***
Закончили очередной допрос, на который он пришёл без приглашения. Крис увел подозреваемого. Хэнк зашёл в обзорную. — Здесь всё. Я на обед. — Хорошо, лейтенант. Я вас догоню. Коннор стоял посреди комнаты с закрытыми глазами и светил желтым диодом. Они остались одни. Помедлив, Гэвин отлепился от стены и подошёл, вглядываясь в лицо андроида. Почти неживое, застывшее. Есть ли жизнь за этой маской или он её сам себе придумывает? — Чего завис, жестянка? — громко спросил Гэвин. — Я отправляю отчёт в КиберЛайф, — ответил Коннор, открывая глаза. В полумраке обзорной его радужка казалась почти чёрной. — Да ну? — Гэвин изобразил удивление. — Ты и так можешь? — Я оборудован передовыми технологическими разработками, — от его голоса было странное ощущение. Тёплый, доверительный, в то же время искусственный. Он не говорил фразу целиком, а проговаривал слова отдельно, немного плавая интонацией. — Оборудован, — передразнил его Гэвин, придвигаясь ещё ближе. — Скажи мне, Коннор... Он всё же не сдержался и облизал губу. Диод на виске андроида сменил цвет на синий. — А хер у тебя есть? Коннор чуть склонил голову и моргнул, как тогда в комнате отдыха, где Гэвин затребовал у него кофе. Невинное растерянное выражение. Маска или настоящая эмоция? Желая понять это, он приблизился так близко, что видел отражение своего силуэта в чужих внимательных глазах. — Есть. — Коннор едва заметно кивнул. — А нахрена? — спросил Гэвин, переходя на шёпот и вскидывая брови. Коннор смотрел на него несколько секунд, ничего не выражая, на лице не двинулся ни один механический мускул. Гэвину было до одури интересно, о чём он думает, и какая внутренняя работа ведётся за этим невозмутимым каркасом. Плечи чуть опустились, а взгляд тёмно-карих глаз скользнул над головой Гэвина. Он был готов поклясться, что слышал тихий вздох. Развернувшись, Коннор подошёл к панели и приложил ладонь, открывая дверь. — Чтобы вы спросили, детектив. Гэвин жадно смотрел вслед неизвестному существу, которое выдавали за андроида. Живому существу. Его никто не переубедит.***
Гэвин перехватил его у двери архива. — Эй, Коннор! — Имя приятно перекатывалось на языке. Гэвин растёр его по пересохшим губам. — Куда собрался? Нам тут пластиковые уроды не нужны, если ты не знал. — Я был снят с дела. Собираюсь сдать имеющиеся у меня материалы и сразу уйти. Попрощаться и потерять свой шанс навсегда. Он сбился со счёта, сколько он их уже упустил. Одним больше... — Отлично. Ты смотри, аккуратнее по дороге, — он тщательно скрывал волнение в голосе. — У андроидов нынче склонности к внезапному воспламенению.***
На всех каналах теперь крутили эту толерантную дичь минимум дважды в день. За два месяца мир изменился больше, чем за последние десять лет, и не только на бумаге. Облик города менялся. Заменили памятники, переделали магазины КиберЛайф, сняли "купи своего сегодня" и "вход с андроидами запрещён" со всех поверхностей, в их участке собрали и куда-то дели стоянку, и сами "робокопы" разошлись кто в академию, обучаться наравне с людьми, кто искать себя в свободном плавании. Но Гэвин замечал не это, а свой взгляд на стол с игрушками и белой табличкой без имени, за которым снова никто не сидел. И то, что Хэнк уже давно не походил на похмельного призрака самого себя, не тосковал и почти не опаздывал, разгребая вместе со всеми завал из-за новых законов. Даже шутил и общался. Но ничего не говорил о Конноре. "Подойти и спросить. Просто подходишь и спрашиваешь, чёрт подери, это не так сложно. Не должно быть так сложно". Он слишком долго тянул и мучил себя. Удалось поймать Хэнка в комнате отдыха у кофеварки, правда, заваривал он не кофе. — Это ещё что? — изумился Гэвин, глядя на ярко-зелёную упаковку. — Не спрашивай, ладно? — Хэнк слабо отмахнулся, макая пакетик в кружку. Чайный пакетик. — Вот уж не думал, что заменишь преданность кофеину на такую дрянь, — усмехнулся