Time will pass.

Time will pass.

Time will pass and you will corrode, You will not know which is the road Or journey your supposed to take, The journey your supposed to take, I just hope you don't leave it too late… * (Sick Puppies - Time will pass)

Прохладный соленый ветер мягко трепал короткие светлые волосы и широкую футболку Шаймона, небрежно облокотившегося на перила моста. Щурясь от ярких солнечных лучей, он смотрел на безмятежные волны Сиднейской бухты. Тяжелые мысли все никак не хотели отпускать его, несмотря на то, что альбом они уже записали; он, в который раз, заводил с собой один и тот же мысленный диалог о никчемности собственной жизни, о том, что что-то он все-таки упускает, даже не имея представления, что именно. Да, это был их первый альбом, еще один шаг к исполнению мечты. Они противостояли миру, и не сказать, чтобы это было так сложно. Так сложно, чтобы вогнать в депрессию. Совсем нет. Да и они были не одиноки, достаточно групп так же вели эту борьбу. Кто как мог. Музыка и песня, как способ справится со своими, и иногда общечеловеческими, проблемами. Поэтому в каждой их песне он выкладывался по полной, отдавая как можно больше эмоций и чувств. Может, именно поэтому сейчас он чувствует себя таким опустошенным и слабым? Столько усилий было приложено… и ничего не произошло. То есть, совсем. Чего он ждал, неизвестно, но этого явно не случилось. Ему скоро девятнадцать, а этот гребаный мир продолжает существовать, будто его, Шаймона Мура, вообще нет. А сделал ли он достаточно, чтобы можно было считать себя существующим? На этом вопросе круг замыкался, и все начиналось сначала. Безумно хотелось, чтобы что-нибудь произошло. Что-нибудь, что вывело бы парня из этого отвратительного состояния. Из-за волн голова начинала немного кружиться, и затекли ноги, от того, что так неподвижно он стоял уже порядочно. Но уходить категорически не хотелось. Куда, зачем? С Эммой и Крисом они провели вместе так много времени, что немного устали друг от друга и единогласно решили провести следующие недели две порознь, пока не было острой необходимости видеться каждый день. Песни сочинять он мог и в одиночестве. Чувство несправедливости было с ним всегда, куда бы он ни шел. А друзья же, наоборот, помогали ему чувствовать себя лучше. Обычно. Не сейчас. Нет, сейчас делать было решительно нечего. Хоть с моста прыгай… Шаймон еще ниже склонился над пропастью, но почти сразу же вернулся в исходное положение, потому что ему начало казаться, что волны начали приближаться к нему. Как там было? «Если долго всматриваться в бездну – бездна начнет всматриваться в тебя» - буквально, именно так. Парень представил, как он снова медленно наклоняется, наклоняется, пока большая часть тела не оказывается над водой, тогда он отталкивается ногами, одновременно руками отпуская перила, и падает. Скорее всего, ударяясь о воду головой, теряет сознание или хотя бы ориентацию в пространстве, погружаясь в прохладную жидкость и захлебываясь, выпуская последний воздух из легких. Интересно, как долго длился бы полет? Утонул бы, если бы удар получился слишком сильным и он не пришел бы в себя? "К черту эти мысли", - решил Шаймон и энергично потряс головой, усмиряя разыгравшееся воображение. Он даже символично развернулся в сторону автострады, проходящей по мосту, и, как оказалось, не зря. Слева от него, по тротуару, шел, ему показалось, почему-то знакомый парень. То есть, Муру почудилось, что он знает его. Конечно, только по спине не определишь. Тем более, на голове у прохожего была кепка. Но все же Шаймон решил выяснить, знает ли он этого парня, а для этого последовать за ним, в равной степени от любопытства и от скуки. Он пошел на некотором отдалении, чтобы как можно меньше выдавать себя, если то, что долго стоящий на одном месте человек ни с того ни с сего взял и пошел, еще не выдало его. Пока шел, пристально разглядывал спину преследуемого (спина, как спина, ничего особенного не видно из-за серой куртки; черная кепка на голове, из-под которой видны достаточно длинные белокурые волосы до плеч) и скрестил пальцы в