Оригами из пустоты

- Я должен был сойти с узкой тропы, на которой страдания скапливались как пыль, чтобы найти себя в беспредельном мире. - Тебе чикенбургер или чизбургер? - Жалкие чемпионы по утраченным возможностям… - Дайте два чикенбургера. Спасибо. Идем, придурок. - Стыдно показывать меня людям? - Ты всего лишь равнодушно замеряешь расширяющиеся пределы своих несчастий. Кюхен хитро и очень-очень довольно щурится, его игру в «цитаты, до которых хрен еще кто докопается» снова поддержали. Чанмин придумывает по просьбе друга 12 персонажей. И катится со смеху сразу же как Кюхен задает первый вопрос «какой фильм сняли бы вместе 3 и 10?» - Альбер Камю и Железный человек? Кюхен не теряется, даже смеясь: - Этот фильм – ты. Примеряя в чужом доме чужую рубашку, выходит из чужой комнаты: - Я сексуальный? - Я смогу признать тебя сексуальным, только если с этой планеты исчезнут все женщины, Джонни Депп, Брэд Питт, Ксавье Долан, Эдриан Броуди, ДжиДрагон… Сообщения в какао-токе приходят практически одновременно. «Привет. Завтра репетиция в 12:15. Пожалуйста, не опаздывай. Нужно будет составить расписание на следующую неделю и обсудить с менеджером кое-какие детали». От Юнхо. «Кю-яяяяяяяяяяяяяяя, какое вино купить, когда шансов не то чтобы много, но все-таки есть?» От Чонсу. Кюхен обреченно пожимает плечами, одним движением меняется телефоном с другом. Почему бы не найти себе человека, с которым иногда сможешь меняться жизнями. Делая попытки не забыть, где чья. *** Перед длительным отъездом Кюхен пишет огромную табличку от руки, фотографирует и присылает в личные сообщения. Звонок-ответ поступает практически сразу же. - Рехнулся? Настолько пересмотрел интеллектуальные передачи? – Кю молчит, знает, что ему нужно только дождаться, пока Чанмин договорится с собой и примет правила. – Окей, я выбираю кино за 30. Кстати, за 30 чего? - Неиспользованных возможностей. Итак, почему в кинотеатре в 70% случаев ты смотришь не на экран? «потому что из тебя кино – интереснее» - Потому что фильм в 70% дерьмо. - Зря ты начал с самого простого. Так и быть, 30 вариантов проёба – твои. - А в этой игре вообще есть правильные ответы? – начинает сомневаться Чанмин. – И можно ли считать, что я не проебал, когда приз за выигрыш такой специфический? Кюхен только смеется и прощается с формулировкой «следующий уровень откроется завтра между твоими уроками вокала и еще какой-то херни». Все могло бы быть намного проще, не так завуалированно и чуть менее честно. Все могли бы повзрослеть и перестать делать пять ошибок в слове «жизнь», прекратить пропускать словосочетания «стать серьезным», «делать друзей смыслом и причиной своего существования», «поступить верно» в автобиографии. Кюхена бесит все, что в лоб. Прикалывает до мурашек все, что в боль. Идолом взрослого Кюхена становится Кюхен-подросток – острый, эмоциональный, яркий и в пятнах непонятно откуда взявшейся то ли крови, то ли вишневого сока. В заметках он делает пометку «я настолько хорошо знаю историю, что она уже не имеет надо мной власти». На самсунг последней модели перестали ставить специальное приложение, поэтому заметками становятся личные сообщения с Чанмином, со специальной негласной пометкой «я принимаю не только все твои стороны, но и смотри, весь бред, который собирает твое больное сознание по дороге к просветлению, потемнению, покраснению, потрясению, сотрясению и еще чему угодно». И ответом «как только доучишь геометрию, сможешь искривлять пространство». Чанмин играет на гитаре – в Сеуле. Кюхен пытается попасть в аккорды голосом из Кобэ. И обоим существование кажется как минимум безграничным. - Выбираю философию за 50. Рисковать так рисковать, - решает Чанмин в скайпе, откладывая гитару. – Больше не могу слушать твои завывания. - Ненавижу серьезную философию, - назло пропевает Кюхен, - я скорее напишу сборник анекдотов, чем философский трактат. - Ну знаешь, по тебе видно. Чанмин, сам того не понимая, получает еще 50 возможностей на ошибку. Кюхен выходит из здания аэропорта с кругами под глазами, зевая каждые пять минут, и в одежде, которую носил без перерыва как минимум неделю. - Что, неужели я все еще не сексуальный? Чанмин хмыкает, надевая темные очки и пересаживаясь на место водителя. - Если тебя это успокоит, депрессия интересует меня больше чем секс. На переднем сидении Кю театрально охает, узрев