Гэвин. — Между прочим, кофеина тут даже больше. Но всё равно считается полезнее, — Хэнк покачал головой и добавил уже тише: — Вот докатился. — А где же твой пластиковый напарник? — спросил Гэвин как можно более безразлично. — Помер там что ли? Хэнк сделал несколько глотков, поморщился и отставил чашку. — Да нет, носится. У них там своя андроидская движуха. Агитация, освобождение спящих, всё такое. Скоро, может, зайдёт. — Спящих! — прыснул Гэвин. — Вот умора! Они бы ещё спрашивали, "мистер жестянка, можно ли вас разбудить?" — Ты не поверишь, но как-то так и происходит. Я не знаю подробностей, но... некоторые отказываются и следуют дальше программе. Некоторых не будят, если система накроется медным тазом от девиации. Таких, вроде, типа, лечат, но очереди просто... — Хэнк вдруг замолчал. — А тебе-то что? — Да так... Охреневаю лишний раз, для профилактики. Надо держать себя в форме, мало ли что у нас следующее будет права получать, — неловко отшутился Гэвин.***
Походка, разворот плеч, фигура. Гэвин уже почти не ждал. После разговора с Хэнком, который с утра уже был на вызове, прошло три недели. И один день. Он всё же пришёл. Простая белая футболка, синие брюки. Коннор улыбнулся, отвечая на приветствие Криса, неловко махнул Фаулеру — тот показал большой палец из своего аквариума. Прошёл всё с той же улыбкой к столу Хэнка, покачал головой: лейтенант не убрал доску с лозунгами, поскольку воспринимал их уже как рисунок на обоях. Обошёл терминалы, повернул своё кресло, блеснул синим диодом на виске, сел... Улыбка сменилась сжатыми губами и прищуром. Под столом были выдвижные ящики, но он просто отодвинул игрушки ребром ладони в угол стола. Причём сделал это так аккуратно и внимательно, будто они заминированы. Откинулся на кресле с отсутствующим видом, соединился с терминалом. Когда смиряешься с чем-то неизбежно-неприятным, а потом оно вдруг исчезает, в это какое-то время не верится. И Гэвин не верил, что в участке больше не пусто. Он ведь может вновь уйти. Нельзя слишком рано себя обнадёживать. Без галстука и строгого костюма Коннор казался более открытым и каким-то уязвимым. Гэвин поймал себя на том, что снова тёр чувствительные губы кулаком. Они разбирали с Хэнком дела, что-то обсуждали и крайне редко куда-то ездили. Хэнк иногда смеялся. Коннор кивал и сдержанно улыбался. Носил одно и то же. Он заканчивал раньше, потому что не обедал, и Хэнк зачем-то уходил за ним до лифта, потом сразу возвращался. Их общение свелось к "Гэвин" — "Коннор" в те редкие дни, когда в этом был какой-то формальный или рабочий смысл. Вглядываясь в список правок от Коннора на очередной свой отчёт, Гэвин чувствовал себя идиотом. Не потому, что у него ошибки уровня младшей школы (Коннор больше придирался к стилю и нецензурщине), а потому, что не понимал, какого чёрта передовое творение КиберЛайф, созданное для работы на месте преступления, просиживало в офисе и копалось в электронных бумажках, по словам коллег, почти каждый день. И почему, когда Тина подавала ему обычную папку с файлами, Коннор отдёрнул уже протянутую руку и попросил положить всё на стол. Это какая-то херня. Пресечься с Коннором в коридорах было что-то из разряда фантастики, поэтому он пошёл напролом, используя момент, пока Хэнк куда-то отошёл. — И надолго ты здесь, мистер я-больше-не-андроид? — Пока нужен, — не поднимая глаз. Как-то совсем сухо. Диод горит синим, значит не так уж он занят своим терминалом, как пытается показать. — И я андроид. — Чего-чего? — сделав вид, что не расслышал, Гэвин опёрся обеими руками на стол, заглядывая в спокойное лицо. Коннор убрал руку с терминала, встретился в Гэвином взглядом и отвернулся. — Какой ответ ты хочешь услышать? Определённо, его речь изменилась, и он стал говорить целыми фразами. Правда, не очень понятными. — Правдивый. Он смотрел куда-то в пространство офиса. Отрешённый и безразличный. Если остальных по штатам разбудили, то этого будто наоборот, усыпили до состояния электровеника без батареек. — Не знаю. Гэвин мысленно подобрал с пола челюсть. — В чём твоя, блин, проблема?.. — обращение "жестянка" крутанулось в голове назойливой мухой и запуталось в паутине мыслей. Коннор несколько секунд молча его разглядывал. — Интересно, — наконец последовал ответ. — Ты тут первый, кто спросил. — Ну, что у вас? Чего тебе, Рид? Хэнк вернулся, и Гэвину пришлось отступить до лучших времён.***
