Раскрывая сердце

            На следующий день был выходной и Эля, как и хотела накануне, поехала в клинику навестить сестру. По пути зашла в магазин и накупила разных продуктов. Настроение у неё было лучше вчерашнего и она очень хотела поделиться этим с Диной. Но это желание быстро улетучилось, когда она приехала на место. Войдя на территорию больничного сада сразу после пропускного пункта, она увидела, что возле входа в само здание стоит пожилой мужчина с тростью и пакетом. Он был одет в старое поношенное пальто, в высоких сапогах, с тёмно-коричневой вязаной шапкой на голове. Он стоял спиной к девушке, но она его всё равно узнала. — Папа! — крикнула она и кинулась к нему. Мужчина обернулся и тут же попал в крепкие объятия девушки.       Александр Петрович был отцом Дины. Так получилось, что через 17 лет после рождения старшей дочери их с первой женой брак распался. Потом каждый сошёлся повторным браком, но если его бывшая жена смогла забеременеть снова, то у него в новой семье такого не случилось. Удивительно было то, что бывшие супруги сохранили хорошие отношения. Александр Петрович не отказывался от воспитания своей дочери и даже помогал бывшей жене, когда её новый муж сбежал. Он даже был готов вернуться, но… её не стало после тяжёлых родов. Его вторая жена не могла иметь детей, да и не хотела. Но старалась более-менее ровно относиться к его детям. До тех пор, пока Александр Петрович не взял вторую дочь своей бывшей жены к ним. Мужчина надеялся, что его жена сможет стать для неё матерью, но этого не произошло. Нет, она не устраивала скандалов и истерик. Она кормила и купала малышку, стирала, готовила и убирала. Но делала это с таким видом, будто оказывает огромное одолжение. А через два года ушла. Мужу сказала, что не нанималась сиделкой и если она важна для него, пусть выбирает. Александр Петрович свой выбор сделал и просто указал женщине на дверь… Он никогда не скрывал от Эльвиры, что не является её отцом, но для самой Эльвиры это было неважно. Хотя она потом и выбрала жить с Диной в старой маминой квартире, Александра Петровича любила как отца и называла его только так. — Папа, как я рада, что ты приехал. Как ты? — Ну что ты, дочка. Я тоже рад, — голос мужчины дрожал от волнения. — Я ничего, всё поживаю. Вот, принёс продукты. Ты, я смотрю, тоже не с пустыми руками, — он обратил внимание на её пакет. — Да. Ну, пойдём. И они вошли внутрь, не подозревая, что за ними наблюдают… ***       Третий этаж, конец длинного коридора и вот они стоят возле входа в онкологическое отделение. Вокруг белые стены и сильный запах дезинфицирующих средств. Они ждут, потому что в палате находится лечащий врач Дины. Вот он вышел. Это был лысый, немолодой мужчина средних лет в белом халате. — Проходите. Потом зайдите ко мне, — сказал он и ушёл.       Посетители надели бахилы и халаты, и прошли внутрь. Дина лежала во второй общей палате. Когда гости вошли, то увидели лежащую на больничной койке у самого окна истощённую и лысую женщину с перебинтованной головой, которая читала книгу. Её худые руки дрожали, бледное лицо местами было покрыто неестественными пунцовыми пятнами, глаза периодически слипались. Во всём внешнем виде её угадывалась усталость, но увидев вошедших, женщина оживилась и отложила книгу. — Ну наконец-то вы пришли. Это была Дина. Эля про себя заметила, что химиотерапия сильно изменила её сестру внешне. Дина красавицей никогда не была, но сейчас в свои неполные 46 лет она выглядела гораздо старше, едва ли не ровесницей отца, а истощённая худоба и бледность делали её похожей на Бабу Ягу.       Они долго разговаривали. Дина рассказывала о проделанных болезненных процедурах и сдаче постоянных анализов. Врачи молчат, ничего не говорят. Сегодня Егор Николаевич, её лечащий врач, поинтересовался её самочувствием и тоже ничего не сказал. — Знаешь, я думаю, ответ уже понятен, — поделилась она с Элей своими подозрениями, когда отец вышел помыть руки. — Не хотела это говорить при отце. — Погоди, ещё ничего неизвестно, — возразила ей сестра. — Я пойду к врачу и всё у него выясню.       