По мурлыкай для меня

      На город опускаются серые и глубокие, наполненные тяжестью тучи. Закрывая и наваливая, сладкую дремоту и, скрывая сияющие звезды. А вместе с этим, на ярком экране телевизора, сменяются детские и познавательные, такие добрые и чарующие, зомбируя сотни детей — мультики. Сменяются они на нудные и скучные, показывающее всю реалистичность и загнанность, всю сложность и всё проблемное общество, угнетая ещё сильнее своей атмосферой, фильмы и сериалы. Поэтому пульт плавно переключает каналы, в поисках интересного на сегодняшний вечер. Пару раз останавливается на научных, скучных каналах, тройку раз на новостях и сериал «Драма!» и один раз на кулинарном. Вся муть и скукота смертная – так думает Юнги, распластавшейся на своём стареньком, но верном диване, листая меню канало-вещателей.       В поисках нечто действительно захватывающего, Юнги, как не странно, решил остановится на своём любимом и цветочном канале — на каком-то детском канале, с названием, наподобие «Цветочек» или «Солнышко». Оставив на нём и сходив, налив ароматную чашечку бананового чая, он плюхается на диван, чутка разливая дымящейся напиток. Наплевав на мокрое пятно и что-то чертыхнувшись на диалекте, принялся лицезреть новый мультик, который он ещё не видел. А он это точно знает — тайный поклонник и ярый фанат этого канала, не пропускавший ни один новый мультфильм.       Захватывающая и необычная заставка, наполненная детскими, красочными персонажами, тут же, сменяясь на антагонистов, покрывая фон тёмными и коварными тонами. Тут на экране неожиданно показали милую и симпатичную супер-кошечку, одетую в бордовый, наверняка латексный (был бы это взрослый мультик) комбинезон, укрытый золотым плащом с символикой их команды. Персонаж, уже судя по заставке, любимица многих мальчишек и кумир сотни девчонок, ведь улыбка кошечки оказалась ещё куда удивительней. Юнги не остался исключением, он тоже на эти короткие пять секунд её времени, засмотрелся и стал фанатом, понимая, что именно с этим героем он будет солидарен во всём. И неважно, что это мультик, что нереальные люди и то, что у него на столе полно всякой недоделанной лирики, которую сдавать через неделю менеджеру.       Его это не волнует, погружая в вот уже начавшейся мультсериал. Первые десять минут мультфильм лишь погружает в свою атмосферу, потихоньку вытягивая сюжет из огромной банки, и рассказывая про персонажей и главного героя. Под конец мультфильма объявляется новый персонаж, в лице супергероя и нового лучшего друга для главного героя. Вместе они сталкиваются с первым врагом и демонстрируя первые возможные силы главного героя. В конце второй серии сюжет напрягает и интригует, что Юнги обхватывает подушку и нервничает, болея за главных героев. На этом его дорогой канал обрывает и вещает, что продолжение завтра в восемь вечера.       Его, конечно, это не устраивает, поэтому пиная мешающую подушку, надувая щёки и маршируя на кухню, за новой кружкой, он придумывает гениальный план: покопаться в интернете в поисках продолжения сериала. Подлетая к своему компьютеру, набивая название мультика и всматриваясь в первую строчку, кликает на неё, устраиваясь на своей кровати поудобнее. Оказывается в дубляже пока только десять серий из двадцати, но ему в принципе и этого достаточно. Ему лишь интересно, когда же появится та супер милая и завораживающая кошечка и какой у неё голос в дубляже. Наверняка, это тоже какая-то милая и хрупкая девушка.       Как оказалось лишь в последних минутах пятой серии, даруя пафосный манер и элегантность её действий, она появляется. А последние четыре секунды, перед едингом, произносят её имя, слегка строгим, но очень сладким и сексуальным голосом (пожалуй, даже слишком для детского мультика). Но Юнги завело, жутко, как завело. Голос был просто очаровательным, таким нежным, ласковым и точно наоборот, пронизанный жгучим холодом и неприступностью. Юнги даже расстроился, что эта героиня нереальна. Дубляж оставил после себя лёгкий шлейф восторга и детского неописуемого восхищения, вперемешку с диким интересом. Просмотрев ещё пять серий и сравнив с оригинальным звучанием, отметил, что сейю на роль кошечки оказалась намного-намного привлекательней, чем оригинал. Только что-то с этим звучанием было явно не так, иначе слух Юнги готов признать, что уйдёт в запой. Что-то явно не так… — Афродита… Намджун, что до этого тихо в сторонке, едва пыхтя, перебирал бумаги, отвлёкся на друга, у которого слюна с подбородка текла. — Надеюсь, это название новой песни, — скептически посмотрел он, находя нужную бумажку. — Нет, это название супер-кошечки… — всё также в мечтах отзывался Юнги, не обращая внимания на своего менеджера и на кофе, что давно остыл. — С-супер-кошечки..? Я правильно думаю, что это какое-то новое кинковое прозвище у твоей новой пассии? — озадаченно спросил Намджун, у которого очки съехали, от кипы бумаг и бездельника репера. — Нет, идиотина! Ты что, не видел новый сериал, о котором все говорят?! — возмущённо вопрошал Юнги, размахивая руками, скидывая рядом стопы бумаг и опрокидывая кофе, в мгновение, разливая его. — Сейчас ты мне напоминаешь моего племянника, у которого такая же реакция на новое аниме. И ему, к слову, двадцать три! — Да как же ты не понимаешь?! Это не какое-то глупое аниме, с тупой рисовкой — это целый культ! Наполненный разными глубочайшими и философскими идеями и поступками! Это просто гениально! Я ХОЧУ ВСТРЕТИТЬ СОЗДАТЕЛЯ ЭТОГО ШЕДЕВРА! — Окей, Юнги, окей, спокойно, просто положи на место эту бумажку, она ничего тебе не сделала, — Намджун обеспокоенно смотрел на жалкую бумажку, помятую в руке бешеного. Она была подобна заложнице в руках маньяка, а сам Намджун был копом, который в данный момент вёл переговоры, — Я понял, понял. Это не просто мультфильм — это целое произведение искусства, согласен, только положи эту бумагу.       Юнги посмотрел на свою руку, а затем на своего глупого менеджера, пуская из носа дым, словно разъярённый бык, на красное полотно. Выкинув, ни в чём не повинную документацию на стол, сам он пнул стаканчик кофе, усаживаясь на стул. Выдохнув, он посмотрел на список дел перед собой, удивляясь, как мало ему осталось. — Эй, брат, я, конечно, знал насколько у тебя крыша едет с твоими мультфильмами, и я даже не буду тебя осуждать — дело твоё. Но, ты меня пугаешь. — Ты просто не понимаешь, — поворачивается на стуле Юнги, смотря на друга уставшим взглядом, — это нечто иное. Просто ты не слышал этот божественный голос в озвучке. Я просто готов кончать от него, насколько он прекрасен. Я хочу вставить его в каждую песню своего микстейпа. И я хочу с ходить на свидание с обладателем этого чудесного и дивного голоса. Но проблема в том, что я даже имени этого голоса не знаю, не то что внешность и как искать. — Воу, глубоко…— откуда не возьмись появляется Хосок, распахивая дверь, — Вы бы это… общались бы потише, а то весь этаж узнает от кого ты там кончать готов, — смеётся рыжеволосый, наскакивая на стул с колёсиками, — А вообще, не знаю, что ты так паришься, забей в интернете: состав дубляжа того мульта или кто конкретно озвучивал ту э… как там её секси-кошечка…? — СУПЕР-КОШЕЧКА, ИДИОТ! — кричит на него Мин, кидая яблоко. — Окей, окей мачо, супер, так супер. — И её, к слову, зовут Афродита. И почему я раньше не додумался до этого? — бубнит рэпер, уже открывая поисковую строку в браузере.       Юнги набирает заветные буквы в строке, предвкушая увидеть соблазнительную красотку с острым взглядом или милую с пухлыми щёчками. Но все его надежды рушатся, словно башенка, что так долго строили, когда на поисковой странице загружается иконки с фотографиями каста. И вместо соблазнительно красотки и пухлощёкой девочки, на картинке появился не менее соблазнительный шатен. И ладно, возможно, Юнги мог бы согласится, что парень красив и даже очень сексуален. Но вот, что точно не могло улечься в голове, так это то, что какого чёрта на роль озвучивания милой и, явно одной из главных героинь, взяли пухлогубого парня! Парня, парня на роль девушки-кошки! Сверх негодования накрыло Юнги, за осквернёность его любимицы. И окей, он даже не признаётся, что залип на эти губы и ледяной взгляд, который пронизывал его насквозь. Он даже не признаётся, что голос идеально лёг, несмотря на внешность сейю. И всё-таки слух Юнги вновь его не подвёл, а лучше бы было всё иначе. — Ну, что там? — Хосок наваливается на спинку стула Юнги, заглядывая в экран, — Да, ладно, ахахаха… Нет, ну вы видели, — начинает смеяться рыжее чудо, сгибаясь пополам и присаживаясь на корточки, — Парень, серьёзно Карл?! На роль кинка моего друга взяли парня?! Ахахах, Юнгз, да ты лошара! Вот это да… Ну, что мой друг голубых кровей, добро пожаловать на судно под флагом радуги! Я лично тебя посвящу туда! Аахах… — Заткнись блеать! Ты, безмозглый ушлёпок, я сейчас тебя отпизжу! Придурок, не смешно!       