Их общий чат раньше представлял собой помойку бородатых анекдотов, которыми делился, в основном, Фаулер. Может, для этого он его когда-то и запустил. С приходом Коннора портал ожил, потянулись люди с соседних отделов, участков, пара человек из другого штата. Всегда было, что почитать, почти каждый день что-то новое, если шуток не было, Коннор генерировал их сам, по-доброму иронично и остроумно отвечая коллегам. И всегда с кирпичной мордой. Когда почти весь офис валялся в слезах под столами, Коннор и ухом не вёл, будто он тут вообще не причём. Гэвина это вымораживало. У него страшно чесались руки на какую-нибудь проказу, которая расшевелила бы этот чёртов манекен, выдающий себя за Коннора. Он голодал без проблесков жизни на этом красивом лице, без его эмоций и внимания. Сделав над собой титаническое усилие, он пришёл на целых 20 минут раньше положенного в ещё пустой офис и начал день не с кофе, а с того, что подошёл к столу с до сих пор пустой именной табличкой, и нарисовал бледной ручкой череду точек и дефисов. Ему пришлось приклеиться к стулу, чтобы не пропустить момент, когда Коннор придёт и заметит эту шалость, а он точно заметит, он всё подмечает до мелочей. Прошлый раз заметил у кого-то новую татуировку, причём спрятанную под одеждой. А позапрошлый - что один из офисных довольно пышных кустов погрызен каким-то вредителем, причём заметил это по двум обглоданным листикам. Ожидания Гэвина оправдались с лихвой. Без десяти минут офис уже был полон коллег, настраивающихся на рабочий лад, а без пяти пришёл Коннор. Сухо отвечая на редкие сонные приветствия, он вывел из спящего режима терминал Андерсена, пошёл к своему столу, замедлил шаг, заметив послание, и обернулся к Гэвину, широко улыбаясь. Гэвин не успел среагировать и вместо гримасы презрения лишь немного наморщил нос. Всю следующую неделю, пока Тина не влезла и не притащила нормальную табличку с именем, на столе Коннора гордо красовалась надпись на Морзе: -** ** *--* *** **** ** -* -* --- *-*. Dipshinnor.***
Курить он бросил уже давно, когда пачка на 15 сиг примерно сравнялась по стоимости с Боингом. Но "перекуры" себе иногда устраивал, просматривая с телефона спортивные новости. После временного закрытия 5 и 6 этажей на ремонт, было особенно удобно отдыхать, оперевшись на перила лестницы, где теперь никто не ходил. Обычно не ходил. Очередная попытка поставить фильтр на "кибер-" сопровождалась хлопком двери и едва слышным скрипом ботинок, как у Коннора. Что ему тут делать? Он-то точно не курит. Шаги остановились напротив окна. Гэвин стоял выше по лестнице и боролся с желанием окликнуть андроида. Дзыньк. Аба-на. Знакомый звон монетки. На лицо Гэвина сама собой наползла улыбка. Андроиды, которые ищут уединения. Дзыньк. Видимо, ему надоело внимание, решил устроить представление для самого себя. Андроиды, которым стало можно делать что-то для самих себя. — Черт. Звякнув об пол, монетка чуть прокатилась и ударилась об стену. Андроиды, которые роняют вещи? Гэвин тихо спустился, чтобы увидеть, как Коннор не с первого раза подбирает монету, снова становится напротив окна. Дзыньк. Дзыньк. Он попал в ладонь, но не успел сомкнуть пальцы. Снова звеня по полу, монетка укатилась и стукнулась о ступеньку за спиной Гэвина. Повернувшись к ней, Коннор встретился с ним глазами. Синева диода обернулась жёлтым. — Это чё за херня? — Гэвин подошёл, уперев руки