🏴🏴🏴
Уилл Грэм устал от каждодневной рутины и боли, что разрывает его сердце, когда он делает вдох. Да, у всех бывает плохое настроение — голубые волосы, — но у Уилла они темны настолько, что ты можешь увидеть в них саму ночь. Он никому не говорит об этом (а зачем?), ведь у него никого и нет. Эта девушка с работы выглядит милой и по-настоящему переживает за Грэма, но ему… плевать. Ему плевать на сочувствующие взгляды, всю эту мишуру про смерть и то, как всем жаль, как они боятся за него. Коллеги растягивают губы в улыбке, когда Уилл проходит мимо, видимо, чтобы подбодрить и сказать: «Мы будем с тобой до твоей смерти». Как же ему отвратительны эти лицемерные твари, пусть захлебнутся своей желчью. Они не знают, каково это — просыпаться по утрам и радоваться, что ты не подох, ведь не у них чёрные волосы, а у Грэма. Просто хоронят раньше времени. Думаете, Уилл не хочет отношений? не хочет оранжевых волос? красных? Хочет. Ему просто до боли в лёгких нужно чьё-то тепло рядом, без сострадания. Он просто хочет быть в глазах людей не ходячим трупом, который вот-вот упадёт, а нормальным человеком, у которого яркие волосы и такое же настроение. Только вот, всем плевать на его желания и на него самого, все просто видят мрак над его головой и отводят взгляды. Кто согласится принять тебя такого?.. Какого? Умирающего.⚪⚪⚪
Ганнибал думает, что у него отличные волосы. Они часто меняют цвет и это выглядит восхитительно, даже если его лицо ничего не выражает. Всё начинается с корней. Они окрашиваются в яркие переливы и распространяют краску чувств выше, по линии роста. Но теперь его цвет чистый. Белый. Кто виноват в этом? Уилл Грэм, возьми на себя ответственность! Лектер видит его каждый день, и каждый день его волосы окрашены в чёрный (а Ганнибал не глупый, он знает значение цвета). Это не может не беспокоить, только всем вокруг настолько плевать, что у них умирает на глазах человек, что Лектеру хочется сплюнуть это, словно что-то противное (а это, определённо, что-то противное). И все улыбаются так сладко, что любой диабетик даже от маленькой дозы этого сахара умер бы на месте. Но никто не хочет видеть Уилла. — Здравствуй. Грэм отрывается от бумаг и смотрит своими пустыми глазами в сторону, как будто он уже давно мёртв изнутри. Всё его существо кричит о том, чтобы Лектер проваливал да поскорее, ведь времени у Уилла не так много, как кажется. — Я Ганнибал Лектер, мы работаем в одном отделении. Мужчина смотрит как будто внутрь Грэма, выжигая то, что не жжётся, узнавая то, что сокрыто. Лектер не собирается говорить той чуши, что обычно слышит парень. Глаза и лёгкая улыбка говорят об этом. Неужели, хоть кто-то подошёл не для того, чтобы «посочувствовать» и сказать, что чёрный — это лишь мелочь. Неужели, Лектер сможет помочь ему? — И… что ты хочешь? — Выпить кофе после работы. Пойдёшь? Тут близко. И Ганнибал впервые видит, что сквозь кудри видно синий, такой яркий, что ослепляет, такой превосходный, не похожий на то, что видел раньше мужчина. Это был совершенно другой синий, но он тут же пропадает, не оставляя за собой прежнего удивления Уилла. Грэм лишь кивает, мельком поднимая взгляд на лицо собеседника и видит белый. Чистый, не осквернённый другими цветами, такой изящный, такой идеальный, что выбивает воздух из лёгких. Он… переживает?🏴🏴🏴
Уилл до последнего не верит, что Ганнибал просто так позвал его выпить кофе, даже ничего не сказал по поводу дышащей в спину смерти. Белый остаётся белым, но Лектер не похож на остальных, он видит в Грэме человека, который способен не только ловить жалобные взгляды и умирать одновременно, но и быть живым. Не в плане физиологии или чего-то такого же глупо-научного. В плане чувств. Они разговаривали долго и о разном, а корни Ганнибала постоянно меняли цвет, отчего Уилл постоянно путался в словах и краснел. (и дело не в том, что он увидел мелькнувшую нежность где-то в волосах) Ганнибал зовёт его куда угодно в любой день недели и не принимает отказов (кроме того раза, когда Уилл заболел, но и тогда Лектер пришёл к нему с наивкуснейшей мясной запеканкой). Грэму неудобно и самую малость страшно. Страшно потерять единственного человека, за которого он так отчаянно цеплялся последнее время и которого очень ценил.***
— Ты хочешь об этом поговорить? Уилл до последнего не понимал, зачем Ганнибал позвал его к себе поужинать (и заодно сказать что-то очень важное, что не давало мужчине покоя аж с четверга прошлой недели). Блюда практически все были основаны на мясе: свинине, курице, говядине, утке. Стол был накрыт на десятку и даже больше, если судьи разрешат написать на карточке другое число, а сам Лектер одет в строгий костюм тройку (не то чтобы Грэм видел мужчину без костюма или, хотя бы, рубашки, но всё же). Сам же Уилл не слишком заботился о внешнем виде и надел водолазку (всё равно он скоро умрёт). — О чём? — О моих… волосах. — Нет. А ты? Мужчина продолжил нарезать утку по-пекински и лишь на мгновение поднял глаза, встретившись взглядом с Уиллом. — Нет… или да. Это сложно. — Я не давлю. — Знаю, знаю, просто… непростая тема. Всё-таки, всю жизнь прожить нормально, а под двадцать пять обнаружить утром… это. Ганнибал отложил приборы, съев всего небольшую часть. Его взгляд никогда не поднимался выше глаз, и Грэм это ценил. — Ты испугался? — Да, конечно, конечно! Тогда я бегал по врачам, и они ничего не могли сказать, а потом я узнал, что… что… — Рак. — Да. Вторая стадия. — Почему ты не делал химиотерапию? — Не хочу. Я всё равно умру. — Уилл. Ты не умрёшь. — Умру. Ты видел их? Ты видел мои волосы?! Они ужасны! Я умру и всё! Не будет никакой терапии, операций, ничего, потому что это, — парень схватился за свои отросшие волосы, — это знак. Знак того, что ещё немного, ещё чуть-чуть, и я сдохну… Прости. Я пойду. Уилл встал из-за стола и, оттянув ворот кофты, направился к дверям. Он просто уйдёт и не будет ничего этого: ни сложностей, ни рака, ни волос, ни Ганнибала. Ганнибала особенно. — Уилл, подожди, — парень схватил пальто с вешалки и нервно пытался застегнуть пуговицы. — Не уходи. Грэм почувствовал, как его обняли со спины, устроив подбородок на плече, как он устал от этого.⚪⚪⚪
Ветер покачивал волосы Грэма. Он немного постриг их, ведь такие кусты ни в какие ворота не лезут (хотя Ганнибалу они нравились). Лектер вышел к Уиллу на крыльцо и присел возле парня, поправляя красную чёлку. Собаки веселились и развлекались на полянке возле дома, вселяя какую-то радость и надежду, что ли. — Они подросли. Грэм фыркнул. — Собаки или волосы? — Собаки. Особенно Джек. — Ты не умеешь давать имена собакам. — Зато, их легко запомнить. — Нет, я часто путаю его с Джарольдом. Мужчина засмеялся и взял парня за руку, нежно поглаживая её большим пальцем. — Они совершенно разные — один мохнатый, как ты, а другой нет. — Разные. — Но вместе. — Да. Вместе. ветер всё также трепал чёрные волосы