awake
Чимин не помнит, когда он впервые встречается с Чонгуком. Он был замерзший и голодный в тот день, но, если бы он был честен с вами, это его обычное состояние, так что все волшебным образом перемешалось. Он помнит, как кто-то постучал в его дверь, помнит, как был удивлен, увидев маленького мальчика, кажется, еще и ровесника. Он был удивлен, потому что Чимин никогда никому не говорил, где он живет. Он просто не хотел, чтобы кто-то приходил к нему. Чонгук быстро и подозрительно идеально стал частью жизни Чимина. Но, так как Чимину было всего лишь десять, он не думал об этих вещах дважды. Пак не был ужасен в такой вещи, как заводить друзей, но он был слишком застенчив и предельно одинок, поэтому Чонгук стал его лучшим (и единственным) другом в мгновение ока. Его родителей никогда не было дома. Чимин знал, что они просто очень долго и усердно работают. Отец работал в автосалоне, мать — в круглосуточном магазинчике. Он не возражал. Чимин знал, что они работают для того, чтобы содержать его. Но ему все равно было одиноко. Когда Чимин плакал, Чонгук всегда был рядом. Однажды ночью, Чонгук постучался в дверь Чимина с наглым предложением пойти и посмотреть на звезды. — Я не могу, — тихо почти что проскулил Чимин, но Чонгук был настойчивым. Чимин был дома совершенно один, и, несмотря на запрет открытия дверей для кого-либо, кроме родителей, Чонгук всегда был исключением. — Да ладно тебе, будет весело. Не будь малышом, — напутствовал парень. Он всегда вел себя так, когда ему что-то было нужно. Он всегда знал, что сказать, чтобы разозлить Чимина. — Я не малыш! — Чимин на мгновение дернулся, чтобы потянуться за кроссовками. Никого не было дома, он сделал всю домашнюю работу, так что… он мог себе позволить пойти и посмотреть на звезды. Чонгук потащил его на небольшой холм в парке. Когда они лежали на траве, глядя на звезды, Чимин чувствовал себя таким… маленьким. У него никогда не было никого, чтобы поступить подобным образом: сбежать из дома ради звезд. Он был благодарен судьбе за такого друга, как Чонгук. Парень, кажется, почувствовал все его внутренние конфликты, прочитал все его мысли, сжирающие изнутри. Глаза Чимина блестели в темноте. — Оу… не плачь. Ты и есть малыш. — Нет, — снова пробурчал Чимин, но его глаза перестали блестеть. Чонгук всегда знал, что сказать, когда Паку было грустно, и в этом случае наилучший вариант был — поддразнить его. Их дружба продолжалась в примерно таком русле. Чонгук приходил каждый день после школы, когда Чимин был один в большом доме, а затем утаскивал его на всякого рода приключения. Он был куда храбрее Чимина, хотя сам Пак никогда бы не признал этого. Он пытался выставить себя храбрым, делая всякие дикие вещи, типа разрушение и так поломанного забора или воровство шоколадного батончика из магазина, пока Чонгук отвлекал кассира. Очень редко, когда его родители все-таки обедали дома, Чимин рассказывал им истории про их приключения с Чонгуком. Его отец слушал и все время смеялся. Мать же очень пеклась о безопасности сына и настаивала на встрече с таинственным Чонгуком. Чимин всегда говорил «нет». Возможно, Чимину и правда стоило бы с подозрением относится к Чонгуку, потому что тот стал его единственным и неповторимым другом слишком быстро. Но Чимин был мал и он отчаянно нуждался в дружбе. То, что Чимин помнит наиболее ярко, вспоминая свое детство, так это ночь, когда он случайно порезал ладонь ножом, пытаясь разрезать бублик, чтобы поесть. Он схватился за руку и вскрикнул, а багровая кровь, хлынувшая из пореза, быстро капала на пол. Никого не было дома и Чимин не знал, где бинты, и что вообще ему стоит делать. Он должен, вроде как, был набрать 911 для экстренных случаев, но он не был уверен, что это считается одним из них. В тот же момент в дверь позвонили, и Чимин подлетел к ней, открывая и выглядывая со слезами на глазах. — Чонгук! — Ты в порядке? — спросил Чонгук немедленно. Он схватил окровавленную руку Чимина, и, он мог поклясться, глаза Чонгука потемнели, когда он смотрел на порез. Было больно, и Чимин правда не мог думать. — Останови ее! — Ладно, ладно, — успокаивал Чонгук его, ведя на кухню. — Я позабочусь о тебе, потому что я твой лучший друг, но ты должен кое-что пообещать мне взамен. Он сжал руку Чимина. Ему было ужасно больно, от чего он закричал. — Что угодно! — Что угодно? — в глаза Чонгука пронесся странный блеск. Он прижал ладони к друг другу, размазывая кровь. — Ты клянешься своим именем. — Я клянусь! Чимин закашлял от недостатка воздуха, когда Чонгук поднес ладонь ко рту и провел языком по порезу. Чимина ужалило и он вскрикнул, снова начиная плакать, но парень напротив быстро перевязал руку. Рана исчезла очень быстро, а спустя какую-то неделю Чимин едва ли мог разглядеть небольшой шрамик. Так же была некоторая странность в том, что Чонгук появлялся всегда, когда Чимин нуждался в нем больше всего. Он спросил об этом всего раз. — Чонгук? — начал Чимин мягко. Они сидели друг напротив друга за обеденным столом. Чонгук листал книгу, пока Чимин заканчивал свою домашнюю работу. Родителей Чимина на тот момент не было уже целую неделю — это было самое долгое время их отсутствия за всю жизнь мальчика, и Чимин прятался все время в своей комнате, пока не появлялся Чонгук. Ему было любопытно, как его друг всегда приходил безупречно вовремя, но он никогда не знал, как поднять эту тему. Чонгук прекратил читать, пронзая мальчика взглядом. — Что? Чимин не знал, как сказать правильно. — Мне просто интересно… как ты всегда оказываешься здесь? Когда ты мне нужен больше всего, я… обычно молчу. Воздух, казалось, обострился между этими двумя. — Что такое, Чимин? Ты не хочешь, чтобы я приходил? — Нет! — вскрикнул Пак.— Дело не в этом… Чонгук закрыл глаза, шумно выдыхая. — Что ж, хорошо. Чимин чувствовал холод момента между ними всю оставшуюся ночь. Он решил больше никогда не спрашивать Чонгука об этом. Он никогда не видел, как его друг злился, но что-то подсказывало ему, что он и не хочет. Вскоре после этого Чимин перешел в среднюю школу. Его мать получила новую работу, что позволяла ей проводить больше времени дома. Чонгук стал появляться все реже и реже. Чимин не справлялся с нарастающей болью в груди. Он не помнил момента, когда осознал, что его лучший и неповторимый друг и вовсе исчез. Чимин плакал на коленях матери, когда прошло несколько недель с полного исчезновения друга. — Знаешь, я никогда не встречала этого мальчика. — Мне все равно! Мать Чимина успокаивала его, поглаживая волосы мальчика. — Где, еще раз, он живет? — Я… я не знаю. — Он ходит в твою школу, дорогой? Чимин снова заплакал в растерянности и отчаянии. — Нет! Я не знаю… Он ходит в какое-то другое место. Мать решила больше не задавать ему вопросов. После этого, через какой-то промежуток времени, Чимин подслушал разговор между ней и его отцом о психологе и воображаемых друзьях. Через пару дней Чимин встретился с забавной дамочкой после школы, которая задавала ему странные вопросы о Чонгуке. Это была та самая горькая часть детства Пака. Чимин всерьез настаивал, что он настоящий, но со