Юнги кричит, во всю уже гоняясь за Хосоком по маленькой комнатке. Скидывая кучи косметики с туалетных столиков и сваливая кипы бумаг, уронив также еду со стола. Они очень быстро капали на мозг Намджуна, у которого последняя капля закончилась, когда на его обувь уронили заваренную лапшу. Тогда встав, пуляя из глаз молнии и сжимая кулаки, менеджер прикрикнул на непоседливых друзей, скидывая лапшу с лакированных дерби. — Да, что там чёрт возьми такое! Что такое поразило Хосока, что он поскакал ебанной лошадкой?! Они были моими любимыми, — указывая на свою обувь, крикнул Ким, — Я вычту из ваших зарплат! — Ой, да ладно, Джунни, брось, оплатим мы тебе эту химчистку! Ты лучше глянь в его телефон! — всё ещё посмеиваясь, ответил Хосок.       Намджун размашистой походкой дошёл за два шага, резко беря телефон со стола. Прочитав роли и людей, что их озвучивают, он находит ту самую супер-кошечку, у которой написано имя «Пак Чимин» и фотография обворожительного парня. Тот не особо удивляется, что у его друга могла произойти такая шляпа. Но с другой стороны это даже забавно и интересно, чем закончится. Вздохнув, он обратно укладывает телефон на ровную поверхность дерева. — Я не вижу здесь чего-то феноменального! — Пф, не интересный! — Зато честно! Итак, Юнги, теперь я надеюсь, зная прекрасное личико этого сейю, ты наконец-то успокоишься и займёшься работой! И раз ты знаешь кто он, я думаю, тебе не составит труда найти его в соц. Сетях и позвать на свидание, — Намджун придерживает дверь, прежде, чем выйти из комнатки. — Ну, он же парень, — отрешенно говорит Юнги, не понимая почему друг такое произносит. — Ты тоже. Какая в этом разница? Ты фанатеешь от его голоса ‒ этого уже достаточно. Ты разве когда-то гнался за оболочкой человека? Дверь за Намджуном закрывается, оставляя наедине своих мыслей Юнги и Хосока, что всё это время притаился на сиденье Мина, уже подписывая Юнги на все возможные страницы этого парня.       И ладно, окей, допустим, Юнги действительно залип. Залип на шикарные губы парня, ровный тон его кожи, вечные сексуальные видосики по субботам в семь на закрытом аккаунте. И на его крохотульные пальчики, на глаза, у которого один слегка неровен, а у другого вечно съезжает линза. Он привык уже лицезреть этого парня у себя в ленте инстаграмма, привык к его холодным взглядам, привык вечно сбегать в туалет при виде подкаченных бедёр. Да он даже привык к его татуировке на шее, которая вечно вылезает, когда розоволосый наклоняется или надевает большие футболки. Он привык чувствовать огромную пропасть, когда видит видео, где парень в студии на озвучки. Представляя, как он вот так вот просто будет заходить и в его студию тоже. Он привык ко всему его образу. Впитал его, будто в себя. Но вот единственное к чему он не привык до сих пор, так это к…

— Мяу… Супер-кошечка пришла на помощь, мрр-мяу…

      Ох, Боже, это мрр-мяу обескураживает Юнги. Он готов кончить только от этого соблазнительного звука. Он готов сделать целую дорожку на час с этими словами. Да что там, он уже её сделал! Юнги готов отдать всё, что у него есть на это чёртово мрр-мяу, лишь бы это было у него под ухом! Это настолько сексуально звучит. Так медленно, протяжно и шёпотом, будто этот кошачий искуситель стебётся над ним. И ладно, он может связаться с парнем и предложить чашечку кофе в обед, так как его директ в инстаграмме открыт. Казалось бы, что ещё нужно. Но вот только Юнги немного робеет писать такому горячему парню. И да, ладно, он рэпер. Да, у него есть внушаемая аудитория, не столь масштабная, но достаточная, чтобы поразить его. Но он всё ещё не уверен в себе, в своём характере и внешности. Он не так идеален, как его Чиминни. — Господи, да напиши ты ему! Что ж ты себя, как тряпка ведёшь, Юнгз? — истомно выдохнул Хосок, вопрошая руками к потолку, — Не зря же у него личка открыта. Глядишь, только тебя и ждёт, прекрасного, расфуфыренного принца, на белом э… белой Мазде сх-5? — Хосок, это не так легко, как ты думаешь! Чёрт возьми, я не уверен в себе! Доволен?       Юнги ходит битый час по комнате, раздражая присутствующих парней своим состоянием. Его нервозный вид и вечный диалог с самим собой, не на шутку пугают Намджуна, что тот подумывает о том, чтобы выписать ему после микстейпа отпуск. И окей, он, действительно, пугает. Таким его не видел никто. — Он прав, Юнги, нечего так переживать. Это всего лишь парень, которого тебе нужно заполучить, написав ему в директ. И всё, больше не требуется ничего, — говорит Намджун, разминая виски. — Почему у вас это звучит так легко. Действительно, всего лишь взял, написал и получил отказ! Ой, как легко! — Да, Сукин ты сын! Не получишь ты этот грёбанный отказ! Юнги, тебя хотят все! Все! — протянул Хо последние слово. — Не правда! Не все… — промямлил вдруг сдувшийся Юнги, тыкая указательными пальчиками. — Господи, он ещё и смутился, да что ж это такое… — вымученно простонал менеджер, укладывая ладони на лицо, — Боже, я что так много прошу?! — Намджун отлепил руки от лица, обращаясь к потолку, — Нет, правда, разве так много? Всего лишь, чтобы этот оболтус сел и доделал всю лирику и пару песен доработал. Ну, разве это так много, это же всего капелюшечка из того, о чём я прошу. Я просто не хочу остаться без работы. — Ты посмотри, что ты с ним сделал! У нас теперь не менеджер Рэп Монстер, а молящейся потолку идиот! — нахмурившись, показал на Намджуна Хосок, — Сделай с этим что-нибудь! — А что я могу?! — крикнул на него рэпер, подходя к другу и даруя красочный шлепок по спине. Намджун выгибается струной, втягивая резко воздух, — Намджун, а ну хорош хуйню молоть. — Да, блять, Юнги просто напиши ему. Иначе, я клянусь, что собственноручно приведу его сюда! — шипит пострадавший. — Я вам уже объяснял нормальным языком, что не могу! — ДА ПОЧЕМУ?! — крикнули оба парня. — Да, потому что, вы просто не видели, как он отшивает всех! Абсолютно всех! Не видели его ледяной взгляд и не слышали острый язык, — тяжело выдыхает Юнги, — Я успел многое с ним найти. Случайно наткнулся на такое видео, и оно не постанова. Он так жутко отказал одному парню на вечеринке, а ещё вылил на него какой-то напиток. И я боюсь, что такое же произойдёт со мной. Это же разобьёт моё сердце. Юнги заканчивает говорить, и на несколько минут повисает полная тишина. Даже Хосок ничего не говорит. Мин лишь печально на них смотрит, кидая, что пойдёт прогуляться, а сам захлопывает за собой дверь студии. — Ахуеть, — подытоживает Хосок, — Он даже не знает, почему тот так поступил...       Его друзья абсолютные олухи и ничего не понимают в отношениях. Тем более с таким-то парнем. Просто Чимини действительно невероятен. Он милый и серьёзный одновременно, его взгляд загадочный и наверно честный? За время, которое он его стэннил, он понял, что его глаза смотрят на тебя так, как он к тебе относится. Всегда честно и без обманки. Не лицемерит и не тянет лживую улыбку. Потому-то многих он и одаривает холодным взглядом.       Дорога лежит на пустынную улочку, за поворотом от пекарни. Там находится самое вкусное кафе, с шикарным кофе и милой атмосферой. Запах всяких кренделюшек витает в округе, смешиваясь с терпкостью кофеина. Здешние люди любят здесь перекантоваться и вкусить сладкий вкус спокойствия. Звонкие колокольчики встречают каждого, кто сюда зашёл, наигрывая свою мелодию. Тёплые улыбки, что дарят кассиры и бариста, дают Юнги расслабиться и на секунду ощутить тихую суматоху работников. Просмотрев на наличие свободных столиков, его ноги ведут к кассе. Заказывая кофе и пару рисовых булочек, он направляется к выбранному столику. Но видит, что его заняли. Вооружив свой взгляд и насупившись, он замечает парня с довольно знакомым цветом волос. «Прямо, как у Чимина» — отмечает Юнги, расплываясь в улыбке. Да только парень, что поднял свой взгляд, уж очень схож с Чимином! Тот отвернулся к окну, с кем-то разговаривая по телефону. — «И почему я забыл свои очки в самый необходимый момент? Вот, зуб даю, что это Чимин! Только что он здесь делает?» — спрятавшись за ближайшей стенкой, Юнги ненароком услышал разговор. — Да, Тэхённи, милый, не переживай! Ты действительно его увидишь! Уже сегодня, дорогой, — Чимин мило хихикает, выпивая свой напиток, и тепло улыбается. — «Ангел в плоти!» — растворяется Юнги, плавясь от того, что стоит буквально очень близко к своему объекту обожания. Но вовремя собравшись, он улавливает не самые для него приятные нотки. И что это ещё за «Тэхённи» и «Милый». Неужели у его Чиминни кто-то уже есть? — Конечно, я покажу ему все твои детские альбомы, напакостить же необходимо. Хочу познакомить его с сыном Дьявола. Не зря же я провозился с тобой двадцать лет! Тем более я же твой лучший друг, я обязан это сделать! Да, я на обеденном перерыве. Скоро подойду. — «Так лучший друг. Отбой голубой код», — Юнги преспокойно выдыхает, выглядывая из-за стены, обнаружив, что Чимин собрался уходить. Быстро смотав на улицу, Юнги летит, словно литерный обратно в студию, сшибая парочку человек.       