Это просто случалось с тобой, и только. Совершенно пассивно, без права выбора ты превращаешься из разумного существа в комок обнажённых нервов.
© Стивен Кинг, «Сияние»
***
Холодный, пронизывающий северный ветер обдувал Дэрри, срывая последние листья с некогда пышных крон деревьев, оставляя их беззащитными и голыми. Ветви нещадно хлестали крышу единственного клуба в городе, чья дверь сегодня почти не закрывалась, впуская новых посетителей, ежившихся от холода и стремившихся провести этот вечер перед Хеллоуином в теплой компании и с бокалом темного пива. Туда же направлялась и Бекка, одетая не по-погоде в легкую куртку и джинсовую мини-юбку, ловящая на себе насмешливые взгляды редких прохожих, спешивших домой после работы. Брюнетке было откровенно наплевать на мнение о ней этих скучных и вечно брюзжащих жителей осточертевшего до блевоты городка. Ее снова вытурнули с новой работы, куда ее с таким трудом привела единственная подруга, с которой они общались еще с детского дома. Начальник решил ущипнуть за попку, за что получил пощечину и стакан воды в красную и одутловатую рожу. «Да был бы он молодым и привлекательным — сама бы легла под него, а тут мерзкий похотливый старикан, распускающий руки на молоденьких секретарш». — думала Бекка. Не продержавшись и двух часов в конторе, Янг с позором была вышвырнута вон. И сейчас она снова шла в этот клуб, чтобы опять нажраться и забыть утренний неприятный инцидент. Семья Янг была известна всему городу не с самой хорошей стороны. Отца Бекка не видела уже десять лет: тот отбывал наказание за двойное убийство в Шоушенке, и выйдет еще не скоро, если выйдет вообще, а мать в молодости работала проституткой, пока в один из прекрасных дней, забыв выпить противозачаточные, не залетела от своего клиента. Работу пришлось оставить и зарабатывать на редких халтурках. Она ненавидела еще не родившегося ребенка, проклиная за то, что тот лишил ее прибыльной работы и оставил без средств к существованию. В поликлинике отказались делать аборт, сославшись на ее слабое здоровье и возможность и вовсе лишить счастья материнства в будущем. Обматерив всех врачей и показав неприличный жест, она вернулась домой, где, напившись до невменяемого состояния, решила сама сделать аборт, использовав крючок от вешалки. Неизвестно, чем бы это все закончилось, если бы, пока она была в ванне и раздумывала: надо ли мазать вазелином крючок или нет, в дверь бы не постучались. Отбросив вешалку и наскоро одевшись в халат, она пошла открывать дверь. На пороге стоял молодой мужчина, представившейся Эдом Янг, проезжавшим мимо Дэрри и проколовший колесо на Джексон-Стрит. В поисках домкрата, который забыл положить в багажник, он забрел к одиноко стоявшему дому, где в разбитом окне горел слабый свет, в надежде на помощь. На улице стояла зима, и температура не поднималась выше четырнадцати по Фаренгейту. Что-то кольнуло в очерствевшем сердце женщины при виде замершего молодого человека, и она впустила его домой переждать метель, заверив, что никто в Дэрри не покусится на его машину. И он остался, но уже навсегда, подлатав ей дом, который нуждался в сильной мужской руке, и взяв беременную в жены, дав свою фамилию, зная о ее печальном прошлом. Вскоре, благодаря ему, родилась девочка, которую они назвали Ребекка. Чтобы прокормить семью, он ввязался в авантюру, в которой его подставили, свалив на него два трупа. Не имея достаточных улик, лишь косвенные, шериф упрятал его на двадцать лет в Шоушенк, откуда он уже никогда не выйдет. Шоушенк — персональный ад для каждого заключенного, содержавшегося там. Мелисса Янг, еще больше невзлюбившая девочку и считавшая ее причиной всех проблем, без жалости