временем он становился все менее и менее уверенным в этом. Он забывал о Чонгуке моментами, но его имя всплывало, когда его мать хотела посмеяться, рассказывая уже взрослому Паку истории из детства. В конце концов, Чимин просто поверил ей и ничего больше не придумывал. Чимин вздыхает, падая головой на прилавок. Настает то самое редкое затишье в маленькой кофейне Боба, которую он выбрал для работы. Она расположена прямо на территории кампуса, поэтому в течении дня заполнена чуть ли не до краев изнуренными студентами, которые учатся и подпитывают свои знания чаем с молоком. Работать за кассой утомляет, хотя бы потому, что Чимин должен улыбаться буквально всем. Несмотря на то, что настроение у него сегодня явно ниже нуля. — Мы почти закончили, Чимин, — кричит Тэхен, домывая кружки. — Смена заканчивается в тридцать минут. — Ох, ну наконец-то. Думаю, мне стоит пойти домой и отключиться на пару-тройку часов. — Эм… не стоит? Пак Чимин, сегодня твой день рождения. — Что? — Чимин оборачивается. — Черт, ты прав. Тэхен смотрит на него, округляя глаза. — Это твой день рождения. Ты что, правда… — Я был занят, окей? — защищается Чимин. Несмотря на все обстоятельства, он действительно потрясен тем фактом, что забыл о собственном дне рождения. Между дополнительными сменами, которые он взял на этой неделе, и бесконечной кучей школьных заданий, у него едва хватает времени дышать. Не говоря уже о том, чтобы помнить дату своего дня рождения. — Ладненько. Я украду тебя сегодня вечером, и ты ничего не сможешь с этим поделать. — Окей, — смеется Пак. Благодаря Тэхену, даже после столь долгой и изнурительной смены, он куда более бодр, чем раньше. — Куда поедем? — спрашивает Чимин, когда они выходят из здания. Он набирает циферки в KakaoTaxi, а затем показывает Тэхену. Они оба в огромных шарфах. Октябрьский холод не щадит никого. — Это секретная информация, мистер, — улыбается Тэхен. — Обещаю, тебе понравится. Чимин хмурится. Он ненавидит, когда его друзья, да и в принципе люди, тратят на него деньги, но Тэхен слишком настойчив. Он не дает ему открыть рот, когда говорит: — Никаких жалоб и нытья, Пак Чимин. Ты должен нам позволить угощать тебя хотя бы раз в год. — Хорошо, хорошо, — вздыхает Чимин, наблюдая за тем, как испаряется облачко пара, вышедшее из его рта. Он тайно беспокоился о своих финансах несколько недель — налоги и все такое, как обычно, — а недавно он и вовсе получил сообщение о том, что арендная плата наверняка может вырасти. Чимин подумывает о том, чтобы завести соседа. Ну, вы понимаете, насколько он отчаялся. Когда такси подъезжает, Чимин залезает внутрь, падает на сидение и закрывает глаза, чувствуя тепло, пробирающееся в его внутренности и делающее его сонным. — Разбуди меня, когда мы приедем. Тэхен лишь урчит в утверждение, печатая кому-то смску. Чимин просыпается, когда Тэхен тыкает в него пальцем. — Чимин-и, мы здесь. Площадь возле небоскреба, в котором расположен торговый центр. Чимин понимает, что это достаточно дорогой район, поэтому говорит: — Тэ, я знаю, что я согласился, чтобы ты угостил меня, но это… — Неа, не слышу тебя, — Тэхен подхватывает его и ведет внутрь, сразу же устремившись к лифтам и нажав после на кнопку самого последнего этажа. Чимин смотрит на рекламу где-то в стороне, но все еще не пытается разгадать умысел его лучшего друга. Когда они оказываются на месте, Тэхен ухмыляется. — Я бы хотел, чтобы ты закрыл глаза, но, могу предположить, ты явно будешь против. — Ты прав, Ким Тэхен, — Чимин рассматривает все вокруг, а затем улавливает запах еды. Только потом Пак поднимает взгляд на вход ресторана. — О… боже мой. — Спасибо, Ким Тэхен. Ты ангел, Ким Тэхен, — ухмыляется друг Пака. — Если что, это была моя идея. Они находятся около ресторана барбекю, что выполнен в американском стиле. Запах жареного мяса, доносящийся из зала, заставляет Чимина глотать быстро скопившуюся слюну. — Спасибо, — тихо говорит Пак. Тэхен улыбается достаточно ярко. Он наверняка мог бы быть конкурентом солнцу. — Ничего. Все уже внутри, пошли скорее. Все и правда уже были на месте, расположившись внутри импровизированной будки. Хосок и Сокджин о чем-то остервенело спорят, Намджун и Юнги ошеломленно смотрят на этих двоих. Тэхен подходит к столу с Чимином и объявляет громче, чем нужно, что он наконец-то привел именинника. Сокджин кричит «С Днем рождения, Чимин-а!», а остальные встают и обнимают его. Чимин чувствует теплоту и семейный уют вокруг. Он забыл что это. Забыл, каково это чувствовать себя желанным и нужным. Он так благодарен, что у него в жизни появились такие люди, как его друзья. Он никогда не ожидал, что переезд в Сеул окажется настолько хорошей идеей. Маленький Чимин никогда бы не поверил взрослому Чимину, если бы тот ему сказал про целую компанию друзей. Когда Чимин возвращается в квартиру, его мозг все еще плывет, но, в целом, он в порядке. Живот наполнен вкусной едой, а мысли забиты думами про отличную компанию. Он в отличном настроении, чему даже удивляется. Чимин быстро принимает душ и переодевается в удобную футболку и спортивные штаны. Он уже оказывается в постели с ноутбуком, чтобы почитать материал для завтрашней учебы, но внезапно раздается звонок в дверь. Он встает и глядит на время на часах, удивляясь позднему гостю. — Кто это? — спрашивает Пак больше себя, чем внезапного гостя. Если бы он оставил что-то в ресторане, то перед приездом друзья бы написали ему сообщение или что-то в этом роде, но телефон молчит. Чимин подходит к двери, осторожно передвигаясь. — Алло?.. — Блять… — почти кричит Чимин, отпрыгивая назад, когда перед ним открывается дверь и холодный воздух проникает внутрь. Он мог поклясться, что закрывал дверь на ключ. Перед ним стоит парень, одетый только в белую футболку и джинсы. Чимину становится холодно от его вида. — Так ты приветствуешь старого друга? — Я… простите? Я знаю Вас? — спрашивает Пак. Его сердце колотится, задавая все новый и новый ритм. Он готов захлопнуть дверь перед стоящим впереди человеком. Парень на вид не намного старше его, лицо слишком молодо и даже красиво, также он определенно выше Чимина. Пак не может вспомнить: у него мало друзей, да и на учебе он ни с кем старается не пересекаться. Что сразу привлекает Чимина в парне — его глаза. Темные и пронзительные. Взгляд такой, что хочется протянуть руку и позволить захватить себя с головой, хочется утонуть в этих глазах. Что смущает Чимина, так это чувство, будто кто-то из прошлого пытается что-то сказать ему об этом человеке. — Конечно знаешь, — легко говорит парень. — С Днем рождения, Пак Чимин. Откуда ему это известно? — Как ты… как ты… как ты узнал, кто я такой? — он пытается спросить твердо, но его голос заметно подрагивает. Есть некоторое нелепое чувство, будто он знает этого человека. Особенно, когда Чимин сопоставляет картинки в своей голове, но он думает, что лучше поступить более разумно. Он быстро вытаскивает свой телефон из кармана, собираясь позвонить в полицию, но его запястье перехватывают, не давая сделать и малейшего движения. — Не бойся, — хмыкает парень, — так нельзя относиться