***
— Дерьмо, блядь, — вздохнул Микки, проверяя на телефоне время.На его руках были чёрные жирные пятна, которые теперь были размазаны по телефону. Блядь. Ну вот отлично просто. Он закурил сигарету, прислонившись к стене склада и оглядел свалку. Было довольно тихо, и ему не нужно было беспокоиться без причины. Но его ребята отставали примерно на десять минут, а грузовик должен был приехать с минуты на минуту. Это означало около восьми минут задержки, и хотя восемь минут никого не убили бы, Микки не хотел так подставляться. И так, и так они делали бизнес. Если что-то шло не так, не было никакого дополнительного времени. Обычно он поддерживал строгую… ну, это Мэнди обычно поддерживала строгую обстановку на складе. Микки не хотел признавать, что его сестра была более устрашающей, чем он. Работники уважали его, это не было проблемой. Честно говоря, Мэндс всегда была самым страшным ребенком Милковича из них. Она была настоящим сукой-боссом. Она всегда была хладнокровной и спокойно разбиралась со всяким дерьмом, в то время как у Микки была дурная привычка позволять себе расслабиться или наоборот, выйти из себя. Мик был действительно чертовски хорош в своей работе, хорош в управлении бизнесом, но иногда он задавался вопросом, не должна ли быть Мэнди главной? — Почти готово, — сказал Игги, выходя со склада. Механические грохоты и лязг вырвались на секунду наружу, когда дверь открылась, и прекратились, когда она захлопнулась за братом Микки. — Скоро будет на ходу. — Хорошо, — Микки кивнул. — Они будут здесь в любую секунду. Игги тихо вздохнул, сунув сигарету между губ: — Ты действительно, пиздец как взволнован сегодня. — Мы отстали на десять минут, — отрезал Микки. — У нас плотный график, и все, блядь, это знают. Игги кивнул, выдувая дым из носа: — Да, я знаю. Что-нибудь слышал от Мэнди в последнее время? Микки закусил губу: — Нет, а что? Игги замолчал на секунду, бездумно пиная гравий под ногами: — Аша пыталась поговорить с ней на прошлой неделе. Мэнди продолжает придумывать какие-то дерьмовые оправдания. Микки покачал головой: — Это все тот парень, — он знал это так или иначе, он просто знал, что Престон имеет отношение к этому. Он пытался пригласить сестру на ужин пару раз (честно говоря, это была идея Йена; после разборок с Крисом Йен стал относиться к Мэнди как-то теплее), но она оба раза отменяла все в последнюю минуту. — Мне это не нравится, чувак. Он отрывает ее от семьи. — Думаешь? — спросил Игги. — Может быть, она сама пытается уйти. Может быть, она устала от этого дерьма. Микки вздохнул. Может быть, Игги был прав. — Я не знаю… возможно. Просто не нравится мне все это. Если Мэнди хотела выйти из семейного бизнеса, никто не собирался ее останавливать. И кто мог винить её за это? Это был риск, все это знали. В этой жизни им постоянно приходилось быть на вершине (они не могли отставать от графика на десять минут, не могли оставлять свободное место для ошибок). Но то, что сестра говорила Микки в машине — о Престоне, который заботился о ней, о том, что её жизнь изменится… это была не Мэнди. И то, как она избегала семью — вот так просто взять и бросить их? Это была определенно не Мэнди. Правильно? Дверь на склад открылась, и Джоуи высунул голову в проем, улыбаясь: — Все готово. Микки не мог удержаться и вздохнул с явным облегчением: — Слава Богу, блядь.***
В ресторане было шумно. Йен умело маневрировал между столами и посетителями, держа поднос над головой, используя самый вежливый голос, чтобы если что извиниться. Он поставил на стол тарелки с едой, забрал пустые тарелки из-под закусок и направился обратно на кухню, чтобы забрать следующий заказ. — Сегодня прям аншлаг, — прокомментировала девушка с темным хвостиком, стоящая рядом с ним. Лидия была довольно милой девушкой. И Йен ей понравился. — Да, — вздохнул он, хватая тарелки, чтобы аккуратно поставить их на поднос. — Этот кретин за двенадцатым столом дважды возвращал пот-а-фо. Когда Джинетт принесла его ему во второй раз, я подумал, что она в случае чего точно вывернет блюдо ему на голову. Лидия фыркнула: — Дай угадаю… слишком много соли. Йен поднял свой поднос: — На самом деле… — Он сказал, что бульон был на вкус как вода с тимьяном, — Джинетт, шеф-повар, с широкими бровями и насмешкой на губах, подошла к другой стороне стойки. Она звучала немного сердито со своим французским акцентом, — Идиот! Глаза Лидии расширились и она фыркнула от смеха: — Это точно. — Да, — Йен ухмыльнулся. — Ее лицо покраснело на десять оттенков, когда он там верещал. Это стоило увидеть. — Уберите эти тарелки! — позвала их Джинетт. — Если мое суфле пропадет, я протащу эту рыжую задницу волоком по всему Чикаго! — Да, шеф, — хором ответили Лидия и Йен, выходя из кухни. Остальная часть ночи прошла бурно. Йен любил это. Это было совсем не то, что он хотел делать остальную часть своей жизни, но обслуживать столы в таком хорошем ресторане, заводить новых друзей и знакомиться с новыми людьми — было действительно приятно. Кроме того, он быстро очаровывал клиентов, и мог совершенствовать свои навыки работы с людьми без необходимости продавать свое тело… черт, это было действительно здорово. В конце ночи все собрались на пятиминутку, просто чтобы обсудить, как все прошло. Они делали это каждую ночь, и это было больше похоже на распределение оставшейся еды между сотрудниками, которая в любом случае будет выброшена. В ресторане существовало правило — не оставлять еду на следующий день. Все должно было быть свежим. Поэтому Йен почти всегда приносил домой, по крайней мере, коробку, полную сладостей или вторых блюд. Микки это нравилось. — Ты идешь с нами или едешь домой к своему мужчине? — Марко, такой же официант, ударил Йена его по плечу, когда все вышли из ресторана. Рыжий ухмыльнулся: — Еду домой… мы уезжаем на выходные, завтра. Мне ещё нужно упаковать вещи. Марко поднял брови, обернув рукой плечи Лидии (она закатила глаза, но не стала её сбрасывать). — Когда ты выходишь на работу? — В понедельник вечером, — ответил Йен, выудив ключи от машины из своего кармана. — Тогда ты должен пойти с нами в понедельник, — сказала Лидия. — И это не обсуждается. Марко кивнул. — И парня своего приводи. Йен сделал паузу, покусывая нижнюю губу: — Возможно, он будет занят. — Начинаю думать, что его не существует, Галлагер, — пропела Лидия, дразня его. Рыжик почувствовал, как загорелись его щеки: — Он существует, правда. Просто занят. — Хорошо, чувак, — Марко хлопнул ладонью Йена по плечу. — Увидимся в понедельник. Галлагер махнул рукой, направляясь к тому месту, где стояла его машина: — Увидимся, ребята! Повеселитесь там.***
Престон открыл входную дверь их квартиры (на самом деле его квартиры — но Мэнди недавно переехала к нему), и девушка последовала за ним внутрь, держа свои туфли в руках. Задняя часть ее шеи адски болела, как и икры от долгой ходьбы на каблуках. Не то, чтобы она раньше не ходила в туфлях, но необходимость бегать по чертовому офису целый день медленно убивала ее. Носиться взмыленной по кабинетам, пока Престон работал над проектом… Это сильно изматывало. — Я пойду в душ, — сказал Престон. — Хочешь заказать еды? Или, может, сама приготовишь? Мэнди глубоко вздохнула и осмотрела их дорогущую квартиру. Престон любил простые линии; было заметно, что квартира принадлежит мужчине — современная мебель, сдержанные цвета. — Я закажу что-нибудь, — пожала она плечами. — Если только ты не хочешь куда-то сходить? — предложил Престон, протягивая руку, чтобы обхватить ее лицо. Его кожа была мягкой, и то, как он провел большим пальцем по ее щеке, заставило девушку прикоснуться к нему в ответ. — Уже поздно, — пробормотала она. — Я просто голодна и очень устала. — Хорошо, — он кивнул. Он опустил руку и удалился в ванную, оставив её одну. Было тихо до тех пор, пока она не услышала тихие звуки включившейся воды и закрытие стеклянной двери душевой кабины. Мэнди на мгновение зажала губы между зубами, еще раз глубоко вздохнув, прежде чем отправиться на кухню, чтобы найти меню еды на вынос.***
