Смело подвергай сомнению

«Смело подвергай сомнению даже существование Бога, потому что, если он есть, он должен больше одобрять почитание разумом, чем слепым страхом.» Томас Джефферсон.

Адам сидел в офисе, составляя отчет по заварухе на Панхее. Он уже докладывал Шарифу о том, что произошло, что говорил Дэрроу, но от старых привычек избавляться трудно, и бывший коп в нем требовал собрать вместе все детали. Плюс, было в этом что-то от катарсиса. Легче справляться с реальностью, когда она организована на военный манер. Самого Шарифа не было в офисе уже несколько дней. Он заявил, что должен обсудить с Дэрроу произошедшее и что по возвращении он предпримет следующий шаг. Однако его отсутствие начало сказываться на людях: они засомневались в будущем компании. Слухи и сплетни множились на глазах, особенно после новостей о смерти Шевченко и увольнения Мэган. Мэган. В сердце до сих пор что-то болезненно отзывалось при ее имени. Адам так сильно хотел верить, что она жива, но когда, наконец, нашел ее, то почти пожалел, что она не умерла. Женщина в той белой комнате была не его Мэган. Может быть, поэтому ее предательство задело его не так сильно, как должно было бы. Адам как раз заканчивал рапорт, когда Притчард прокрался в офис. — Господи Боже, Дженсен, сколько раз мне повторять, что я тебе не личный секретарь, — он швырнул в Адама комок смятых записок и шлепнулся на диван. — Возможно, тебе следует сказать это тем людям, пытаются достать меня через тебя. — А может, тебе следует перестать цепляться за свою частоту инфолинка, как Богородица за свою девственность, — проворчал Притчард. Он откинулся назад и прикрыл глаза рукой. И почему в техлаборатории нет такого славного уютного дивана? — Фрэнсис, ты отправишься прямиком в ад за такие слова. — Адам зашелестел принесенными бумажками. Читать почерк Притчарда было все равно, что пытаться понять египетские иероглифы без Розеттского камня — то есть практически невозможно. — А, чудненько! Значит, у тебя будет компания. Шариф вернулся? — Нет. Боже, Притчард, я не могу это прочитать.— Он с отвращением швырнул записки на стол. Притчард драматично вздохнул: — Два из Беллтауэр, одно от Вооружения Мустангов, одно от ТЮМ, одно от Элизы Кассан и одно от охранной службы Большого Брата. Там еще были, но я их проигнорировал. — И чего они все хотят? — Элиза Кассан справляется о твоем здоровье, хотя я не понимаю, с чего бы это. А все остальные предлагают работу. Адам приподнял бровь: — Работу? — Да, знаю-знаю, кто захочет тебя в качестве начальника службы безопасности? Ох, подожди, очевидно, все. — Притчард фыркнул с напускным отвращением. — Кстати говоря, так когда Шариф должен вернуться? Ирония от Адама не ускользнула: он провел несколько последних месяцев, ловя пули от большей части упомянутых организаций. С какого черта они решили, что он хотя бы задумается о том, чтобы к ним присоединиться? Кроме того, никому из них он не доверял: любая корпорация, кроме «Шариф Индастриз» , могла иметь скрытый мотив — работать на иллюминатов. — Я не знаю, он не сказал. Почему ты спрашиваешь? Адам смахнул бумажки в мусорку. У всех своя точка зрения, свои цели и амбиции. Шариф хотел улучшить человечество, и хотя поначалу Адам не верил, что кто-то в этом мире еще способен на подобный идеализм, теперь он верил. Он рассеянно подумал, как же ему связаться с Элизой. Если он просто позвонит по главной линии, она же перенаправит звонок? Притчард раздраженно проворчал: — Потому что пока Шариф не вернется, я не могу внедрить ни одну из новых мер безопасности. Афина однозначно заявила, что все должно быть лично одобрено мистером Шарифом. Я бы избавился от чертовой кучи проблем, если бы мог просто запустить их сейчас, а шефу потом показать. — Он продолжил неразборчиво бурчать, какая Афина надоедливая, когда настаивает на строгом соблюдении политики компании. — Ну-ну, не надо так переживать. Притчард кинул из-под локтя оскорбленный взгляд. Адам ухмыльнулся. Приятно было впервые за столько времени улыбаться. — Адам? — раздался голос прямо