к лучшему другу детства. Чимин резко вдыхает, чувствуя недостаток воздуха. Этого не может быть. — Чонгук?.. — Живой и невредимый, — усмехается. Чимин наконец-то узнает в нем своего маленького спасителя от детской депрессии из прошлого: большие глаза, похожие на щенячьи, большой нос, передние зубы, напоминающие Чимину кроличьи. — Это действительно ты, — все тревоги Чимина в миг исчезают, а осторожность выброшена куда-то в мусорку. Он приближается к Чонгуку, касаясь его лица, будто пытается убедиться в том, что он настоящий. — Что ты здесь делаешь? — Чимин, — говорит Чонгук, глядя на парня очень тяжелым и потускневшим взглядом, бегая взглядом по лицу Пака. — Я пришел забрать долг. Чуть позже, они все-таки оказались в гостиной. Парни сидели на диване, Чимин поджал ноги под себя. У него в руках была кружка с чаем, когда сам Чонгук попивал предложенный ему чай. Несмотря на то, что Пак видит в парне проблески того самого одиннадцатилетнего мальчика, он многое не может узнать. Он красив — любой, у кого есть глаза, может сказать это. — Итак, — начинает Чимин, — Где ты пропадал? — Почему ты так резко исчез, не сказав мне ни слова? — То здесь, то там, — пожимает плечами Чонгук. Он не был откровенен с Чимином. — Люди… люди говорили, что ты не настоящий, что я выдумал тебя, — говорит Чимин. Он вспоминает, как разорвал все возможные связи с родителями, как только ему исполнилось восемнадцать, переехав в Сеул. Он дал себе слово: никогда больше не оглядываться назад. Он называл все походы к психологам просто насилием и больше никак. Он был рад избавиться от этого. — Хах, — улыбка медленно появляется на лице Чона, — и что же ты отвечал им? — Что они ошибались, — уверенно говорит Пак. — Так почему ты ушел…? — Чимин, — Чонгук ставит стакан на журнальный столик, — я не тот, за кого ты меня принимаешь. Чимин замолкает, крепко сжимая кружку в руках. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду… — Чон останавливается посередине предложения, резко вдыхая и выдыхая. — Я чувствую твой страх. Не надо. — Я… что? — нервозность Чимина пронизывала его внутренности острыми шипами, не давая ему нормально соображать. Чонгук закрывает глаза, запрокидывая голову назад. Чимин пробегается глазами по кадыку парня, а затем отворачивается, снова начиная смущаться. — Невинен как никогда. Относительно. — Чонгук, о чем ты говоришь?.. Он глубоко дышит, ведет себя так, будто не слышал ни единого вопроса Чимина. — Знал, что ты будешь вкусным с самого начала, но, черт, это так трудно переступить. На самом деле, у меня есть одна идея. Это будет весело для нас обоих. — Серьезно… Чонгук быстро передвигается, а затем тянет запястье Чимина, заставляя смотреть ему в глаза. — Смотри на меня очень, очень внимательно, Чимин. Чимин невольно закрывает глаза, но затем сдается и открывает снова. У Чонгука всегда был пронзительный взгляд, но теперь, Чимин еще больше заворожен их глубиной, будто цвет его радужки принял совершенно другой, более темный цвет. Он отличается от карего цвета большинства людей. Мгновение. Белок глаз Чонгука исчезает под слоем черного цвета, заполняя весь глаз «от» и «до». Чимин вскрикивает, но затыкается мгновенно, чувствуя, как всепоглощающий страх проникает в самые потайные уголки его подсознания. Он задыхается от ужаса. — Блять, блять… ох… блять… — Не бойся, — томно повторяет Чонгук. Еще одно мгновение и его глаза приходят в норму: черная пелена исчезает. Чимин борется, пытаясь вырваться, но Чонгук сильнее его. Чонгук всегда был сильнее. — Кто… кто ты, черт возьми, такой? Убери от меня нахер свои руки! — Боюсь, не могу этого сделать, Чимин, — тихо произносит Чон. — И почему же это так? — выплевывает Пак. Он должен, он просто обязан уйти… — Чимин, — Чонгук повторяет снова и снова, голос спокоен: он настроен на то, чтобы успокоить самого парня, — теперь ты принадлежишь мне. — Я не знаю, блять, о чем ты говоришь, но тебе нужно убраться из моего дома сейчас же, держись от меня подальше, — Чимин все еще не может выбраться из захвата, дрожа и чувствуя, как инстинкт самосохранения делает все за него. — Ах… Чимин-и, но ты же поклялся мне, — Чонгук переворачивает руку Чимина, показывая ему ладонь. Там нет ничего, кроме маленького, еле виднеющегося шрама. Воспоминания резким ударом пронзают голову Чимина: кровь, обещания, слезы, крики, «Сделай что-нибудь, Чонгук». — Нет… нет… — Да, — Чонгук звучит удовлетворенно. — Я не это имел в виду! — настаивает Чимин, чувствуя надвигающуюся панику. — Конечно. Но, теперь, когда прошло десять лет, пришло время выполнить свое обещание. — Какое, черт возьми, обещание? Чонгук склоняет голову, ухмыляясь. — Ты ведь всегда думал, что я твой ангел-хранитель, Чимин, верно? Но ведь это совсем не так. Как ты думаешь, кто я? — Черт… я не знаю… Д-демон?.. — это звучит максимально абсурдно. Это должно быть полным абсурдом, но Чимин видел его глаза. И он никогда, правда, никогда не видел ничего подобного. — Верно. И ты добровольно заключил со мной контракт. — Я н-не знал… — Ты пообещал мне все, что угодно, — смеется Чонгук. — Но я не настолько требовательный. Мне всего лишь нужна твоя душа. — Что? Ты собираешься убить меня? Чонгук явно стал выглядеть оскорбленным. — Я бы не стал этого делать. — Почему ты тогда… просто не заберешь ее прямо сейчас? — Ах, — Чонгук фыркает, морща свой нос, — ты восхитительный, Чимин-а, но ты слишком чист, чтобы я смог забрать твою душу прямо сейчас. Тебе нужно немного поработать над этим. — Что? — Ох! Глянь на время. Уже так поздно. Я оставлю тебя наедине с мыслями, — Чонгук отпускает руку Чимина, но теперь сам Пак перехватывает парня, не давая ему уйти. — Нет, ты столько всего не объяснил мне… — Ох, не волнуйся, сладость. Я вернусь. Чимин следует за ним до двери, пытаясь остановить. Безрезультатно. — Чонгук, постой, объясни мне… Чонгук резко разворачивается, прижимая Чимина к стене и пронзая его холодным взглядом. — Скажи мне, ты знаешь, что такое семь смертных грехов? Вы, люди, слишком помешаны на всяких мелочах. — Да… да. — Ты не жадный, не обжора. Ты слишком много работаешь, поэтому не можешь считаться ленивым. Ты не становишься злым и никого не ненавидишь. Ты даже не гордый. Зависть есть, но пока ее слишком много и она оправдана, не так ли? — Чонгук наклоняется, утыкаясь носом в кожу чуть выше уха Чимина и шепча. — Однако, похоть. В данном направлении есть множество вещей, которые мы можем осуществить. Чимин хочет отступить, сбежать, но внезапно он обнаруживает, что не может двигаться. — Скажи мне. Чимин, когда тебя в последний раз трахали? Это же был Тэмин, да? Тот миленький дружок с учебы? У тебя ведь было всего несколько интрижек на одну ночь, несколько более серьезных связей, но ты никогда не был осквернен так, как действительно хочешь, не так ли? Только подумай об этом. Мои руки на твоем теле. — Сладких снов, — вот так Чонгук и уходит, оставляя Чимина на пороге. Его голова кружится, щеки горят, а тепло медленно распространилось со спины по всему телу. Чимин укладывается в постель с изумлением. Голова кружится от Чонгука. Не только от него, в