно далеко от меня. Начинаю бежать. И чем быстрее и дольше бегу, тем все больше и больше расстояние между нами. В отчаянии кричу: — Кристофер! Кристоф! Помоги! Но вижу лишь его холодный, осуждающий взгляд. — Я предателей не прощаю, Анастейша. Ты такая же, как и все... И тут слышу выстрел. Кристофер лежит весь в крови, мёртвый, холодный. Это последнее, что я увидела перед тем, как проснуться. На часах 6. Я лежу в обьятьях Кристиана. Сейчас его обьятья у меня символизируются с хваткой удава. Такая же тяжелая, опасная, удушающая. Черты его лица настолько безметежны, добры, словно у ребёнка. Совсем не верится, что это он заказал то убийство. Я начинаю прожигать его своим взглядом. Если бы ты не убил моего мужа, всё бы было по другому. Совсем иначе. Но он подписал свой смертельный приговор. Этого не изменить. Ну вот почему ты это сделал? Неужели ты думал, что если не будет Кристофера, то я вернусь к тебе. Зачем ты это сделал, Кристиан? Зачем? Всё ведь должно было быть иначе. Не так. Он начал хмурится, но я продолжала на него глазеть. Он открыл свои темно серые глаза, и радосно улыбнулся. Притянул меня к себе и сладко поцеловал. Затем резко мир перевернулся и я поняла, что он уже навис надомной. Набросился на меня, и... — Ана, я так скучал по тебе. Что сейчас и не верится в происходящее. Он подошёл ко мне сзади, когда я собиралась надеть колье. Сейчас мы вместе одеваемся на благотворительный вечер. Он уже полностью готов, в красивом элегантном смокинге. А я, в платье цвета хаки, очень сексуальном, сделаном на заказ в Париже. В вырезом до самого бедра, длиными рукавами и лучшим шелком в своём роде. Волосы мне завили, сделали нюдовый макияж, самыми выразительными были глаза. Очень аккуратно он защёлкнул застежку, и я была полностью готова. — Вуаля! Я покрутилась перед ним изображая дурочку. — Ты восхитительна! Глаз невозможно отвести. Он притянул меня к себе с намерением поцеловать, но я ловко увернулась. — Спасибо. Он расстроился, словно ребёноку не дали игрушку. — Поехали, время. — Подожди, последний штрих. И комнату заслонил запах моих неизменных духов, невероятно вкусно. Машина равномерно рассекала трасу, пока моя рука покоилась в руке Кристиана. Хоть я была в одной машине с Греем, но мысли мои были далеко. Где-то там, где Кристофер, где моя мать, где моя собачка, которую я кстати назвала — Удача. Я думала обо всем, кроме Кристиана. Я избегаю его в своих мыслях. Немогу понять моё отношение к нему. Невозможно сильно ненавижу, но иногда рассплываюсь теплотой к нему. Поэтому я пока не смотрю, на эту хрень под названием эмоции, и продолжаю дальше следовать по чётко намеченому плане. — Эй, о чём задумалась? Прошептал Кристиан, погладил по голове и неотрывно смотря мне в глаза. Я пришла в реальность. — Да, так. Странно всё это... Ну всмысле, мы. — Не думал, что смогу ещё вдыхать аромат твоих волос, видеть твою улыбку, целовать губы. Ты права, это очень странно, непривычно, но невозможно приятно. Не забивай себе головку. Тем более, мы уже приехали. Ну ну, Грей, ты ещё даже и не представляешь чем именно забита моя голова. Очень много журналистов. Миллионы вспышек. Яркая улыбка играет на моих губах. Мы немного попозировали, поотвечали на вопросы этих тупых журналюг. На вопрос : вместе ли мы? Я ответила : да, мы вместе. Но остальные вопросы — без комментариев. Я не хочу отвечать. Не хочу врать. Лжи в моей жизни более чем достаточно. — Ты так свободно держишся с прессой. Для меня это очень неожиданно. Я сам был более скованей, чем ты. — Для меня уже нет ничего необычного в разных фотосетах или интервью. Я даже не обратила на это внимание. В моей жизни много шою. А журналисты — главные марионетки этого шоу. Правдиво сказала я, отчего он изменился в лице. Открывая ещё один оттенок моей души. Вечер был очень интересным, несмотря на постоянное сопровождение моей персоны Греем. Много розговоров на разные темы, от бизнеса, пафоса и до вполне нормальных интересных