Его разбудил запах бекона. Йен потянулся под одеялом, соблазнившись снова прильнуть к подушке и подождать, пока Микки не придет за ним и не позовёт завтракать. Быть разбуженным Миком было, вероятно, самым любимым делом Йена. Это всегда включал в себя его руки, бегущие по телу; Микки показывал ему эту мягкую сторону, зная, каким был Йен, когда только проснулся. Но он не позволил себе остаться под одеялом; он не мог, он был слишком взволнован. Это было похоже на утро Рождества. Йен выскользнул из кровати и снова потянулся, схватив свои спортивные штаны, которые он оставил у кровати перед сном. Он быстрой перебежкой добрался до ванной, чтобы почистить зубы и убедиться, что его волосы не были полным беспорядком. Он ухмыльнулся небольшой цепочке засосов вдоль бедра и под ключицей. Йен любил это; ему нравилось, что Микки теперь может так его пометить. Это было чертовски приятно. Когда он вышел на кухню, Микки уже заканчивал готовить, выкладывая яйца на две тарелки рядом с тостами и беконом. Как тебе так чертовски повезло, Йен, серьезно? Рыжий ухмыльнулся, подходя к Микки сзади, прижавшись к его спине. После завтрака они уже собирались выезжать и… черт, он был так взволнован. Его нервы трещали от напряжения, когда брюнет откинулся на него, подняв руки вверх, чтобы погрузить их в волосы Йена. — Доброе утро, — пробормотал Галлагер в шею Микки, скользнув одной рукой вниз, чтобы обхватить самую выпуклую часть спортивных штанов Микки, дразня его. Брюнет на это лишь тихо рассмеялся, игриво отмахнувшись от него. Он протянул Йену тарелку и повел к другой стороне стойки: — У нас будет много времени для этого на выходных. — Будешь заботиться обо мне, Мик? — Йен ухмыльнулся, сев рядом со своим парнем. Микки приподнял бровь: — Собираюсь затащить тебя в ад, рыжик. Йен закатил глаза, но живот его уже трепетал в ожидании. После завтрака рыжий убирал посуду, а Микки заканчивал собирать вещи (он успел упаковать только половину того, что хотел собрать ещё вчера вечером, прежде чем Йен вернулся с работы и настоял на том, чтобы целовать его, пока она не перестанут дышать). Пока Галлагер заканчивал и проверял свою сумку, чтобы убедиться, что у него есть лекарства на все выходные, он почувствовал руку на своем плече, привлекающую его внимание. Он встал, вопросительно глядя на Микки. — Что случилось? — Я должен тебе кое-что сказать, прежде чем мы уедем на целые выходные, — сказал Микки. Теперь он был более серьезным, кусая свою нижнюю губу. Это заставило Йена заволноваться… они вот-вот должны были уехать на выходные. Черт, если бы Микки не хотел уезжать, тогда это было бы… хорошо, или если бы он не мог сделать это по своим каким-то деловым причинам… это было бы не очень хорошо, но рыжий бы принял это. Хотя это было бы чертовски обидно, и, честно говоря, Галлагер, скорее всего, был бы безумно зол, если бы это было так. — Ты в порядке? — спросил он наконец. Микки кивнул и поднял руку, чтобы потереть губы: — Я просто… мне нужно сказать это. Йен нахмурился: — Хорошо… Чем дольше тянулась тишина, тем напряженнее становились плечи Йена. Микки пару раз открыл рот, явно изо всех сил пытаясь сказать то, что ему нужно. На это было трудно смотреть, поэтому Йен взял руку Микки в свою, затем наклонился, чтобы нежно поцеловать его в полные губы. — Что бы это ни было, все в порядке, — сказал он тихо. — Все в порядке. Микки кивнул, целуя его в ответ, а медленный, облегчённый выдох покинул его легкие, заканчиваясь очень мягким, но предельно ясным: — Я гей. На секунду Йен почти потерял сознание, потому что он ненадолго забыл, что это на самом деле очень важно для Микки. Он почти потерял сознание, потому что для него самого это было, пожалуй, самой очевидной вещью в мире. Да, блядь, Микки — гей, конечно, он гей, какая в этом новость? После того, как эта секунда прошла, Йен ухмыльнулся, его наполнило тепло, этот шар волнения, странной благодарности и любви слился в одно целое. — Еще раз? — он только надеялся, что не слишком много просит. Микки смочил губы, и на этот раз громче, но более уверенно произнес: — Я гей. У рыжего защипало глаза. Это было чертовски красиво и и идеальным в своем несовершенстве, но именно таким был Микки Милкович. Он обнял своего парня за плечи, нежно целуя его, снова и снова: — Я горжусь тобой, детка, — выдохнул он. — Я так пиздецки горжусь тобой. Черт, я люблю тебя. Микки тихо рассмеялся, обхватив руками его бедра: — Ты такой гей. — Всё для тебя. Я такой же гей, как и ты. Микки снова засмеялся, целуя его в ответ.***