принципе, а в целом от всего, что Чимин узнал за последние пару часов. Пак ненавидит Чонгука. Но какая-то неразумная и, кажется, предавшая его часть хочет эти руки на своем теле. Он был прав: Чимину не удается часто отрываться. Дело не в том, что партнеров не было, а в том, что у него нет времени на секс между учебой, работой в кафе и минимальным отдыхом. Он сворачивается калачиком, и его лицо вновь озаряется румянцем, когда он вспоминает, как сильно Чонгук держал его. Чимин признается себе: ему это нравится. Он всегда взвинчен, всегда берет на себя слишком много; было бы отлично, если бы кто-то заставил его забыть обо всех переживаниях на пару-тройку часов. Демон. Его мозг напоминает ему, и Чимин вздрагивает. Чонгук — чертов демон. Чтобы не было у него там на уме, Чимину стоило бы испугаться и попытаться сделать хоть что-нибудь, чтобы Чон не появился во второй раз. Но какая-то небольшая часть Пака все-таки хочет его прихода. Черт, у Чимина и правда едва хватает времени, чтобы с кем-нибудь оторваться. У него есть фантазии, как и у всех, и иногда он позволяет образам в своей голове играть куда грязнее, чем обычно, но большую часть времени… у Пака нет возможности думать об этом. Он закрывает глаза, позволяя себе ненадолго задуматься о том, какие бы яркие засосы и синяки с царапинами были бы от Чонгука, если бы Чимин позволил ему прикоснуться. Но в то же мгновение Пака тянет в глубокий сон: разум не дает ему приоткрыть дверь в направлении смертного греха. Однако, его сны выдаются чертовски яркими и четкими.asleep
— Чимин, — мягко произносит голос, оживляя парня. Взгляд Чимина устремлен на огромный… тронный зал? Вокруг везде черный мрамор с золотыми прожилками. По бокам — массивные колонны, напоминающие ему греческую архитектуру, которую Чимин смутно помнит из какого-то учебника. Помещение огромное, будто бы пять футбольных полей. Потолок слишком высок, настолько, что Чимин не может разглядеть рисунки на нем. Чимин стоит на коленях у подножия трона. Золотые наручники на запястьях и лодыжках прикреплены к тонким золотым цепям, которые оплетают все его тело, едва прикрывая бедра. — Чимин, — голос раздается вновь, проникая в голову Чимина, и парень наконец смотрит на сам трон. На Чонгука, — иди сюда, сладость. Без каких-либо колебаний, Чимин оказывается около него, заползая к нему на колени. Золотые цепи звенят. Чонгук кладет руки на бедра Чимина. Последний чувствует себя так, будто все, как должно было быть изначально. Его торс обнажен. Чимин шумно выдыхает, когда он нежно касается золотой кожи и чувствует крепкие мышцы. Глаза Чонгука прекрасны как никогда. Мой король… Чимин не дает промедлений. Мгновенно прижимается ближе и целует Чонгука, чувствуя тепло тела рядом. Чонгук на вкус лучше, чем он когда-либо мог себе представить. Чимин не может насытиться: он прижимается ближе и ближе, будто это позволит им стать одним целым. Чимин — любимчик Чонгука. Его любимый питомец. Чимин дрожит, когда Чонгук проводит длинными пальцами по идеальному изгибу его спины, а затем обхватывает руками его талию. Его король силен. Слишком силен. Чимина притягивает эта сила, и он ничего не может с собой поделать. — Сладкий Чимин, — говорит Чонгук, когда Пак более менее успокаивается. — Моя маленькая сладость, чего ты хочешь? Его руки скользят вниз, к пояснице Чимина, мягко надавливая пальцами на ямочки. — Пожалуйста, — выдыхает Чимин, — возьми меня, мне это так нужно… — Оу? — усмехается Чонгук. В его глазах — черное пламя, — перед всем моим советом? Только тогда Чимин замечает массивный стол чуть ниже их, где сидят много мужчин. Они кашляют, отводя взгляд, когда Пак позволяет себе осмотреть каждого. Он поворачивает голову обратно. — Покажи им, как ты хорошо умеешь брать меня, мой король. Чимин никогда не считал себя эксгибиционистом, но он шокирует себя тем, насколько он хочет этого, насколько он возбужден. Мысль о том, что все эти люди будут смотреть на то, как Чонгук берет его, делает его слишком мокрым. — Твое желание для меня закон, — Чонгук спускает руки на ягодицы и резко сжимает их, заставляя Пака прогнуться в пояснице. — Ты такой грязный, Чимин-а. Разве нам нужны пальцы? Разве ты уже не растянут? Чимин думает, что он может получить желаемое очень быстро, но он так хочет почувствовать длинные пальцы Чонгука в себе, поэтому: — Я хочу твои пальцы, пожалуйста… — Тогда ладно. Первый палец магически быстро проскальзывает, делая Чимина нетерпеливым. Он умоляет. Он хочет, чтобы было тяжело, грубо, подло, а этого ему недостаточно. Он может чувствовать, как Чонгук добавляет пальцы, и как он удовлетворенно выдыхает каждый раз, когда Чимин прижимается к нему ближе и ближе. Чимин хватается за плечи Чонгука, сжимая пальцы внутри и наслаждаясь мимолетным чувством заполненности. Его король делает ему приятно. — Ох, ты хочешь этого так сильно, — отмечает Чонгук, когда он касается простаты. — Думаю, ты готов принять мой член. Чонгук наконец отодвигает в сторону ненужный халат на своих бедрах и Чимин ловит взглядом вид члена: массивный, толстый, красный и поблескивающий из-за предэякулята. Чимин тихо выдыхает, наслаждаясь видом и улыбаясь. Чонгук плавно насаживает Пака на член, с удовольствием смотря на то, как Чимин хнычет от чувства, накрывающего его с головой. Чувство, будто Чимина рвет на части изнутри. Чонгук не выдерживает и резко дергает Чимина вниз, насаживая его на всю длину, — Ч-черт… Чонгук… — Ты так хорош для меня, птица, — Чонгук стонет, чувствуя, как Чимин двигается навстречу его бедрам, как Чимин берет его член снова и снова. — Ч-чонгук… — кричит Чимин. Он так любит трахаться с королем, принимать его член и чувствовать себя заполненным. Он чувствует то, как грех распространяется по его сердцу, захватывая его. — Ты мой наилучший. Такой прекрасный, — Чонгук наклоняет голову вперед, оставляя на коже чуть выше ключицы ярко-багровый засос. Прямо под ним, на груди Чимина, расположена татуировка с эмблемой королевства Чонгука. Чонгук замедляется и Чимин хнычет, пытаясь двигаться. — Нет, нет, пожалуйста… Быстрее… — он не хочет, чтобы Чонгук останавливался. Хочет глубже. — Терпение, драгоценный. Мы даем шоу, помнишь? — только тогда Чимин вспоминает о представлении, а в животе разливается новая волна возбуждения. Он внимательно прислушивается, слыша тяжелое дыхание и приглушенное ворчание со стороны зала. Чимин не видит, как выглядит сейчас, все еще находящийся на Чонгуке, но он надеется, что тем мужчинам распирает низ живота от желания трахнуть самого драгоценного мальчика короля. Как будто Чонгук может читать его мысли. Он останавливается, резко сдирая с Чимина остатки цепей и заставляя его обратиться лицом в зал. Пак чувствует, как краснеет, но он уделяет внимание лишь Чонгуку и его члену. Парню неудобно, он чувствует себя некомфортно, однако, голос короля пронзает его разум. — Пусть все видят, как отменно ты трахаешься. Мужчины — все поголовно советники Чонгука. Их лица красные и ширинки брюк натянуты до предела. Некоторые отводят глаза, некоторые беззастенчиво наблюдают за Чимином. Он становится лучше