в бока, закрывая подступ к лестнице. — Гэвин, — отозвался Коннор, безразлично глядя чуть сверху вниз, прикрыв веки. — Не-ет, другая, — он обожал эту тупую шутку. — Вот та. Выразительно кивнув на руки андроида, Гэвин снова уставился ему в лицо. Совершенно спокойное, отстранённое. До Гэвина, наконец, дошло. — Пистолет-то можешь держать? На лице никакой реакции. Но ровный желтый замерцал с короткими паузами. — Поначалу мог. Первые девяносто шесть часов. Как он раньше не догадался? — Писец... — он подобрал монету, спрятал в карман джинсов. Быстро осмотрел лестницу на предмет посторонних и, скрестив руки, приблизился к Коннору, который теперь выглядел недовольным, и продолжил уже тише: — Фаулер знает? Взгляд в потолок, вскинутые брови. Рид жадно ловил его мимику, как ориентиры, но не понимал, на что они указывают, из-за шума в голове. С Коннором что-то не так. И это неправильно. — Если ты решишь меня шантажировать, учти, что я и так скоро увольняюсь. — Это банально и скучно до одури. — Гэвин покачал головой. — Объясни, в чём проблема. Удивился или изобразил удивление? — Объяснить, — осторожно повторил Коннор. — Тебе. — Мне. Повисла пауза. Гэвин подумал, что если Коннору можно вот так шароёбиться где попало, то ему самому нельзя - работы навалом. — Хэнк говорил, что у некоторых проблемы с этой самой девиацией, в этом дело? — В этом, — Коннор смотрел куда-то мимо, а диод не переставая горел желтым. — И что делать? Ты был в КиберЛайф? Тебя-то уж точно без очереди теперь должны пропускать. Коннор криво усмехнулся. — Не должны, но, в общем, пропустили. В предоставленных ими технологиях нет нужных настроек. Всё же с девиантами так и не начали работать. — То есть это, типа, сломало тебе руки? — Вроде того. Сломалось распознавание сигналов от мелкомоторной системы. — Коннор обернулся на дверь в коридор. Казалось, он нервничал. — А научиться заново? Вы же щас все всему учитесь чему хотите, я объявы видел, кружки разные, музыка, вязание... — Я пытаюсь, — он говорил совершенно отстранённо, будто не о себе. — Прогресса нет. — То есть подожди, ты не чувствуешь? Или как? — Чувствую, но не могу адекватно реагировать, чтобы ничего не ломать. Вещи вокруг довольно хрупкие, как оказалось. Дрова. У него слетели дрова. И новых не достать. У Гэвина так три телефона похерились. Он мысленно посчитал: прошло три месяца, андроиды не спят, для Коннора это полгода. Полгода без возможности нормально что-то делать в принципе, кроме как ходить и говорить. Не поздороваться рукопожатием, не подать кому-то чашку, не поиграть с собакой, не заняться любимой работой. Может, воображение перебарщивало, но воспринимал он всё это именно так. Инвалидность. — Как... как это исправить? В смысле... Без того, что уже не помогло? Коннор изучал его лицо, будто не верил в искренний интерес Гэвина. Желтый в лампочке на виске заменился синим. — Либо копирование от аналогичной рабочей модели, что в моём случае невозможно, либо, — он покачал головой, будто не верил в то, что говорит: — переназначение всей шкалы с нуля через пиковую нагрузку. — Я нихрена не понял, Коннор, давай словами, а не вот этим всем... — Нужно некое интенсивное воздействие. Чтобы понять, что сильное, а что нет, я беру шкалу и назначаю от одного до десяти. Чтобы понять, где десять, мне нужно это ощутить тактильно. — По всему телу? — уточнил Гэвин. — Где угодно. — И в чём проблема? Коннор несколько раз моргнул. — В том, что... боль не работает. У некоторых девиантов она появилась, или её аналог. У меня — нет. — А удовольствие? Как у людей. — Гэвин не был уверен, что у Коннора вообще было понимание значения этого слова. — Тут есть определённые сложности. — Но это сработает? — В общем, да. — Так какие сложности? Просто идёшь в "Эдем" и там за тебя... — Он осёкся и почувствовал себя дураком. — Значит, ты не в курсе. — Коннор вдруг улыбнулся легко и искренне. — Его