Добежав, он нажимает на кнопку лифта, опираясь на колени и учащённо дыша. Так быстро он не бегал даже на самой физкультуре у профессора Чхве. — Простите, вы часом не Мин Юнги? К нему обратилась миловидная девушка, у которой позади, стояла целая группа. Он удивленно взглянул на неё, кивая. — Как хорошо, что мы вас встретили! Вам наверно сообщал ваш менеджер, что на днях к вам заглянут на «экскурсию» некоторые студенты, — девушка мило улыбнулась, оглянувшись назад. — «Точно, Намджун же что-то говорил про группу студентов. А я забыл. Выкрутимся по ситуации» — Да я помню, — также мило улыбнулся Юнги, выгибаясь, — Не могли бы вы немного подождать. Я позову, тем более, я вижу, что в группе не хватает двух человек. Юнги заглянул за плечо девушки, отмечая отсутствия людей. — «Вроде, Намджун говорил, что-то про группу из двенадцати человек». — Ах, да они опаздывают. Вы уж простите, — девушка поклонилась, доставая что-то из своей сумочки. Юнги ответил, что всё нормально, шагнув в пустой лифт. Выдохнув, он вновь облокачивается на свои колени. По приходу лифта, Юнги сразу пускается бегом до студии, вбегая и снося половину со стола. — У нас сейчас группа придёт, ты знал об этом? — он смотрит на Хосока, что завис в телефоне. — Ага. И Намджун тебя прибьёт, — не отрываясь от смартфона, сообщает друг. — Не успеет. Юнги скидывает с себя потную футболку, залезая в шкаф с чистой. — Раздетый Мин Юнги без смс и регистраций. Ох, знал бы Диспатч сколько у меня таких фоток. Я б сейчас жил бы на Мальдивах. — Что тебе мешает? — Юнги натягивает чистую одежду, сменяя и джинсы. Он решает, что пока не будет говорить другу, кого он встретил. — Отстань, козёл. И без тебя жизнь шарманка. Хосок чуть телефон не роняет, когда к ним заявляется Намджун. — Ты готов? — выглядывает голова, скептически осматривая, Юнги у шкафа, — Ты только пришёл, да ведь? — Это не имеет значения, нас уже ждут, Намджун! Юнги поторапливает менеджера, выгоняя из студии. — Я говорю, шарманка. — Чимин, ты хоть представляешь, что теперь мы будем записываться здесь? Теперь я буду ещё ближе к нему, — пускает слюни Тэхён. Они с Тэхёном заходят в компанию, где уже собралась вся их группа. — Вообще, ты у нас не пишешься, лишь поёшь, — скептически бросил Чимин. — Но у микрофона стою — значит, пишусь, — показывает язык блондин, — скажи лучше для кого ты так намалевался? — Не для кого, это мой повседневный стиль, разве нет? — Твоя стрелка на миллиметр больше. Думаешь, я не замечу? Я слежу за тобой, Пак Чимин, — показывает Тэхён два пальца, направляя на свои глаза, а затем на чиминовы.       У Чимина действительно отпадные кошачьи стрелки. И он соврёт, если скажет, что не нарочно сделал её подлиней, потому что это чистой воды ложь. И соврёт, что надел чокер просто так, потому что этот искуситель знает, насколько он притягательный. А то, что чокер на его шее, перекрывающий часть татуировки, смотрится очень сексуально — он знает. Можно сказать, что он нарочно его надел, с комбинацией кожаных чёрных джинс и растянутым розовым топом. И да, топ открывает вид на шею и часть уходящей татуировки, а также кусочек живота. — Это тот о ком я думаю? — поднимает брови Тэ. — Я не знаю, о ком ты там думаешь. Я просто так оделся, — пытается отделаться от прилипчивого Тэхёна Чимин, скрываясь в толпе. — Конечно, он не знает, — закатывает глаза блондин. — Итак, прошу, всем проходить сюда! — Намджун указывает куда идти, не забывая мило улыбаться, — Сейчас мы вам покажем наши студии. Меня зовут Ким Намджун, — представился Ким, перед тем, как пропустить всех в комнату, — Это Чон Хосок и… Где, чёрт его дери, Юнги?! — наклонился он и прошипел на ухо Хосоку. — Не истери, сказал, что подойдёт, — ответил Хосок, улыбаясь студентам. — Ну что же, пройдёмте.       Юнги вошёл тихонько в студию, была десятая минута «лекции» Намджуна о их микшерных пультах. Ему не нравились все эти заморочки с одной экскурсией. Вместо того, чтобы работать, они занимаются ерундой. А всё потому что в одном агентстве поломалась студия, записывающая какой-то мультик. И, конечно, в связи сотрудничества агентства Юнги и, где поломалась студия, им любезно предложили одну в их компании. И ладно, Юн смерится с потерей на время одной студейки, но не караулить же каких-то студентов и показывать как да что. Это же элементарно, притом, что они записывают мультсериал, а значит, у них для этого есть специально подготовленные люди. За размышлениями он не замечает, как напарывается на какого-то паренька. Очень красивого парня, по крайней мере со спины, с розовыми волосами. И тут Юнги поклясться готов, что слышал, как его сердце собрало чемодан и умотало на Мальдивы. Человеку впереди даже оборачиваться нет нужды, потому что он уже знает кто это, хоть и надеяться, что показалось. Молодой человек тихо чертыхается на диалекте, поворачиваясь с грозным видом, от которого в миг леденеешь. Юнги поражён, как быстро меняется мимика парня. Сменяясь сначала на удивление, а затем на какой-то странный и тёплый взгляд. Чимин… Юнги поражён красотой юноши вживую. Его волосы необычно уложены, губы действительно пухлые и блестят от света ламп, глаза подведены кошачий стрелкой и тенями на конце. На его шее красиво лежит чокер и если по внимательней присмотреться, то можно заметить изящное тату. И Юнги борется с мыслями, дотронуться до неё. Его взгляд падает на растянутый топ и руки, что выглядывают немного. Обращает внимание и на слегка пухловатые щёки и на глаза, что вовсе не искрят льдом. — Извини, — единственное, что произносит Юнги, проходя мимо и присоединяясь к парням. Один из них настойчиво пилит его взглядом. Останется без отпуска.       На протяжении всей экскурсии Юнги не мог не заметить заинтересованный взгляд на себе. Конечно, он обратил внимание на то, как на него смотрят. За частую, когда очередь переходила к Мину, продолжая рассказывать, он случайно переводил взгляд на Чимина. И благополучно сбивался, залипал и забывал. По сути этого никто особо не заметил, кроме Хосока, что при таком случае — пинал его локтём. И Чимина, который откровенно потешался и игрался. Он специально не отрывал взгляда от Юнги, наблюдая за каждым движением его грациозных пальцев. Он знал, насколько сейчас превосходен, сексуален и обворожителен. Поэтому ему нравилось, когда Юнги обращал на него внимание, запинался и снова находил слова, под пристальным взглядом. Нравилось, как кадык перекатывается под кожей, а хриплый голос замолкает на секунду. Вообще именно сейчас Мин выглядел как никогда мило, уютно и даже горячо с одной стороны. Его волосы имеют причудливый погром на голове, что некоторые пряди торчат. Сам он говорит с такой не подделанной ленцой, будто его это совсем не заботит и он не знает, как здесь оказался и, наверно, это так. На нём немного помятая чёрная футболка, на размер больше, так как виднеются ключицы. И весь он такой милый и до безумия сладкий, что у Чимина каждый раз сердце замирает, когда он смотрит на него. А когда Юнги переводит свой взгляд на Чимина, то хочется сразу прогнать всех из помещения и затискать до смерти, не подпуская никого к реперу. Он чувствует себя, словно хомячок окруживший своё лакомство и шипя на всех.       После показа всех студий и прочих помещений, а так же знакомства с аппаратурой, к Юнги подходит Намджун. — Итак, что ты скажешь? Только, блять, посмей заикнуться, что не можешь позвать его на свидание. Здесь это не прокатит. Сама судьба подкинула тебе подарок. — Не понимаю, о чём ты, —безразлично отвечает репер, перебирая какие-то диски. — Дурочка не играй, Юнги. Мы все втроём знаем, что с нами теперь работает твой Чимин. И это просто идеальный шанс пригласить его куда-нибудь. — Во-первых, он не мой. Во-вторых, пока что, — обращая своё внимание на Намджуна, — Ты что-то хотел? — Хотел, — расплывается в хитрой улыбке менеджер, — Так как Чимин один из главных сейю, ему нужно продемонстрировать аппаратуру и студию. И раз ты зависаешь тут больше всех, тебе-то и положено её показать. Ты же репер, вот и покажи что да как. Удачи. — Так, а почему только Чимин? Там же ещё есть сейю, а им? — до Юнги доходят слова только тогда, когда Намджун уже скрывается за дверью, — Ах, ты ж сукин сын! Ты всё подстроил! А ну иди сюда, отродье природы.       В попытках догнать своего менеджера, Юнги на бегу спотыкается. В ту самую минуту, как в дораме, распахивается дверь, и Юнги улетает в коридор. Столкнуться с белым и холодным полом ему мешает что-то тёплое и материальное. На весь этаж слышится грохот и ругань. И то ли это был Юнги, то ли тот на кого упал Юнги. Очухивается Юнги, когда что-то под ним начинает двигаться, чувствуя чужие руки на своих плечах. Его нос утыкается в чужую шею, ощущая аромат лаванды и гибискуса. Распахнув глаза, Юнги видит тонкий ободок чокера и кусочек замка — выпирающая татуировка. Осознание приходит моментально, такую тату он видел не раз и он уже знает, что облажался. Вскинув голову, репер видит пухлые губы и глаза в замешательстве. Юнги берёт себя в руки, понимая, что разговор первым начать нужно ему. — Ты как, в порядке? — парень осматривает Чимина на наличие ушибов. И хочеться блять треснуть себя за такой глупый вопрос. Конечно, он пострадал, ты буквально впечатлся в него.       