под пристальными взглядами: выгибает спину, показывая себя во всей красе. — Вот так, вот так, — урчит Чонгук. Он не перестает брать Чимина, но также ловит время, когда нужно коснуться члена Чимина. Разум Чимина покинул его достаточно давно. Голова откидывается на плечо Чонгука, и Пак позволяет себе поддаться удовольствию. Чимину требуется удивительно короткий период времени, чтобы кончить. Руки Чонгука возвращаются к его бедрам, и Чимин чувствует себя бессовестно слабой куклой. Его конечности ослаблены, и Чонгук без сомнений вонзает зубы в золотую кожу. Пак чувствует, как ощущения заглатывают его больше и больше. Грех заполняет все потайные места его подсознания, заглатывает, очерняет душу, не оставляя проблеска на светлое. Когда Чонгук наконец кончает, наполняя Чимина спермой до краев, Чимин сверхчувствительно воспринимает последний толчок бедрами. Он выдыхает, когда Чон выходит из него, когда чувствует, как сперма разливается внутри. — Намджун, Юнги, подойдите, — в разум Чимина проникает сладкий голос рядом. Когда двое мужчин подходят, Чонгук продолжает, не обращая на Пака совершенно никакого внимания. — Я сказал сегодня, что очень доволен вашей работой. Поэтому… у меня есть для вас награда. Чимин пытается свести ноги, но Чон слишком крепко держит их раздвинутыми. — Ну, ну, сейчас, птица. Будь послушным с моими людьми. Он не хочет этого. Но грех, заполнивший его душу, явно хочет. Чимин дрожит — он чувствует себя грязной, отчаявшейся шлюхой. Он видит, как Намджун расстегивает ширинку и видит его твердый член. Чимин смутно знаком с ним, но ему не стоит труда вывести факт: Намджун красив. Он чувствует восхитительные острые ощущения, когда руки Намджуна присоединяются к рукам Чонгука, разводя ноги Пака в сторону и прижимаясь к его бедрам. Намджун входит без проблем: Чимин растянутый. У Пака чувство, будто бы он был рожден для того, чтобы его трахали. Чонгук шепчет ему слова одобрения, чередует похвалы и нотации. Чимин чувствует себя тяжело. После этого, Чимин продолжает принимать члены всех мужчин. Его король предлагает его в награду всем своим подданным, потому что те преуспевают в любом вопросе государства. Чимин любит Чонгука и позволяет ему распоряжаться телом парня так, как душа изволит.awake
Когда Чимин просыпается, первое, что он подмечает — мокрые простыни. Там чертова сперма. Неловко. Такого не случалось со времен школы. Все тело приятно болит, бедра дрожат. Чимин пытается встать, а затем вспоминает все свои сны и снова садится на кровать. Ужасно. Чимин закусывает губу, не в силах понять, как такое могло произойти. Он не помнит слишком много, но в красках помнит, как трахался с Чонгуком. В итоге, он находит силы подняться. Идет в ванну и чистит зубы, медленно проходит все этапы утренней рутины. Как только Чимин выходит на кухню, чтобы приготовить себе завтрак, то почти получает сердечный приступ из-за сидящего за столом Чонгука. — Вот черт! — И тебе доброе утро. — Что ты здесь делаешь? Как ты вообще сюда попал? — Демон, — Чонгук показывает пальцем на себя. — Как спалось? Чимин краснеет. Он не должен позволить Чонгуку узнать. — Оо… все в порядке, — отвечает он достаточно тихо. Он направляется к кофеварке, чтобы включить ее, но тормозит, слыша Чонгука. — Это отлично, птица. Чимин чуть было не потерял равновесие. — Как ты… Что ты сделал со мной? — Я? Совершенно ничего, — Чонгук разворачивается к Паку. — Это все ты. — Но… ты же понимаешь? Ты был там? Это правда был ты? — Это был сон. И да, я был там. Я везунчик. — Как? — Чимин в полном отчаянии. Его щеки похожи на спелые помидоры. — Если это был сон… как ты мог заставить меня сделать все… это? — Ну, ответ на первый вопрос довольно прост: я демон, — Чонгук повторяется, — но я правда ничего не сделал. Ты собрал воедино все эти грязные вещи в своем разуме. Каждый кусочек пазла на твоей совести. Чимин хочет умереть. — Оу… — Я-то думал, моя работа будет состоять в том, чтобы развратить тебя по максимуму, но, кажется, ты и сам неплохо справляешься, хах? — усмехается Чонгук, по-прежнему смотря на Чимина. — Должно быть, все твои сдерживания скоро и правда выльются наружу. Какой я везунчик, я единственный, кто может управлять этим. Чимин усаживается, выдыхая и сосредотачиваясь. — Окей, ладно, — говорит он тихо, — еще раз, что будет потом? Когда я… «испорчусь», что со мной случится? — Твоя душа будет полностью принадлежать мне, — Чонгук улыбается слишком ярко. Чимин бы прошел мимо любого студента в универе, но перед таким взглядом явно бы не устоял. — И…? — И все. Ты мой, Пак Чимин, не забывай об этом. Прежде, чем Чимин успевает что-то сказать ему, Чонгук ступает в тень и снова исчезает. Учеба проходит быстро. Все внимание Чимина где-то витает в облаках, он почти забывает посетить лекцию. Практически проезжает мимо квартиры Хосока, хотя должен кормить его кота. Сидеть с Намджуном и друзьями на обеде становится в три раза тяжелее, потому что все эти мокрые и сладкие картинки всплывают в его голове. Чимин не в состоянии банально посмотреть им в глаза. Полный придурок. Его взгляд все время падает то на руки Намджуна, то на язык Юнги, и он дрожит, вспоминая, что делал это с ним во сне. Чимин вертит головой, пытаясь избавиться от мыслей. Он никогда не был настолько погружен в грязные мечты и никогда не думал о своих друзьях в подобном свете. На работе Тэхен, как обычно, нихера не делает. Хотя он замечает, что разум Чимина где-то на другой планете. Он беспокоится. — Чимин, ты в порядке? — начинает он, когда они закрываются и моют посуду бок о бок. — Конечно, — Чимин натягивает улыбку, надеясь, что Тэхен не заметит ее поддельности. — Ты уверен?.. Чимин вздыхает. Он не может его обманывать так. — Недавно я встретился с другом детства. — Оу, — говорит Тэхен, кусая нижнюю губу. Он знает, что Чимин очень чувствителен к теме детства. — Здорово, на самом деле. Но я так давно его не видел, и это кажется мне странным. — Вижу, — Тэхен выглядит более, чем удовлетворенным таким объяснением. — Могу ли я с ним познакомиться? — Э-эм… — Чимин думает, что это далеко не лучшая идея. Он хотел бы держать Чонгука как можно дальше от своих друзей, — не уверен, что он смог бы. Он довольно… стеснительный? Тэхен не давит. Но у Чимина чувство, будто они вернутся к этому разговору позже. К сожалению, Ким никогда не был тем, кто опускает такие вещи просто так. Как он и ожидал, Чонгук дома, когда Пак возвращается домой. Чимин бросает сумку на пол, а затем закрывает дверь. — Так ты типа теперь живешь здесь? Чонгук кивает. — Типа. Чимин открывает рот, но потом закрывает. Он мало что может сделать для собственной защиты. Какие у него вообще есть варианты? Он не может позвонить в полицию — когда он попытался рассказать матери про Чонгука, то в конечном итоге оказался в кабинете психолога. Он не может позвонить и рассказать все своим друзьям — мысль о том, что Чонгук рядом с ними, заставляет Чимина содрогаться в страхе. И физически он и вправду не способен сделать ничего с Чонгуком. Итак, со своим королем сделать он и правда ничего не может. Его желудок предупреждает, что