***
— Ханс, куда ты? — Взволнованный голос ударил в спину. — Сейчас, Кайден. Он выбежал из кантины на улицу, тяжело дыша. Прохладный ветер взлохматил серебристые волосы. — Эй! — Крик заставил незнакомца в капюшоне остановиться. — Вы забыли. Тот обернулся, как раз когда Ханс нагнал его. — Оставьте себе. — Но здесь… — Когда мужчина поднял на Ханса взгляд, цепочка чуть не выпала из дрогнувших пальцев. Что-то притягательно-знакомое мелькнуло в этих тёмных глазах, но бледное лицо со шрамом не выражало никаких эмоций. — Вы красиво поёте, — обронил он со странным теплом в голосе. Ладони почему-то стали влажными, а судорожный вздох через вокодер прозвучал слишком громко. — Как вас зовут? — спросил Ханс. Непонятное чувство, охватившее его, не поддавалось объяснению. Он уже видел это лицо, но не мог вспомнить, когда и где. — Бен, — ответил мужчина. Имя показалось безликим. Да и не подходило оно такому человеку: в чёрных одеждах, с широкими напряжёнными плечами как у наёмника, готовящегося к атаке. Ханс почти увидел световой меч, идеально лежащий в крупной ладони, и удивился собственной фантазии. — Мы уже встречались? — нахмурился он. — Может, в прошлой жизни, — тихо усмехнулся Бен и стянул с головы капюшон. Он был так похож на его мужа. Если бы Ханс не знал, что тот — единственный ребёнок в семье, решил бы — братья. — Ханс, чего так долго? Помяни демона. Он обернулся крикнуть: — Иду, Кайден. — Но когда повернул голову обратно, на улице уже никого не было. Ханс в растерянности покрутился и замер, смотря в то место, где пару секунд назад стоял Бен. — Ты никак призрак Силы увидел. — Кайден подошёл со спины, приобняв его одной рукой за плечи, и внимательно заглянул в глаза. — Сила эта твоя — сказки, — фыркнул он в ответ. — Эй! — обиженно одёрнул его Кайден. — Ты же знаешь, всех форсъюзеров истребили десять лет назад. Девчонка из Сопротивления пожертвовала собой, чтобы уничтожить какой-то Орден. Никто не знал подлинную историю, слухи ходили самые невероятные. Важно было, что по факту Сопротивление и Первый Порядок, ослабив друг друга и потеряв своих лидеров, склонились перед Новой Республикой, которая во время их дрязг обзавелась новым флотом. Тогда Ханс вообще мало интересовался политикой. Он подбирал помещение для будущей мастерской и уже познакомился с хозяином кантины, который сейчас щекотно дышал ему в ухо. — Наслушался ведь баек. — Лицевая пластина раскрылась, и Ханс, мягко усмехнувшись, поцеловал мужа в уголок губ. Подобные споры всегда необъяснимо успокаивали. — Но они ещё вернутся, — слабо возразил Кайден, на что Ханс только пожал плечами — форсъюзеры для него всегда были не более чем сказкой. В отличие от кое-кого другого. — Ладно. Пойдём к нашим? Лёгкое чувство отвращения на долю секунды завладело разумом. Порой в голове проскакивали мысли: этот контрабандистский сброд давно надо было уничтожить. Сжечь, чтобы очистить от смрада милую сердцу планету. А лучше — всю галактику. Но со временем Ханс всё реже чувствовал острую нехватку контроля над окружающими. В мастерской достраивали второй этаж. Инженерное дело, которое он обожал с самого детства, обеспечило ему не только безбедную жизнь, но и полезные знакомства. Кайден был готов исполнить любую прихоть. И всё же чего-то не хватало. Ханс шагнул вслед за Кайденом и опустил взгляд на подвеску, которую до сих пор держал на ладони. Брови сошлись к переносице. Он даже ценные детали не принимал из рук незнакомцев. Повинуясь непонятному порыву, Ханс положил подвеску в карман. В следующий раз, когда он прикоснулся к кристаллу, тот был абсолютно холодным....
22 октября 2018 г. в 01:19
— Полегче, здоровяк! — усмехнулась официантка-зелтронка, игриво толкнув бедром довутина, и протиснулась к столику Кайло. Она поставила перед ним стакан с кореллианским виски и, мило улыбнувшись, поспешила к шумной компании в центре зала.