А Чимин в шоке. Прямо сейчас, перед лицом находится его кумир, его айдол. Любовь всей жизни. Он старается, как можно тише лежать на полу, не засматриваясь на губы или спадающую чёлку. Не обращать внимания на пальцы, что каким-то чудом находятся на его кисти, которая держит плечо парня. И на обеспокоенный взгляд. Чимин немного подрагивает и тихо выдыхает, всё-таки наблюдая за губами репера, когда тот говорит. Стараясь не спалиться ещё хуже, он набирается смелости, посмотреть ему в глаза. И тут казалось бы остановилось время, потому что Юнги лежит на нём, смотрит в его глаза и как бы не собирается сползать. —Ты, конечно, не пушинка, но мы можем полежать ещё. Или ты просто встанешь с меня, потому, что я уже не ощущаю свою правую ногу, — с издёвкой говорит Чимин, не зацикливаясь на том, что на щёчках расплывается румянец.       Юнги прокашлялся и поспешил подняться с Чимина, услужливо предлагая руку. Тот не отказывается, поэтому подлетая над полом, оказывается в объятиях Юнги. «Как в дораме» — думается Чимину. — Ты как в порядке? Не ушибся? — отстраняет его от себя репер, вглядываясь в глаза. — Ну, не считая сбитого локтя и тонну, упавшую на меня, знаешь, всё отлично, — говорит Чимин, убирая руки от себя. — Раз остроумничаешь, значит всё хорошо, — спокойно выдыхает репер, у него каким-то чудом иммунитет на колкости Чимина. Его даже это умиляет, — Если, его величество не против, я мог бы осмотреть его локоть, а позже предложить чашечку кофе. Неподалёку находится очень вкусное заведение. И было бы весьма почтительно, если его Благородство составило мне компанию, так что?       Парень с розовыми волосами задорно засмеялся, прикрывая ладошкой свою яркую улыбку. Такая привычка открывала новые стороны для Юнги, унося его в далёкие дали. Единственное, что его смутило, так это алая струйка, что текла по локтю парня, опущенному вниз. Он повёл его в студию, нахмурив брови и взяв в свою ладонь, ладошку пострадавшего. Парень, к слову, не сопротивлялся, а спокойненько шёл. Рассматривая чужую ладонь и спину, понимая, насколько он близок к кумиру. И дело даже не в том, что он его кумир или репер, дело не в том, что у него студия своя, собственная, деньги, уважение и фанаты, которые горой. А вся загвостка в том, что Чимин просто помешан на котиках. И, конечно, мимо такого котёнка пройти было ой как трудно. А после музыка, хриплый и подчиняющий голос и, О ГОСПОДИ, эти глаза, в кошачий разрез. Тут Чимин словил себя на мысли, что у него новый краш. И это не плохо, так думает он. Потому что он знает, что может его заполучить. — Потерпи немного, сейчас. Где же мать твою эта аптечка? — шуршал где-то на отголосках разными пакетами, Юнги. — Советую поторопится, по моему локтю вовсю брызжет кровь. И, я думаю, что могу неосознанно что-то испортить, — виновато смотрит Чим, прикрывая рукой рану, тем самым сдерживая кровь.       Юнги поворачивается к нему спиной, наклоняясь и ища что-то в пакетах и коробках. И Юнги вроде всё устраивает, кроме того, что у Пака разодран локоть по его вине. А вот Чимин… единственное, что он может делать, хотя бы стараться, так это заставить свой член опустится. Ведь костлявая задница Мин Юнги уж очень сложное сопротивление. И не пялиться — это очень, в квадрате, сложно. Эти две округлые половинки и ноги, такие худющие, да Чимин готов родить от него детей, чтоб у них такие же божественные ноги были. В принципе, это он признал давно. Чимин и не замечает, как тот разгибается и смотрит сначала на его залипший взгляд, а затем на локоть. Его лицо очень серьёзное и рассерженное, он постоянно хмурит брови и скрещивает руки, держа найденный бинт и пластырь. — Почему ты так смотришь на меня? — хмурится репер, спрашивая с подозрением. — А ты почему смотришь на меня так? — как не в чём не бывало младшей отрывается от пола, невозмутимо отчеканивая Мину. — Да просто наблюдаю за редкостным придурком, который держит грязной рукой открытую рану, — Юнги прикусывает свою щёку за излишнюю резкость и грубость. Только не с Чимином. — А иначе она будет капать на твой пол, — Пак смотрит на свой локоть, подмечая, что уже и по кисти стекает кровь, — Давай, шевелись, иначе я тут всё залью. Юнги ворчливо ковыляет к нему, что-то бурча про невоспитанного ребёнка. — Прежде чем обработать твою рану, её стоит промыть, — Юнги аккуратно перехватывает окровавленную кисть и также нежно берёт младшего за поврежденный локоть. Он смотрит очень внимательно, фокусируя взгляд лишь на незначительную ранку, из которой хлынул Ниагарский водопад. И Чимину приятно очень наблюдать за тем, как Мин бережно его берёт, как смотрит на рану, будто он мировой хирург, делающий самую сложную операцию в его жизни. Он уже поражён этим человеком. Во-первых, за то, что не испугался колкостей младшего. — Лааадно, теперь нам тащится по этажу, чтобы найти туал- — Нам не нужен туалет, — прерывает его Юнги, — у меня в студии есть небольшой душ. — Душ? Ты наверно шутишь, — прыскает Чимин, исследуя студию и натыкаясь лишь на чёрную дверь. — Я не шучу. — Тогда веди.       Чимин очень быстро соглашается, следуя вновь за спиной Юнги и его рукой. Его осторожно вводят в ванну и усаживают на табурет. Юнги смачивает тряпочку, которую он взял по дороги и лёгкими касаниями, промачивает рану и истекающую руку. Репер сосредоточен на ранке, не замечая, как кое-кто пристально за ним наблюдает, хитро осматривая. — Прости меня, за то, что упал на тебя, так ещё и поранил, — Юнги виновато заглядывает к нему в глаза. — Я не думаю, что это что-то критичное, — ухмыльнулся ему Чимин, прежде чем сказать кое-что колкое, — Плюс, ко мне никто так креативно не подкатывал, тем более, если всё может сгладить кафешка, — лукаво улыбается младший. — Я вовсе не подкатывал, — забурчал котёнок. — А что тогда? — Чимин пошёл в наступление, не снимая свою хитрющую улыбку и приподнимаясь так, что он и Юнги стали одним ростом. Так же сделав голос пониже и на долю сексуальней. А ещё он чувствует его дыхание и видит оторопевшие искры в глазах.       Но Юнги не промах и принимает все обольщения младшего, не смотря на то, что хочет засосать эти сладкие пельмёхи. И он просто прерывает эту грёбанную уединенную атмосферу, шлёпая ладошкой ему по лбу. — Я искал своего друга. Споткнулся, раскрылась дверь, как следствие, упал на тебя и расшиб тебе локоть. Больше ничего. Теперь мы должны пойти в кафе, правильно?       Чимин понимает, что всё это время разговаривал со своим кумиром только тогда, когда они очутились в том уютном кафе и он ждал Юнги. Тогда-то его лицо покраснело, и руки быстро припали к щекам. И дело даже не в том, что это его краш, а дело в том, что именно он ему сказал. И тут за свой язык захотелось провалиться. А что подумал Юнги о нём? Может, что этот парень невоспитанный? Или слишком зазнавшейся? Но вроде всё в порядке, когда Юнги возвращается с двумя кофе и сладостями. На его лице маска и низко опущенная кепка, но он всё равно может разглядеть эти смешинки в глазах и поднятые щёки. Плюс, он не вылил на него кофе — это уже что-то. Они много болтают о разном и в тоже время не о чём. Чимин язвит, кидается колкостями, сарказничает и флиртует вместе с этим. Очень, много, флиртует. И возможно всего этого много, поэтому он старается приструнить свою внутреннюю шлюшку. Поэтому он спрашивает много о музыке и творчестве Юнги. Рассказывает, как увлечён его песнями и срытым в них подтекстом. Он буквально возбуждён от эмоций так, что внутренней фанат раскрывается. И Юнги замечает это, потрясенный такой отдачей и прекрасной стороной младшего. И ему определённо нравится. Но всё хорошее рано или поздно кончается. Как назло их мирный вечер прерывает щелчок камеры сбоку. Оба неспешно поворачивают голову и видят столик с пятью милыми девушками. — Вот суки, — шипит Чимин, ударяя рукой о стол, уже готовый надрать им зад. Но его останавливает рука Юнги. — Не надо. — Нет, надо. Они поступают с тобой никак с человеком, а, как с товаром, — Чимин сильно возмущён — это видно по его глазам. Пак выдёргивает руку, не намереваясь сдерживать свой порыв. Он идёт прямо к этим девицам. —Чимин, — Юнги ничего не предпринимает, он только сидит и наблюдает. Но Чимин не слушается и снова идёт. — Чимин, — снова зовёт его. — Остановись, это того не стоит, — серьёзно и с нажимом произносит он. И Чимин, словно по указке останавливается, сжимая кулаки. — Иди ко мне, Чимин. И младший идёт, как кукла, но идёт. Потому что ласковому голосу сложно сопротивляться, и хриплым ноткам тоже сложно воспротивиться. — Хороший мальчик, — улыбается рэпер, вставая из-за стола. — Вот только давай без своих кинков, папочка, — Чимин взбешён, Чимин недоволен, Чимин обижен. — У кого тут ещё кинки, милый, — не прекращая улыбаться, следует к выходу старший, — Ты, словно, котёнок введешься за мной. — К моему несчастью, выход всего лишь один, — вырывается вперёд Чимин, — Если они сейчас подойдут, клянусь, ты меня уже не остановишь. — Конечно, малыш. Чимин рычит, свирепо стреляя в него молниями, мысленно, а Юнги ухмыляется.       