Выручу тебя

Проснувшись, Чонгук почувствовал, как рука и нога Чимина обвивали его тело, голова покоилась на груди, а свободной рукой парень сжимал его майку. Очаровательно, не то чтобы он когда-либо позволял своему хёну ловить себя на подобных помыслах, но вскоре он обнаружил, что смотрел на спящего старшего. Его мысли вернулись к прошлой ночи. Едва ли она была тем, что он когда-либо представлял себе, хотя он определённо воображал об этом во время своего весьма продолжительного душа. Чонгук не признался бы в этом Чимину, но его намерения выходили далеко за рамки одного лишь желания помочь тому развеяться. — И ты говоришь, что не обнимаешься, — пробормотал Чимин со своего гнёздышка, и Чонгук затих. Где-то посреди своих размышлений он начал мягко гладить пальцами волосы старшего и в итоге попался. — Не обнимаюсь. — Чонгук продолжил двигать рукой, и Чимин удовлетворённо вздохнул. — Но ты же обжимаешься. — Вот в чём дело значит, ну, поскольку ты так страстно увлечён потаканием моим желаниям, то ты мог бы оставаться со мной в постели немного дольше. Чонгук закатил глаза и посмотрел на часы на тумбочке. — Почти одиннадцать, хён. — Погоди, одиннадцать? — Чимин вдруг выпрямился сидя, и Чонгук нахмурился. — Вот дерьмо, я не должен был так долго спать. — В чём дело? — спросил он, наблюдая, как Чимин подходит к своему шкафу и поспешно выбирает одежду. — Я попросил Тэмин-хёна о помощи по моему проекту, и он сказал, что купит мне обед сегодня, а затем мы сможем позаниматься, — ответил быстро Чимин, прежде чем собрать вещи. — Теперь я опаздываю. Чонгук глядел на закрытую дверь. Он знал Тэмина, много людей в кампусе знали, и он наблюдал, как тот всё ближе и ближе подбирался к Чимину, пока они не начали тусоваться без него и его не бросил собственный лучший друг, потому что расписание Тэмина было настолько сумасшедшим. Он не завидовал. Чонгук, возможно, хотел убить кого-то прямо сейчас за то, что отняли у него Чимина, когда они могли бы весь день оставаться вместе, но он не завидовал. Ни грамма. И также он не был собственником, но он надеялся, что Чимин надел вещи достаточно короткие, чтобы Тэмин мог хорошо разглядеть синяки с прошлой ночи и понять, что Чимин принадлежал ему. Вот только... не принадлежал. Чонгук сжал челюсть, когда заставил себя признать, что то, что произошло, было одноразовым событием, и что Чимин был в процессе того, чтобы забыть о нём с другим парнем. Он усмехнулся и сел, решив проверить уведомления на своём телефоне, вместо того, чтобы сердиться на то, что не мог контролировать… будто мог изменить тот факт, что всё ещё распаляется, даже притом что пытался не думать об этом. — Я должен вернуться к ночи… — сказал Чимин, когда вышел из ванной, и Чонгук промычал в ответ. — С тобой всё в порядке? — Ага. — Тот не отрывал глаз от своего телефона. — Ты не расстроился из-за того, что я проведу время с Тэмин-хёном, правда ведь? — Чимин прищурился, и Чонгук поднял глаза, чтобы стрельнуть в него, как он надеялся, взглядом, который убедит его в абсурдности вопроса. — Хорошо. Извини, что спросил. — Повеселитесь, — пробормотал Чонгук, прежде чем дверь закрылась. Сие продолжалось несколько дней, и Чимин проводил большую часть своего времени вдали от их общей комнаты: либо на занятиях, либо на практике по новому проекту — что обычно означало, что Тэмин там был. Чонгук был сыт по горло. Несмотря на то, что у него были другие близкие друзья, с которыми он проводил время, его выводило из себя то, что Чимин не оставлял для него свободного места в расписании. Он старался не слишком много думать о причине, что стояла за всем этим гневом, но он до сих пор ловил себя на мыслях об улыбке своего хёна, его губах и о том, как тот стонал его имя несколько дней назад. Было вопросом времени, когда всё полыхнёт. — Кто ты? — однажды вымолвил Чонгук, когда вернулся домой, а Чимин лежал на его кровати. Старший насупился. — Что? — Ой, извини. Я не видел тебя так долго, что почти забыл, как ты выглядишь. — Чонгук бросил рюкзак на ноги Чимина и