не ел аж с утра. Но Чимин игнорирует, снимая куртку и вытаскивая ноутбук из рюкзака, а затем направляясь к своей спальне. Через несколько секунд он слышит шаги у своей двери. — Ты не собираешься ужинать? Я могу отсюда слышать крики твоего желудка. Чимин поднимает взгляд. — Разве ты не проголодался? — отстреливается в ответ. — Нет души, чтобы поесть сегодня? Чонгук вздыхает, падая на кровать. — Это не так работает. — Не так? Просвети тогда. Чонгук прочищает горло и глядит на Чимина. — Не могу, прости. Чимин фыркает, возвращаясь к работе. Тем не менее, все размыто перед его глазами. Он не может сосредоточиться — Чонгук здесь. — Ты не можешь забрать ее. — Мм? — Чон смотрит на него затуманенным взглядом. Видимо, он задремал. — Мою «душу», — Чимин поворачивается к нему, — Я даже не знаю, что это значит, а ты, черт такой, ничего не говоришь. Ты просто не можешь забрать ее. Откуда мне знать, что ты не врешь мне? — Какие доказательства тебе нужны? — Чонгук вскидывает бровь. — Мы заключили сделку. Обратного пути нет. — Мне было одиннадцать, — шипит Чимин, вставая. Чонгук так же встает, и воздух сотрясается. Его глаза темные, он выше и сильнее, но Пак отказывается отступать. — У меня никого не было больше. — Никто не просил тебя приходить! — Ты нуждался во мне. Ты это знаешь, Чимин. Иначе бы я не появился. — Тогда все было по-другому, окей? Сейчас у меня отличная жизнь, отличные друзья, и все встает на свои места. Я не нуждаюсь в тебе сейчас, особенно в тебе, говорящем, что ты собрался забрать мою ду… — Ты мой, — Чонгук звереет, и Чимин может почувствовать это, но он не двигается. — До того, как у тебя все это появилось, в твоей жизни был лишь я. Кто знает, оказался ли бы ты здесь, если бы не я. — Пошел вон. — Чимин… Пак хватается за его рубашку, резко притягивая и отталкивая. — Убирайся нахер отсюда! Чонгук хмурится, но отступает. — Пока, котенок. Мгновение и он исчезает в тени. Снова.asleep
— Чимин, кое-кто пришел за тобой, — Чимин просыпается от солнца в своей комнате и зевает. — Пора принять ванну? — Пак хмурится. Он ненавидит, когда его моют. — Нет, босс сказал, чтобы ты пришел как можно скорее. Они, наверное, очень богаты, — смеется Тэхен. Чимин был одной из наилучших куколок. С тех пор, как он достиг совершеннолетия, его выставляют напоказ перед многими потенциальными владельцами, которые приходят в зоомагазин в поисках гибрида. Многим он нравился, но Чимин никогда никому не отвечал взаимностью. И Юнги сам хотел продать котенка кому-то, кому Чимин ответит взаимностью. Обычно он предпочитает бродить голышом, но ради скромности натягивает шелковый халат и идет по коридору в гостиную. Колокольчик на его ошейнике тихо звенит, но Чимин уже давно не обращает на него внимание. — Ах, вот и он! Чимин, иди сюда, я хочу тебя кое с кем познакомить, — Юнги поманил его пальцем. Чимин ведет себя прилично, хотя все знают, какой он капризный по утрам. — Здравствуй, — сладким голосом произносит Чимин, вильнув хвостом. Он любит свой хвостик и любит им похвастаться. Некоторые все-таки предпочитают более экзотические смеси, как Тэхен, но Чимина находят милым и до безумия обаятельным. — Это Сокджин, — говорит Юнги. Мужчина выглядит молодо. Чимин вглядывается в него, но ненадолго. — Здравствуй, Сокджин. — Приятно с тобой познакомиться. Ты прекрасен, — Сокджин протягивает руку, но Чимин деликатно отодвигается. — Хочешь поиграть? — парень дергает головой, от чего звенит его колокольчик. — Конечно, — улыбается ему Сокджин, а затем поворачивается к Юнги. — Другой придет? Другой? Чимин не возражал, конечно, делить с кем-то игру, поэтому лишь мурлыкнул. Юнги покачивает головой, говоря Чимину вести себя хорошо. — Он уже идет. Я приведу его. Чимин проводит Сокджина к «зоне игры», усаживая того на диван, а сам растягивается перед ним. Независимо от того, новый он владелец или нет — Чимин любит играться. Наконец-то, дверь открывается. — При… Чимин прищуривается. Собака. И не просто собака, а Чон Чонгук. — Привет, я Сокджин, — Чимин немного обижен, ведь все внимание теперь не ему. — Я бы хотел посмотреть на твою игру. Так вот чего он хочет. Это проблематично. Чимин переворачивается, чувствуя раздражение. Он не ненавидит собак, но Чонгук большой и энергичный, что типично для хаски. Чимин обменивается приветствиями с Чонгуком, а затем чувствует, как тот подходит и утыкается ему носом в шею. — О-ох, — он выдыхает, чувствуя, как рука Чонгука обхватывает основание хвоста и резко сжимает его. — Я соскучился, Чимин-и, — Чонгук шепчет ему на ухо. Они спали и раньше, и, осмелюсь сказать, Чимин наслаждался этим совсем немного, но он отказывается отвечать на ласки. Чонгука похоже выводит из себя вся игра в недотрогу, поэтому он делает все быстро. Сокджин, похоже, наблюдает за всем на заднем плане. Кажется, он вполне себе доволен. Чимин чувствует, как Чонгук входит в него сзади двумя пальцами, и признается сам себе: его тело желает Чонгука. Он соскучился по Чонгуку. Чимин хнычет, когда Чонгук добавляет третий палец, не делая ничего другого. Чимин знает, Чон пытается заставить его умолять, но он отказывается сдаваться так быстро, как бы трудно это не было. Чонгук прижимает его к подушке собственным телом, заставляя парня дрожать. Наконец, Чимин сдается. — Ч-Чонгук… — Да, котенок? — Чонгук крепче сжимает бедра парня, раздвигая его ягодицы. Он целует Пака в плечо, а после проводит по нему языком, удивляясь бархатистости кожи уже в какой-раз. Чимин дергает головой, и по комнате раздается звук колокольчика. — Можешь… пожалуйста… — Могу ли я что? — Чонгук не двигается с места, а Чимин разочарованно выдыхает. — Разверни его, — Сокджин подает голос. Чимин почти забыл про него. Он позволяет Чонгуку передвинуть себя. — Трахни его прямо сейчас. Черт. Чимин еще не готов. Он знает, что Чонгук не идиот. Котята не созданы для того, чтобы принимать собак, но он ничего сейчас не может сделать с этим. Потенциальные хозяева всегда богаты и грязны: у них ужасное количество отвратительных фетишей и этот — один из них. Чонгук справляется на «ура»: работает тремя пальцами, приводя Чимина к полной растяжке как можно быстрее и менее болезненно. Паку резко становится интересно, нравится ли Чонгуку вид, который открылся сейчас перед ним, на задницу Чимина. Пак виляет хвостом, проводя им по груди Чонгука, а затем чувствует горячий член меж своих ягодиц. — Отлично, котенок. Я собираюсь трахнуть тебя прямо сейчас. Чимин приоткрывает ротик в безмолвном крике, как только Чонгук резко толкается в него. Он просит его расслабиться, видя слезы котенка, но Чимину тяжело. Он старается, очень старается, когда Чонгук набирает темп особенно, но у него выходит чертовски плохо. Потому что Пак и Чон — разные виды. Парень крепче сжимает пальцы на бедрах котенка. Чимин клянется, на его белоснежной коже останутся синяки. Сокджин дрочит, но Чимин не зацикливается на нем. Просто не может. Однако, он зацепляет взглядом идеальной формы член, а затем вспоминает, что им нельзя вступать в сексуальный контакт с потенциальными владельцами, и одергивает себя. Чонгук исследует