Кантину наполнял густой терпкий дым. К удушливому запаху пота и табака примешивалась приторная сладость, но никто не смотрел косо на уставших пилотов и захмелевших контрабандистов, куривших сигареты в ручной скрутке или снюхивающих спайс с любых пригодных для этого поверхностей — проба товара осуществлялась на месте.
Помимо редких облав кантина славилась и другими вещами — сценой-подиумом, где за определённую сумму мог выступить с песней любой желающий, и безымянным инженером, который осуществлял самые смелые заказы и здесь же проводил сделки.
Зычный гул разбавил тихий и мелодичный голос очередного певца — тви'лечка в длинном платье затянула балладу об упавших небесах и ослепительном свете сгоревших звёзд, растворяющихся в Силе.
Кайло давно не ощущал зова Света. Он вообще потерял способность чувствовать. Всё, что ему осталось, — воспоминания.
Хакс запнулся на полуслове, когда Кайло ворвался на брифинг без шлема — одежду покрывал слой копоти и засохшей крови. Он весь пропах гарью. Хакс удостоил его долгого пристального взгляда, прокашлялся и продолжил доклад о расстановке сил противника.
Их стычки, касающиеся благосклонности Сноука или программы подготовки штурмовиков, не прекратились ни через год со знакомства, ни через два. Наоборот, напряжение росло с каждым днём. И спустя две стандартные недели после злосчастного брифинга они по инициативе Хакса неловко и грубо целовались в темноте служебного помещения. В ту ночь Кайло долго ворочался в кровати, прокручивая в мыслях их поспешное прощание и общий растрёпанный вид, пока на пороге его каюты не возник Хакс с предложением о взаимовыгодном сотрудничестве, выраженном в удовлетворении некоторых потребностей относительно друг друга. Кайло тогда прервал его вдохновенную речь новым поцелуем, согласившись на всё по умолчанию.
Отношения между ними почти не изменились. Хакс оставался таким же требовательным, злился, когда Кайло пускал в расход его людей. Споры и соперничество никуда не делись. Но стоило дверям каюты закрыться за их спинами, как Хакс чуть опускал плечи, неспешно снимал форму, помогал Кайло избавиться от одежд и целовал его первым. Это стало их ритуалом, после которого не говорилось ни о Сопротивлении, ни о Первом Порядке, ни о Сноуке. Ночи всегда были только для них двоих.
Кайло усмехнулся, двигая Силой стакан от одной руки к другой. До его столика в углу почти не доходил свет неоновых ламп, уберегая от любопытных взглядов. Кайло был бы рад только одному из них — снисходительно-насмешливому, гордому, искрящимся тем самым интересом. Почти как раньше.
Хакс на удивление мягко целовался. Гладил лицо, опускал руки на талию, не впиваясь пальцами, просто удерживая, чтобы Кайло не спешил. Дыхание перехватывало от того спокойствия, которым Хакс так естественно делился с ним. Его желания читались легко и без Силы — Хакс сам показывал, направляя ладони, шептал на ухо, как правильно, как ему нравилось.
Так было надо. Им обоим.
Прикосновения Хакса были жадными, жаркими. Кайло отзывался на каждое. Сминал простыни, кусал плечи, вылизывал ключицы и судорожно дышал в шею, оставляя метки на коже. Им нравилось, что в такие моменты можно было не думать. Ни о прошлом, ни о будущем. Только здесь и сейчас. Живое, настоящее. Казалось, так будет длиться вечно. И никак иначе.
К соседнему столу подкатился дроид-курьер и вытянул манипулятор с планшетом, на экран которого сразу же опустилась когтистая лапа. Верхняя часть дроида распахнулась, и катар с довольным рыком забрал оттуда металлическую шкатулку. Когда-то Кайло хранил в таких всевозможные кристаллы.
Пальцы распутали очередные провода и замерли над гардой. Хакс, проходивший за спиной Кайло, застыл на месте. Хотелось огрызнуться и выпроводить его за дверь. Сборка меча — почти интимный процесс, но чужая мастерская — чужие правила.
— Не пробовали уменьшить гнездо для кристаллов?
Кайло фыркнул. Это был не первый его меч — предыдущий сгинул в жерле вулкана.
Сила подсказывала, что и как делать, только в словах Хакса не слышалось ни надменного превосходства, ни насмешки. Как будто — немыслимо — он действительно пытался помочь.
— Чтобы меч стал нестабильнее?