Что делают все фанаты, когда видят своего кумира? Правильно, визжат, просят фото и автограф на память. Эти не отличались ничем. Пять девушек смущённо подошли к ним. Две из них были посмелее, так что они стояли впереди. Чимин злится и Юнги это замечает, так что он просит его выйти на улицу и подождать там. Младший закатывает глаза и выходит, как его попросили. За панорамным окном Чимин видит, как эти девицы липнут к нему что-то вереща и восхищённо рассказывая. Ему это не нравится, он ревнует, он собственник. Так что да, неприятно. Так же младший видит, как Юнги не комфортно и желание увести его всё больше и больше. Поэтому Чимин вновь открывает дверь кафе и говорит Юнги, мол, их ждёт менеджер. Девушки оборачиваются, а репер вскидывает голову, облегчённо, выдыхая. Он поспешно просит прощения, фоткаясь и двигаясь к выходу. — Почему ты так рассердился? Чимин дуется и молчит, принимая выражение лица в виде пухлых и надутых щёк и ледяных глаз. Он смотрит вперёд, не обращая внимания на вопрос. — Чимин. — Отстань, — буркнул тот. — Я не хочу сейчас с тобой флиртовать, но ты выглядишь мило, — улыбнулся рэпер, тыкая пухлую щёчку. — Что из слов «Отстать» тебе было не понятно? Отвали, Юнги, — Чимин поворачивается к Мину, и, смотря на него очень-очень холодно, что мурашки по коже, — Знаешь, то, что ты мой кумир не делает тебя особенным. Поэтому я могу сказать тебе «отвали» и хуже. Юнги с секунду молчит, не зная, что ответь на слова сердитого хомячка. Чимин же отвёл взгляд, делая короткие, и, казалось бы, не заметные — только не для Юнги — выдохи. Он считает до десяти и обратно, дабы успокоится. И так же ругая себя снова за свой язык. Выдохнув и прикрыв глаза, он тихо шепчет: — Х..ён, извини меня, я…- — Ты такой душка сейчас, — щупает чужую щёчку рэпер, ведь ощущение, будто у Чимина ушки прижаты к голове, как у нашкодившего котёнка. И это так чертовски мило, хоть убейся. — Я понимаю, если ты не хочешь говорить об этом. Возможно, тебе не понравилось то, что мы мило беседовали, а нас прервали. И… это мне нужно просить прощение за столь ярое внимание, думаю, ты понимаешь, — выдыхает Юнги. — Ох, нет! Я не виню тебя, хён! Я лишь злился на тех девушек, так как сам являюсь твоим фанатом и я считаю, что к артистам не должно быть такое отношение. То есть…, — Чимин забавно хмурится, подыскивая слова, — Я имел в виду, что они, конечно, могут фотографировать тебя, но было бы не плохо с твоего согласия, а не тайком. Тем самым, не внедряясь в твою личную жизнь. Чимин выглядит очень мило, держа на лице маску серьёзности, нахмуренных бровей и очаровательного румянца. За все слова, что он говорил, он нервничал и дергал свой чокер. Его слова действительно правильные. И Юнги приятно, что кто-то думает с такой точки зрения, о его жизни. И этот кто-то Чимин, который, казалось бы, вряд ли интересовался бы им. Но он не вылил на него кофе — это уже успех! — Я сам подписался на это, — ухмыльнулся рэпер, двигаясь вперёд и призывая младшего последовать его примеру.       Последующие месяцы они общаются гладко, дружелюбно и нежно. Чимин часто забегает к Юнги в студию, приносит кофе, дарит комплементы и критику. Взамен Чимин получает походы в то кафе, это у них сродни традиции. Так же Юнги иногда присутствует на записи, наблюдая за очень горячим Пак Чимином. А позже они заваливаются в квартиру Юнги, просматривая кучу фильмов двадцатого века, поедая попкорн и громко смеясь. Иногда, даже младшему удаётся уговорить репера сыграть на пианино, если он не устал сильно. Тогда Чимин растекается на пианино, укладывая голову на руки и внимательно наблюдает за погрузившемся в музыку Хёна. Тогда Чимин ещё больше слышит грохот собственного сердца, чувствует, как всё тело скручивается и нервничает. У него темнеет всё в глазах, оставляя только мелодию клавиш, словно это единственный выход из темноты, как белая тропа, он выводит его из чар, раскрывая образ Юнги. Его руки плавно касаются инструмента, чёлка спадает на глаза, нога энергично отстукивает ритм. Лунный свет облюбовал его, лаская молочною кожу, делая её ещё бледнее, делая ресницы длиннее, отбрасывая дрожащую тень на бархатные щёки, покрывшиеся румянцем. Чимин тает на том самом месте, излучая из своих глаз тонны тепла. Он так хочет кричать о своих чувствах, мурчать и шептать о любви, на плече у Юнги.       Быстро опомнившись, Чимин мчит в прихожую. Он подбегает к своему жёлтому рюкзаку, доставая оттуда розовый полароид и мигом прибегает обратно. Юнги так же играет на верном инструменте, не замечая, что Пак куда-то отходил. Он полностью погружён в композицию, играя её для младшего, стараясь передать через неё все свои чувства. Юнги слишком неловок и слишком чувствительный. Он так боится сломаться от отказа его дорогого Чиминни, но он так, же желает признаться и раскрыться ему. Хочет утопить его в своих чувствах и заботе. Хочет целовать его пальчики, щёчки и сладкую бронзовую кожу на шее. Покрывать его татуировку спелыми ягодами, и дарить любовь его телу и каждый раз говорить насколько он невероятен. Говорить насколько он добрый, милый и дико сладкий, что сводит щёки. Но единственное, что сейчас он может делать, так это приглядывать за ним, надеясь, что его не уведет какой-нибудь накаченный парень.       Юнги иногда приоткрывает свои глаза, дабы посмотреть на милого и умиротворённого котика, что распластался на его пианино. Он такой сладкий и невозможный, а ещё очень красивый в свете луны из окна. В прогибе его спины виднеется белый мазок света, со вкусом контрастирующий с тёмной кожей. Его губы слегка приоткрыты, показывая их нежную припухлость. Его глаза, обрамлённый густыми ресницами, украшенные изящной кошачий стрелкой, с лёгким макияжом. И сами его глаза, такие светлые и тёмные одновременно. Они и холодны и теплы, они карамельные, такие чарующие, пленяющие.       Такой Чимин будоражил его, заставлял желать и любить. Он, словно, грациозная кошка, что наблюдает за ним, своими искристыми глазами. Он открывает глаза, лишь тогда, когда слышит щёлчок затворки от полароида. Тогда он прекращает играть, всматриваясь в глаза хитрой кошки, вопрошая к ответам.Тот лишь усмехается, растягивая, пухлые губки в усмешку и держит полароид, из которого выскакивает фотография. — Я сделал фотографию, — хихикая, на смешную мордашку Хёна, отвечает Чимин. — Я заметил, — хмурится Мин, — Я думал, тебе нравится моя игра, видимо я ошибся. Понарошку разочарованно шепчет Юнги, вставая из-за пианино и потихоньку закрывая клавиши лакированной крышкой. — Не играй королеву драмы, — закатывает глаза младший, издавая звук «пфф». Когда Чимин замечает, что Юнги действительно собрался уходить, он перетягивается через инструмент, хватая руку репера. — Нет, я очень люблю твою игру, очень! Не уходи, — грустно проканючил сейю, — Просто ты был таким красивым в этот момент, вот я и решил запечатлеть на память. Юнги поворачивается и смотрит на него. Сначала его лицо серьёзное и хмурое, а после, когда он увидел круглые глазёнки, сразу улыбнулся, обратно возвращаясь к пианино. — Ну вот, такой хён мне нравится намного больше. — Ну, так, когда вы начнёте встречаться? — подытоживает их недавний разговор Тэхён, играясь с трубочкой в стакане. — О чём ты? — отрывается от поедания пирожного Пак. — Ты знаешь, о чём я, Чимин, не придуривайся. Все видят, как вы с Юнги-хёном смотрите друг на друга, — приблизился Тэ. — И как? Передразнивает его Чим. — Словно изголодавшиеся гиены. — Фу, Тэхён, хреновое сравнение, — вставляет своё мнение Тэмин, что до этого тихо сидел в сторонке, переписываясь со своим парнем, — Это тот парень, от которого течёт наш Чиминни? — Еп, — чеканит Тэ. — Почему у меня такие друзья? — вопрошает руками к потолку Чимин. — Самые лучшие друзья во всей вселенной, — распевается Тэ, показывая эгьё. —Еп, — повторяет уже Тэмин. — На самом деле, Чимблз, я думаю, шажочек к этому непреступному реперу, нужно сделать тебе, — отрывается от телефона и говорит вновь Тэмин. — И почему же? — спрашивает Тэ, хмуря брови. — Да потому что наш Чимз настоящая ледышка, без обид, но это правда, — он откладывает телефон на поверхность стола, пододвигаясь к Чимину и обнимая его руку, — Потому что, возможно, он влюблён в тебя. Хотя, я думаю, что он действительно влюблён в тебя, но просто боится получить отказ. — Я не думаю. Хён ведёт себя вполне комфортно со мной, — пожимает плечами Чим, — Я думаю, он может довериться мне и рассказать. — Соглашусь с Тэмином. На самом деле, Чим, это не так и легко, даже, если ли он ощущает себя комфортно рядом с тобой. Просто помоги ему? — А, если я ему не нравлюсь? — взъерошивает свои волосы Чимин. — О, Боже правый, все видят, как у него слюнки текут от тебя. Как по рефлексу в штанах что-то дёргается, когда ты топ короче, чем нужно напяливаешь. — Тэ!!! — Ого, какие страсти, так сразу, да, Чим? Соблазняем? — шевелит бровями Тэмин. — Тэмин! — Дабл Тэ, — кричат оба парня тем самым доканывая Пака ещё сильнее, доводя его до белого колена. — Идите нахрен! Друзья называется, я в студию! Придурки! — пыхтит и повышает голос Чимин, подходя к двери выхода из кафе, поправляя яркий рюкзак. — Ты смотри, побежал жаловаться своему недопарню, — гогочет Тэ, выпивая ягодный смузи. — Так что у тебя с тем баскетболистом?       