нужно.

Арсений наблюдает. Он любит это делать. Смотреть, как сосредоточен его парень, придумывая текст для очередной песни, которая обязательно принесёт тому успех — ему нравится. Попов пропитывается той творческой аурой, которая парит в квартире в такие моменты. Видеть, как тот прикусывает нижнюю губу — пытка. Этот пухлый рот кораллового оттенка манит Попова. Арсений словно мотылёк, летящий на свет. Ему хочется обжечься. Каждый раз. Попов обводит влюблённым взглядом это лицо, линию челюсти; задумывается и вспоминает, как оставлял вчера ночью нежные поцелуи, спускаясь ниже и ниже... Арс вздрагивает, снова возвращает взор на парня и плавно скользит выше, на скулы. Прожигает дыру в щеке, а затем, замирая, останавливает глаза на голубых омутах. Почти таких же, как у него самого, только светлее. Арс иногда ловит своё отражение в этих глазах. Брюнет часто задумывается, как они сошлись с этим татуированным дьяволом, который был далёк от его представления «подходящего мужчины». Но они сошлись. Такие разные, но такие родные. Каждый раз, когда Арс молча следит за Эдом, его сердце выполняет тройной аксель. Не выдерживает. Он просто не может отвернуться, ведь его взгляд прикован к парню. И он продолжает лениво наблюдать, вникая в каждую частичку лица. Вроде бы всё ему знакомо, но Арсений всё равно продолжает вглядываться в каждую родинку, каждую точечку. Выграновский хрипло смеётся, наверняка придумав что-то интересное, то, что понравится поклонникам, и в этот момент в уголках его глаз рисуются паутинки морщинок. Арсению смотреть на Эда н у ж н о. Вот так просто. Когда Скруджи улыбается, Арсению нужно это видеть. Подавлять в себе желание обнять парня в этот момент, любить его до дрожи — жизненно необходимо. Эда хочется целовать. Его хочется касаться, невесомо, едва задевая кожу, в которую прочно въелись чёрные узоры. Арсений трёт пальцы, что так сильно зудят. У него нет желания мешать парню, когда тот посвящает себя любимому занятию. Хотя, как сам частенько любит пошутить Скруджи, при этом грязно ухмыляясь, его любимое занятие — это Арсений. «Что ты любишь делать больше всего?» «Своего парня.» Попов до сих пор краснеет, когда вспоминает, что Эд действительно сказал это в прямом эфире на радио. Отшутился потом, словив грозных взглядов от Тимона, но в тот момент, когда в студии сидел Арс, Скруджи смотрел прямо на него. Дико, пытливо. Страстно и влюблённо. И этим взглядом он залезал куда-то под кожу, прямо к сердцу. Он разгонял огонь по крови, которая превращалась в лаву из-за чего Арсений горел. Пылал так ярко и сильно, что излучал жар. Арсений плавился. Смущался. Арсений никогда бы не подумал, что он может так смущаться. Откинувшись на спинку дивана и смотря на этот неровный нос, который не очень уж нравился Эду, Попов понимает, что так даже лучше. Кому нужна эта идеальность? «Я люблю тебя таким, какой ты есть. Просто люблю.» И пусть Скруджи моложе Арса, но он выглядит мужественно, уверенно. Арсений больше всего любит, когда у Эда лёгкая щетина. Целовать его щекотно, приятно. И Выграновский в такие редкие моменты превращается в настоящего кота, позволяет Арсу делать с ним всё, что тому хочется. А Арсению просто хочется дарить любовь. Попов чувствует властность и силу, которая от парня исходит. Он им дышит. Арсений Эдом живёт. Он не представляет, какой была бы его жизнь, не явись Выграновский однажды на съёмки «Импровизации». Они тогда встретились во второй раз, до этого Попов видел Выграновского в аэропорту, но пообщаться нормально они не смогли, однако эта встреча отпечаталась в памяти. Скруджи въелся под кожу. В тот день, когда они играли в «сцены из шляпы», когда Арсений старался выявить улыбку на лице парня, он понял, что ему без Эда никак. Всё, что было у Арсения до Эда — пустота. Это всё было не то. Теперь во взгляде Попова был только один человек. Как и в сердце. Выграновский, спустя три дня после съёмок, позвонил Арсу, узнав его номер от каких-то общих знакомых (каких — до сих не говорит и переводит тему, потому что ему ломает признаться: выпытывал у Матвиенко; надо же повыпендриваться), и попросил встретиться. Потому что захотел. Не мог не захотеть. Потому что Эд, глядя на Арсения через экран, восхищался им. Он поражался сообразительности мужчины, он удивлялся тому, как Попов, неся полную чушь, выглядел уверенно. Выграновский тот день отчётливо помнит. И как он, хрипло смеясь, выдавил: «Арс», и так несколько раз. Затем полностью «Арсений», распробовал это имя на вкус. Ему понравилось. Приятно. Ласково. Непривычно и... Интригующе. И пацан украдкой глядел на Попова, прикусывая губу. Разглядывал его со всех сторон, отчётливо понимая, что, сука, попал. Арсений Эду понравился сразу. Скруджи никогда бы не подумал, что его притянет. Притянуло. Как магнитом. А отлипнуть не получается