повёл плечами. — Оу, смотри по сторонам! — пожаловался Чимин и вытащил ноги из-под сумки. — Ты тот, кто лежит в моей постели, хён. — Чонгук потёр виски и вздохнул; он не был настроен иметь дело с ребяческим поведением Чимина. — Твоя кровать буквально здесь, почему ты ей не пользуешься? — Твоя пахнет тобой, а я соскучился по тебе в последнее время, — с надутым видом произнёс Чимин. Чонгук высмеял: — Ещё бы, ты едва ли бывал тут за эти дни. — Он схватил рюкзак и бросил куда-то в угол. — Ты встаёшь или я сегодня сплю в твоей постели? — Почему ты так разозлился? — Чимин сел и уставился на своего донсена. — Я не злюсь, — ответил Чонгук, поставив на зарядку свой телефон. Через секунду Чимин вскочил на ноги, и вскоре Чонгук почувствовал, как рука легонько опустилась на его бицепс. Он выдохнул, даже не заметив, что задержал дыхание, и мысленно чертыхнулся на себя за то, что настолько прозрачен в выражении своих чувств. — Ты забыл, что я знаю тебя, как свои пять пальцев, Чонгук… — Старший проследил вверх ладонью по рисунку на его руке, пока не достиг плеча, и воспользовался им, чтобы повернуть Чонгука, чтобы они были лицом к лицу. — В чём дело? — Ничего не случилось, хён. — Но Чонгук знал, что фраза с треском провалилась, поскольку его глаза были прикованы к губам Чимина, а дыхание сбилось, когда тот сделал шаг ближе. — Мне жаль, что меня не было рядом, — прошептал Чимин, и теперь его пальцы танцевали на ключицах парня, его прикосновение было достаточно сильным, чтобы оставлять за собой искры электричества. — Конечно, — ответил Чонгук и пожал плечами, пытаясь скрыть то, что чувствовал, хотя его руки бессознательно нашли дорогу к талии старшего. — Знаешь, мы не приклеены друг к другу. Чимин хихикнул, и звук был музыкой для ушей младшего. — Позволь мне загладить свою вину. Чего ты хочешь? — Немного свободного пространства было бы неплохо. — Чонгук боролся, чтобы сохранить своё лицо. — Твой рот болтает об этом, но твои руки рассказывают другую историю. — Чимин наклонился ещё ближе, чтобы шепнуть на ухо, лёгкое давление на талию почти незаметно увеличилось. — Хочешь, чтобы я отсосал тебе? — Дыхание у Чонгука спёрло, и Чимин улыбнулся. — Или… я мог бы станцевать для тебя. — Почему ты это делаешь? — Он отстранился, чтобы взглянуть Чимину в глаза. — Потому что я не хочу, чтобы ты расстраивался, — надутыми губами произнёс старший, прежде чем позволить своему рту вновь изогнуться в улыбке. — И я знаю, насколько тебе понравилось проводить время вместе в ту ночь. — Да, я такой один. — Чимин хихикнул и нежно поцеловал его, прежде чем подтолкнуть к кровати. — Присаживайся, Чонгуки, — сказал он и повернулся, чтобы схватить свой телефон и выбрать песню. — Давай повеселимся сегодня вечером. Чимин наслаждался каждой минутой, прокручивая свой плейлист достаточно долго, чтобы убедиться, что Чонгук станет нетерпеливым к тому времени, когда первые ноты начнут заполнять их общую комнату. Песня была медленной, идеально подходящей к плавным, словно жидкость, движениям Чимина, и напряжение нарастало так быстро, что они оба могли почти смаковать его. Младший видел раньше, как Чимин танцует, и он всегда задавался вопросом, как столько таланта вписывается в настолько маленькое тело, но такого никогда не происходило. Он чувствовал, как его дыхание становилось тяжелее, когда Чимин вращал бёдрами и играл краем футболки, губы распахнуты, а глаза сверлили его, как будто он мог читать его душу. — Сними это, — чуть ли не скомандовал Чонгук, а тот улыбнулся, откидывая волосы назад, прежде чем потянуть футболку через голову, приоткрывая шелковистую кожу, которая всё ещё демонстрировала тускнеющие отметины, которые он оставил там неделю назад. Чонгук сглотнул и положил руки на кровать, чтобы иметь возможность откинуться назад и наблюдать с большим удобством. Чимин расстегнул пуговицы на джинсах, закрыл глаза, когда провёл рукой вниз по груди и животу, приводя движения тела в такт. — Должен ли я снять их тоже? — спросил он невинным тоном, указывая на свои