Чимин мчит в студию и добирается за семь минут от кафе. Его встречает только что приехавший лифт и приятная для слуха мелодия. Внутри кабины висит небольшое зеркало, в которое смотрится Чимин, проверяя свой мейк и причёску. Он снова нервничает, перед тем, как увидеть Юнги. Чимин ворошит свои розовые волосы, приводя их в милый беспорядок. Достаёт из рюкзака небольшую гигиеническую помаду со вкусом банана и придаёт своим губам ярый блеск и приятный аромат. Последний раз, взглянув на своё отражение, Чимин выбегает из лифта, намериваясь найти Юнги. Но навстречу ему бежит далеко не Юнги, а очень-очень взволнованные Хосок и Намджун. Когда они замечают Чимина, сразу же бегут к нему, тормоша, хватая за руки, куда-то уводя и что-то синхронно объясняя. Чимин, к слову, не понимает ничего. Будто каша. Всё мешается в голове и совсем не понятно о чём они. Вроде о Юнги? Пак хмурится, выдёргивает руки и перекрикивает их: — Что здесь происходит?! Вы можете спокойно объяснить?! Друзья замолкают, смотрят друг на друга, а потом вновь принимаются за гомон. — Стоп! Один! Намджун-хён, говори, — потирает свои разболевшиеся виски Чимин. — Вкратце, Юнги закрылся в студии, никого не пускает. — А ещё он включил на полную басы не понятно для чего, — Хосок переглядывается с Намджуном, и сам он выглядит очень нервно. Чимин недоумевает. Подумаешь, в студии закрылся. Это же Юнги, он всё-таки репер, артист, создатель. Это нормально, что иногда ему нужно побыть одному. И да, пускай, включить музыку на всю. Мало ли он так трепетно относится к этой мелодии? Хочет просчитать и убрать все изъяны. Это вполне объяснимо. Так что он не понимает из-за чего эти хёны подняли кипишь. — В чём собственно проблема? Вы не думаете, что ему нужно побыть одному, чтобы собраться с мыслями и написать что-то годное? — Чимин серьёзен и говорит достаточно грубо. — Ты не понимаешь, Чимин, — говорит Хосок, нахмуривая брови, — Видимо, ты ещё не так хорошо знаешь Юнги-хёна.       От такого смелого заявления Чимин чуть не подавился слюной. Что значит, плохо его знает? Да за кого он его принимает? Он своего котёнка и не знать? Пфф… И не так важно, что с Хосоком они знакомы больше десяти лет! Это не имеет разницы — так думает Пак. Человека и за месяц выучить можно — снова думает он, закатывая глаза. Именно сейчас он хочет его задушить и выплюнуть всю желчь. Поставить на место этого заурядного хёна и показать кто тут папочка. Или Сученька, что больше по нраву Чимина. — Понимаешь, час назад мы переписывались, и я сказал кое-что…, — снова продолжает рыжеволосый, — Но обычно мы не обращаем на это внимание. Наши обыденные сообщения по типу: «Хей, еблан» или «Здоров, неудачники», и мы привыкли. А тут он взбесился и вышел из чата. — Ага, а теперь эти концерты. И, Чимин, он не просто закрылся в студии. Он не отвечает, не открывает и вообще никаких признаков жизни. Мы обеспокоены. — Такого поведения мы ещё не видели, — Хосок нервно стучит ногой, ставя руки по бокам и отворачивая голову. — Но почему вы уверенны, что меня он пустит? — процент того, что его пустят – тоже не велик. Намджун и Хосок переглядываются. Они с секунды смотрят друг на друга, будто ведя мысленные переговоры. А после, вздохнув, Намджун отвечает: — Я не буду вдаваться в подробность, это было бы неправильно с моей стороны, как друга, но…, — он вновь выдыхает и смотрит в глаза, — Когда ему плохо или нужна поддержка, или закончились идеи и муза, то он слушает…Он слушает запись с твоим голосом. — Чё? — вскрикивает Чимин. — Сам у него спросишь. Но там что-то вроде, какой-то фразы и ему сразу становится хорошо. Он приободряется духом и садится за работу. Так что, я не уверен, что он тебя пустит, но стоит попытаться. — Хорошо, я вас понял. Я разберусь.       На весь этаж и вправду, как они и говорили, раздаётся очень громкие басы. И с приближением к заветной двери, музыка становится всё громче и громче. Чимин нервно сжимает лямки, но старается оставаться серьёзным и холодным, чтобы было легче. Вздохнув, он стучит в дверь. Он, конечно, не совсем уверен, что за таким шумом его стук услышат, но попытка — не пытка. Как и ожидалось после нескольких стуков, его не услышали и потиши не сделали. Он стучал даже ногой. И дверь шаталась ходуном. Он стоял минут десять около двери, словно брошённый пёсик, вернувшийся к хозяину. Сотрудники, проходя мимо, закатывали глаза, усмехались и, в общем, не были удивлены. Хотя некоторый смотрели даже с долей сочувствия. Он стоит ещё минут семь. И... Понимание обрушивается, словно лавина в горах, не давая Паку даже вздохнуть. Его органы скручиваются, ноги подкашиваются, и голова кружится от накатившей паники. Юнги заперт в студии, включил музыку так, чтобы его никто не слышал, и кто знает, что он там делает. Осознав, что Юнги может совершить с собой, он тарабанит в дверь, чуть ли её не вынося. — Юнги! Юнги! Юнги! Открой эту чёртову дверь! Пожалуйста! — кричит что есть мощи Чимин. Ему кажется, будто его голосовые связки рвутся, от той силы, с которой он кричит. Он пытается достучаться до сердца хёна, чтобы он открыл. Открыл эту хрень. — Пожалуйста, Юнги! Это Чимин! Открой! — Пак чуть ли не плачет от страха. За дверью слышаться шебуршания и ощущение, будто кто-то что-то уронил. Он напрягается каждой частичкой тела. — Блять, хули тут этот стул стоит. Давно, блять, просил выкинуть. А нет, всё нормально. Чимин выдыхает, это всего лишь его самый любимый в мире хён. Снова ругается на своём диалекте хриплым голосом. От облегчения, его ноги сгибаются, и он садится на корточки, глубоко дыша. Ему немного дурно от странного чувства внутри. Скорее всего, это нервы и грёбанное напряжение. «Убить мало этого идиота» Он так разнервничался, что не сдерживается и всхлипывает. Кто бы мог подумать, что он когда-нибудь будет переживать за кого-то настолько сильно. Когда он услышал, что хозяин студии приближается к двери — он встал, чтобы выглядеть не как больной. Он нервно вздыхает, готовясь к встрече. — Чиминни? Дверь ему не открывают, но зато теперь он может поговорить с репером, хоть и через преграду. — Да, хён, это я, — он прислоняется к деревянной поверхности, шепча, —Впустишь?       С секунды ничего не происходит, будто Чимину всё это показалось. Но позже слышится шуршание и отдаление. Чимин уже успел расстроиться, что старания прошли даром. Хотя сдаваться он не собирался. Либо он его впускает, либо этой двери здесь больше не будет. Он уже минуту здесь стоит и Юнги, по сути, открывать не собирается. И Чимин злится. То есть, он тут бедный переживает, а этот хрен дверь не открывает. Чимин набирает по больше воздуха в лёгкие и: — Гандон бессердечный, а ну живо впустил меня!!! Я тут беспокоюсь за него, а этот мудак даже дверь не соизволит открыть!! Выходи подлый трус!!! — Чимин кричит на весь этаж, выламывая дверь и бухая ею, словно гром, — Мин Юнги, в твоих же интересах открыть эту грёбанную дверь, иначе ЕЁ ЗДЕСЬ БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ БЛЕАТЬ И МЕНЯ ТВОЁ АГЕНСТВО НЕ ОСТАНОВИТ, ПАСКУДА!!! Чимин стоит до последнего, ударяя в дверь, что по ней пошла трещина и образовалась вмятина. Но его руки пострадали не меньше. Удивительно, но он даже не замечет этого, продолжая, остервенело избивать дверь. — Успокойся. Я открываю.       Слышится тихий голос по ту сторону и звук, открывающий дверь. На пороге стоял собственной персоной Мин Юнги. Его глаза красные и немного опухшие и в целом он выглядит расстроенным. Он шмыгает носом, опускает свои стеклянные глазки и скрывает руки в карманах. Весь он такой разбитый, расстроенный и дико уязвимый. Посчитав, что такого Мин Юнги может видеть только Пак Чимин, младший заводит репера обратно в студию, закрывая их. Юнги отстраняется от него, уходя вглубь комнаты. Чимин же стоит около двери, наблюдая за движениями старшего и раздумывая, как можно с ним поговорить. Он настолько уязвимый, что Чимин желает завернуть его в теплое и пушистое одеялко и задушить в объятиях. И Чимин даже не знает, что он может сказать, для того, чтобы не убить репера окончательно. Или расстроить. — Хён… поговори со мной, — слова тихо слетают с уст Чимина. А Юнги молчит, присаживаясь на свой стул и игнорируя вопрос младшего. Чимин подходит к его стулу и укладывает свои ладошки на плечи, нежно массируя и напевая какую-то мелодию. Юнги заметно расслабляется, только слегка шмыгает носом. После нескольких минут массажа, Чимин поглаживает, его плечи и наклоняется, обнимая крепко и прижимаясь лбом к его виску. — Расскажешь, что произошло? — Чимин говорит тихо, отстраняясь от него. Он отходит назад, приземляясь на ковёр и, облокачиваясь на спинку дивана. Юнги поворачивается на стуле, наблюдая за тем, куда прошелестел Чимин. Он также видит, как младший аккуратно хлопает ладонью по ковру, приглашая его присесть рядом. И Юнги подрывается, молча присаживаясь рядышком, укладывая голову ему на плечо. Чимин обхватывает чужую ладонь, играясь с пальцами.       Они долго молчат, упиваясь уютной атмосферой, с привкусом тревоги и боли. Юнги хорошо, он плавится от прикосновений Чимина и чувствует себя спокойно и правильно. Будто до появления Чимина в студии, весь мир Юнги ломался и откалывался по кусочкам. Ощущение, как будто он хрупкий хрусталь или зеркало, которое уронили, разбивая его внутренний мир. Будто вся студия и проблемы Мина кружились в голове, мешаясь и впиваясь колючими осколками. Воспоминания переворотились, воспроизведя лишь самые старые и потаённые места в памяти, прожигая грудную клетку, будто тянущая лава, протекающая по нервным окончаниям. Но услышав голос Чимина, словно в эту, же секунду вся вселенная приобрела смысл, и кусочки встали вновь на свои места. Зеркало — склеилось, хрусталь — возобновился. И будто в бокал, вновь наливая до краёв, водопадом обрушились эмоции. Ему хотелось кричать и бить вокруг стены, а позже утопать в объятиях Чимина, питаясь его нежностью, лаской и заботой.       