Хасапико

I two-step with Lucifer, and ever since I started dancin' I've walked a fine line between Einstein and Charles Manson "Frontlines", by Diabolic and Immortal Technique Он ненавидел этот промозглый мерзкий городишко не меньше, чем запах прокисшего пива, вонь пропотевших подмышек и непрерывный треп Сэми над ухом. Болтая о чем придется, Сэми то и дело давал петуха, как подросток, у которого голос еще только ломается. Усердно работая локтями, Джон Моксли с видом хозяина проталкивался сквозь толпу. Он и вправду будет заправлять здесь – однажды так и случится — Джон даже не сомневался. Никто не верил в это так, как он. Однажды — как Моксли себе представлял — он ворвется, выбьет двери и обратит в бегство каждого, кто встанет на пути. Провозгласит себя королем гребаной горы, и все взоры будут обращены только к нему. Моксли сдул челку с глаз. Не так уж и давно он выступал в паре шоу «Ринга Чести», но никто из публики не узнал его. Да Джон скорее бы взбесился, чем расстроился из-за такой ерунды. Нахуй этих лузеров! — Нахуй лузеров! Молодчага, Сэми. Каллихан выглядел готовым к драке. Если он прыгнет через барьер и заберется на ринг, стоит ли пытаться удержать его? Mоксли так не считал. Гораздо интереснее посмотреть, что будет дальше. — Ни один слабак из этой раздевалки не одолеет нас, — заявил Сэми. Его голос звучал очень уверенно для бывшего «мелкого жиртреста», который впервые выступил на ринге меньше года назад. — Ты и я, Мокс, мы могли бы отыметь всю эту компашку. Давай просто попробуем. Кто-то из зрителей, заслышав такое, попытался было насмехаться над ними. Моксли с вызовом сверкнул зубами — не то в улыбке, не то в усмешке. Тем временем народ все прибывал. Из-за гула и выкриков Моксли едва слышал, как звучат имена участников. Затрещала дешевая пиротехника, над барьерами поплыл туман из сухого льда. Вернувшись в родную инди-федерацию, Моксли начал выходить к публике, раздвигая тонкие кулисы и представая во всей красе перед сотней глаз, а однажды даже перед сто одним глазом (фанат окривел из-за дурацкого случая с вилкой). Без особого интереса Джон смотрел на то, как на ринг вышла первая команда. И чтобы поездка не выглядела пустой тратой времени, Моксли пытался развлечься, представляя, как скручивает и выворачивает суставы противников, пока их лица не покраснеют от натуги и вены на шее не вздуются. А Сэми, похоже, обрадовался, когда увидел вторую пару. — Это же Джимми Джейкобс! — воскликнул он, как будто Моксли не видел Джейкобса пару месяцев назад на «Ринге Чести». Ладно, тогда Джон не перемолвился с этим парнем и словечком и даже не пытался бросить вызов, но он-то и пробыл тут всего несколько дней, от силы — неделю. И все же Джон знал, кто такой Джимми Джейкобс. Тот считался слегка чокнутым. Веки у Джимми были ярко накрашены, но, по крайней мере, сегодня он оставил дома свои меховые сапожки. А вот от его напарника трудно было отвести взгляд. — Тайлер Блэк, — прошептал Сэми. Блэк двигался как дикий зверь, которого никогда не приручить. Его тело было литым и гибким. Блэк проскользнул вперед, и длинные волосы упали на лицо, когда он повернул голову, оглядывая толпу. Где-то завизжали женские голоса. Моксли вздрогнул. Руки вцепились в барьер. — Глаза чернее, чем ночь, — произнес он. Сэми не услышал или услышал, но не понял. — Ну да, он вроде как мексиканец или кто-то в этом роде. — Сэми ухмыльнулся. — Так и выебал бы милашку. Эй, красавчик! Тайлер Блэк смотрел только вперед, но зацепился взглядом за Джона. На мгновение мир словно потонул в тишине, и ничто другое больше не имело значения. Моксли сжал барьер так сильно, что остались царапины от ногтей. Потом Тайлер Блэк опустил взгляд, темные ресницы мазнули по щеке, и он отвернулся. Сэми продолжал орать всякую ерунду, но заткнулся по одному движению руки Моксли. — Закрой свою пасть, — приказал Джон. — Что, черт возьми, с то... — Он. — Моксли кивнул на Блэка, который был уже на ринге. Блэк оглянулся через плечо, откинув прядь волос, как будто чувствовал кожей преследующий его взгляд. — Заткнись, Сэми, и слушай. Это он. Мой Ахиллес. — Кто? — Сэми посмотрел на него, как на пришельца. Моксли выдохнул. — Ахиллес. Я Агамемнон, а он Ахиллес. Мы — величайшие воины нашего времени. Либо он меня, либо я его. Мы оба это знаем. Все именно так и будет. Сэми выдал нервный смешок. — Да ты совсем уже, чувак. Рыкнув, Моксли оттолкнул его. Почему никто не понимал? Никто больше не видел знамения или не понимал его. Но Джон был уверен, до мозга костей: сама судьба ждала его — там, на ринге, где стоял Тайлер Блэк. Витязь и князь, юный принц «Ринга Славы», твой Агамемнон придет. И даже если придется преследовать свою добычу по всему миру, он не отступит, так или иначе — заполучит себе. И пусть им предстоит сойтись на пути стяжания славы — один воспрянет, а другой падет. Тайлер Блэк пытался настроиться на матч, но то и дело оглядывался назад. Моксли ответил дикой улыбкой. Тело било как от озноба, а кровь стучала в висках. Иди ко мне, произнес он беззвучно, одними губами. Джимми Джейкобс бросился вперед, заслонив Блэка. Моксли застонал. Джейкобс бросил на него надменный, почти издевательский взгляд. Прищурившись, Моксли затих. Джейкобс встал на пути. Но я не всегда по ту сторону барьера. Джимми Джейкобс не спрячет от меня Тайлера Блэка, только не он. Судьбу не обмануть. Moксли еще не знал правил игры, но был готов. Мятежный. Жаждущий. Тайлер Блэк смотрел на него поверх плеча Джимми Джейкобса, а затем облизнул нижнюю губу. Моксли, как отражение в зеркале, повторил жест. Первый глоток.