отдала ее в детский дом, а сама вскоре исчезла. Бекка вспоминала время в детском доме, как самый настоящий кошмар: дети издевались над ней, называя дочерью убийцы и проститутки, даже воспитатели косились на несчастную девочку. Искавшая лишь любви и понимания, с каждым годом девочка становилась все жестче. Она не знала, каково это, иметь любящую семью, которая бы волновалась за нее и радела о ее благополучии. Все это привело лишь к тому, что к моменту выпуска из детского дома, в мир вошла уже полностью сформировавшаяся личность, ведомая лишь низменными инстинктами, живущая одним днем, и не стремившаяся соблюдать нормы морали. Выйдя из этого заведения, Бекка отыскала мать, которая выбралась из Дэрри в Бангор, снова занявшись старой профессией. На вопрос дочери, почему она так поступила, Мелисса не ответила, кинув в девушку бутылкой из-под виски. Не пролившая и слезинки Бекка яростно захлопнула дверь, вылетая из комнатенки матери, желая ей сгореть в аду. Дальнейшая жизнь Бекки Янг потянулась по одному руслу: вечные поиски работы, выпивка, тусовка, где она обязательно переспит, наркотики, мысли о суициде, снова поиски работы… И так каждый день, по кругу. Она не гнушалась брать деньги с парней за проведенную ночь, повторяя судьбу матери. Ей было плевать, и когда появлялись трезвые мысли, что пора что-то изменить в своей жизни, иначе она не доживет и до тридцати, она заливала их дешевым виски, от которого по утру дико раскалывалась голова. И снова она шла знакомой дорогой до клуба, надеясь встретить там знакомого дилера и взять у него пару грамм кокаина, взамен на секс. Она непрошибаемо спокойно садится за стол у окна, сцепив руки в замок и подперев подбородок. Она знает, что Лиззи, увидев ее, сразу начинает готовить коктейль, не спрашивая и не задавая лишних вопросов. Все знают Бекки Янг. По своему обыкновению, Янг осматривает публику, в поисках знакомых лиц, и увидев бывшего парня, морщится, отворачиваясь. Люди входили и выходили, оставляя после себя шлейф из духов и перегара. Бекка с отвращением смотрит на них: как ей опротивели их мерзкие рожи. Среди всей разношерстной публики сильно выделялся высокий, красивый молодой человек в стильном черном пальто, отороченном таким же черным мехом. Густые каштановые волосы зачесаны набок, а зеленоватые глаза с хищным прищуром осматривали заведение. Надменно вскинув подбородок и злобно ухмыльнувшись, незнакомец сел за один из свободных столов, привлекая к себе внимание окружающих. Ловя на себе заинтересованные женские взгляды, мужчина лениво поднимал взгляд на них, изучал и снова отводил, не найдя ничего интересного. Иногда казалось, что он принюхивается к воздуху, а потом разочарованно, в гневе сжимает пухлые губы. Бекка сразу его заметила, подметив, что он явно не из Дэрри: дорого и стильно одет, хороший парфюм и виднеющиеся из-под манжета фирменные наручные часы. «Какой-то богатенький пижон». Лиззи принесла ей коктейль, который Янг немедленно пригубила, обжигая горло водкой. Ей отчаянно хотелось сдохнуть: хоть от нарастающего алкоголизма, хоть от наркотической зависимости, лишь бы прекратить это печальное существование. Но всякий раз, когда она собиралась порезать вены или наглотаться таблеток, что-то мешало ей, упрямо твердя, что за жизнь стоит бороться, какой бы она не была. Незнакомец, сидящий в темном углу, вдруг резко поднял голову и, принюхавшись, повернул голову в ее сторону. На его губах растеклась улыбка. Почувствовав тяжелый взгляд, девушка обернулась, увидев, как пижон смотрел на нее не моргая, словно змея. Один из его зрачков «поплыл» в сторону, что поразило девушку, но не вызвало страха, как у Лиззи, которая обслуживала