Несмотря на протесты Дины, Эльвира решительно пошла к доктору. Сердце бешено колотилось то ли от страха, то ли от злости. За что она, в конце концов, платит им? За то, чтобы они поставили её любимую сестру на ноги! Она спустилась на первый этаж и вошла в кабинет Егора Николаевича. — Егор Николаевич… — девушка постучала и тут же открыла дверь, но запнулась на полуслове, потому что доктор был не один, — …ой, простите! Она уже хотела закрыть дверь, но врач её остановил: — Всё в порядке, проходите. Я как раз Вас жду. Это ко мне тут просто старый знакомый пришёл.       Пожилой, невысокий усатый мужчина в очках, одетый в шапку и бежевое пальто, внимательно посмотрел на девушку, извинился и ушёл. Ни врач, ни девушка не заметили, что он косо посмотрел в сторону последней, когда закрывал дверь за собой. — Прошу Вас, садитесь, — врач указал девушке на стул и та послушно села. Воцарилась тишина. Егор Николаевич сел за стол и сложил пальцы. — Эльвира, у меня для Вас плохие новости, — тихо проговорил мужчина. — В общем, не буду долго ходить вокруг да около. У Вашей сестры последняя стадия. Химиотерапия ей уже не поможет. Мне очень жаль. Девушка сидела как громом поражённая. Как так?! Ведь всё же было хорошо! — Доктор, как же так?! — Мы перепроверяли последние анализы несколько раз. Рак перешёл в конечную стадию. Химиотерапия уже не помогает, а от неё Вашей сестре только хуже становится. Я не вижу смысла продолжать эти процедуры. Хотя… я слышал, что в Германии недавно нашли способ удалять именно такие метастазы. Но тут есть риск, что ослабленный химиотерапией организм может не перенести такой операции. Да и цена… — Сколько? — тут же спросила Эльвира. Вместо ответа врач дал ей бумажку с адресом и сайтом клиники. — Позвоните туда и всё узнайте. Но мы уже не сможем ей помочь. Я боюсь рисковать здоровьем пациента. Эльвиру взяла злость. Эта клиника считалась одной из лучших, а врач и говорит такое! Девушка встала и пошла к двери, бросив доктору на прощание: — Вы не здоровьем пациента боитесь рисковать, а своим креслом! Девушка вышла из кабинета, громко хлопнув дверью и быстрым шагом пошла к лифту, смахивая навернувшиеся слёзы. Обида и разочарование захлестнули с такой силой, что она никого вокруг не видела. И не заметила того самого старичка, который сидел в коридоре и читал газету. Когда она прошла мимо, он посмотрел ей вслед. «Значит, сестра? Хм… а она действительно хорошо защищена. Не удивительно, что Аркел не смог её «прочитать». Только, зачем ей нужна такая защита? И кто её поставил? Не похоже, что она сама. Внешнее влияние всегда можно легко определить. Скорее всего, это внутреннее влияние, а с ним дела сложнее. Я не знаю тех, кто может ставить внутреннюю защиту.»       Гайнар, а это был он, вышел из клиники и направился к машине. Первое наблюдение он сделал. ***       Когда Эльвира вернулась в палату, то Александр Петрович и Дина по её заплаканному лицу всё поняли. Теперь уже мужчина пошёл разбираться с доктором, а женщины остались. — Прости, прости меня, — плакала Эля, уткнувшись в грудь сестре. — Дура, за что? — улыбалась Дина, обнимая её. — И реветь прекрати. Я жива ещё. Надо этому радоваться. Знаешь, пока я тут лежала, успела многое передумать. Я ведь тоже по жизни не всегда поступала правильно. Видать, и мне теперь расплата пришла за это. Эля подняла на неё мокрые от слёз глаза: — Ты простила их? — Не знаю, — коротко и честно ответила Дина. — Сложно простить такое предательство. А с моим характером и подавно. Да и не только это. Но ты не будь как я. Дина посмотрела на Эльвиру и той старшая сестра показалась такой… светлой, такой тёплой, умиротворённой. Совсем не похожей на ту Дину, которую она знала. Эльвира запомнила свою старшую сестру целеустремлённой, упорной и злопамятной. Она не убегала от проблем и не ломалась под натиском