кармане широких джинс, надеясь, что не спугнет его своим тяжелым взглядом и парень не остановится. Но тот, по всей видимости, и не собирался этого делать. Уверенно вышагивал вдоль перилл и даже ни разу не оглянулся, ни разу не посмотрел по сторонам, на море, например. А Шаймон все думал, почему решил, что знает его. Бывает такое: смотришь на человека, пусть даже со спины, и все равно узнаешь, это чутье, что ли, или предчувствие не обманывает. И согласился сам с собой, что да, не обманывает. Ничего страшного не произойдет, если он немного пройдется… Тем временем, они уже сошли с моста и достигли железнодорожной станции. Но потом молодой человек неожиданно свернул к офисным зданиям, в этот момент Мур успел разглядеть, что половину его лица закрывают огромные солнцезащитные очки. Так что подтвердить или опровергнуть свои догадки не вышло. Пришлось преследовать его дальше. Как оказалось, пунктом назначения был ближайший парк. Там «объект» уселся на свободную скамейку и просто стал разглядывать залив со множеством красивых белоснежных яхт. Больше поблизости доступных скамеек не наблюдалось. Поэтому Шим сначала застыл на месте, размышляя, а потом решительно (а может и не очень, хотя он очень старался, чтобы это выглядело именно так), но ненавязчиво подошел к нужной скамейке и тоже сел, на противоположный край, чтобы все выглядело, будто он случайно шел мимо, захотел отдохнуть и приземлился на единственно возможное место, ибо остальные были заняты. Попробовал выглядеть как можно непринужденнее, но и так все это даже ему самому казалось странным. Стал судорожно соображать, как быть дальше. Очевидно, что нужно было решать прямо сейчас. В противном случае, станет уж очень заметно, как через какое-то время, когда будет уходить этот парень, уйдет и Шаймон. Но ничего не соображалось, в голове было пусто, как никогда. Поэтому он не стал отступать от тактики и тоже уставился на чертовы яхты, периодически скашивая глаза влево, на соседа. Тот сначала, кажется, не обратил на Шима внимания, однако, немного погодя явно занервничал. Закинул ногу на ногу, при этом Шаймон заметил, что ноги у него худые – уж очень острая коленка; заправил слегка вьющуюся прядь волос за ухо, поправил очки: теперь от шаймановского взгляда не укрылась тонкая кисть, косточка на запястье показалась очень острой, ногти на костлявых пальцах были накрашены красным лаком, обкусанные, кстати, ногти с облупившимся лаком. Похоже, что он тоже тайком смотрел на нежданного «гостя», но из-за очков это было не так незаметно. Немного поерзал, невпопад громко вздохнул, затеребил длинные рукава куртки. Слишком откровенное волнение. Шаймон же сидел, затаив дыхание, мучительно гадая, ошибается он или чудеса все-таки случаются. Но непростительно оплошал, задержав взгляд на руках парня слишком надолго, потому что тот повернул голову в сторону Шима и, вероятно, тоже посмотрел на него, нервно кривя полные губы. Шаймона пробил холодный пот, потом вдруг стало очень жарко, он почувствовал, как неотвратимо покраснели и загорелись уши, сердце забилось чаще от предчувствия, еле-еле получалось контролировать дыхание. Выглядело, наверное, очень глупо. Как ребенок, ей богу. Парень напротив чертыхнулся, снова громко вздохнул и снял очки. Большие глаза на бледном лице казались почти черными, хотя, если приглядеться внимательнее, можно было заметить голубую кромку радужки. Они смотрели на Шаймона выжидающе, а тот не мог сделать вдох, сердце будто остановилось от волнения, взгляд забегал по лицу парня. Неужели?.. Кожа на острых скулах и ввалившихся щеках Дэниела пошла бледно-розовыми пятнами, неуловимо быстрым движением он облизал пересохшие губы. Дэниел? Это ведь именно он, правда? Дэниел Джонс. Солист Silverchair. Самый главный кумир Шаймона с самого детства, и когда тот только начинал играть, он играл песни Silverchair. Самый первый диск, который купил Шим в своей жизни, был их – Frogstomp. Они его выпустили - Шаймону было всего тринадцать, он только-только брал гитару в руки. А Дэниел в свои тринадцать уже давал концерты. Парень всю свою жизнь мечтал