штаны. — Иди сюда, я хочу дотронуться до тебя, — выдохнул Чонгук, и Чимин небрежно направился к нему, музыка продолжала играть, а тело до сих пор двигалось, вторя её биту. Чимин остановился незадолго до того, как мог дотянуться до кровати, и снова начал танцевать, вид с того места, где сидел Чонгук, заставлял джинсы становится теснее за секунду. Он не мог перестать пялиться на него — не то чтобы Чимин не хотел этого — и его сердце билось настолько учащённо, что он был уверен, что у него случится сердечный приступ, если он не почувствует это тёплое тело близко к своему настолько быстро, насколько только возможно. — Блять, просто перестань дразнить. — Я не дразню, Чонгуки. — Он улыбнулся. — Я лишь танцую. Чонгук дотянулся и грубо утащил Чимина на колени, старший смеялся непринуждённо, когда приземлился и для равновесия положил руки на плечо Чонгука. — Не трогай, — предупредил Чимин с лукавой улыбкой и двинул бёдрами навстречу тем, что оказались внизу. — Когда ты стал стриптизёром? — спросил Чонгук, подняв бровь. — Когда ты в меня влюбился? — пошёл в контратаку Чимин, и тот сжал челюсть — действие, что заставило старшего хихикнуть ему на ухо. — Я просто играюсь, Куки-я. — Ладно, прекращай. — Он схватил запястья Чимина и пригвоздил их к его бокам, заставляя парня закусить губу от проявления силы. — Только когда признаешься, что ревнуешь, — прошептал Чимин, слегка запыхавшись и ощущая, как тепло в груди. — И что, если да? — бросил Чонгук вызов и схватил оба запястья одной своей рукой, чтобы провести другой по волосам. — Зачем тебе это? — спросил Чимин с подначивающей ухмылкой на губах. — Мы живём вместе, ты в курсе, я бы вернулся… — Потому что ты мой, — почти зарычал Чонгук и толкнул парня на кровать, пытаясь стереть эту туповатую улыбку с его лица. — Но это не так. — Чимин протянул руку, большим пальцем пройтись по нижней губе младшего, глаза его наполнены похотью и чем-то ещё... чем-то мягким. — Ты можешь метить меня сколько хочешь… В конце концов, это всего лишь обычный перепихон. — Он молча всматривался в лицо напротив. — Разве нет? Чимин не протестовал, когда Чонгук поцеловал его вместо ответа. В любом случае он не был уверен, что хотел знать ответ, так что позволил себя утянуть стихией природы, коей являлся Чон Чонгук. В их дружбе он рано узнал, что всё, что делал младший, было насыщенным, и его поцелуи ничем не отличались. Его губы были требовательными, и Чимин чуть не почувствовал облегчение, что снова пробует их, ощущая зависимость и томление, когда Чонгук двинулся, снимая с него футболку. Штаны Чимина были на очереди, и Чонгук не терял времени, прежде чем начать тереться об него, трение заставило их задыхаться даже со всеми слоями одежды, что до сих пор находилась между ними. На Чимине не было ничего. — Снимай. — Он пыхтел и тянулся к джинсам Чонгука. — Сними их. Младший сделал, как было велено, и он сместился достаточно лишь для того, чтобы снять часть гардероба, прежде чем опуститься в ногах Чимина, держась за талию, пока он беспрестанно покачивал бёдрами напротив него. — Ах, чёрт, — прошептал Чимин и закрыл глаза. — Так приятно. — Он положил обе руки на задницу Чонгука, пытаясь быть ещё ближе. — Посмотри, как ты срываешься. — Чонгук отпустил талию своего хёна, чтобы схватить его за подбородок и взглянуть ему в глаза. — А я не трахал тебя ещё даже. Чимин заскулил и утянул его в ещё один поцелуй, более отчаянный, и Чонгук собирался залезть ему в трусы, когда его телефон начал звонить. — Не отвечай на него, — говорил Чонгук между поцелуями, оставляя ещё меньше пространства между ними, чтобы Чимин не смог добраться до тумбочки. — Может быть важно, — произнёс задыхаясь Чимин, и Чонгук сел, хватая по-прежнему звонящий телефон, презрительно усмехаясь, когда увидел идентификатор звонящего. — О, какой сюрприз, — сказал он, когда протянул трубку, и Чимин почти улыбнулся, когда контакт Тэмина зажёгся на экране, но сдержался, когда лицо Чонгука потемнело. — Продолжай. — Привет? — осторожно озвучил Чимин, наблюдая, как