Сейчас они сидят, и Юнги наблюдает за младшим: как его брови слегка сведены, как губки уточкой, потому что пухленькие и щёчки сладкие и мягкие, как нежно-розовые пряди спадают на глаза, как пушистые реснички опускаются. Он даже не заметил, когда Чимин вошёл, что вместо привычных тёплых коричневых теней, сейчас светло-розовые. И только теперь он может рассмотреть его макияж и привычные, изящные стрелки. Он ощущает поглаживания и тёпло рядом с ним. Чимин ждёт и не давит на него, хотя старший уверен, что тот испугался не меньше его друзей-дорков. — Ты сильно испугался? — от стен студии раздаётся тихий шёпот, больше сейчас похожий на что-то громкое в тишине, и чувствуется слабое перемещение репера. — Я немного всплакнул. Это достаточно, чтобы считать за сильный испугом? — поддерживает тихий шёпот репера Чимин. Юнги усмехается и сильнее сжимает руку младшего: — Возможно. — Ты козёл знаешь? — Чимин раскрывает ладонь Юнги, играясь, и видя пальчиками вдоль его широкой ладони. Юнги заворожено наблюдает за игрой младшего, обращая внимание на его серебряные украшения: — Не злись на меня, я не хотел. Снова Чимин слышит самый чудесный смех на свете, сравнимый с детским, счастливым и светлым звуком. Словно самый сладкий чих маленького котёнка. — Мы не злимся, Юнги. Мы все тут сдохли, пока думали, что ты тут делаешь, идиот! Ты хоть представляешь, как сейчас себя чувствуют ребята? Намджун-хён и Хосок-хён не знали, куда себя подать от паники. Они думали, что из-за неаккуратного прикола в чате, виноваты в твоём состоянии. Я удивлён, как они ещё не собрали всю полицию Сеула здесь. Так что прошу, напиши им, что сейчас всё хорошо. — Ты читаешь мне нотации, ребёнок. — А ты отводишь темы, вместо того, чтобы сказать из-за чего тебе плохо. Я знаю, что ты не будешь сердится на своих друзей из-за тупого прикола. Юнги отводит голову, сжимая пальчики Чимина, укладывая на ноги и перебирая их. — Ты прав, я не сержусь на них. Я… я просто вспылил, — признаётся он, опуская голову ещё ниже. — Почему тогда? — Потому что…До этого случилось кое-что плохое, — шепчет Юнги, продолжая смотреть на руки Чимина. — Хён? Юнги замолкает, вроде как подбирая мысли. Иногда он, что-то мямлит, иногда хмурится и зачёсывает волосы. — Хён, ты же знаешь, что со мной можно поделиться. — Я общался со своим братом… Точнее, он решил неожиданно преподнести мне сюрприз в виде своего приезда. И честно, плохой оказался сюрприз. — У тебя есть брат? — с неподдельным изумлением говорит Чимин. — Я не часто и не каждому говорю об этом, — голос Юнги становится подавленным и тихим, — Мы в детстве многое не делили, — признаётся он, — Да и после наши отношения не стали лучше. Вечные споры, ругань и призрения. Очень много призрения. Он старше, поэтому всегда ожидал от меня чего-то более чем «Писать глупые, сопливые строчки о любви». Наши споры всегда заканчивались этим. Признаю, он очень профессиональный манипулятор твоей моральной боли. Он всегда искусно давил на все мои раны. В том числе и это. Родители, друзья, семья, да даже округа, не верили в то, что я имею сейчас. И он на этом играл и до сих пор играет. Время идёт у меня другая жизнь, у него она иная, но почему-то этой мрази так и неймётся меня поддеть. Я признаю то, что взрослый и вполне состоятельный человек, но… детство, которое до сих пор меня стережёт, не даёт мне покоя, каждый раз образуя такую истерику. Каждый раз он говорит и вбивает в меня те слова, о никчёмности, родительского позора и то, что я вышел худшим ребёнком, каким мог быть. От них, я вспоминаю детство, его угнетённость и тиски, давившие на лёгкие. Вечные упрёки со стороны и постоянное моральное давление от брата. Чувство вечного неправильного выбора, контроля и ненависти к себе. Думая, лишь о том, что каждый чёртов шаг неверен. Он всегда играл на две стороны, надевая одну маску передо мной и вторую пред всеми. И каждые полгода, он любитель приносить мне срывы, приезжая ко мне и устраивая встречи. Каждый раз моё сердце, будто полощут тупым острием, и голова теряет контроль, окуная меня в сумрак. Она так кружится и ощущение, будто всё ломается на осколки, образуя безумия вокруг меня. Моё сердце так сильно бьётся и в глазах темнеет. Слёзы сами льются и тело, будто током сшибает, а потом опаляет. И мне так страшно, будто я остаюсь один. Будто для всех я являюсь позором. Даже для самых близких.       Юнги поднимает голову, обращая свой взор на Чимина. Он видит, что в глазах старшего стоят солёные хрусталики боли. И ему становится так чертовски больно и обидно, что хочется на правах парня (да и просто друга) набить лицо этому мудаку. Он хочет разнести каждого, кто хоть раз доводил его хёна до такого состояния. Будто он сам пережил все эти ощущения.Чимин не теряет и секунды, окутывая хёна в крепкие обнимашки и поглаживания головы. Он напевает ему какую-то мелодию, убаюкивая и успокаивая. А затем, чувствуя, что тело в его руках обмякло, он говорит уверенно и мягко: — Ты же знаешь, что это не так, да, хён? Ты обязан знать, как мы гордимся тобой, пирожок, — Чимин заглядывает в его глаза, утирая щёки большими пальцами, — Ты так стараешься, так работаешь, что никто из нас так не сможет. Ты ночами сидишь здесь, только для того, чтобы подать своим людям, лишь истинную музыку, — Чимин улыбается, оглядывая всю студию, — Это твой мир, твои переживания и труд. Ты невероятен, хён! И я так горжусь, что имею возможность общаться и поддерживать тебя, хён! Ты просто не представляешь, насколько я горжусь тобой! Твоей музыкой! Твоим внутренним миром! И Хосок-хён и Намджуни-хён тоже гордятся тобой. Они так беспокоятся, будто родители. Ты не представляешь, насколько им повезло с таким чудом, как ты! У тебя нет причин, чувствовать себя никчёмным рядом с нами! Мы любим тебя и гордимся! Чимин и сам чуть не проливает слёзы, пытаясь выразить все свои чувства. Передать через слова истину и правду. Он так надеется, что Юнги поверит ему и не станет больше расстраиваться из-за этого. Иначе, Чимин включит в себе сучку и пойдёт разбираться со всеми. Потому что больше он никому не позволит трогать и обижать его сахарного хёна. — Спасибо, Чиминни… спасибо, это сделало меня счастливым, — он улыбается, искренне, но его красные глаза и дрожащие руки, всё ещё убивают Чимина.       Именно сейчас Чимину так охотно выразить самые тайные и искрение чувства, что давно должны были звучать вслух. Именно сейчас он так хочет сказать «Я люблю тебя, пирожочек», но решет промолчать, настаивая на том, что Юнги сейчас не до этого. У него и своих проблем хватает. Пожалуй, он повременит с этим… — Но мне всё ещё нужна новая дверь. Определенно...       Пыльная и не самая интересная вечеринка, по мнению Чимина. Пыльная потому, что, которая полка, в этом большом доме, покрыта пылью, пустыми банками из под выпивки и даже паутиной. Неинтересная потому, что помимо дешёвого бухла здесь нет ничего. Абсолютно. Лишь громкая музыка, толпа людей, из которых он знает только десять. И что, спрашивается, он тут забыл? Только зря тратит время. Но, пожалуй, кое-что есть интересное на этой вечеринке. И это жгучий брюнет, который затесался в углу. Этот горячий брюнет обладает худыми ногами, острыми коленными чашечками, бледными ключицами и нереальными руками. И ему, по всей видимости, тоже неинтересно здесь находится. Этот брюнет изводит его целую неделю. Ощущение, будто их отношения поменялись и сменились на запутанные. Единственное, что утешало Чимина так это то, что чувство, будто всё идёт к своему логическому завершению, ощущалось агрессивно. Оставалось только думать к хорошему или к плохому концу… На этот вопрос, ответы он хотел узнать в чужих глазах, что сейчас смотрели и буквально пожирали его, и губах. Губах особенно, так как этот демон, затесавшейся в углу, закалибал его своим вечным облизыванием губ. И, ладно, всю вечеринку, что и делают они, так это смотрят и выжидают, когда кто-то шагнёт первый. Но Юнги лишь пьёт какую-то хрень, раздевает его глазами и перекидывается с кем-то парой слов. И Чимина заёбывает это. Поэтому выпив остатки горького пива и поморщившись, он двигается к Юнги. Он принимает весь свой образ обольстительной стервы и, не отрываясь, идёт к нему. Тэхён недавно сказал одну очень интересную вещь: «Юнги-хён превратил из тебя не сучку, а расплывшиеся радужные сопли. Он сломал мою суку, мою стервочку. За что?!» И да, Чимин — расплывшиеся сопли, но он сейчас старается собрать всю свою сексуальность и слегка пьяной походкой, доковылять до репера. На нём короткий топ, рваные джинсы, длинные серёжки и, конечно же, выразительные стрелки, что делают его взгляд жгуче и острее. Пьяная походка, немного от бедра и фишка в виде чокера красного цвета и — обязательно велвет — нежно и бережно скрывают часть тату. Он намерен закончить