и, если честно, не хочется. Сидя за столом, Эд придумывает новый текст, а в голове только Арс. Выграновский иногда самому себе усмехается, потому что такое с ним впервые. Чувства до мурашек пронизывают его тело каждый раз, когда он прикрывает веки и создаёт перед собой образ Попова. Ёбнуться можно. Арсений хочет знать, о чём сейчас думает Эд, так криво и соблазнительно ухмыляясь. «В моей голове только ты один, родной, разве может быть иначе?» — словно прочитав мысли своего парня, подняв голову и оторвавшись от ноутбука, отвечает одним взглядом Скруджи. И теплота разливается по телу Арса. Ему так приятно никогда не было. Попов встаёт и направляется грациозной походкой на кухню, чтобы заварить чай. Когда он проходит мимо стола, то осторожно касается голого плеча Выграновского своими пальцами. Эд блаженно прикрывает веки. Вроде незначительное прикосновение, но оно пропитано нежностью и любовью. И сердце у Скруджи почти не бьётся. Арсений даже не спрашивает, хочет ли Эд чаю, потому что знает — хочет. Чёрный с бергамотом, одна ложка сахара, лимон. В это время дня его парень не отказывает себе в чашечке любимого напитка. Попов запомнил. Попов запоминает всё, потому что любит. Потому что хочет сделать приятное. А Скруджи невероятно ценит это. Выграновский просто не представляет теперь своей жизни без Арса. Не имеет понятия, как он мог просыпаться в своей постели, не обнимая при этом тёплое тело любимого мужчины. Не представляет, как вообще можно было жить без Арсения. Как можно было дарить свои ночи кому-то другому, а не Попову. Эду н у ж н о знать, что Арс его не оставит. Чувствовать рядом теплоту, исходящую от мужчины — самое важное и главное для Выграновского. И сейчас Эд готов весь мир бросить к ногам того, кто стоит на кухне в длинной белой футболке и узких порванных джинсах. Тех самых, которые были на Арсе в день съёмок. Те самые, который чертовски сексуально сидят на нём. Взгляд Скруджи темнеет, голубой оттенок вытесняется большими чёрными зрачками. Эд тихо закрывает крышку ноутбука и смотрит в конец комнаты, где за столешницей хозяйничает Арсений. Он осторожно поднимается со своего места и небольшими шагами, ленивой и развязной походкой, приближается к Арсу, как пантера к своей добыче. Обводит глазами выбритый затылок и тихо усмехается: Попову подойдёт любая причёска. Эд восхищается Арсением. Не может иначе. Попов спиной ощущает, что позади него стоит Скруджи. Старается не выдавать своего волнения, но вдоль позвоночника тянутся приятные мурашки. Арс прикрывает веки и делает резкий выдох, когда чувствует горячее дыхание на своей шее. Он продолжает сыпать себе сахар и, поджав губы, сдерживается, чтобы не выругаться: шесть ложек. И всё из-за блядского дыхания, которое щекочет ему кожу. — Арррс, — хрипло рычит Скруджи. Так, как обожает Попов. Когда Эд растягивает эту «Р» в его имени, Арсений ощущает слабость в ногах. Выграновский медленно тянется губами к загривку своего парня и, спустя мгновенье, оставляет там мягкий поцелуй, из-за чего Попов едва ли не роняет ложку на пол. Скруджи ловко запускает свои ладони под белоснежную футболку Арсения и, не дав тому даже времени, холодными пальцами впивается в кожу на животе, из-за чего Арс шипит и, толкаясь вперёд, вжимается в столешницу, чувствуя, как его трясёт от контраста. — С-сука, что ты же творишь, — слабо выдавливает Попов, когда Эд губами прокладывает дорожку из мокрых и развязных поцелуев ниже, к позвонкам. Он подхватывается край футболки и тянет её наверх, чтобы снять к чёрту и прижаться голой грудью к горячей спине. Арсений забывается, он уже не в этом мире, когда Эд такой нежный и страстный с ним. Эд подаётся вперёд и Попов ощущает сквозь грубую ткань джинсов то, как сильно возбуждён его парень. Вся комната будто загорается, они вдвоём источают такой огонь, что обоим дышать трудно. — Я хочу тебя, — этот голос с лёгкой хрипотцой, которая так сильно заводит, вызывает у Арсения головокружение. — Нахуй чай, пошли в спальню. — Но... Попов не успевает договорить, потому что Эд разворачивает того к себе лицом и, видя этот безумный взгляд, который кричит: «Я ХОЧУ В ТЕБЕ РАСТВОРИТЬСЯ», — Арсений даже не в силах что-либо ответить. Он лишь мягко кладёт руки на плечи своего мужчины и приоткрывает губы в ожидании поцелуя. И Скруджи не заставляет его долго ждать. Он впивается в этот горячий, податливый рот, принимает полный наслаждения стон, что вырывается из груди Арса, и, прикрыв веки, думает лишь об одном: «Я, блять, пиздец как сильно люблю тебя». Чайник закипает и автоматически выключается. Нахуй чай. Сейчас им двоим нужно утонуть друг в друге. Им нужно дышать одним воздухом. Просто н у ж н о заняться любовью, чтобы биение их сердец слилось в одно целое. Нужно, потому что им друг без друга никак. Им друг без друга нет смысла.