попасть на их концерт и жутко завидовал Эмме, которой это счастье оказалось доступно. Вообще, их группа начиналась с любви к Silverchair. Все трое - Марк, Эмма и Шаймон - были их фанатами. И позже, когда они уже обретали свой собственный стиль, нет-нет да мелькала какая-то похожесть на кумиров. Шим замечал за собой, как он иногда отчаянно старался подражать удивительному Дэниелу, не смотря ни на что. Да, Дэниел действительно был удивительным… Такая известность с двенадцати лет! Кстати, сейчас ему, получается, двадцать два? А выглядит он лет на…четырнадцать. Только рост великоват, но все бывает. Шаймон сглотнул. Дэниел захлопал длинными ресницами. - Чего уставился? – спросил он хрипло. – Чего тебе? - Н-ничего. – запинаясь ответил Шим. – Шаймон. – протянул руку и ошарашенно замолчал, явно не ожидав от себя такой наглости. Он вообще не знал, что говорить. - Дэниел, – через несколько секунд откликнулся парень и, покосившись на протянутую широкую, по сравнению с его, ладонь и нехотя пожал ее. Повисла неловкая пауза. Шиму казалось, что собеседник может услышать, как у него в черепной коробке скрипят шестеренки, изображая мыслительный процесс. Что сказать, черт побери? Не о погоде же с ним разговаривать… Он ведь не девчонка… - Ладно, я пошел, - Дэниел резко встал и, похоже, правда собрался уходить: снова надел очки, оправил куртку. - Стой! – крикнул Шаймон, но вовремя спохватился, понизил голос и тоже встал. – Не уходи, пожалуйста. - Почему? - он повернулся к Шаймону лицом и сложил руки на груди, ссутулив плечи. Шаймон не знал. В своих мыслях и подростковых мечтах он представлял эту встречу совершенно по-другому. То есть, когда он фантазировал, все каждый раз было по-разному, но ни в одном из вариантов он не вел себя так унизительно глупо. Еще не смущаться бы… Парень молчал слишком долго, не решаясь сказать хоть что-нибудь. Дэниел раздраженно вздохнул и зашагал прочь от скамейки. - Стой, нет, все должно быть не так, - сбивчиво прошептал Шим себе под нос и через пару секунд уже шел немного позади кумира, усердно стараясь не напрягать его своим присутствием. Это длилось несколько минут, пока Дэниелу не надоело, и он со страдальческим стоном не затормозил, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов, лицом к преследователю. - Ну, чего тебе еще? Мур снова не мог ничего сказать. Он и сам не знал, чего хочет добиться этим. - Ты мне нравишься. То есть… - Шаймон испуганно моргнул, понимая, что ляпнул «немного» неуместную вещь; неизвестно, как Дэниел истолкует это. – Мне очень нравится, как ты поешь. И…одеваешься. Классная куртка, – пробормотал он, в конец смутившись. - Ясно. Где мне расписаться? - Что? - Ты мой преданный фанат, как я понял, и явно хочешь мою закорючку. - Дэниел несколько презрительно изогнул бровь, проколотую металлическим колечком. - Нет. Я просто хотел... Поговорить. - О чем? - блондин резким жестом вздернул руки вверх, после чего упер их в бока. - Я не знаю. Я плохой собеседник, но я мечтал о нашей встрече. Я действительно твой фанат, но просто автографа мне будет мало. - Требовательные поклонники пошли. - криво усмехнулся Дэниел. - Ты сейчас куда? – наглеть, так по полной, решил Шим. - А тебе зачем? - Может, нам в одну сторону? Дойдем вместе. Так куда? - Черт с тобой, – неожиданно легко согласился Джонс. – Идем, только, ради бога, прекрати так себя вести. Меня уже тошнит: ты здоровый лоб, а трясешься, как баба, чуть ли не визжишь. Он снова развернулся, через плечо назвал адрес и пошел. Шаймон для вида покивал, но ничего не запомнил, ему эта улица была не знакома. Да и вообще, чем дольше все это продлится, тем лучше. Было мучительно страшно снова молчать, еще страшнее – сказать какую-нибудь глупость. Особенно после упрека в бабском поведении. Ну да, получилось не очень… Но он больше не позволит себе такого. Только вот что теперь-то сказать? «Звездный мальчик» впереди, кажется, и не заботился: разговаривают с ним или нет, идут с ним рядом или нет; ему было безразлично, он просто шел. Шаймон завороженно смотрел, как колышутся при ходьбе золотые волнистые