— И ещё мощнее. — Осторожная, едва уловимая улыбка тронула губы Хакса, а сердце Кайло, пропустив пару ударов, забилось быстрее. — Рискнёте?
Стакан с виски замер на краю стола. Пальцы перебирали звенья цепочки с фокусирующим кристаллом. Кайло тогда всё-таки расширил энергоканал клинка и сделал из лишнего элемента незамысловатое украшение, которое подарил Хаксу. Так давно.
Красивая баллада, заставившая всю кантину приглушить разговоры, закончилась.
— Вы поёте как бард-с'кайтри, — сообщил механический голос из динамиков.
Посетители поддержали лестную оценку громкими хлопками по столам и проводили улыбающуюся тви'лечку восторженными криками. На подиум без особой грации забрался какой-то пьяный пилот: он едва попадал в ноты и больше облизывал микрофон, нежели пел. В его сторону полетела еда. Раскатистый смех перемежался свистом и ругательствами на всевозможных галактических языках. Когда охранники спустили вниз неудавшегося певца, всё тот же механический голос произнёс:
— Вы поёте как рой слепней.
Новая волна смеха прокатилась по залу. Пока на сцене прибирались, к ней всё подталкивали мужчину в металлической маске, закрывающей нижнюю часть лица. Тот отпирался от своего настойчивого спутника, но в итоге всё-таки забрался наверх. Кантина притихла.
Некогда рыжие волосы изрядно поседели, только глаза цвета морской волны остались такими же яркими. Маска не мешала петь, хоть металлические пластины и не разошлись в стороны. Голос из-за вокодера звучал хрипло и низко, почти как у дроида, если бы не плавные переходы.
Сила привычно скользнула вперёд, но Кайло остановился. Он едва ощутимо просканировал тело, убедившись, что со здоровьем всё в полном порядке. Значит, раны уже затянулись.
Хакс стоял на сцене уверенно, явно делал это не в первый раз. От него веяло искрящимся удовольствием вперемешку с лёгким волнением. Был бы он так же беззаботен и счастлив на императорском троне? Мысль, что Кайло уже никогда об этом не узнает, неприятно кольнула.
Хакс пел про мир в огне и того единственного, кто мог бы его спасти. Про сиюминутные желания, которые делали людей глупцами. Но с чем Кайло полностью был согласен — он тоже никого не просил ни об этой встрече, ни о таком странном знакомстве. Эта зависимость и глупые мечты сгубили их. Хакс был абсолютно прав, пусть и не помнил уже об этом.
Ещё секунда, и шея под пальцами бы хрустнула. Яростный непокорный взгляд выворачивал наизнанку. После смерти Сноука Кайло держал Хакса так близко, как только мог. Но тот больше не шёл на контакт: вернулся жить в свою каюту, общался исключительно по делу, сведя разговоры до минимума, не позволял и притронуться к себе, а, когда сделать это всё-таки удавалось, морщился, словно лёгкие прикосновения были ему омерзительны. И в конце концов Кайло сорвался.
На следующий день, вернувшись из медотсека, Хакс сдёрнул с шеи цепочку, бросил подарок в лицо так, что почти распорол скулу, и надломленным голосом послал нового Верховного лидера в пасть к сарлакку.
Это видел и слышал весь капитанский мостик. Кайло должен был отправить генерала под трибунал, но не смог. Вместо этого он стёр Хаксу воспоминания, в полном объёме сохранив универсальные знания, и изгнал из Первого Порядка. Такое решение не поддержали. Даже те, кому Хакс не нравился, что уж говорить о тех, кто его боготворил.
Это стало началом конца.
— Вы поёте как дроид-охранник серии KX.
Кивнув, Хакс прищурился, будто улыбнулся под маской. Кантина разразилась дружным весёлым смехом, но одобрительные выкрики показывали, что пел он недурственно. Высокий темноволосый мужчина, который и подбил его на выступление, подал ему руку и повёл Хакса вглубь зала. Все места были уже заняты, но на предложения присоединиться к кому-либо, пара отрицательно качала головами. Кайло не отводил от них глаз, пока они не подошли достаточно близко. Выглядывающее из-под рукава бледное запястье, которое раньше целовали его губы, обхватывала теперь чужая ладонь. Только вместо того, чтобы заменить её своей, Кайло поднялся, уступив им стол, натянул капюшон пониже и растворился в тенях зала.
Он давным-давно проиграл свою битву.