за дверью, и моментом позже вошел Шариф. — Хорошо, что ты здесь. Мне надо поговорить с тобой. Встретимся наверху, в моем офисе. — Не вопрос, босс, — отозвался Адам и встал из-за стола. Притчард тоже подскочил, поторопившись поймать Шарифа, пока тот опять не исчез. — Фрэнк, что ты хотел? — Я закончил с теми новыми мерами безопасности, которые мы обсуждали. Мне нужно, чтобы вы на них взглянули, и я начал бы их запускать. — Перекинь информацию мне на компьютер, я посмотрю. А пока вперед, действуй. Если мне что-то не понравится, я дам знать. Притчард отрывисто кивнул и направился к техлаборатории. Адам дожидался Шарифа около лифта. Двери разъехались, и мужчины шагнули внутрь. Когда лифт поехал, Адам заговорил: — Как мистер Дэрроу? Он не считал нужным скрывать ненависть, когда дело касалось Хью Дэрроу. Самомнение этого мужчины не знало предела. Шариф взглянул на Дженсена, но комментировать тон не стал: — Хорошо, насколько можно ожидать. — Не говорите только, что его неожиданно замучила совесть. — Адам, — предостерег Шариф, — Я не согласен с тем, что Хью сделал, но он верил, что иного выбора не было… — И это дает ему право пытаться убить треть населения? — Я этого не говорил. Адам ожесточенно буравил глазами Детройт за стеклом. — Он бы и вас убил. Шариф вздохнул и оттолкнулся от перил лифта: — Хью предупредил меня о чипе, сказал не устанавливать его. Да и не было у меня на это времени. Лифт остановился, и дверь открылась. Шариф вышел первым, Адам последовал сразу за ним. — Дэвид, — произнесла Афина и улыбнулась обоим мужчинам, подходившим к ее столу. — Афина, — так же тепло ответил Шариф. — Есть сообщения для меня? Она вздохнула и выразительно глянула на него. — Так много, да? — Шариф усмехнулся и потер мышцы шеи. — Я готова рассказать тебе каждую мелочь, сразу, как ты закончишь с мистером Дженсеном. Он улыбнулся ей и направился в офис. Игривое выражение стерлось с его лица, как только Адам прикрыл за собой дверь. Он устало поплелся к столу и раздраженно покрутил аугментированной рукой, прежде чем рухнуть в кресло. Шариф махнул Адаму, чтобы тот устраивался напротив. Несколько минут они сидели в тишине. Адам терпеливо ждал, пока Шариф начнет. Тот выглядел непривычно потрепанным, и Адам непроизвольно задался вопросом, спал ли он вообще в последние дни. — Как убить Бога? Адам удивился вопросу, не совсем понимая, ни как ответить, ни что его вызвало. — Босс? — Они ведь этого хотят — божественности. Как еще назвать их стремление создать человеческий вид, который возможно контролировать одним щелчком рубильника? Поэтому я задаю вопрос: как убить Бога? Адам нахмурился: — Никак. — Никак. — согласился Шариф, — А ненастоящего Бога, организацию со стремлением к богоподобности? Они показали прорехи в доспехах, Адам, и мы должны нанести удар. — Не уверен, что понимаю… Шариф встал и ухватил бейсбольный мяч с маленькой подставки на углу стола. — «Тай-Юн Медикал» произвели те контролирующие биочипы, но кто их распространил? — «П.Р.О.Т.Е.З.» , — ответил Адам, начиная понимать, куда клонит шеф. Шариф прошел к окну. — «Верса-Лайф» держит монополию на нейропозин, а у «П.Р.О.Т.Е.З.» — монополия на установку и обслуживание аугментаций. Мы изменим расстановку сил. Начнем с «П.Р.О.Т.Е.З.» . Я уверен, они все ценят иронию названия. — Последнее он пробормотал практически про себя. — Так вы хотите предлагать установку и техобслуживание аугментаций прямо здесь. Это казалось логичным не только из-за случившегося, но с точки зрения общего развития корпорации. «Шариф Индастриз» всегда консультировала людей по выбору подходящих имплантов. В глазах общественности подобный шаг выглядел бы лишь как расширение предлагаемых услуг. — Да, каким-то образом мы должны прекратить всемирную зависимость от этих организаций. — Шариф быстро подкинул и поймал мяч. — Утром я первым делом направлю на проект финансирование, а Хью уже и так согласился спонсировать строительство нашей собственной клиники. Адам нахмурился: — Не думаю, что ему можно доверять, только не после всего, что он