Мэнди откинулась на спинку стула в патио, запахнув халат поплотнее, и закинула ноги на перила. Она закурила сигарету, пока глаза ее сканировали окрестности — утром в центре Чикаго было туманно и красиво. Она чувствовала себя так, словно сидела в облаках — ее кожа была влажной и холодной. Ее кофе был слишком горячим; она отпивала его осторожно, слизывая с губ пенку, слушая тихие звуки города, пробуждающегося вокруг нее. Утро субботы всегда было немного медленным, но это было даже приятно. По крайней мере, ей не нужно было ехать на работу, о которой можно было бы беспокоиться — ни о машинах, ни о том, как Микки топает по гаражу и орет, как сумасшедший (он не всегда был таким, но когда у него не было настроения и когда люди были не выполняли вовремя свою работу… она действительно не могла его винить). Только город, эта сигарета, и чашка кофе. Она вздохнула, затягиваясь, закрывая глаза и прислушиваясь к громкому звуку, доносящемуся с улицы — мимо проехал большой грузовик. Ей не было скучно, она все время говорила это себе. Ей не было скучно. Просто нужно было привыкнуть — может, она сегодня сможет прогуляться по магазинам… Ее телефон загудел в кармане халата. — О, слава богу, — прошептала она, выуживая телефон, чтобы узнать, кто ей написал. Это была Аша — «Пройдёмся сегодня по магазинам?» Мэнди зажала свою нижнюю губу между зубами, когда на её плечи навалилось чувство вины. Она так долго не общалась с Ашей, почему-то постоянно откладывая это. Ее жизнь так сильно изменилась… она знала, что это лишь оправдание, но это было правдой. Иногда Мэнди задавалась вопросом, был ли Престон экстрасенсом или типа того. Он высунул голову из-за раздвижной стеклянной двери, слегка улыбнувшись: — Привет, красавица. Мэнди улыбнулась ему в ответ, положив в карман свой телефон: — Привет, — она затушила сигарету, хотя сделала только пару затяжек, потому что Престон на самом деле сильно это все ненавидел — не целовал ее, пока она не почистит зубы, приговаривая, что это все равно, что целовать пепельницу. Она, конечно, понимала его. Это была не самая привлекательная привычка. — У тебя есть планы на сегодня? — спросил он. Мэнди пожала плечами: — Аша только что написала мне, спрашивая, не хочу ли я пройтись по магазинам. Лицо Престона помрачнело: — О… хорошо. Она вздохнула, стараясь не расстраиваться из-за его очевидной манипуляции — потому что это всегда срабатывало. — В чем дело? — Все в порядке, — мужчина покачал головой, выходя во внутренний двор. Он прислонился спиной к перилам, и сердце Мэнди на мгновение замерло при его виде; он всегда так делал, и она это ненавидела. Ненавидела, когда он вот так прислонялся к перилам. Это было нелогично, потому что это было безопасно, но она ничего не могла с этим поделать. — Я просто собирался спросить, не хочешь ли ты сходить к моему отцу… у него организуется большой обед, он будет в основном общаться с гостями, но я подумал, что тебе понравится. Хорошая еда… шампанское… эти маленькие крекеры с сыром, которые тебе так нравится. Это даже звучало как ад воплоти. Мэнди едва подавила желание закатить глаза. Обычно, на таких обедах собиралась куча лысеющих наглых мужчин, которые шутят гаденькие шутки и жалуются на своих жен. Перспектива провести день вот таким образом её нисколько не прельщала. — О, — она заколебалась. Престон уставился на неё щенячьим взглядом, умоляя ее пойти с ним. Ему было это необходимо. Мэнди ведь не была глупой. Это бы помогло Престону и с бизнесом. Эти обеды были адом, но на каждом были заключены крупные деловые сделки, и если присутствие Мэнди помогало ее парню, то с её стороны было бы глупо не пойти, верно? — Я могу… я могу перенести поход с Ашей, — предложила Мэнди. Парень нахмурился и присел перед