бесед. Много музыки, вполне красивой. Множество блюд и закусок, выпивка естественно. Ну и конечно же, приятная компания. Заиграл медленый танец, множество парочек вышли на танцпол покружится в танце. Мы с Кристианом — не исключение. Его руки на моей талии, мои — на его шее. Он смотрит только мне в глаза, я так же, хотя мне это не нравится. Потому что мне кажется, что в моих глазах он может много чего найти, прочесть то, что не нужно. — Что ты скрываешь, Анастейша? Настороженно, но нежно произносит он. Я сильно испугалась, но виду не подала. — Мне кажется, что даже если возле тебя я буду вечность, я не смогу тебя до конца прочесть. Ты полна загадок и тайн. И к огромному моему сожалению, не хочешь совсем открывать мне свое сердце. Все просто Грей — его нет. — Со временем ты узнаешь меня настоящую, увидишь какая я изнутри. И я опять сказала чистую правду. Он узнает какая я внутри, но со временем. — В тебе внутри стоит словно непробиваемая стена. Не знаю как такую вообще можно сломать. — Знал, бы ты какой ценой далась мне эта самая стена. Сколькими страданиями, болью, слезами, истериками, одиночеством, насилием, и какой депрессией. Слишком большая цена у этой стены. Хорошо, что песня закончилась. А то куда-то не туда зашёл этот разговор. Кристиан отошёл, когда у него задзвонил телефон, а я осталась одна возле столика с шампанским. Покае увидила его — Реймонд Фьюгон. Я замерла, словно увидела призрака. Нет. Только не сейчас. Он смотрел на меня, весь грязный в порваном когда-то дорогом костьюме и с сумасшедшим взглядом. И тут я увидела, то чего боялась когда возле меня Кристиан. Он направлся ко мне... Реймонд Фьюгон — американський когда-то миллионер, но после того как я его уничтожиа, он стал никем. Я полностью розрушила его мебельный бизнес. Тогда от него отказались все: любовница, друзья, даже дети. Только дура-жена осталась с ним. Я оставила его в покое, но он начал сыпать в мою сторону проклятия и угрозы. Я не обратила на это внимания, но когда он бросился в мою сторону с ножом, я его опустила на самое дно. Сначала на его глазах мучительно убили его жену, а затем его начали мучить. На протяжении 2 недель. Я думала, что его убили, но он, наверное, сбежал, а мои люди от меня это скрыли, боясь гнева и увольнения. Что же... Я сейчас нереально зла. Мне страшно. Но не потому, что он несёт мне какую-то угрозу, а потому что здесь Грей. Он может наговорить, то чего знать ему ну совсем знать нельзя. Он ничего не должен знать, совсем ничего. Даже не догадываться. — Ну привет, Анастейша Стилл! Выплюнул он словно это ругательство. — Хорошо тебе живётся после всего? — Вполне. — Совесть не мучает? Его глаза резко напомнились слезами, и я поняла, что он не в себе. А потом из кармана достал пушку, дулом направляя на меня. Люди вокруг засуетились, раступились сделав круг. Он ожидал увидеть мой испуг, но его не было, это ещё больше его разозлило. Смерти я боюсь меньше всего. Я перестала её бояться с той ночи в которой умерла. — Ты тварь! Мразь! Слышишь!? — Я это знаю. Спокойно ответила я. Но тут я увидела Грея. Он с огромным испугом за меня направлялся в мою сторону. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Тихо подошёл ко мне, и обнял. Увидев это Реймонд истерически рассмеялся. Согнулся вполовину и неопуская пушку, смеялся истерическим светом. Наверное, его нужно было убить до того, как он сошёл с ума. Он перестал смеяться так же неожиданно, как и начал. — Ты с ней? Ты идиот! Беги от неё пока есть возможность! Пока она не превратила тебя в такого, как я. Посмотри на меня... Все что ты сейчас видишь это творение этой суки! Он борится с желанием не нажать прямо сейчас на курок. Словно ещё не всё сказал. — Ну что молчишь, тварь! Словно и нет ничего мне сказать! Забыла, как ты меня уничтожила! Как потом заволокла в свой подвал, и там твои собаки пытали меня! — Это чистый бизнес, ничего личного. И тебя никто не пытал! Ты больной?! — Бизнес... Бизнес. Бизнес!? Ты