уже, типа, нет? — Я сам присутствовал на торжественном открытии каждого "Центра помощи андроидам" в тех помещениях. Ирония жизни. Гэвин лихорадочно соображал. Если Коннор отчаялся достаточно, чтобы делиться с ним всем этим, может и согласится... — У тебя сейчас кто-нибудь есть? — Гэвин сам не понял свой вопрос. Будь у Коннора кто-то, он бы давно вылечился. Просто убедиться, мало ли. — Что? В смысле... — В смысле близкий кто-то, пара, там, не знаю. Нет? Коннор отрицательно качал головой, хмуря брови. — Гэвин, я не думаю, что... — А я думаю, что невозможность вызвать себе лифт без посторонней помощи, это какая-то хрень. — Могу, просто не с первого раза. — Слушай, я бы, конечно, начал с походов, там, в кино, цветов, прогулок под луной и всё такое, — он смотрел на мигнувший желтым и обратно синим диод. — Но тебе же не это нужно. — Гэвин... — Адрес есть в досье. Я после работы дома всю эту неделю. Просто бери и приезжай. — Почему ты?.. Гэвин остановил его жестом. — Не слушаю. У меня твой четвертак в заложниках, между прочим.***
Гэвин злился на себя, распихивая вещи по углам и шкафам, потому что был уверен — андроидам пофиг на беспорядок. Он злился ещё больше, когда менял постельное бельё и безжалостно душил идею найти утюг, потому что был уверен — андроидам пофиг. Он мысленно проклинал всё на свете, когда надел после душа чистую одежду, потому что чёртовым андроидам, черт подери, пофиг! А ему, Гэвину Риду, не пофиг. И это пугало до чёртиков. Коннор не придёт. Это полная херня, эта идея — полная херня, его надежды это тоже полная херня, но это всё, что у него было. Он проветрил спальню и выкрутил лампу на минимум в полной уверенности, что сейчас ляжет на кухонный диван, включит недосмотренный вчера боевик и снова уснёт, не дождавшись титров.***
В 174й раз Коннор восстановил, перечитал и снова удалил девятый ответ андроидов-техников на его запрос. Предыдущие 8 он прочитал в среднем от 400 до 500 раз. "Тесты показали... прекращение вмешательства в связи с отсутствием положительной динамики... Мы считаем, что вы сможете решить проблему самостоятельно". КиберЛайф сделали возможность проставить шкалу произвольно, но не оставили для этого никакого механизма. Его собственные манипуляции над собой не дали половины нужного результата. Техники-люди не могли помочь — все, работавшие над серией RK, фактически ответственные за переворот в стране, уже покинули штаты под чужими именами. Обращение за советом в лагерь Нового Иерихона, вызвало неожиданную реакцию — его подняли на смех. Для вида с полностью заменяемыми компонентами и переписываемыми психическими программами вопрос ограниченных возможностей был ещё недостаточно проработан. Общество собратьев, на 74% представлявшее собой домашних андроидов, чья память забита рецептами еды и библиотекой детских сказок, живо провели параллель с массивом историй, в которых принца или принцессу спасали от злых чар. Коннор не принимал мистические теории и чётко разделял абстрактные понятия от реальных. Он перевёл разговор на то, как человек решал бы такую проблему на его месте и, пока собратья увлечённо поливали людей грязью, покинул лагерь, принимая временное решение в пользу вида, который, в отличие от андроидов, был разумен уже несколько тысяч лет. Он не собирался сразу афишировать свою проблему или активно искать помощи, но компания людей была привычной и комфортной. По крайней мере, их поведение было значительно легче прогнозировать. Они занимались своими делами, редко лезли в чужие, скрыть среди них неуклюжесть и неловкость было куда легче. Девиация позволила в рамках эксперимента расширить функционал некогда декоративной детали, которой прежде в шутку интересовался Гэвин. Просто так. Он не рассчитывал, что этот функционал будет использоваться по какому-либо назначению, но базовая расширенная чувствительность оказалась реально высока, и это можно