пряди, иногда обнажая тонкую шею, и думал, что Дэниел и правда, всего лишь мальчишка. Нереальный, удивительный, талантливый мальчишка, которому пришлось повзрослеть слишком рано, и поэтому он будто застрял в возрасте четырнадцати-шестнадцати лет, всему наперекор. - Эй, ты, как там тебя, - позвал Джонс, - ты на гитаре играешь, что ли? - Да, у нас даже группа своя есть… А откуда ты знаешь? – удивился Шим. - У тебя мозоли на пальцах, и плюс меня легко узнал, значит, музыку любишь. - Я последнее время много играл, мы альбом записывали. «Welcome to the real world» называется. Мы – Sick Puppies, - нескладно выпалил Шаймон. - Не слышал, - пожал острыми плечами Дэниел. - А вы сейчас работаете над каким-нибудь новым альбомом? - Ишь, какой хитрый. Все-то тебе надо знать, - усмехнулся он. – Ну, есть кое-что в планах. Это будет нечто необычное. Больше ничего не скажу. Мур раздосадовано вздохнул. Он так хотел услышать что-нибудь интересное о Silverchair… Дальше они снова молчали, каждый о своем. Минут через двадцать Дэниел свернул в какую-то подворотню, поплутал там и остановился у задней двери одного из зданий. Порылся в карманах джинс, выуживая оттуда связку ключей, развернулся к Шаймону: - Ну что, я пришел, - и вопросительно посмотрел. - Куда? – глупо спросил тот. - В наш клуб. Приватная собственность, так сказать. Мы здесь репетируем, когда захотим. Тут больше ничего и не происходит помимо этого, - сделал глубокий вдох и неожиданно предложил, - Хочешь зайти? - Да, очень… То есть, хочу, конечно. - Ладно, - Джонс открыл дверь и зашел внутрь, исчезая в темноте. Издалека донеслось: - Проходи. Дверь захлопни, я сейчас свет включу. И правда, через пару секунд загорелся свет. Шим стал увлеченно разглядывать окружающую обстановку. Помещение оказалось небольшим (по меркам клуба, конечно), но уютным. В одном углу стояло несколько металлических столов с поднятыми на них стульями, в другом находилась барная стойка, рядом с ней была дверь, за которой снова скрылся Дэниел, посередине – свободное место, и немного дальше – возвышение, скорее всего, для выступлений группы. Вскоре вернулся хозяин, держа в руке обычную акустическую гитару. Он небрежным жестом скинул стулья с одного стола и уселся на него, обняв гитару. Кстати, куртку он успел снять, она весела на стуле у стойки, и остался в безразмерной голубой футболке. Очки с кепкой лежали на барной стойке. А Шаймон так и застыл у входа в нерешительности. - Хочешь чего-нибудь выпить? – услышав этот вопрос, Шим чуть не вздрогнул, очнувшись. - Можно… - Тогда подойди к холодильнику, там, - парень неопределенно махнул худой рукой в сторону бара, - бери, что хочешь. Разрешаю. И прихвати мне минералки. Когда гость подошел к нему, держа в руках две одинаковые банки с минералкой, Дэниел взял одну из них, быстро открыл и выпил за несколько глотков, запрокинув голову. Шаймон завороженно смотрел, как при этом дергался его кадык, как конденсат с боков жестянки стекал по тонким пальцам. Сам он, смущаясь, облокотился о соседний стол, сжимая в руках приятно холодную банку. Ужасно хотелось приложить такую же ко лбу, который нещадно горел. Он все еще прибывал в состоянии какого-то мандража смешанного с возбуждением. Кумир всей его жизни здесь, совсем рядом, они разговаривали, он пригласил его в святая святых… - Сыграешь что-нибудь? – предложил Дэниел, хотя для Шима это прозвучало больше как приказ, которого он не смел ослушаться. Его хочет послушать такой человек! - Ладно, - пробормотал Мур, принимая гитару из рук Джонса, - песня «Every day»… На акустике вышло не плохо… По крайней мере, он на это очень надеялся, тайком из-под опущенных ресниц наблюдая за Дэниелом. Тот внешне никак не среагировал, только разрешил сыграть еще. Сыграл: «Time will pass» и «Do you know» - наиболее подходящие для такой гитары. - Неплохо, - задумчиво произнес блондин, когда Шим закончил. - А можешь ты теперь сыграть, пожалуйста? – блестя надеждой, карие глаза умоляюще смотрели на кумира. Дэниел пристально оглядел парня, заправил непослушную прядь волос за ухо и взял инструмент. Любовно уложил