Дать

В общении с Ханом люди делились на два типа, но объединяло их одно: Хану хотелось дать. Некоторые отчаянно желали съездить Хану по лицу, и Люк честно не мог их винить. Хан обладал не в меру длинным языком и таким же эго, так что иногда Люк и сам с радостью бы дал ему в глаз. В чисто профилактических целях, конечно же. Но парочка быстрых, но многообещающих поцелуев обычно эффективно сталкивала Люка с пути разрушения и заставляла примкнуть к нестройным рядам второго типа людей. К тем, кто хотел Хану просто дать. Этих Люк тоже винить не мог — даром что сам был таким же. Из Хана сексуальность перла с неистовой силой. Не почувствовать её мог, наверное, только слепой, да и тот бы уловил её на ментальном уровне. Это было невыносимо. Рядом с Ханом мозг выдавал настолько грязные вещи, что Люк даже не представлял, что может такое думать. Да и в принципе мыслить рядом с Ханом хотелось очень редко — только если снова извернуться и улизнуть от Леи. Или чудом выдать правдоподобное объяснение очередному засосу. Хану в этом плане было значительно проще. От Хана чего-то подобного и ждали — разнузданного поведения, выставленных напоказ засосов, абсолютно наплевательского отношения к общественному мнению. Люк был другим. И Люку было тяжело. Мало того, что на его парня смотрели все, кто вообще имел способность видеть — причём смотрели иногда так, что жарко становилось в радиусе нескольких метров — так ему ещё и приходилось бесконечно краснеть то за выглядывающую из выреза метку, то от понимающего взгляда Леи. То от ворчания Чуи — а это вообще был почти удар в спину, потому что от кого от кого, а от Чуи таких слов Люк совсем не ожидал. Хан на все это только хмыкал в своей излюбленной манере, и когда Люк уже был готов все-таки дать ему в морду — заслужил ведь, паршивец, — Хан целовал его снова. Мнение приходилось экстренно менять: пользоваться своим непомерно длинным языком тот умел не только на переговорах. Он сводил им Люка с ума качественно и основательно, но так, что казалось, будто Люк пошёл по этому пути сам. В принципе, это было недалеко от правды. Но признаваться Хану в этом Люку не хотелось. Хотелось просто ему дать. А окончание фразы они подберут в каюте.