Чимин знает

Юнги не может сказать “нет” Сокджину. Он буквально не может. Сокджин единственный во всей группе, чьих слов Юнги не может ослушаться. Хотя никто никогда прямо не говорил об этом, Чимин знает, все благодарны, что три решающих месяца разделяют дни рождения на 2 разных года. “Он плакса. Будто самый младший. Полоумный хён,” временами ворчит Юнги, перечисляя качества Сокджина. С мягкостью в глазах, которая противоречит его тону. “А ты всё ещё должен называть меня хёном!” живо сообщает ему Джин, будто это всё объясняет. Юнги может скулить, выть, хныкать, плакаться, да всё, что его душе угодно, но по-прежнему должен будет называть Сокджина хёном. Должен будет уважать авторитет Сокджина. И, когда Джин приказывает – должен заткнуться и выполнять. Стало быть. Нормальные отношения старший-младший. Сокджин редко разыгрывает карту "Хён", но когда он это делает, всё получается просто, эффективно и тонко. Тяжёлым взглядом, направленным на непослушного мембера. Тихий упрёк смягчает шутливой интонацией и лёгкой улыбкой. Опять же, никто из них никогда не упоминал об этом, но Чимин уверен, что каждый знает, как Сокджин осторожно вплетает свой авторитет самого старшего в налаженную динамику группы, никогда не дергает за ниточки, если действительно в этом не нуждается, каким-то образом всегда являясь тем, в ком нуждаются остальные. Старшим братом, другом, кем-то, с кем можно заснуть в обнимку ночью (Чонгук) или с кем можно пообниматься утром, чтобы проснуться (Тэхён). Никто никогда об этом не говорил, но Чимин знает, все это ценят. Он относится к младшим мемберам со сдержанной нежностью, привязанность к ним граничит с застенчивостью (Чимин должен признать, что Юнги получает щепотку внимания, когда ему нужно подержать кого-то за руку или тот умрёт), которую люди часто ошибочно принимают за безразличие. Скорее практичный, чем эмоциональный. Когда кто-то из группы приходит к другим с проблемой, Сокджин успокоит, а Юнги найдёт решение. Наверно, поэтому Юнги так жесток, стоит его взбесить. “Моешь посуду всю неделю!” Чимин стонет, зарываясь лицом в подушку. Чувствует, как кровать прогибается, когда рядом с ним присаживается Тэхён. “Всё потому, что я не вымыл посуду сразу, а оставил в раковине на ночь.” “Это мерзко,” откровенно признаётся ему Тэхён. “Я знаю. Понятно?” “В смысле, это мерзко, что ты оставил посуду на ночь, Чимин. О чём ты только думал?” Чимин отдирает лицо от подушки и смотрит на Тэхёна. “На чьей ты стороне?” “На твоей, разумеется.” Ухмыляется Тэхён, смотря слишком нахально. Чимин сворачивается калачиком, прижимает колени к груди, переводя взгляд на лучшего друга “Что собираешься делать?” “Без понятия.” “Хмм. Его трудно переубедить.” “Замечательно.” Побеждёно вздыхает Чимин. “По-видимому, я просто сдохну.” Он откидывает подушку в сторону и садится на край кровати. “Наверно, это он таскался на кухню поздно ночью перекусить. Не мог же это быть Сокджин хён?” Тэхён пользуется уже пустой кроватью, что бы поваляться, затем усаживаясь на удобное местечко. Сворачивается клубочком и медленно подмигивает Чимину, задумчиво сверкая глазами “Ты правда хочешь, чтобы Юнги хён отменил наказание?” Растягивает слова. “Боже, естественно.” Чимин проводит рукой по волосам. “Я открыт любым твоим предложениям.” “Хмм,” скалится Тэхён. “Попытай удачу, пресмыкаясь перед Джин хёном.” Что ж. Нежданчик. Чимин смотрит на лучшего друга, раздумывая. “Объясни.” Тэхён выпрямляет спину и поднимает один палец вверх. “Итак. Всё мы младше Юнги хёна. Следовательно, мы должны делать всё, что он нам скажет. Нет вопросов?” Чимин закатывает глаза, но подыгрывает. У Тэхёна всегда была слабость к драме. “Да, я понял.” “Тогда, следуя логике, кому единственному должен подчиняться Юнги?” Проходит секунда. Две. Оба пялятся друг на друга. Скучающий вопросительный взгляд Чимина против умоляющего, полного надежд Тэхёна. Когда.. “Оу,” выдыхает Чимин. “Оооу. Ладушки. Понятно.” Тэхён светится. Чимин отзеркаливает улыбку друга, делая свою более злой. “Тэ,” восхищённо произносит. “Ты - гений.”  

