Билет в новую жизнь

-Нам надо расстаться, - фраза, произнесенная еле слышно, так невыносимо режет уши. -Саш... - непонимание, отчаяние и одновременно мольба в сорвавшемся голосе. -Саш... - повторяет, задыхаясь, словно звучание родного имени может что-то изменить. Не веря, смотрит в холодную синь его голубых глаз и... просыпается. Но увы, это не дурной сон, а суровая реальность, в которую сложно поверить. Казалось, перестали сменяться дни и ночи - все стало беспросветной темной пеленой. Кира не покидала мастерскую, потеряв всякий интерес ко внешнему миру. Больше не хотелось творить, к чему-то стремиться, мечтать и строить планы - все слишком внезапно разрушилось, и лишенной мощного стимула девушке хотелось только выть. Выть в голос, до хрипоты, чтобы боль и непонимание перестали ее терзать. Но даже здесь, в мастерской, где художница скрылась от удивленных взглядов и лишних вопросов, все напоминало о недавнем счастье. -Привет, - полушепот, от которого по спине бегут сотни мурашек -Привет, - оборачивается, улыбаясь, и тут же ее губ касаются его губы. -Я уже почти закончила, - сообщает, добавляя последние штрихи. -Тогда это тебе. Букет из желтых и синих соцветий, невзрачных на первый взгляд, но от этого еще более прекрасных, возникает перед глазами. -Спасибо, - благодарит, и удивленно уточняет, рассматривая цветы: - Сухоцветы? -Ну да, - отзывается собеседник. - Зато тоже красивые и долго стоять будут. Когда посмотришь на них в Питере, сразу вспомнишь про меня, - дополняет, не сумев скрыть грусть в голосе. -В Питере? -Я думаю, ты не должна отказываться от этого предложения, - звучит настолько неожиданно, что Кира замолкает на несколько секунд, а потом задумчиво выдыхает, зная, как трудна будет разлука для них обоих: -Подожди... Ну а как же ты? -Ну это же не другой конец света. Да и не на целый год, верно? - Саша пытается быть убедительным, но девушка понимает, как непросто далось ему принятие решения. -Кстати, в ВХЛ есть два питерских клуба - «Динамо» и «СКА-Нева». Так что, вполне вероятно, я смогу тебя навещать. -Саша... - шепчет восхищенно, удивляясь тому, что он готов исполнить ее желания. -Я правда хочу, чтобы ты поехала. Кир, ты художник. Тебе надо развиваться. -Я тебя обожаю. Не сдерживая бушующих внутри эмоций, касается его губ, затем торопливо переходит на шею, и отстранившись, добавляет с горящими от восторга глазами: -Кстати... ты знаешь, мой руководитель сказал, если выгорит, они мне зачтут, как дипломную работу. -Ну вот видишь, сам бог велел, - слегка улыбается, но по-прежнему грустен. -Ну... он, конечно, просто дипломный руководитель... хотя нет, ты прав - на факультете он почти бог - Не отвлекайся, - хриплый шепот в ответ. Она узнает эту хрипотцу, выдающую сильное желание. - Если уж ты поедешь, не хочу зря терять время. Он с жадностью забирает ее губы в плен своих, вкладывая в поцелуй всю сжигающую его страсть. Ночь перед разлукой - одна из самых жарких и неистовых. Мгновения, в которые они оба преподносят друг другу безмолвные клятвы, подкрепленные пылкими касаниями. Едва уловимая тоска, и одновременно стремление насытиться друг другом, запомнить, задержать это единение на долгое время. В этих же стенах, позже, они познали друг друга вновь. Ненасытные, неутомимые, истосковавшиеся, и мастерская, не впервой, сохранила тайну двух влюбленных, разделяя с ними эйфорию от долгожданной близости. Воспоминания тяжелым обручем сдавили горло, из глаз вновь брызнули слезы, и закрыв лицо ладонями, Панова беззвучно разрыдалась. Она не испытывала ненависти к Саше - чувствовала лишь непонимание и отчаяние. За что? Почему все происходит именно с ней, именно сейчас? Вопросы, на которые никто не сможет дать ответа. Парень даже не объяснил толком, почему оставляет ее, почему она больше ему не нужна. От этого было еще тяжелее. Звук рингтона мобильника заставил вздрогнуть, и Кира мельком взглянула на надрывающийся аппарат. "Ольга Владимировна" - значилось на дисплее. Стерев слезы, и постаравшись придать бодрости охрипшему голосу, девушка ответила на звонок. -Алло. -Кирочка, здравствуй, - приветливо раздалось на том конце провода. -Здравствуйте, Ольга Владимировна. -Как