его. Янг отвернулась, закуривая дешевую сигару, снова погружаясь в свои мысли, не замечая, как странный парень встал из-за стола и двинулся в ее сторону. — Добрый день. Можно составить Вам компанию? — вопрос, озвученный густым бархатистым голосом. — Как хотите, — холодно ответила брюнетка, докуривая сигарету и туша ее о столешницу. — Я Роберт Грей, — представился парень. — Ребекка Янг, можно просто Бекка, — попыталась состроить улыбку девушка, которая вышла натужной и фальшивой. — Почему Вы сидите в одиночестве? — снова задал вопрос Грей, быстро пробежавшись по девушке глазами, останавливаясь на едва заметно бьющейся жилке на шее. — А Вы? — вопросом на вопрос ответила Бекка. Она была не в настроении, чтобы заводить новые знакомства, пускай это и будет красавчик с густой шевелюрой и пухлым бумажником. — Я? Я просто ищу, — Роберт едва заметно усмехнулся, сохраняя серьезную мину на лице. — Надо же. — Вам никто не говорил, что нельзя быть такой Букой? — шутливый тон и по-детски милая улыбка заставила Ребекку и самой улыбнуться. — Может угостите даму коктейлем, а после продолжим нашу увлекательную беседу? — Я не против, — хищно-довольная улыбка Грея заставила ее немного смутиться. «Понятно, что он ищет. Девку, с которой можно потрахаться». Коктейль, смешавшись с кровью, приятно разливался по телу, делая Бекку более сговорчивой и дружелюбной. После пятого бокала она призналась, что является жуткой трусихой и что напугать ее — проще простого. Рассказала, где живет и еще некоторые подробности из жизни. К сожалению для себя самой Бекка никогда не отличалась сдержанностью ни в чем, особенно, когда была пьяна. Вот и сейчас она вовсю флиртовала с красавчиком, хотя язык уже заплетался, а перед глазами плыло. — Знаешь, Роб, уже поздно и мне пора домой. Спасибо за приятный вечер, — пошатываясь, девушка встала, чуть не упав, запнувшись о свою же упавшую на пол сумочку. — Может быть мне тебя проводить? — предложил молодой человек, держа Бекку за локоть. Глаза Грея сверкнули не человечески желтым, но Бекка не придала этому внимания, списав все на начинающийся у нее пьяный бред. — Да, я буду не против, — протерев глаза, сообщила Янг. Злобно улыбнувшись, Грей вывел девушку на свежий воздух, от которого ей стало лучше. Голова немного прояснилась, и она перестала себя чувствовать так отвратительно, мимолетом заметив торжествующий вид провожатого. За разговорами они достигли ее дома, где, нахлынувшая на нее дурь или животный магнетизм мужчины заставили пригласить его на чашку кофе. — Мне как-то неловко, Бекка. — Я не маньячка, не бойся. Хмыкнув на слове маньячка, парень все же согласился, идя за девушкой, которая, отперев обшарпанную дверь дома и включив в прихожей свет, впустила его, помогая снять пальто и повесив его на вешалку. — Проходи в гостиную, я сейчас, — Бекка пошла на кухню ставить чайник и осматривать шкафчики и старый, обклеенный наклейками холодильник на предмет чего-нибудь, что можно подать к кофе. Найдя остатки шоколадного торта и печенье, она поставила их на поднос, намереваясь отнести в гостиную, но повернувшись, столкнулась с Греем, склонившем голову набок и наблюдавшим за ее действиями. — Я не услышала, как ты зашел, — судорожно улыбнулась девушка. — Извини, если напугал, — парень кивнул на трясущиеся руки и поднос, который грозился упасть на пол. — Я отнесу. Выхватив из ее рук поднос, Роберт понес его в гостиную, ожидая Бекку, переводившую дух. Собравшись с мыслями и уняв дрожь, предположив, что кофе дело не ограничится и скорее всего ее ожидает вполне приятное продолжение в виде хорошего секса, она, соблазнительно улыбнувшись, вошла в гостиную к Роберту, навстречу будущему кошмару.