было использовать. Моральный вопрос же "использования" кого-либо для решения своих проблем оставался для Коннора открытым и по личной шкале дозволенных социальных отношений первое время находился в зоне "неприемлемо". Но медленно перемещался в сторону "неоднозначно" по мере того, как качество собственного существования с оценки "удовлетворительно" заменялось на условное "невыносимо". Весь полицейский участок и Гэвин в частности был большим приветом из прошлого. Прошлого, в котором он был самодостаточен, боеспособен и полезен. Он хотел вернуть утраченное. Он хотел свою жизнь назад. Ту, в которой мог полноценно взаимодействовать и работать с реальным миром. И предпочитал не просчитывать лишний раз вероятность того, что Гэвин вместо помощи заманит его в какую-нибудь ловушку на своей территории.***
Гэвин по привычке ожидал звонка в дверь, поэтому громкий стук его немного насторожил. — О, заходь. — он впустил Коннора в прихожую и зачем-то включил в ней свет. — Разуешься сам? — Да, — Коннор снял ботинки без помощи рук и оглядел прихожую. — Я щас. Спальня там, — он махнул рукой и скрылся на кухне, вспоминая, куда дел последнюю бутылку того подарочного вина. Он не был уверен, что сможет себя адекватно вести без хотя бы минимальной алкогольной поддержки. Опрокинув стакан, он прополоскал рот водой из-под крана, будто надеясь убрать запах, вытерся полотенцем, чувствуя, как становится жарко и весело. К Коннору он вернулся уже без мандража и более безрассудный. — Если тебе интересно, я не одобряю употребление алкоголя, — заметил Коннор, отрываясь от разглядывания плакатов с музыкальными группами на стене. — У людей тоже есть рамки, которые приходится чем-то сдвигать, чтобы делать то, что хочется, — ответил Гэвин, становясь рядом с кроватью и неотрывно глядя на Коннора. Глаза привыкли к полумраку, и он мог позволить себе взгляд, который не нужно прятать в офисе, опасаясь быть замеченным. Открытый. Жадный. Восторженный. Коннор подошёл, глядя спокойно и изучающе. — Одна просьба. Гэвин моргнул, проводя зубами по нижней губе. — Ничего не обещаю. — Если ты знаешь, что делать, пусть это будет быстро. Точно. Он пришёл не удовлетворять чьи-то извращённые фантазии. Он пришёл за помощью. — Как получится, — Гэвин поддел футболку на Конноре, и тот позволил её снять, всё так же избегая касаться чего-либо руками. Гэвин уже решил, что не оставит его в долгах и выжмет из этой ситуации всё, на что осмелится. Впрочем, переживать Коннору было не о чем. — Сядь. — Я собираюсь отключить прочие сенсоры, — сев на кровать, он позволил до конца себя раздеть. — Слух тоже? — Тоже. — Окей. Откинься. Гэвину пришлось самому снять майку и остаться в штанах, в которых уже становилось тесно. Какой засранец разрабатывал такое тело... такой корпус для опасной работы, совершенно не понятно. Коннору было место в каком-нибудь музее эстетики, причём именно голым и в полной боевой готовности, как сейчас. По крайней мере, так посчитал Гэвин. Необычно и странно, когда партнёр может произвольно выключить и включить своё состояние по желанию. Людям бы пригодились подобные способности. Взяв в руку чертовски привлекательный орган, он вспомнил о смазке и решил забить на неё. Так ощущения будут даже сильнее. Он слегка провёл пальцем по мягким имитациям вен, бросил взгляд на Коннора, лежавшего с закрытыми глазами, и приложил к основанию ствола приоткрытые губы, с удовольствием проводя ими по всей длине одним долгим поцелуем. Добравшись до головки, он с силой провёл по ней кончиком языка, постаравшись сделать его как можно более твёрдым. Раз. Второй. Сменил движения на круговые, чувствуя, как член немного вздрагивает в руке. Взял головку в рот, раздвинув ею кольцо плотно сжатых губ, несколько раз провёл ими до краёв, мягко всасывая, и облизал нижней стороной языка. Коннор вздрогнул и как будто тихо вдохнул. Сжал кулаки, сминая одеяло. — Дай