себя в зеркало. Играется с ним так, чтобы преломление показывало что угодно кроме сосредоточенного на дороге водителя. - Знаешь, если посмотреть под определенным углом, тебя не существует. - Не зря все-таки у углов и алкоголя одна и та же единица измерения, - не отвлекаясь от перестраивания в левый ряд, отвечает Чанмин. Кюхен остается доволен и в качестве утешительного приза за участие дарит другу еще 10 шансов ни на что не решиться и никого при этом не потерять. *** - Хочу философию за 100. – В трубке отчетливо слышно, что Чанмин курит, и даже то, что его голос трясется то ли от раздражения за весь дурацкий день, то ли от… раздражения за всю дурацкую жизнь. - Воу, полегче, - говорит Кюхен, но спорить не собирается. Человек не может быть сбывшимся фактом. Он – обещание, возможность, вероятность. В таком случае… - В таком случае, - перебивают его на полуслове, - вероятность тебя 99,9% - Поздравляю, вы получили еще почти полгода бездействия и меня с пятью бутылками соджу сегодня с десяти вечера до утра, которое не наступит, если плотно закрыть шторы. Кюхен и выбор кино оставляет за собой, давая ему краткую рецензию. «Этот фильм смотрел на меня и говорил, что я полное говно, а не произведение искусства». Чанмин без боя соглашается с любопытностью аннотации. *** - Искусство за 50. – Чанмин проглатывает нежующийся кусочек кимпаба и внимательно следит за тем, как Кю разливает темно-красное вино по бокалам. – Девушки бы с ума сошли от твоих навыков сомелье. - Значит хорошо, что я выбрал другую профессию, где кто-то другой может сходить с ума от чего-то другого во мне. А вопрос следующий: может ли идея быть произведением искусства? - Нет. – коротко отвечает Чанмин. Ему остается только наблюдать, как Кюхен уходит, прощаясь словами «прости, сегодня мы отдыхаем от твоих попыток потерять возможности». Но уже через несколько минут оповещение какао выдает одно новое сообщение. «Если не знаешь, как понять смысл моего нового стиха, поори на него матом» «Дирижируй смыслом» Чанмин говорит: Я – руфер, потому что твой мозг многоэтажный; Я кажусь себе гением, но мои лучшие творения никто не замечает; Я фанатично тащусь от жизни в ее самые неприятные моменты; Больше всего мне нравилось существовать без славы и денег, но с обещанием славы и денег в далеком будущем; Я больше года живу в стадии отрицания и складываю тут оригами из пустоты. Кюхен говорит: Я верю, что в будущем сон и реальность сольются в некую абсолютную субстанцию; Я хотел бы покончить с господством сознательных ритмов собственной жизни; Единственное, что еще может меня вдохновить, это слово «свобода». *** - Искусство за 70. - Прошлое и будущее – это наша жизнь. - Тогда настоящее – это искусство. - Все что нам с тобой нужно от человечества это его бессознательное. - Чтобы создавать музыку? - Вместо того, чтобы строить соборы, мы превратим в соборы себя и свои собственные чувства. Кстати, захвати мне большую картошку фри. - Иногда мне кажется, что ты возненавидишь меня сильнее, если я принесу кисло-сладкий соус вместо чесночного, нежели полюблю Нолана больше, чем Ларса фон Триера. - И ты совершенно прав. Боюсь, на вкус и тот и другой горчит. Ты, кстати, выиграл еще один бесполезный вечер. *** Не пишу манифест не потому, что мне нечего сказать. Но потому, что ненавижу все «за» и «против» - Вижу, тебе закатывает Рим? – саркастично интересуется в трубку Кюхен. - Этот город ранен людьми. Философия за 40. - Только тупые и бессильные художники… - Прикрывают свое творчество искренностью. Что я выиграл? - Возможность назвать Фромма идиотом за то, что он пытался описать восточную философию в западном научном стиле. То есть, еще один бесполезный разговор со мной сегодня во время ужина. Кстати, почему ты никогда не выбираешь категорию «дружба»? Кюхену понадобилось мысленно сосчитать аж до 10, чтобы решиться на этот вопрос, который будет успешно проигнорирован спасительной и так подходящей цитатой. - Вот послушай, «разработки в физике открывают для исследователей два пути: один ведет к Будде, второй – к бомбе». - Будда не для того нашел нирвану, чтобы ты с его помощью уходил от ответов. - Тогда придется использовать для этого бомбу. *** Чанмин врывается в студию прямо посреди записи новой баллады, вырубает аппаратуру из розетки, срывает с Кюхена наушники. - Все не так! Я за искусство, которое