с меня сделала нищего! Запрыгнула ко мне в койку, а пока я ни сном ни духом не подозреваю, мои акции себе быстренько переоформила! Да Бог с этими деньгами, и плевать, что от меня все эти продажные твари, как и ты, отреклись. Но зачем жену мою убивать? Кристиан сжал свои обьятья. — Она что тебе сделала? Она была чистым искреним человеком. Светлым... — Что ты несёшь? Кого я убила? Ты в своём уме? Да и к тому же, если она была такой светлой для тебя, почему же ты со мной спал? А? — А это уже не твоё дело, шлюха! Как, как, тебе вообще совесть позволяет, жить, смотреть мне в глаза? Да она — смерть. Он обратился к весьма испуганной публике. — В ней ни капли доброты! Ни капли сожаления, ни капли искренности, она полностью продажная! В ней ничего святого! Она зло! В ней только злоба! Злоба и ненависть! Посмотрите на меня, люди! Я попал под её злобу. Но я — лишь капля в море! Она уничтожила и выпотрошила десяток таких, как я. Но вы все здесь догадываетесь, какая она! Знаете, но боитесь её. Поэтому делаете вид "друзей на века". Но она вас всех уничтожит! Сожрёт без капли сожалении, всех, всех вас! Не смотрите на эту слишком презентабельну обложку, внутри — она черна! Изуродована, в ней ни души, ни сердца... Он начал смеятся. Безумия в его глазах было слишком очевидным. — Я всё о ней узнал! Всё!... Ха-ха-ха... Ты думала что никто не узнает о твоём зверином нутре? А это уже очень очень плохо. — Так они узнают! На её счёту десятки трупов. Многих убивали на её глазах. Она спит за миллиарды. За акции. За власть. Денег у неё немерено, но ей мало... Мало. Мало! Она сотрёт все! Всё и всех! Ей всегда мало! Раздвигает ноги только перед мешками с деньгами. И у всех, с кем она спала: либо проблемы с бизнесом, либо разорены, либо нищие, либо пропали без вести, либо вообще в земле. А знаете почему? Почему она такая? Это случилось после смерти её муженька! Она связалась с бандой покойного Маршелла, а затем понеслось. Она больна! Неуровновешена! Наверняка и мертвого Маршелла завалила! А он самый большой дэбил... А это он зря! Во мне проснулась злоба подобно лавине. Никто не будет его так называть. Безнаказанно. Считай что ты труп. —... потому что, поверил этой шалаве и женился на ней. Я не раз слышал, что он её не то что любил, он её боготворил, относился как ни к кому! Готов убить всех ради неё! А она... Грохнула его. — А ТЕПЕРЬ СЛУШАЙ МЕНЯ, ЩЕНОК! Никто. Никогда. Не смеет. Так. Называть. Моего. Покойного. Мужа. Мне плавать кто, ты! И в каком дерьме сейчас находишся! Мне чисто все равно. Да, я тебя уничтожила. Вернуть время, сделала бы это ещё раз 10. И мне плавать, что ты сдесь слюной брыждешь. Это бизнес. И буть ты более похребетней, я б не сумела тебя стереть. Но никто не даёт тебе права говорить сейчас о Кристофере. Твой поганый рот, просто не заслужил говорить о нём! Он самый лучший человек за все времена! И ты пёс плешивый рот в его сторону не откроешь! А если откроешь, то я тебе его слишком сильно закрою! Пожалеешь что родился. — Мало убивала меня? Ещё хочешь моих страданий? Нееет... Этого не будет. Я убью тебя раньше. Я резко подхожу к нему. Он опешил, не ожидал видимо. Хватаю пистолет, и курком прижимаю к своему сердцу. Вокруг всё замерло. — СТРЕЛЯЙ! СЕЙЧАС ЖЕ! СДЕЛАЙ ТО, РАДИ ЧЕГО ПРИШЁЛ! НУ ЖЕ! ДАВАЙ! Но у него только руки трясутся, решимости 0. Он не выстрелит! — Давай! Чего ждёшь?... Ты не можешь... Тебе сил не хватит! Вот видишь, какое ты ничтожество... Не зря я тебя уничтожила. Он буквально не дышит, и практически не держит оружие. Резко выдергиваю пушку с его руки, и направляю в его сторону. Столько страха в его глазах, и если бы не было свидетелей, то без роздумия нажала на курок. Но охрана наконец-то скручивает его. Мать вашу! Какие вы быстрые! — Ты сгниешь в тюрьме! Я тебе это обещаю. Говорю, и отбрасываю оружие в сторону куда-то на пол. Смертельная усталость накатила, и поэтому я не смотря ни на кого, иду на выход. Уже на