***

Иногда Чимин думает, что чувство долга, как одного из старших, мешает Юнги открыться остальным мемберам. Что он должен быть тем, кто всегда помогает остальным, а не наоборот. С ними он нежен: держится за руки с Тэхёном, облокачивается на Хосока, позволяет Чонгуку сидеть на своих коленях. Но молчит о грузе на своих плечах, который могут понять только Сокджин и иногда Намджун. В то время как Сокджин… Сокджин говорит ещё меньше. Он как-то умудряется заполнить комнату шумом, смехом, гомоном и энергией, ничего не раскрывая о себе. Пока Юнги ищет убежище в тишине, Сокджин строит крепость из юмора и беспорядка. Оба хорошо уклоняются, просто по-разному. Они сильно отличаются и в другом. “Сокджин хён,” своим наиболее приятным тоном обращается Чимин, притираясь к Сокджину на следующее утро. Тот ест манго на кухне, и Чимин морщит носик: он ненавидит манго. Но ещё больше он ненавидит мыть грязную посуду каждый день в течение следующей недели. Поэтому младший присаживается, улыбаясь Сокджину. “Можно мне один?” ласково спрашивает. Старший подозрительно жмурится, но передаёт кусочек Чимину. Он не разговаривает, сонливость видна в глазах и растрёпанной копне волос на голове. Остался даже след от подушки на лице. Милашка. Чимин ест манго и заставляет себя проглотить фрукт без гримас. “Вкусно,” хрипло произносит он. Сокджин от удивления поднимает обе брови. Не ведётся. “Чего ты хочешь, Чимини?”. Чимин вздыхает и опускает остатки манго. Из всех фруктов, которые Сокджин мог поесть сегодня утром, он выбрал именно манго. “Хён, помоги мне.” Сокджин выглядит равнодушным. “С?” “Что ж.” Чимин колеблется, не совсем понимая, как начать. Нужно быть осторожным. В конце концов, у Сокджина нет никаких причин помогать ему. Чимин должен прямо сейчас очень хорошо потрудиться. Прочищает горло и осторожно начинает. “Итак, я мог случайно разозлить Юнги хёна, и.. ” “А вот вы где.” Чимин постыдно пищит, когда откуда не возьмись, на пороге кухни появляется Юнги в пижаме. Прислоняется к двери со скрещенными руками, всем своим видом показывая, какой он разочарованный родитель. Могло бы быть даже пугающе, если бы его волосы не были похожи на воронье гнездо после сна. “Кое-кто сказал мне, что ты пытаешься избавиться от обязанности мытья посуды,” тянет он, голос всё ещё грубый ото сна. “Не пытался!” слишком быстро отрицает Чимин. Юнги приподнимает брови. “Тогда лжешь или ты, или Тэхён.” Чимин задыхается, челюсть валяется где-то в районе пола. “Тэхён меня предал?” возмущённо пыхтит. Даже Сокджин удивлён, переводя взгляд от одного к другому. Позже спокойно собирая остатки манго, идёт к раковине. На это не реагирует ни Чимин, ни Юнги. “Его было не трудно разговорить,” хмурясь, признаёт Юнги. Нахождение в BTS в течение многих лет означает, что он запатентовал идеальный Я твой хён и очень разочарован в тебе взгляд. Чимина мучает лёгкое чувство вины. Чуточку. “Ты правда думал, что обратившись к Сокджину, сможешь выпутаться?” Чимин шаркает тапочками, смущенно опустив голову. “В смысле. Тогда это казалось неплохой идеей.” Хмурый взгляд Юнги становится всё мрачней. “Ну. Не зависимо от времени, это стрёмная идея.” Не кричит, говорит тихим тоном, с упрёком, делая этим ещё хуже. “Ты не можешь бежать к Джин хёну всякий раз, когда налажаешь” Сокджин слегка покашливает, стоя у раковины. “Вообще-то, формально я могу.” Юнги переводит взгляд. Сокджин прислоняется бедром к краю раковины, и, стоит их взглядам пересечься, в глазах появляется блеск. Это мог бы быть невинный блеск, если бы Чимин не видел его раньше: перед тем как Сокджин рассказывает стариковскую шутку или видит роковую красотку. Ему знаком этот взгляд. Сокджин собирается ошарашить одного из них. “Знаю,” отвечает Юнги, склонив голову вбок. Он высокомерно поднимает подбородок, будто хочет противостоять Сокджину “Но собираешься ли?” Чимин сглатывает и мееедленно встаёт на носочки. Несомненно, разговор между ним и Юнги превратился в разговор между Сокджином и Юнги. И вообще-то, он предпочитает не находиться в центре апокалипсиса. Сокджин тоже скрещивает руки. Взгляд настолько острый, что, вне всякого сомнения, расколол бы лазурит в кольце Юнги. Юнги смотрит напряженно, непоколебимо. Они либо начнут препираться, либо переспят, услужливо предоставляет свои услуги голос в голове Чимина. “Эй, Чимин-а,” обыденно начинает Сокджин, когда тот пытается сантиметр за сантиметром выбраться с кухни. “Не беспокойся о посуде. Мы будем придерживаться привычной очереди.” Челюсть Юнги летит вниз. “Хён, ты не..” Сокджин так быстро поворачивает голову обратно к Юнги - даже у Чимина начинает болеть шея. “Я, да,” произносит слишком тихо. Чимин быстро смывается.

***

Юнги ждёт, когда Чимин отойдёт достаточно далеко, а потом вздыхает и расслабляется. "Ты же знаешь, в этом и заключался их план, верно? Тэхён сдаёт его мне. Ждут, пока я приду сюда. Ты выходишь из себя и используешь на мне право вето.” Сокджин тоже расслабляется. Он широко улыбается Юнги. “Да, я понял.” Снова вздох. “И ты позволишь ему?” “Ага.” Сокджин пожимает плечами, изящно приподнимая одно из них, когда поворачивается к раковине. “Я должен был доказать свою точку зрения. Как я и говорил, им повезло, что я самый старший хён, а не ты.” Юнги ухмыляется, пальцами обхватывая талию Сокджина слишком нежно. Тянет старшего на себя, и Сокджин позволяет. Большие руки начинают блуждать по бёдрам. “Ребячество,” комментирует низким голосом, используемым только при Сокджине. “Это не так.” “Теперь ты доказываешь мою точку зрения.” Плотнее прижимает за талию старшего. “Ты такой малыш.” Сокджин мягко смеётся, согревая всю комнату. “А ты всё ещё должен называть меня хёном.”