тело Пака руками, наслаждаясь тем, как парень изгибается под ним. Он наконец дотрагивается до сосков Чимина и с улыбкой вспоминает, как Пак умолял сделать пирсинг, но Юнги отказался, ссылаясь на повышенную чувствительность гибрида. — Чонгук… — всхлипывает Чимин. Чонгук очень, очень большой. В этот раз Паку в двести раз тяжелее и больнее, он ничего не может сделать, потому что желание клиента — чертов закон. Чонгук успокаивает его. — Я держу тебя. — Слишком большой, я… — Все будет хорошо, — на Чимина действует успокаивающий голос Чонгука. Парень замедляется, позволяя Паку опуститься и вдалбливаясь бедрами глубже. Чимин громко шипит. Он не может себе позволить так много. — Ты можешь, — ободряюще говорит Чонгук и покачивает бедрами вновь. Его никогда не растягивали настолько больно. Чимин чувствует горячую сперму внутри, но так же чувствует, что Чон продолжает двигаться. Он чувствует узел и разрывающую боль, но, правда, черт возьми, ни черта не может сделать. Он не в силах понять своих чувств. Пак задыхается от чувства заполненности, а затем и кончает сам, окончательно опадая на подушки. Он грязный и вымотанный, он хочет смыть с себя это все, несмотря на ненависть к воде. И тут он, к слову, вспоминает, что Сокджин все еще здесь. Чонгук нежно поглаживает Чимина, смотря на его ушки, а затем приходит Юнги, отдавая им полотенца, чтобы очиститься. — Отлично, — любезно говорит Сокджин. — Я забираю их. Чонгук ликует от волнения. Чимин не может сказать «нет».awake
Чимин тянется к телефону, как только разлепляет глаза. Он весь потный, хотя, к счастью, не кончил в боксеры снова. У него стояк, хотя это не похоже на обычную утреннюю проблему. Все, о чем он может думать — Чонгук. Чонгук. Чонгук. Он мечтает о душе, думая, что там он бы смог снять весь свой стресс. Однако, телефон включается. — Бля… — Чимин видит цифры на дисплее и резко подхватывается, вскакивая с кровати. Он хватается за рандомную одежду, которая только попадается под руку. Лекция началась час назад. — Бля, бля, бля. Каким-то волшебным образом Чимин все-таки добирается до универа за рекордные десять минут. И еще за пять добегает до аудитории, где проходит лекция. Он не может ответить на вопрос преподавателя, почему он опоздал аж на час, но на него благополучно в итоге забивают, и Чимин позорно плетется в конец помещения. Весь долгий день заставляет Чимина задуматься о том, что ему, возможно, было бы лучше просто поспать. Он все время сонный, все время не в силах понять слова из уст профессора. Его веки тяжелеют, и голова наклоняется вперед несколько раз произвольно, потому что усталость настигает его каждый раз. Чимин и правда вчера поздно уснул. Он был зол после разговора с Чонгуком. Он едва может вспомнить все свои сны, но самое ключевое — как обычно, четко и ярко. Пак краснеет. Наконец, лекции заканчиваются. Чимин выходит на улицу. Холодная погода посылает разряды энергии в тело Пака, и он чувствует себя куда лучше. Как оказалось, день Чимина проходит на работе еще «лучше». Он все еще уставший и истощенный, не в силах принимать и отдавать заказы. В конце концов все выливается в ошибочки в нескольких напитках. — Ты в норме? — Тэхен чуть подталкивает его, подходя. — В полном порядке, — Чимин зевает. — Долгий день? — Я просто устал, — день, на самом деле, короткий. Но он умалчивает об этом. — Выглядишь очень уставшим. Не хочешь пойти домой? — Можно? — Чимин чуть ли не плачет. — Конечно, — Тэхен пожимает плечами, указывая взглядом на зал. — Ничего. Все равно это всего лишь тихий вечер четверга. Ты точно уверен, что все в порядке? — Всего лишь учеба, — отмахивается. Тэхен приобнимает его, и Чимин хихикает, прижимаясь к другу. — Ты очень старательный. — Ты же знаешь, нужно держать успеваемость для стипендии. — Хорошо, хорошо, — Тэхен смеется, а затем мягко тянет Чимина в сторону раздевалок. — Давай, вали к себе домой. Тебе надо отдохнуть. — Спасибо большое, Тэхен-а, — Пак обнимает Кима еще раз, пытаясь выразить всю свою признательность. — Увидимся завтра. — Отдыхай! Чимин очень, очень хотел лечь спать, когда шел обратно домой. Он мечтал об этом так, будто это его единственный шанс на спасение. Но в итоге он находит у себя дома единственное существо на Земле, которое он готов убить голыми руками. — Ты, — Чимин вновь шипит на него, мгновенно заводясь для новой ссоры. — Приветик, — Чонгук машет ему рукой. Раздражающе красивый, раскинулся тут на диване Чимина. — Кажется, я сказал тебе свалить отсюда. — Ты застрял со мной, — Чонгук вновь резко меняет глаза на черный омут и затем обратно, от чего Чимин пошатывается. — Я не беспокоюсь. Ведь ты мне ничего не объясняешь. — Мне не позволено. — Забираешь мою душу и ни черта мне не говоришь? Чонгук выглядит немного виновато, уводя взгляд куда-то в пол и выдыхая. — Это все испортит… — Все уже, блять, испорчено, — говорит Чимин. — Что ты творишь с моими снами? Я устал от них. — Я тебе уже говорил: это не я, это все ты. — Я бы не стал… — Ты был репрессирован так долго, — продолжает Чонгук, не слушая восклицания Пака. — Даже если бы меня здесь и не было, ты бы в конце концов самостоятельно достиг критической точки. — Чертовщина какая. Я в полном порядке. Не заставляй меня пропускать учебу снова, — твердо говорит Чимин. Он отказывается верить Чонгуку. Тот явно замешан в том, что происходит. — Забавно, что ты так привязан к ней. Ты же понимаешь, что скоро это все будет так не важно? — Тогда что мне делать? Что ты хочешь? Чонгук оказывается около Чимина слишком быстро, имея желание дотронуться до него. Но Пак одергивает его руку. — Это не должно быть болезненным. — Пока ты не скажешь, что происходит… — Ты не готов еще к этому. — Да что за хуйню ты несешь? — Чимин огрызается. Он давно перестал бояться Чонгука. — Я начинаю думать, что скоро мы разразим войну, — Чонгук выдыхает, подходя ближе. — Ты должен был выполнить условия сразу же после заключения сделки… — Ты меня обманул. — Мы оба знаем, как ты нуждался во мне. Чимин отказывается признавать. Он прошел через столько дерьма, что не любит об этом не то, чтобы говорить, а даже просто думать. Он так зол, что не может мыслить здраво. — Думай, что хочешь. — Большинство демонов могут забрать душу сразу же, потому что она испорчена и является легкой добычей. Но с тобой все изменено. Коррупция продолжается, я просто немного пошатнул ее. — Ну я и счастливчик, — фыркает Чимин, морща нос. — Я так долго ждал тебя, — Чонгук переходит на более серьезный тон, впиваясь взглядом в фигуру напротив. — Я в силах подождать еще немного. — Чем ты занимался все это время? Следил за другими маленькими детьми? — голос звучит с насмешкой, но Чимину и правда интересно. Хотя, где-то внутри в нем даже просыпается ревность. Его раздражает мысль о «других». — Мы должны идти от начала до конца, — поясняет Чон, — не может быть контрактов, идущих одновременно. Тем более, ты — все, что я хочу. — Что… что заставило тебя прийти ко мне? — искренность пробуждает в Чимине что-то, о чем он не знает. — Ты был таким чистым. Несмотря на все условия своей жизни, буквально оставался искренним и светлым ангелом во плоти. Ты просто принял мою помощь. Чимин покачивается на ногах. Он не в силах спорить с Чонгуком сейчас. Он хочет заснуть очень и очень сильно. Поэтому он тихо говорит: — Спасибо, наверное. Он смотрит на лицо Чонгука и пытается вспомнить, как он выглядел в одиннадцать. Тогда все было по-другому, но Чонгук будто бы был всегда. Чимин не может не чувствовать что-то рядом с ним. Он привязан сильнее, чем может признать. Чонгук каким-то образом пробрался в самое сердце. — Ты принадлежишь мне, Чимин. Скоро все увидишь.in-between