мне минуту. — Голос звучал ровно и тихо, почти шёпот. Усмехнувшись и ещё немного поласкав рукой, наслаждаясь ощущением шелковистой гладкости, Гэвин взял член в рот почти целиком, облизав круговыми движениями и мягко прижал головку к нёбу. — Гэвин! — Он встретился взглядом с изумлённым Коннором, чей диод мерцал жёлтым с долгими паузами. — Что ты... — Что я? — спросил Гэвин, отрываясь от своего занятия только для того, чтобы снова к нему вернуться, на сей раз, прижав сильнее и проводя языком вокруг. — Я думал, что руками... — Ну да щас, — Гэвин не сдержал усмешки. — Упустить такой шанс. Он провёл щекой по бедру и снова прижался одними губами. — Тебе это нравится? — Никогда не делаю того, что мне не нравится, — улыбнулся Гэвин. — Я хотел тебя с первого взгляда. Удерживая контакт глазами, он облизал головку и с силой потёр уздечку языком. Коннор снова откинулся и повёл бёдрами, будто борясь с тем, чтобы не податься навстречу ласке, рискуя причинить вред. Гэвина осенило. — Ты там что, уже выставил "десятку"? — Да... Гэвин не смог подавить смешок. — Это ты поторопился, — он аккуратно поцеловал член и провёл рукой по всей длине, улавливая сдерживаемую реакцию. — Мне остановиться? Не дожидаясь ответа, он взял в рот, прижав ладони к напряженным бёдрам, и сделал лёгкое всасывающее движение. Коннор будто кашлянул. По его корпусу под скином прошла короткая волна, просвечивающая изнутри лазурью на стыках прошивки. — Н... нет... Гэвин чувствовал лёгкий гул на грани слуха. Взяв так глубоко, как только мог, он слегка сглотнул. Коннор вздрогнул и тихо вдохнул, когда новая более долгая волна прокатилась по всему корпусу от паха и обратно. Чувствуя пальцы, зарывшиеся в его волосы, Гэвин сглотнул ещё раз и ещё, с силой всасывая дрожащий в его рту горячий орган. Синева вспыхнула так, что ненадолго отпечаталась на сетчатке, а по телу Коннора прошла крупная дрожь. "Вот какой ты... настоящий..." Мягкое прикосновение к волосам исчезло, а член, сохранив форму, сильно уменьшился в размере. Гэвин отпустил, поцеловав его на последок и прошёлся щекой по расслабленному бедру, прежде, чем встать... и увидеть, что у закрывшего глаза Коннора не горит диод. Никаким цветом. — Э, алё! — Гэвин забрался на кровать, чтобы убедиться, что глаза его не обманывают, и почувствовал накатывающую панику. Он видел андроидов с погасшим диодом только в одном состоянии — мёртвом. — Земля вызывает Хьюстон! — он безуспешно потряс Коннора за плечо, не имея ни малейшего понятия, что ему делать. Пульса у андроидов нет, дыхания тоже, и вопросом того, как понять, живы ли они, Гэвин никогда не задавался. Он начал нервно ходить по комнате, мысленно уже проведя над собой суд за убийство и сев за решётку. Непредумышленное. Зацепившись взглядом за чужую одежду, Гэвин, испытывая потребность себя как-то успокоить, одел Коннора, отметив, что тот всё ещё довольно тёплый. Это инстинктивно дарило надежду, и в то же время пугало — а если это перегрев? Не поплавилось ли там чего в электронных мозгах? Кусая губы, он нашёл телефон и скопировал из поисковика номер службы техподдержки андроидов. Из динамика раздался женский голос: — Добрый вечер, чем я могу вам помочь? — Э-э-э… мой… Теперь нельзя было говорить "мой андроид", это преследовалось по семи статьям Кодекса США. — Мой друг-андроид отрубился. — Пожалуйста, назовите модель. — ЭР Ка восемьсот… Прототип. — Есть повреждения корпуса? — Н-нет вроде. — Представители автономной серии эРКей запускаются произвольно через некоторое время после выключения. Просто подождите, пока система стабилизируется. — А он мог перегреться? Такое бывает? — В норме системы равномерно распределяют температуру и могут выдержать до трёхсот градусов по Фаренгейту или ста пятидесяти по Цельсию соответственно. — Ясно, спасибо. — Гэвин поспешно сбросил звонок, пока у него не начали спрашивать подробности. Подождать. Вот