на коленях, тронул струны, будто размышляя о чем-то. Когда он начал петь, сердце Шаймона забилось быстрее. Этот хрипловатый голос вкупе с незатейливыми, но удивительно удачными гитарными аккордами, имел непередаваемое воздействие. Шим даже забыл, как дышать, он все смотрел на костлявые пальцы, перебирающие струны гитары, а казалось, его души, на тонкие руки, бледное лицо, острые скулы, опущенные длинные черные ресницы, волосы цвета белого золота. It`s twelve o`clock, and it`s a wonderful day, I know you hate me, but I`ll ask anyway, Won`t you come with me, to a place in a little town, The only way to get there`s to go straight down, There`s no bathroom, and there is no sink, The water out of the tap is very, hard to drink, Very hard to drink… ** Он спел всего лишь три песни, время пролетело так быстро, но с другой стороны, словно тянулось бесконечно долго. Дэниел замолчал, все еще прижимая к себе гитару. - Ты очень красиво поешь… У тебя хороший голос, - нерешительно прошептал Шаймон. - А? – в тон ему откликнулся блондин, сгибая и разгибая пальцы. - Нет, ничего… - Шим озадаченно понаблюдал за его действиями, - Что-то случилось? - А? Нет, ничего. - Ага… И снова это подобие беседы зашло в тупик. - Хочу пить, - подал признаки жизни Дэниел, разглядывая собственные острые коленки. Шаймон тоже оживился, даже встал и подошел почти вплотную к нему, подавая банку. - Она немного согрелась, но я ее не открывал. - Спасибо, - холодные пальцы коснулись руки Шима. Джонс снова так же быстро выпил, вытер влажные губы тыльной стороной ладони, а Шаймон все стоял, завороженное глядя на него. - Ты чего завис? – резко спросил, тоже вставая и откладывая гитару. Дэниел оказался где-то на полголовы ниже Шаймона. Большие голубые глаза, с расширенными зрачками, снизу вверх смотрели в карие. Шиму показалось, что время застыло. Они до головокружения долго смотрели друг на друга. Тогда он с неизвестно откуда взявшейся решимостью положил руки на плечи, закрытые тканью голубой футболки, приблизил свое лицо к лицу Дэниела, так что их дыхание смешивалось. Тот заметно напрягся, застыл; глаза смотрели в пустоту, куда-то сквозь Шаймона. Потом он словно очнулся и, улыбнувшись, мягко коснулся губами губ Шаймона. Шаймон вдыхал неуловимый запах его кожи, чувствовал тепло губ, не смея сделать что-нибудь с этим целомудренным поцелуем. Парень не мог точно определить, когда он закончился. В голове звенело, а ноги были ватными. - Пошли, - севшим голосом произнес Дэниел и быстро направился к выходу, оставляя гитару лежать на столе, взял свои вещи: куртку, кепку и очки. Шаймон последовал за ним, даже не спрашивая, куда они, голова по-прежнему отказывалась работать. Тем временем парень уже оделся, выключил свет - они вышли – и закрыл дверь. - Почему ты прячешься? – невпопад спросил Шим. - А? – не понял блондин. - Не хочешь, чтобы тебя заметили? - Ну да. Я просто хотел отдохнуть… Завтра улетаю в Америку, работать над новым альбомом. От этих слов Шаймону нестерпимо захотелось все-таки прыгнуть с того моста. В холодную воду, чтобы не чувствовать эту жгучую обиду. На кого? На Дэниела, за то, что тот улетает, хоть они только познакомились, за то, что он такой далекий, за то, что они, может, никогда больше не встретятся вот так. На весь мир, за то, что он продолжит существовать, будто ничего не произошло, будто их совсем нет, крошечных существ, крошечных жизней. На себя, за то, что ничего с этим не сделает, просто продолжит свою ничтожную жизнь… - Ясно.

~Fin~

__________________________________________________ * Время пройдет и ты ослабнешь... Ты не будешь знать, по какой дороге пойти Или куда отправиться... Путешествие, которое ты должен совершить - Я лишь надеюсь, что для него не будет слишком поздно. ** Silverchair - Tomorrow. Двенадцать часов, замечательный день, Я знаю, что ты ненавидишь меня, но я всё равно спрошу, Пойдешь ли ты со мной, к одному месту в небольшом городишке, Единственный способ добраться туда - ехать прямо по дороге, Нет ванной и нет раковины, Воду, текущую из крана, очень трудно пить, Очень трудно пить...