сделал. — Хью сидит на куче денег и ноющей совести... — Со всем уважением, босс, последний раз он воспользовался вашим доверием в своих интересах. Откуда вам знать, что он не возьмется за старое? — А кто ему поможет, Адам? Иллюминаты теперь знают его карты и сделают все возможное, чтобы уничтожить его имя, забрать деньги, уважение последователей и выбросить его, как пустую шелуху. "И он это более чем заслужил," — подумал про себя Дженсен. —Он обещал помогать, пока еще в состоянии, — вздохнул Шариф. — Я не хочу с тобой дальше спорить на эту тему, просто… будь начеку. — Разумеется. Уж об этом-то шефу просить не надо, разве он до сих не понял? Шариф сжал переносицу живыми пальцами, затем тяжело провел ладонью вниз по скуле. Его лицо слегка перекосилось, словно от боли, он снова покрутил имплантированной рукой. — Вы в порядке, босс? — Адам поднялся с кресла и приблизился к окну. — А, ерунда. — Шариф непринужденно взмахнул металлической рукой. «Все что угодно, но определенно, не ерунда», — Адам быстро окинул шефа взглядом, приметив все: от зажатой позы и страдальческой гримасы до осунувшегося вида в целом. Датчики КЭСИ выдали информацию о сердечном ритме и испарине. — Когда Вы последний раз принимали нейропозин? Босс мрачно смерил его взглядом. Ему никогда не нравилось, если Адам использовал импланты, установленные Шарифом, против него же. Дженсен бесстрастно уставился в ответ. Даже несмотря на отсутствие черных линз, выражение его лица прочитать было невозможно. (Адам не носил линз в главном офисе, пытаясь привыкнуть к тому, как люди реагируют на его глазные импланты.) — Около месяца. — Черт побери, босс! Дженсен даже не слышал, чтобы кто-то продержался так долго без инъекций, не загнулся от синдрома отторжения. Большинство становились невменяемыми через пару недель. Шариф устало отошел от окна. Он достал из ящика стола упаковку болеутоляющих и вытряхнул пару таблеток на стол. — Налей мне виски на палец, вон там, в баре, будь так добр, Адам. Тот не двинулся. — Алкоголь — не то, что Вам сейчас требуется, босс. — Слишком многое нужно сделать. Я не могу позволить себе проваляться день, а то и больше, как оно бывает после нейропозина. Виски, Адам. Пожалуйста. Дженсен сдался. Минутой позже стакан стоял у Шарифа на столе. Тот с благодарностью его взял, раздавил тяжелым стеклом таблетки, ссыпал крошки в виски и опрокинул в себя одним махом. Потом, гадливо скривившись, опустил пустой стакан обратно. — Почему инъекция должна помешать? Шариф жестом попросил Адама занять кресло. — Нейропозин… путает мысли в моей голове. Становится сложно думать и потом, меня тошнит. Это аллергическая реакция — достаточно редкая, судя по тому, что я слышал, — так что я работал над тем, чтобы поменьше от него зависеть. Неожиданно Адам почувствовал, как его уважение к этому человеку выходит на новый уровень. — Именно поэтому ты — особенный, Адам. Ты — следующая ступень эволюции, понимаешь? Однажды, мы все будем как ты, слиты с имплантами в единое целое. Не нужен будет ни нейропозин, ни другие наркотики, ограничивающие наш потенциал. — Но в данный-то момент Вам все равно нужна инъекция. — Завтра, после работы. Сегодня я не могу. Завтра. Адам уже заметил, что сведенные мышцы Шарифа расслабляются под воздействием обезболивающих. Он вздохнул, тихо, почти неслышно для шефа. — Завтра я буду здесь, прослежу за Вами. — Адам поднялся, собираясь уходить. — Хотите, скажу Афине придержать корреспонденцию до утра? Босс задумчиво посмотрел на него, медленно катая в металлических пальцах бейсбольный мячик. — Я был бы благодарен. Адам пересек комнату парой длинных шагов и потянулся за ручкой двери, когда Шариф заговорил. — Мне жаль, Адам, — голос был тих и полон сожаления, — что я не дал тебе выбора. Было время, когда Дженсен ничего не жаждал так, как этого признания вины из уст Шарифа. Какова же ирония, что теперь, когда оно наконец прозвучало, Адама оно уже не волновало. — Не волнуйтесь, босс. Я Вас недавно простил. Открывая дверь и ступая наружу, он услышал, как прерывисто выдохнул Шариф.