этот цирк и выяснить отношения, потому что эти гляделки надоели. У него ощущение, что если Юнги сейчас его на месте не засосёт, то он прямо перед ним сядет на поперечный шпагат или закинет ногу ему на плечо, демонстрируя ИДИАЛЬНУЮ РАСТЯЖКУ. И Юнги стоит с этим что-то сделать. Потому что внутренняя шлюшка рвётся наружу, раззадоривая и подкидывая разные шалости. Но романтика превыше всего. Да, да, так думает Чимин. Да. Потому Чимин слегка пьяный и уверенный идёт к Юнги. Он спотыкается несколько раз за дорогу, но уверенности не теряет. Даже успевает волосы зачесать и кому-то подмигнуть. Однако, приблизившись, Чимин теряет свою решительность на секундочку. Он понижает свой голос и делает его соблазнительней: — Мне надоела эта драма. Нам нужно поговорить, — Чимин вздымает свою голову, поглядывая высокомерно и стараясь не заплетать слова. Юнги смотрит на него, изучающе и что-то обдумывая. Понимая, насколько младший не терпелив и насколько его ответ лаконичен, его пробирает на короткий смешок. Он прикрывает глаза и так же кратко отвечает: — Согласен. Нахуй драму. После чего цепляет его руку и уводит к лестнице, где есть тихий коридор. Чимин толком вздохнуть не успевает, как его куда-то молниеносно тащат. Его руку окольцовывают тонкие пальцы, а взгляд упирается в тёмную спину. Юнги прекрасный и такой красивый сейчас. Тёмный пиджак смотрится, как влитый на нём, а джинсы плотно облегают тонкие ноги, на которые Чимин в тайне молится. Волосы в лёгком беспорядке, что ненароком прикоснуться хочется, вплести руки, зацепить мелкие прядки своими кольцами и взъерошивать их снова и снова. И из-за такого Чимин и страдает сейчас, нервно выдыхая, чувствуя лёгкую боль внутри и дребезжащие коленки. Нетерпение и страх, защиту, и доминирование над собой. Свет становится тусклым и тёплым, когда они заворачивают за стену, оказываясь в коридоре.       И как только они попадают в уединённое место, Юнги остервенело, прижимает к стене Чимина. Он укладывает руку на щёку, мягко поглаживая её, высматривает что-то в глазах, а после также быстро целует его. Чимин чувствует горький привкус алкоголя на губах, остатки сигарет и сладость мяты. Он тихо выдыхает, расслабляясь и размещая свои руки на его плечах. Его кисти находятся в чужих вихрях, как и хотелось, цепляя их кольцами и оттягивая, заставляя Юнги тихо мычать и притягивать его сильнее к себе, дьявольски сжимая джинсовую ткань на бёдрах. И руки Юнги порхают на талии Чимина, словно его пальцы даруют лёгкие поцелуи каждому миллиметру бархатной коже. Они ласкают мягкие и упругие бока, перемещаясь на спину, чувствуя линию позвоночника.       А когда их поцелуй разрывается, Юнги опускает свои руки и обнаруживает, что у Чимина джинсы на бёдрах порваны, и не только там. Внутри дырок отчётливо видны колготки в крупную сетку, от чего его приводит в мандраж. И как он не заметил раньше? Ведь такое не упустишь…Видимо, он настолько погряз в своих мыслях, как подойти к Чимину, что такое смог проглядеть. Хотя это не так важно, важнее то, что его пальцы не осознанно касаются этих дырочек, так легонько и смущённо, будто Юнги боится, что Чимин ударит его по руке. Они плавно очерчивают бархатную кожу, подцепляя редкостно сетку и проскальзывая под джинсы. Чимин откидывает голову, тихо выдыхая, поглядывая на действия репера. Когда Юнги прекращает свои шалости, он вновь приникает к губам Чимина. Мягко исследуя стенки языком, посасывая сладкие губы. Они такие мягкие, пухлые и дико упругие, что оторваться невозможно. А руки, что обнимают его, притягивая ближе, дарят комфорт и тепло. Отстранившись, Юнги заглядывает в его глаза, сохраняя лёгкую ухмылку. Он проводит языком по губам, обнаружив какой-то сладкий вкус и в мгновения округляя глаза: — Это малина? Чимин ухмыляется. — Ты не распробовал? Как насчёт, попробовать снова? Юнги немного в шоке, потому Чимину приходиться самостоятельно притянуть его к себе и крышесносно поцеловать. — А что сейчас? — с громким чмоком прекращается их поцелуй и младший, сильнее обнимает его, — Что ты чувствуешь сейчас? Репер вновь облизывается, задумчиво смотря ему в глаза: — Малина и дыня? — Бинго, — улыбается Чим, чмокая его и мягко потягивая за волосы. — Чимин-а, послушай…       Юнги отстраняется, отводя глаза и почёсывая затылок. Он нервничает и старается всю свою кашицу в голове слепить в единую композицию и изложить в изящной форме. Но на деле, лишь скулы, покрывающиеся притягательным румянцем и переменяющийся с ноги на ногу репер. Юнги хочет сказать все чувства, которые он испытывает рядом с младшим, хочет написать и подарить ему много песен. Хочет рассказать, насколько он красив и насколько необычен. Хочет подарить всю свою любовь, но каждый раз встречаясь с тёмными глазами, запинается и нервничает всё больше и больше. Как жаль, что сейчас с ним нет его пианино, с ним было бы проще высказать свои чувства. Карие глаза напротив, ждут и смотрят так тепло и нежно, будто только и ждут трёх слов, которые репер выдавить из себя не в силах. — Чимин, я…в общем, — Юнги глубоко дышит, перед тем, как посмотреть ему в глаза, — Извини, я наверно, всё решил за нас, хватанув, тебя за руку, уведя в какую-ту степь и поцеловав, но… Чимин закатывает глаза. — Я надеюсь, тебе станет лучше, если я скажу, что ждал этого весь вечер. Я думал, ты никогда этого не сделаешь. Оставь эти фамильярности на потом и просто скажи то, что я жду, — нежно улыбнулся младший. Юнги с секунды стоит с загрузкой в голове, а после на его лице проскакивает с десяток эмоций. — Ох, милый, просто скажи это, — снова Чимин улыбается, показывая прекрасный скошенный зубик и розовые щёчки. И Юнги готов закончится на этом месте, отдав все борозды правления над собой Чимину. — Минни, ты мне нравишься.       Казалось бы от таких простых слов не может что-то ёкнуть, однако в глубине Чимина что-то разбивается на тысячи осколков. Он готов кричать и бегать, словно ненормальный. Хочет обнять и расцеловать Юнги, в особенности опрокинуть его и объединить все эти позиции. Хочет отдаться ему и быть чем-то сродни солнышка на пути дождя или солнцем для луны. Хочет стать маяком для странствующего и заплутавшего кораблика. Подарить всю ласку и нежность. И именно сейчас Чимину стоит признаться и приложить максимум усилий, чтобы заполучить этого мужчину раз и навсегда. Чимин не улыбается, Чимин сияет. Он мило опускает голову, пряча румянец и робко прикасаясь пальцами до ладони Мина. Юнги почувствовав чужие пальчики, улыбается не меньше и переплетает уже уверенней их руки. — Хён, я понимаю, что мы знакомы не так давно, но я…К чёрту, ты мне нравишься, — поднимает свои глазки на старшего и, шагая вперёд, сокращая их расстояние, — Позволишь ли ты мне заботится о тебе, душить в своих объятиях, совращать изредка и дарить всю свою любовь, которой ой как не мало…Хотя зачем я спрашиваю, когда я сам решил всё за нас, — хихикает младший. Юнги ничего не отвечает, лишь заключает в объятия и целует в висок. — Конечно, разрешу, котёнок. После этих слов, Чимин краснеет ещё больше и шипает его за руку. Проходит минут двадцать после выяснения всей драмы. Они много целуются и обнимаются, пока в голову Юнги не приходит то, что он так давно хотел услышать. То, что может звучать в жизни лучше, чем на записи. То, что заставляет кожу покрываться мурашками, а тело пробирает судорогой. Услышать в живую, почувствовать в других обстоятельствах. — Чимин-а, — Юнги шепчет на ушко, обдумывая и ещё побаиваясь своего желания, о котором хочет попросить. — Ммм… — По мурлыкай для меня. И тут вся атмосфера немножко… накрывается. — Ты серьёзно? — Чимин немного отстраняется, изгибая бровь, — Не, я, конечно, знал о твоих кинках, но, папочка... Юнги немного краснеет, щипая Чимина за нос. — Хватит ёрничать, придурок. Я не виноват, что твой прекрасный голос действует на меня, словно катализатор. Пак закатывает глаза, позже нежно улыбаясь. И пока этот славный и милый котёнок мнётся, Чимин пододвигается ближе, хватая его за затылок и резко притягивая к себе. Он тихо начинает мурчать, получая и сам малый кайф от происходящего. А то, как старший в мгновение расслабляется, обмякая в его руках, заставляя хвататься за чиминову талию, подпитывает его уверенность сильнее. Потому он даже не замечает, как понижает голос и усиливает вибрацию. Он тихо мурлыкает, потираясь о щёку, как котёнок. И Юнги плавится, проваливаясь из этого мира и наслаждаясь самым прекрасным звуком в этой вселенной. И он так нежно сжимает и перебирает талию Чимина, иногда мыча и заводясь от этого мурчания. И он обязательно запихнёт это в какой-нибудь трек. И… — Ох, Чиминни, наконец-то я тебя нашё…Ох, ёбушки-воробушки, я кажись не вовремя… блят, ну сорян, бро…Я тут мимо пробегал, вы это… продолжайте… меня здесь не было и я…в общем... Чимин тихо выдыхает, прикрывая глаза и считая до десяти и обратно… И думая, как бы не убить лучшего друга…И сколько дают за убиство лд... — Тэхён, блять…Беги, тварёныш, беги…сука такая И пока Юнги пытается удержатьЧимина, где-то на этой пыльной вечеринке старается сравняться с землёй один идиот, прервавший уединение двух котят. А имя этому сказочному долбаёбу герою…Ким Тэхён…