парковке, поняла, что шла не одна, а с Греем. Он же все видел, и слышал, и что теперь делать. Но сдаваться я не намерена. Мы в полной тишине сели в машину, так и проехали больше половины нашего пути. — Ну. Ты так и будешь молчать? — А что мне сказать? У меня нет слов. — Совсем? Мне кажется в подобных ситуациях, у людей, наоборот, слишком много вопросов. — Я в шоке. Пока не могу трезво оценивать ситуацию. Мне нужно подумать. Я решала подождать до дома. Не хочу устраивать разборки в машине. Как только мы вошли в спальню Грей ушёл в душ. А я сидела на балконе, пила вино и курила свои любимые тонкие сигареты. Кристиан неожиданно подошёл сзади. — Ты куришь? Он взял мою сигарету и демонстративно поломал её у меня на глазах. — Чего я о тебе ещё не знаю? Давай рассказывай. Чтобы потом не было подобных сюрпризов. То что ты спишь с олигархами, а потом делаешь из них банкротов — не нужно рассказывать. И о том, что ты убиваешь людей тоже. И о том, что ты меркальтильная тварь.Также можешь не утруждаться, и рассказывать о том, что ты до сих пор любишь своего Маршелла. И ещё, что ты мразью стала тоже. Ах, да! И что у тебя немного крыша поехала. — Думаешь, я мало за сегодня оскорблений получила? Решил добавить? — Я тебя не оскорбляю, а высказываю моё мнение о тебе на данный момент. Может прояснишь? — Что именно? — Всё, Анастейша, всё! О том почему ты такая двуличная в первую очередь. Или ты тоже решила меня по миру пустить? — Да ничего я не собиралась. — Тогда откуда такая внезапная симпатия? 4 года от тебя совсем ничего, а тут бац! И всё! Я в это не верю. — А ты не подумал, что я просто хочу быть счастливой? Что мне надоело это одиночество! Я устала быть одна! Я хочу быть счастливой! Хочу улыбаться! Неужели я не достойна этого? А этот псих... У него реально крыша поехала. И ты поверил ему? Не мне, а ему? — Я видел тебя, я видел его. От тебя не исходило никапли искренности, пока ты о Маршелле не заговорила, а вот у него... Эта искренность так и сыпалась, хоть и пахла неадекватом. — Вот именно, он неадекватный. Псих! — Я думаю он сказал правду. Чесно признался он. — За этот период времени, мне очень редко встречается твоё настоящее лицо. Не маска, а именно твоё лицо. И знаешь, всегда когда я её вижу в ней всегда много боли и тоски. Скажи, ты до сих пор любишь Маршелла? — Я очень сильно скучаю, мне очень жаль, что... — Ответь, любишь или нет? — Нет. — Тогда почему? Я не понимаю. Почему у тебя едит крыша, когда кто-то что-то о нем говорит? — Я... Я не знаю. Он моё прошлое. Ты — моё будущее. — Опять. Опять я не вижу искренности, Анастейша! Чтож, искренности ему захотелось? Ну тогда получите, подпишитесь. Я ещё та актриса. — Что ты от меня хочешь!? Ответь. Ты хочешь чтобы я призналась в том, чего не делала? Плача произнесла я. — Ты поверил ему! Не мне! А ведь ты его совершенно не знаешь, воопше! Он такая мразь! Он изменился. Совсем другие эмоции заискрились в чертах его лица. — Да как ты смеешь меня обвинять в неискренности? Ты обвиняешь меня в лицемерии, двухличностьи, лжи? Почему? За что? Потому что ворвался какой-то псих с пушкой, и обвинил меня во всех смертных грехах! Даже в том, что я убила Кристофера! Та даже если бы он сказал, что у меня 4 глаза ты поверил бы ему, не мне. А знаешь, почему? Он молчит. У меня слезы падают на дорогое платье. — Да потому что ты сам не хочешь мне верить. Не хочешь доверять. И поэтому цепляешся за всякое обвинение, лишь бы обвинить меня и тебе стало легче! Всё! Я не хочу тебя видеть! Я развернулась чтобы уйти, но не сделала и шагу, как Кристиан схватил мою руку. Я не разворачивалась к нему, прекрасно понимая, он у меня на крючке. Поверил все таки. Ещё раз аплодирую своей внутренней актрисе. — Прости меня. И протянул к себе за поцелуем, я сначала немного сопротивлялась, но потом сдалась. — Я тебе верю. Сказал он и потянул в сторону кровати. Хух, вот оно облегчения! И этот раунд за мной! Я всё таки сумела выйти сухой из воды.