парень встаёт и шарится по своему ящику, прежде чем вынуть смазку и презерватив. — Я великолепно, хён, как у тебя дела? Чонгук отложил в сторону вещи, которые взял, и наклонился, чтобы укусить Чимина за ключицу, разочаровавшись в том, что не получил от того отклика с акустическим сопровождением. Тем не менее, он продолжил оставлять мокрые поцелуи на груди и животе хёна, пока не достиг тазовых косточек. — Прости, что? — вымолвил Чимин, и Чонгук выдохнул тихий смешок, когда стащил с него боксеры. — Верно, эм… — Он осёкся, когда тот открыл бутылочку с лубрикантом, и внезапно его настигло осознание. — Ага, я… я думаю так. — Он, казалось, вспомнил разговор, который, должно быть, имел место быть. Ухмылка на лице Чонгука, когда тот раздвинул ноги Чимина, была действительно тем ещё зрелищем. Старший резко втянул воздух, когда тот протолкнул палец, и вскоре после того закрыл рот рукой в попытке сдержать свои звуки при себе. — Ничего, я просто… — Чимин закусил губу, когда жжение отошло на второй план, уступая место ранним стадиям удовольствия. — Я чуть ли не уронил кое-что, — он вдохнул в трубку. — Ага, хён, это было… в тот день было весело. Чонгук улыбнулся, добавив второй палец, и голос Чимина надломился в середине собственного ответа. Он пристально наблюдал за каждым движением, сделанным старшим, как он изо всех сил пытался держать своё дыхание под контролем, а свой голос устойчивым. — Мы должны, гм… — Чонгук выбрал этот момент, чтобы начать двигать пальцами даже ещё быстрее, и Чимин не смог удержаться от писка, который покинул его уста. — Нам надо попробовать это, ага, — продолжал он, как будто ничего не случилось, но его костяшки были белыми оттого, как сильно они хватались за простыни. Когда был добавлен третий палец, тело Чимина выгнулось над кроватью, и он чуть не уронил свой телефон. Улыбка Чонгука засияла ещё ярче, и он начал оставлять лёгкие поцелуи на бедре старшего, пока разрабатывал его пальцами. — На следующей неделе, ах… — Чимин недвусмысленно застонал, когда Чонгук ударил по его простате, и младший рассмеялся, слишком довольный собой. — Я уверен, хён, ага, я… — Он прикусил губу так сильно, что чуть не пролил кровь, но, по крайней мере, ему удавалось больше не издавать ни звука. — Я тут передвигаю кое-что. — Чимин надеялся, что Тэмин также спишет недостаток дыхания на это оправдание. «Вешай», — произнёс одними губами ему Чонгук, и Чимин был рад уступить. — Могу я перезвонить тебе попозже? — вымолвил Чимин с большим комфортом, поскольку в нём больше не было трёх пальцев. — Мне просто реально нужно закончить с этим. — Чонгук фукнул, пока раскатывал презерватив и смазывал сам себя, а Чимин вдарил ему по рёбрам коленом. — Спасибо, хён. Пока! — Он бросил телефон куда-то вправо, не обращая никакого внимания даже на звук столкновения с полом. — Это было полным провалом, надеюсь, ты это осознаёшь, — сказал Чонгук, прежде чем захватил в плен своих губ Чиминовы. — Пошёл ты нахуй, Чон Чонгук, — выдохнул Чимин, его слова не имели никакой силы. — Хм, но я уже подготовил тебя. — Младший притворился, что на мгновение задумался, пока пристраивался. — В следующий раз. Он не подал Чимину никаких предупредительных знаков, прежде чем толкнуться внутрь, и протяжный стон, который он получил в ответ, вероятно, был самым грязным звуком, который он когда-либо слышал от него. Какое-то время Чонгук позволял Чимину привыкнуть, прежде чем начал двигаться, и то не было медленным темпом, как было в первый раз; с точным осознанием того, что нравилось его хёну, учитывая насколько голосистым тот был, Чонгук не колебался, идя ва-банк. — Чёрт, да, прямо так, — выкладывал Чимин между стонами, и пот уже заставлял его кожу мерцать. Чонгук легонько положил руку на шею Чимина и повернул свою голову, чтобы он мог сказать ему на ухо: — Ты мой, ты слышишь это? — прорычал он, и Чимин застонал. — Я знаю, Чонгуки, — выдохнул он и прикусил губы, когда бёдра Чонгука сбились с ритма, заставив его найти новый угол. — И никто не может трахать тебя так, как я