Всего лишь вынужденная мера

— Но почему я не могу поехать с тобой? — Ты же понимаешь, сейчас мы в сложном положении, у нас нет выхода, и мне нужно туда поехать, но это не очень благоприятная местность, а я не хочу подвергать тебя риску. — Но... — Мне будет спокойнее, если ты будешь находиться дома и оберегать наш семейный очаг. Я люблю тебя, у нас все будет в порядке. Тихонько всхлипнув, она обняла его, уткнувшись в его крепкое плечо и стараясь скрыть свои слёзы, тихонько плакала. Том гладил её тёмные волосы и шептал лишь набор нескольких фраз, убеждая её, что всё будет в порядке, и раз за разом признавался в любви. Из голубых глаз Лизы продолжали капать слёзы на его серую футболку, в которой она любит ходить по утрам, ведь это просторная вещь пропитана запахом их любви. — Я уезжаю утром, а сейчас хочу провести эту ночь с тобой, Лиз. Взяв в руку телефон, он отключил его, сделав аналогичное с её мобильным устройством, а она улыбнулась. Это выглядело необычно, она улыбалась с заплаканными глазами, и между ними чувствовалась любовь, смешанная с тоской и безысходностью. Открыв бутылку вина, Том схватил её за руку, и в этот теплый вечер они помчались на крышу их дома, не взяв бокалов, какой-либо еды, лишь они и бутылка красного полусладкого вина. Они пили, разговаривали, вспоминая каждый момент их совместной жизни, смеялись и грустили. Эта ночь была наполнена бурей эмоций, сменяющих друг друга, словно светофор, меняющий свои цвета по нескольку раз за короткий промежуток времени. Зелёную радость сменяла жёлтая тоска, а за ней следовала красная безысходность, и этот цикл прерывался лишь в тот момент, когда Елизавета уснула на его коленях. Том гладил её щеки, нежно проводя большим пальцем по её губам. Он отнес её в кровать среди ночи и лег рядом. Том не мог уснуть, дорога вызывала у него тревогу, ему нужно было ехать практически в другую часть страны, чтобы заключить некоторую сделку, а затем вернуться домой и осуществить планы со своей любимой.