твои дела? - поинтересовалась собеседница, словно почувствовав неладное. -Все в порядке, - произнесла художница, как можно убедительнее. - Ты уже давно в гости не заглядывала. У нас с Сашей сейчас натянутые отношения, - сказала женщина со вздохом, и добавила после некоторой паузы, - но тебя я всегда рада видеть. -Я немного простудилась, - соврала Панова, - вот и не появляюсь, чтобы не заразить. -Минус Сашке - недоглядел, - грустно отозвалась Ольга. - Но зато теперь глаз с тебя не спускает, наверное. -Да... - выдохнула Кира, чувствуя, как глаза наполняются слезами. -Выздоравливай, моя хорошая. Лечись, как следует. Буду ждать тебя в гости, как поправишься. -Да, обязательно, - пообещала девушка, с трудом сдерживаясь, чтобы не расплакаться снова. -И Саше передай, пожалуйста, что я за него волнуюсь. -Передам, - еле слышно выговорила художница, и торопливо попрощавшись, невидящим взглядом уставилась в стену. Открыв дверь, молодой человек переступил порог квартиры и тихо позвал: -Кира... Одновременно и по привычке, и желая убедиться, что здесь совсем один. Он боялся. Боялся увидеть ее. Боялся посмотреть в ее глаза, наполненные слезами, которые теперь часто снились ему. Боялся не сдержаться, сжать ее в своих объятиях, и больше не отпускать, осушая губами мокрые дорожки на ее щеках и сбивчиво прося прощения. Но в ответ только угнетающая тишина. Киры здесь нет. Исчезли и все ее вещи, лишь ни с чем несравнимый аромат духов, казалось, еще витал вокруг, да на краю тумбочки лежало кольцо, поблескивая холодными гранями драгоценных камней. -Кира, - произносит особенно трепетно, зная, что девушка уже ждет его. Она появляется из кухни - веселая, разрумянившаяся, в фартуке поверх повседневной одежды - такая домашняя и родная. -Нет-нет, сюда пока нельзя, - кидает торопливо, заслоняя проход, и улыбаясь, закрывает ему ладонями глаза. -Почему? - недоумевает он. -Сюрприз, - следует ответ, и не убирая своих рук, девушка нежно прикасается к его губам. Мучительно взвыв, Саша стиснул зубы и изо всех сил стукнул кулаком по стене, не чувствуя, как заныли костяшки пальцев. Он ненавидел себя. Ненавидел за то, что причинил любимой боль, нехотя заставил страдать. Но другого выхода у него, увы, не было. В мастерской Киры кто-то устроил погром, испортив несколько картин, и Костров понял: отец Вики привел свои угрозы в исполнение. Он не ошибся, начав действовать через Киру - ударил по самому больному. Попытки выйти на Вику и разобраться в сложившейся ситуации ни к чему не привели: аниматором она больше не подрабатывала, телефон был недоступен, а никакой другой информацией парень не располагал. Пока Саша разрывался, раздумывая, как обезопасить Киру на время своего отсутствия в городе (подвести команду он тоже не мог), Шилов нашел его сам. В разговоре на повышенных тонах, мужчина дал понять, что лучшим выходом будет согласиться на его условия, и посоветовал парню для своего же спокойствия оставить возлюбленную до тех пор, пока договоренность не будет соблюдена. Костров попал в ловушку. Ввязаться в войну с отцом Вики, означало подвергнуть Киру опасности. Пойти с ним на сделку - полный бред, но в этом случае были гарантии, что девушка останется неприкосновенной. После мучительных терзаний молодой человек наконец принял непростое решение, и перед предстоящим выездом разорвал отношения с Кирой. Она стойко держалась, слушая его лишенные всякого смысла фразы, но он видел, с каким трудом девушка душила в себе слезы, чтобы не вызвать жалости, не показаться слабой, что едва не сорвался сам, сотни тысяч раз про себя повторяя бесполезное "прости", и избегая смотреть в переполненные горечью и болью голубые глаза. На выездных играх от хоккеиста под девятым номером было мало толка - он все никак не мог отделаться от тяжелых мыслей, никак не мог сбросить с себя давящий груз, и почти перестал спать по ночам. А сейчас, вернувшись совершенно разбитым в опустевшую квартиру, почувствовал, как тоска накатила с удвоенной силой. Дрожащими пальцами Саша извлек из кармана мобильник, набрал нужный номер, и услышав голос в трубке, произнес лишь одну сухую отрывистую фразу: -Я готов выполнить Ваши условия.