девушкой, взяв ее за руки: — Если у вас с ней уже были планы, то все в порядке, правда. Хотя это было не так. Он станет раздражительным. Позже этим же вечером он спросит ее грубым голосом, как они пошопились. И Мэнди будет чувствовать себя первосортным дерьмом. Покупки были ни к чему. Может быть, они с подругой встретятся завтра, может быть, на следующих выходных. — Я еще не ответила ей, — заставила себя улыбнуться Мэнди. — Кроме того, у меня есть одно платье, которое я еще не надевала — то, которое ты мне купил (с очень глубоким вырезом сзади, на грани слишком короткого для деловой одежды, но Мэнди должна была признать, что ее грудь выглядела великолепно в нем). Престон расплылся в широкой, похотливой улыбке: — Мне нравится это платье. Мэнди вздохнула, кивая: — Я знаю, что тебе нравится.***
Йен обвил руками руль. Дорога была извилистая, с деревьями по обе стороны длинного асфальта и солнцем, счастливо светившем в небе. А рядом с Йеном, на пассажирском сиденье, сидел Микки… спал, если точнее (он утверждал, что просто отдыхал, но Йен не был идиотом, брюнет спал). Он продолжал смотреть на своего парня, сопротивляясь желанию ткнуть его, или слегка постучать по колену, чтобы растолкать его. Они были в нескольких минутах от дома, а голову Йена наполняли маленькие видения — о том, что Микки сделает с ним уже совсем скоро. Черт, он уже был наполовину тверд; пытаясь снять напряжение, он сжал себя через джинсы. Ожидание — это настоящий ад. — Убери руку от члена, — пробормотал Микки с пассажирского сидения, поразив Йена. — Как… — он посмотрел на своего парня, у которого все еще были закрыты глаза. Микки открыл глаза и улыбнулся: — Я слышу, как ты вздыхаешь. Ты также напряжен, как и я. Йен хмыкнул, сворачивая на дорогу, ведущую к дому, и пробормотал (проскулил) себе под нос: — Не совсем справедливо получается — я помог тебе, когда у тебя недавно встал за рулем. — Что это было? Ты скулишь? — спросил Микки, протягивая руку к волосам рыжика. Кончики его пальцев массировали кожу головы, прежде чем мягко сжать заднюю часть его шеи. Это был рай. Йен не сводил глаз с дороги, но немного наклонил голову вперед, позволяя плечам расслабиться от прикосновения. — Нет, — выдохнул Йен. Он остановился перед домом и поставил машину на стоянку, заглушив мотор. Микки наклонился, прижавшись губами к его шее. Он мягко покусывал бледную кожу, запустив мурашки по спине, а рукой пробрался ниже по телу, чтобы схватить Йена через штаны, сжав, но не слишком сильно — достаточно, чтобы рыжик подавился воздухом и обратил на него внимание. — Ты готов для меня, малыш? — Йен кивнул, прикрыв глаза, когда Микки прижал губы к коже его шеи, нежно посасывая и дразня. — Да, черт возьми, готов. Микки огладил уже крепко стоящий член Йена, снова сжимая его. Он проскользил зубами по изгибу шеи, а затем поцеловал мочку уха: — Зайди в дом, сядь там и жди меня. Йена передернуло от вожделения, по телу пробежал ток. Он ненадолго закрыл глаза, чувствуя, как рука Микки снова сжимает его. Его бедра слегка дернулись, когда он попытался перевести дыхание. Черт возьми, Микки действительно собирался затащить его в ад? Дерьмо. — Завтра тебе будет сложно ходить, — сказал Микки, внезапно убрав руку. Йен не смог сдержать стон разочарования, который сорвался с его губ. — Блядь, — выдохнул он, поворачивая голову, чтобы поймать губы Микки. Он протянул руку и схватил его за затылок, целуя парня жадно, но медленно. — Я люблю тебя, — выдохнул Микки в его рот и рыжик улыбнулся. Милкович снова крепко прижал руку к его члену, нежно потирая, посылая по телу искры нужды, нужды в большем. Он наклонился еще ближе, вторую руку вплетая в огненные волосы. Йен задыхался, возясь со своим ремнем безопасности, боясь взорваться раньше времени. — Иди внутрь, — Микки отстранился от него и вернулся на свое место, полностью отодвинувшись от Йена. Галлагер глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Член в его джинсах был просто каменным и рыжий был более чем готов сбросить штаны прямо здесь и сейчас. Но вместо этого он кивнул: — Хорошо.