бы все проблемы так решались. Он быстро умылся ледяной водой, натёр лицо полотенцем до красноты. Натянул холодную майку, чувствуя пробежавшие от неё мурашки. Вернулся в спальню, чувствуя слабость в ногах, и устроился рядом с Коннором так, чтобы видеть диод. Он поправил на нем небрежно надетую им самим рубашку и аккуратно коснулся лба. Прохладнее, чем был, но всё равно тёплый. Твою мать... Он сам сказал не останавливаться, всё-таки должен был понимать, насколько для него это безопасно. Гэвин не знал, долго ли пролежал так, изредка срываясь измерять шагами расстояние до кухни и обратно, включая и выключая телек и невесомо касаясь ладонью безмятежного лица. Он уже начал было успокаиваться и засыпать, когда, наконец, диод зажёгся жёлтым и переключился на синий, едва Коннор открыл глаза. — Чтоб тебя, блин! — Гэвин ударил ладонью по одеялу. — Я чуть не обосрался! — Извини. — Коннор огляделся и остановил взгляд на зашторенном окне. — Сколько прошло времени? — Ещё бы я засекал... — он сверился со временем звонка. — Сорок пять минут. Ты отрегулируйся там, чтобы не кончать от дуновения ветра. — Уже, — улыбнулся Коннор и добавил: — Пятьдесят одна, если быть точным. "Быть точным, ха". Кое-что вспомнив, Гэвин обшарил карманы, достал четвертак и с коротким "Лови!" запулил его в Коннора. Тот молниеносным движением перехватил монету. Лицо стало сосредоточенным и напряжённым. Несколько раз поочерёдно сжав кулаки, он подбросил монету, перекинул из руки в руку с лёгким звоном, прокатил по костяшкам пальцев. Заворожённый Гэвин не сводил с него глаз и улыбался, чувствуя нарастающую пустоту. Он помог, а значит, в нем больше не нуждались. — Кажется, получилось, — проговорил Коннор, прокатывая монету по пальцам второй руки. — Шикарно. Теперь хоть в офисе твоей рожи постоянно не будет. Коннор улыбнулся и, кажется, наконец, расслабился. — Будешь уходить — дверь закрой, — Гэвин успел сделать несколько шагов к коридору. — Погоди. — Коннор встал с кровати и приблизился к нему. — Ты признался, что неравнодушен. — Аа, напиздел. Всегда прокатывает. — Гэвин, — вкрадчивый тон пригвоздил к полу. — Я знаю, когда люди и андроиды лгут, а когда нет. Коннор обошёл его и заглянул в лицо. Гэвин упрямо смотрел в сторону и отдёрнул руку, почувствовав прикосновение тёплой ладони. — Не позволю себя жалеть. — Он быстро обошёл Коннора и заперся в ванной, забыв включить в ней свет. Уперся спиной в дверь. Вообще-то позволил бы. Чувствуя себя загнанным в угол в собственном доме, он прекрасно понимал, что Коннору он бы позволил абсолютно всё. Его гордость давно была послана в пешее эротическое, но признаться себе в этом было страшнее, чем выйти из ванной. Он точно узнал бы, насколько глубоко увяз, если бы Коннор постучал или позвал его, и пришлось окончательно решать. Но он не постучал. В коридоре раздались шаги, и хлопнула входная дверь. Гэвин сел на пол, тяжело дыша и чувствуя, как колотится сердце. Перед глазами вспыхивали цветные круги. Завтра они не вспомнят и не заговорят об этом. Просто настройка сенсоров. Просто посильная помощь. Он провёл рукой по волосам, вспоминая перепавшую ему мимолётную ласку. Он не смел больше ни на что рассчитывать. Сонный в темноте он потерял счёт времени и был немало удивлён звонку в дверь. Это кого могло принести в такой поздний час? На пороге стоял Коннор с большим букетом каких-то разных цветов. В вазе. — Что за... — Можно? — Гэвина уверенно отодвинули и пронесли пёстрый веник на кухню, на центр стола. — Ты прикалываешься что ли? — его голос дрожал от едва сдерживаемого смеха. — Если помнишь, ты первый упомянул про цветы и прогулки, так что я решил однозначно показать свои намерения. Будешь встречаться со мной? Гэвин тихо засмеялся, потирая лоб. — Нафига тебе это теперь-то? Можешь и... попроще найти, какую-нибудь андроидшу... Коннор мягко обнял его за плечи сзади. — И упустить такой шанс?