жизненных испытаний. И никогда не прощала предательства. «Предавший однажды предаст дважды», — всегда учила она младшую сестру и требовала от неё такого же отношения. Хоть Эля и запомнила этот урок, характер у неё был другой. Эля была вдумчивее и эмоциональнее, хотя старалась всё держать в себе и не показывать слабину. Но как и старшая сестра, она не терпела фальши и обмана, а при необходимости — могла и высказаться в грубой форме. Сейчас же она не знала, что делать. «Нельзя отчаиваться! — кричал внутренний голос. — Только не отчаиваться! Есть же разные организации, там, фонды всякие, кто может помочь собрать необходимую сумму. Точно. Надо попробовать!» Эля тут же успокоилась. Действительно, не всё ещё потеряно. ***       Дину выписали тем же вечером. Эля с отцом помогли ей собраться с вещами и переехать к Александру Петровичу. Эля бы очень хотела, чтобы Дина вернулась к ней, но врачи настояли на постоянном присмотре за больной, а девушка, хоть и работала по сменному графику, но ближайшие выходные планировала провести в активных поисках благотворительной организации, которая могла бы помочь в решении проблемы. Тревожить же отца, которому было уже нелегко каждый раз ездить с одного конца города на другой, тоже было бы неправильно. Поэтому было решено, что пока старшая поживёт у него.       Домой девушка вернулась поздно и первым делом пошла выгуливать собак, захватив с собой санки. Погода явно не желала идти на улучшение и Эле пришлось закутаться, выводя непослушных и активных хаски на столь долгожданную для них прогулку. Она с детства любила животных, но в качестве домашних животных больше всех предпочитала кошек. Щенков хаски же ей оставил один знакомый, который попросил её присмотреть за собаками, пока его не будет, и пропал. Сколько его потом не искали, он так и не нашёлся. Эти две весёлые морды с гетерохромией глаз заставляли свою молодую хозяйку на прогулке забыть о всех своих проблемах. Вот и сейчас, едва оказавшись на улице, Лора и Лара потянули девушку вслед за собой. Их дом был последним, сразу за ним начиналась лесополоса. У Эли там было излюбленное место даже несмотря на наличие собачьей площадки рядом, которая в этот раз оказалась занята. Но девушка не сильно расстроилась. Лора и Лара любили много бегать. Если хозяйка возвращалась поздно, то, как правило, сил на долгие активные тренировки не было, поэтому Эля поступала так: привязывала поводок к санкам и позволяла собакам везти себя таким образом. И собакам нравится, и она отвлекается.       Проходя мимо собачьей площадки, она увидела трёх человек. Двух высоких мужчин и женщину, судя по фигурам. Они занимались на площадке с собаками и, казалось, не обращали ни на кого внимания. Но стоило Эльвире пройти дальше, как женщина, одетая в зимний юбочный костюм с белым платком на голове, остановилась и посмотрела ей вслед. То же самое сделал один из мужчин. Ничего не говоря, он медленно пошёл за девушкой, но как только та вошла в лес, остановился и стал ждать. Эльвира привязала поводок к санкам, села и погнала собак. Уставшие от долгого пребывания в квартире хаски не заставили себя ждать и рванули по протоптанной дорожке. По укатанному и утоптанному снегу везти сани было легко, но вместе с тем на поворотах следовало быть аккуратным и осмотрительным. Их маршрут пролегал до местного озера и назад. На пути нужно было миновать неглубокий, но достаточно крутой овраг. Тропинка была широкой, но неосвещённой и с поворотом в сторону. На этом участке дороги требовалось соблюдать большую осторожность, чтобы не сорваться и не улететь вниз. К несчастью для девушки именно это и произошло: сильный ветер поднял в воздух и закружил много снега, из-за чего собаки вовремя не увидели этот овраг. Эля почувствовала неладное лишь когда санки накренились в бок. Она попыталась встать, но ноги соскользнули и упряжка упала вниз. От страха девушка громко закричала. Потом был сильный удар головой и она потеряла сознание.