Следующие два месяца проходят как в тумане. Сны все еще интенсивны и лихорадочны. Чимин становится странно отстраненным от внешнего мира. Сны проходят лишь в фрагментах, оставляя четкие воспоминания лишь острых чувств, которые заставляют организм Чимина чуть ли не сходить с ума. Каждую ночь новая, более грязная фантазия, чем предыдущая. Чонгук — единственное, что остается постоянным. Чимин начинает чувствовать себя в безопасности, когда каждый раз с ним оказывается рядом Чонгук. Это их брачная ночь. Чонгук трахает его медленно и сладко на балкончике с видом на море. Чимин чувствует запах соленой воды и практически ощущает ее на языке. Чонгук — крестьянский мальчик, а Чимин находит его раненым в лесу. Чимин — тот, кто соблазняет каждый раз и тот, кто хочет больше всего. Чонгук трахает его каждый день, пока однажды Пак не убивает его. Чимин плачет, но кровь на руках приносит удовольствие. Знакомые на одну ночь в свингер-клубе. Чимин чувствует мягкий шелк и жесткое проникновение Чонгука. Чувствует натирающую кожу о ремни и пристальные взгляды. Но рядом с Чоном — безопаснее. Чонгук — серийный убийца, прячущийся за маской, а муж Чимина просто разозлил не того человека. Чонгук трахает Пака с завязанными глазами и в полной темноте, пока последний неосознанно стонет имя мужа. Сны длятся все дольше и дольше, пока не достигают своей точки, пока не просыпается сам Чимин. Ему тяжело: он пытается уловить грань между сном и реальным миром. С каждым разом все труднее и труднее. Есть мрачное будущее, где Чимин — одинокий парень, запертый в санитарном бункере вдали от токсичного мира. Чонгук — работающий там робот. Часть — дворецкий, часть — просто друг, трахающий Чимина когда хочет и как хочет. Чимину скучно. Чонгук практически всегда около ног. Пока не будет предпринята попытка нарушить относительную безопасность, и пока Чонгук не умирает в ядовитом пламени за него. В следующий раз, Чимин предстает русалом в таинственных водах, а Чонгук — охотником за сокровищами. Пака ловят, и он постоянно находится в комнате Чонгука. Пак проводит дни за стенами, слушая доносящийся до каюты сладкий голос господина. В тот момент Чимин понимает, что Чонгук может быть добрым и даже очень милым. После, они вместе поют в бойз-бэнде в Корее, нереально быстро становясь популярными. Чонгук трахает его за кулисами, в гостиничных номерах, даже в самолетах, и Чимин никогда не был ни в кого влюблен так сильно. Они пропускают сон, танцуя вместе в студии, пока Чимин снова не полезет к нему с поцелуями, и пока зеркала в комнате не запотеют. Они вместе учатся падать. Вместе учатся подниматься. Но реальность — та еще сука. Чимин пропускает все больше и больше лекций с семинарами. Он делает это, пребывая в шоке, но здраво оценивая свои силы: он не может сделать то или иное задание вовремя. Его оценки падают, отдел стипендий вызывает на дисциплинарный разговор, который он пропускает, переносит и снова пропускает. Приговор вынесен — стипендия отменена. Чимин обнаруживает, что ему плевать. Это кажется нереальным, парень просто не может принять это всерьез. Он видит Чонгука каждое мгновение своей жизни. Он забывает все. Его образы перемешиваются в голове. Ему приходится напоминать себе: Чонгук — демон. Чонгук не твой босс, Чонгук не твой дворецкий, Чонгук не твой одногруппник. Чонгук — демон. Различия в итоге просто сливаются воедино, и Чимин начинает думать о них, как об одном и том же. Чимин привык к телу Чона, привык спать с ним, но реальный Чонгук отказывается даже просто прикасаться к нему, не говоря уже о сексуальном контакте. Не то, чтобы Чимин пытался. Чонгук — тварь его сновидений. Он выползает откуда можно и откуда нельзя. Он повсюду. Любой сюжет сна и Чонгук в нем — один из главных героев. Чимин не сходит с ума, Чимин, кажется, начинает признавать своего демона. Его друзья сходят с ума от беспокойства. Особенно Тэхен. Чимин перестал приходить на работу: менеджер уволил после череды опозданий. Тэхен звонит ему раз, но Чимин отнекивается, что очень устал, и уже не слышит беспокойного голоса Кима. Остальные тоже пытаются связаться с ним, но Чимин зашел слишком далеко. Он чувствует, будто отгорожен от всего мира. Он настолько вялый, уставший. Реальность настолько фрагментирована и разрознена, что он оставляет попытки отличить настоящего себя от вымышленного персонажа из очередного сна. Сны начинают длиться дольше. Чимин живет будто целые жизни. Чонгук ищет его, и они влюбляются. Чонгук крадет его из башни и погружает королевство в многолетнюю войну. И еще ужасная куча подобных сюжетов. Возможно, тот сон, в котором он жил больше всего, не был чем-то очень особенным. Они были друзьями детства, которые росли вместе, а затем стали любовниками в колледже. Они поженились, купили дом, растили детей, а затем вместе и состарились. Чимин рыдал у постели Чонгука, как только тот скончался. Это был до безумия долгий сон. Чимин пытался продолжить его, лишь бы побыть еще немного рядом с Чоном, но не вышло. Чимин целует Чонгука, как только он просыпается. Чонгук потрясен, а Чимин — в отчаянии и голодный. Чон отвечает взаимностью. Чимин не должен чувствовать этого, но между ним и демоном — любовь тысячи жизней. Что-то осязаемое, что-то постоянное.awake
В дверь Чимина стучат. Чонгука нет, так что Пак идет открывать. Он чувствует себя очень хрупким и слабым, еле передвигается. Там Тэхен. Со свитером кремового цвета. — Хотел отдать тебе это. — Оу, — шепчет Пак хриплым голосом, — спасибо. Тэхен молчит, не находя тем для разговора. Холод между ними накаляет атмосферу еще больше. Чимин нарушает тишину первый: — Как ты, Тэхен? Что нового? — Ты издеваешься надо мной, — Тэхен выглядит очень недоверчиво и разочарованно. Чимина что-то ударяет в голову. Дата. Чертова дата, про которую он забыл. — Тэхен, твой день рождения… — Был на прошлой неделе. Мир Пака рушится в одно мгновение. В уголках глаз скапливаются слезы. — Тэ, мне так жаль… Тэхен мотает головой, его лицо искажается от боли, а одной рукой он хватается за грудь. Ему очень, очень больно. — Я не знаю, что с тобой, но… — Нет, Тэхен! — Чимин видит, что его друг собирается уйти, поэтому хватает его за руку. — Послушай, я просто… — Действительно устал. Я знаю, — Тэхен одаряет его мягкой улыбкой и выдергивает руку из захвата. — Прощай, Чимин, — тихо говорит он. В его словах чувствуется законченность. Он оборачивается и уходит. Чимин опускается на пол, не в силах более контролировать собственные эмоции. Боль острым ножом пронзает его грязную душу и сердце.