могу. — Чонгук принял во внимание состояние Чимина, в каком безобразии тот находился и насколько сильно тот держался за плечи, и осознавал, что парень прав. — Там… Ах, блять! — Чимин прекратил болтать, ошеломлённый ощущениями, но, похоже, вспомнил, что стоит завершить незаконченное предложение. — Никто, как ты, — пробормотал он, и Чонгук усмехнулся, едва поняв, что тот имел в виду. Рука Чонгука сжалась вокруг его шеи, и глаза Чимина закатились назад от удовольствия. Его ногти царапали грудь младшего, пока тот вколачивался в него, оставляя красные метки, которые становились насыщеннее с каждым толчком. — Дерьмо. — Чонгук пошевелил рукой, чтобы схватить Чимина за волосы, и старший выпустил разбитый стон, когда снова почувствовал, как кислород наполняет его лёгкие. — Ах, Чимин… — Чонгук-ах… не останавливайся. — Чимин открыл глаза, чтобы посмотреть в Чонгуковы, наполненные похотью. — Подуши меня. Его бёдра по просьбе немного подвисли, но Чонгук обернул руки вокруг горла Чимина и сжал его снова, безмолвный крик сорвался с губ, когда воздух покинул тело. Чонгук никогда не пытался никого душить, но он не мог отрицать ощущение того, насколько потрясающей оказалась эта власть, не говоря уже о том, что Чимин, похоже, наслаждался этим столь же сильно. Где-то в глубине души его мозг напомнил ему, что на шум в их адрес снова поступят жалобы, потому что кровать стучала о стену в том же месте, что и в прошлый раз, но Чонгуку действительно было всё равно. Он почувствовал, как Чимин сжал его и застонал, набирая темп и наклоняясь вниз, чтобы взглянуть ему в глаза, когда он полностью отрезал ему доступ к кислороду. Слёзы переполняли глаза Чимина, когда те закатились назад, и он вонзился ногтями в кожу Чонгука ещё глубже. Он дышал с трудом, когда Чонгук ему вновь позволил и утащил его вниз в поцелуй, даже если тот был неаккуратным с учётом их движений. — Ты близко? — спросил Чонгук, изо всех сил пытаясь не кончить раньше Чимина. — Чёрт, да, просто… — Его тело выгнулось над кроватью, когда Чонгук ударил по его простате. — Коснись меня. Чонгук протянул между ними руку, начиная ласкать Чимина, не зная, как долго он продержится, и ему не потребовалось много времени, чтобы почувствовать, как тело его хёна натянулось под ним, а его имя соскользнуло с губ Чимина в стоне, что несомненно услышали все комнаты вокруг. Он последовал за ним, наконец, отыскав освобождение, которого ждал, и вышел, прежде чем рухнуть рядом с Чимином. — Святые угодники, ёбаный пиздец, — услышал он произнесённое хриплым голосом и с тяжёлым дыханием. — Я не чувствую своих ног. Чонгук разрядился смехом, пытаясь успокоить своё сердце, всё ещё чувствуя, как накрывали волны после оргазма. — Дай мне минутку. Он застонал, когда садился прямо, его мышцы уже начали возмущаться от физической нагрузки, и он потянулся за коробкой салфеток в Чиминовом ящике. Чонгук состроил рожицу, когда Чимин взъерошил его волосы, пока сам он приводил его в порядок, а старший рассмеялся — он притворился, что его сердце не налилось от звука, и переключился на себя, и выбросил всё. — Что? — спросил Чонгук, когда улёгся обратно, а Чимин смотрел на него. — Просто признай, что ты в меня влюблён, Чонгуки, — озвучил старший, и Чонгук знал, что нет способа сказать, что это неправда, не с тем, как он себя вёл и что говорил. — Зачем? — выдохнул он, и Чимин, казалось, был удивлён тем, что тот не отрицал этого. — Чтобы я мог сделать то же самое. — Чонгук попытался не допустить, чтобы его потрясение вылезло наружу кричащей исповедью, но ему всё равно пришлось взять небольшую паузу, прежде чем ответить, и слова жгли, когда покинули его уста. — Нам лучше остаться друзьями. — Откуда ты знаешь, если никогда не пробовал? — прошептал Чимин, и его глаза были такими тёплыми, отчего было больно смотреть в них. — Я не хочу этого разрушать. — Чонгук уставился в потолок, пока не почувствовал руку на своей челюсти и позволил утянуть себя в нежность Чиминового прикосновения, ощущая, как начинает сдаваться. — Ты не разрушишь.