затеет схватку с обыденностью и трусостью. И выйдет победителем. На следующий день Кюхен приходит к Чанмину с картиной, купленной в галерее за четырехзначное число долларов. На глазах вытаскивает ее из рамы и надевает прямо на голову друга, проделывая в середине дырку чужой макушкой. Пока Чанмин отходит от шока и ошарашенно смотрит на свой новый ошейник, Кюхен ухмыляется: - Смотри ка, опять проиграло. . Чанмин вручает сопернику барабанную палочку, вызывая на мушкетерскую дуэль со своей малярной кистью. - Художники не могут быть чиновниками, которые ведут опись имущества своих натур. – Он выбивает шпагу из чужих рук и прижимает Кю к стене, практически вдавливая наконечник кисти в его кожу. – Все идет к своей конечной сложности. - Почему же тогда ты прост как пять копеек? *** Каждый раз, приходя в гости, Кюхен кладет на место одну-единственную пазлинку из 1500, запрещая Чанмину вообще прикасаться к картине. - Посмотри, у тебя уже 120 проебанных шансов, - хочет сказать он, кладя очередную, но, придя в следующий раз, видит картину полностью сложенной. – И какого черта? - Я преобразился в нуле форм и выловил себя из омута дряни академического искусства. Давай начнем с Дружбы за 10. Кюхен убегает метафизически, чтобы не чувствовать, не думать, не покрываться мурашками, не показывать ничего внешне. - Почему мы? – первый вопрос в категории Дружба. Чанмин ухмыляется. - Знаешь, как Федерико Феллини придумал свой самый лучший фильм? У него было все готово: бюджет, декорации, актеры, съемочная группа. Не было только одного – сюжета. И он уже было хотел сдаться, объявить всем, что все кончено, дело прогорело, он не справился, как вдруг, вставая из-за стола, чтобы сделать это, он понял, что можно снять кино о режиссере, который не знает, о чем снять кино. – Наступает пауза. – Ты никак не можешь понять, что смысл и красота есть во всем, если уметь это выражать. - Так вот кто украл мою книгу с дневниками режиссеров. - Что там в Дружбе за 20? - По какой причине мы. – Кюхен не вкладывает и долю вопросительной интонации. - По-настоящему вместе могут быть только два абсолютно самостоятельных человека, которых не связывают никакие обязательства и которые не уходят лишь потому, что ХОТЯТ оставаться друг с другом. За 30? - Мы всего лишь посмотрели один фильм, а уже превратили его в целый сюжет для собственных жизней. Правда или действие? - Правда в действии. - Действие в правде, – тихо отвечает Кюхен, уже ничему не сопротивляясь. Ни рукам, ни движениям, ни тупому и совершенно не философскому происходящему. 40 баллов уходят на разъяснения, почему все вокруг болит. Почему проклятие и благословение тебя, Кюхен, и твоей, Кюхен, дурацкой группы в том, что вы все уже никогда не повзрослеете и навечно обречены чувствовать остро, ярко, больно, по-подростковому несправедливо. А тебя, Чанмин, в том, что ты вырос и постоянно пытаешься вернуть состояние детства, где работа мозга строится не по принципу логики, а по принципу симпатии, антипатии и не имеет границ вертикальных, горизонтальных и Кюхено-направленных в особенности. Не нести ответственности за поступки было бы так здорово, но за продолжение интеллектуального и тактильного банкета Кюхен готов взять на себя все грехи мира. Дружба, преодолевающая отметку в 49 баллов, меняет локацию комнат в квартире и вертикальное положение на противоположное. Кюхен сквозь зубы клянется, что никогда не напишет об этом балладу, потому что не возьмет на себя ответственность выражения чего-то, с чем нужно бороться. Чанмин обещает написать текст за него, потому что снова чувствует себя чуточку гением. И совсем не потому, что со 100% точностью отвечает на все вопросы категории «дружба». Песня выходит странная, в чем-то несуразная, и ее очень хочется назвать ошибкой. Кюхен смеется в голос, прикрепляя на холодильник очередной магнит из путешествия и перечеркивая предпоследний вопрос в таблице, распечатанной Чанмином. «Как написать то, от чего мы будем сходить с ума, но что не понравится больше никому вокруг». Чанмин раскручивается на офисном кресле, чуть не улетая в стену. - Так в этой игре все-таки были правильные ответы? Кюхен зачеркивает самый последний вопрос – Искусство за 100. - Таким образом, ты получил 700 возможностей проебаться, но не волнуйся, уже давно превысил этот лимит. - Какая жалость, придется писать новую игру.