Вторая мама

      Как начинать мою историю? Тот круговорот событий, в пучине которого я тону, цепляясь хоть за какую-нибудь адекватную ситуацию. Нельзя так сразу окунать читателя на самую глубину того сумасшествия, что творится в моей жизни уже сколько лет. Повседневность. Вот с чего сказала мне начинать Нимфа.       Описать какой-то обычный день, вскоре послуживший мне пинком под зад, так что я надолго и далеко улетел из зоны комфорта. Но с какого дня, из-за которого начинается весь этот кавардак моей жизни, начать? Или описать самого себя? Никогда не был писателем или вообще каким-то заядлым книжным червём. Но всё же, как мне начать? Может представиться?       Хмм, меня зовут Вето. Да-да, родители вдоволь поиздевались надо мной и назвали Ветославом. Я вообще сомневаюсь, что такое имя существует в природе. Но я всегда знал: мои родители обладают просто отменной фантазией. Точнее, обладали. Они погибли в автокатастрофе, когда я не умел ещё сопли подтирать. А если говорить конкретнее, мне было три года. После этого меня взял под опеку дядя, который никогда мне не нравился. Он уделял мне чрезмерное внимание, в особенности моим половым органам. А в шесть лет он меня просто изнасиловал.       Вот уже есть один абзац. Вам интересно, редкие читатели, а может. Лесса? Надеюсь, что да, ибо мне некому больше это рассказать. Что же ещё?       Я всегда знал, что мне нравятся мальчики. Даже сидя попой в песочнице и угощаяясь таким, как мне казалось, вкусным песком, я предлагал это лакомство только мальчикам. А девочки для меня представляли что-то вроде предмета мебели. Но только одна была для меня чем-то вроде мамы. Она всегда приносила мне из дома конфеты или печенье, ведь дядя меня особо не баловал. Так на чём мы остановились? Ах, да. Девочка, заменившая мне мать. Она была младше меня на три года, но она такая смелая и сильная. Я не буду говорить, как её зовут. Посмеётесь, да ещё и с моим именем сравните.       Она научила меня драться. Стойко сдерживать удары, которые сыпались на меня со стороны соседских мальчишек, и давать сдачи самому. Почему они меня избивают? А потому что я люблю мальчиков. Вот и всё. Похоже, их слегка оскорбило то, что я подошёл к ним в один прекрасный день с цветочком и предложил дружбу. Помню, как будто это было вчера. «Белокурый одиннадцатилетний мальчик прогуливался парку совершенно один. Голубые глазки, веснушки и хрупкое, будто хрусталь, тело делали из него просто маленького ангелочка. Мальчик немного устал и плюхнулся на скамейку рядом с другими мальчиками. Это были его сверстники. Вето всегда держал цветочки у себя в волосах, отмечая это очень красивым и милым. Но, как говорится, всем понравиться невозможно.  — Привет, — Вето склонил голову набок и достал цветочек из волос. Обращался он ко всем, но большего внимания удостоился самый высокий мальчик. На вид ему было лет тринадцать, из-за твердого самоуверенного взгляда и сильного телосложения. Вето протянул ему цветок и произнёс:  — Давай дружить? — и улыбнулся самой своей очаровательной улыбкой. Взглянув на блондинчика из-под кустистых бровей, высокий мальчик поднялся.  — Ты это мне? — и стал разминать кулаки. В следующее мгновение Вето полетел со скамейки на землю рядом с цветочком, упавшим туда ранее.  — Я спрашиваю, ты это МНЕ?! В то время Вето не знал жестокости детей. Он думал, что те смогут защитить от злого дяди, который каждую ночь делал ему больно. Но они избивали хрупкое тело, оставляя большие синяки и ссадины. Вето уже не мог плакать, а только тихо поскуливал, пока его пинали твердыми носками кроссовок в живот. Когда тот мальчик, которому предлагал дружбу блондин, перестал пинать Вето, остальные тоже отошли на приличное расстояние.  — Мы с девочками не дружим, — и мальчики ушли, оставив маленького наивного мальчика на земле без сознания.»       Я помню, что в первый раз мы с той доброй девочкой встретились как раз на том самом месте через несколько минут после избиения. Она трогала меня за плечо, пока я не очнулся, и помогла подняться. С того дня и началась наша дружба.       Она росла в хорошей семье. Ни в чём не нуждалась. Её родители всегда любили друг друга и её, а я завидовал. Нет, не черной завистью, я просто хотел, чтобы меня любили также. Однажды я сказал ей это, и она объявила, что теперь она моя мама. С того дня она заботилась обо мне, опекала, дарила любовь и тепло, которые я уже успел забыть под изнасилованиями и избиениями от «любимого» дяди.       Она отдавала мне всю себя, а я мог только платить своей дружбой. Даже сейчас я бы отдал ей всё, что у меня есть, лишь бы она улыбнулась хоть на секунду. Ей двадцать девять, а пережила на все двести с лихвой. Смерти, смерти, смерти витали вокруг неё, и я не понимаю, как она не сорвалась. Я бы сломался.       Чтобы было легче я назову её кличку: Лесса. От слова «лесбиянка». Мы придумали её ей, когда ещё учились в университете, потому что тогда она встречалась с девушкой. Лесса была той лучшей частью любой компании, которая везде и со всеми. Отзывчивая, добрая Лесса всегда пользовалась вниманием окружающих. Она могла поддержать любой разговор, защищала слабых, как меня когда-то, помогала с учёбой каждому. Мальчики увивались за ней толпой, но она никого не видела за своей любимой Викой. Вплоть до последнего курса у нас существовала компания, так называемых, неформалов. В неё входили я — Дырявый (из-за тоннелей в ушах), Нимфа* (вы знаете от какого слова образовано), Рогатый (из-за имплантов во лбу, имитирующих рога) и Лессы, которая на тот момент ещё не разукрасила своё лицо пирсингами.       Она основала эту компашку и ставила с нами сценки на Хеллоуин. Получалось очень даже смешно, ибо мы всегда могли напугать школьников. Подрабатывали мы благодаря этим спектаклям в школах. Хоть с голоду не померли и на том спасибо.       И тут на последнем курсе Лесса вдруг заявляет, что выходит замуж за какого-то мужика. Мы были шокированы, ведь вот буквально только что она носилась со своей девушкой. Вика не была расстроена, наоборот, оказалось, что та ей давно изменяла. А потом через год Лесса попала в аварию. Жених, родители не выжили.       В тот день Лесса потеряла практически всё. Но откуда ни возьмись, появилась Настя, вытащила Лессу из пучины страданий, и они вместе ушли в закат.       Никогда я не видел Лессу такой преображённой и счастливой. Она буквально на руках носила Настю, а та ей изменяла все шесть лет их отношений. Как можно убивать это чудо новыми потрясениями? Она же просто сломается, как тонкая ветка под сильным ветром.       И я в который раз поражаюсь её силе духа. Лесса просто убила все эмоции и стала жить дальше. Так выглядело со стороны. Просто живой труп, улыбающийся через силу.       Как тебе помочь? Подскажи. Намекни. Хоть что-нибудь, но не молчи. Не смотри своими грустными глазами!       Опять же, я отдал бы всё золото мира, лишь бы моя вторая мама улыбнулась. Сняла бы маску и рассказала всё что накопилось на душе! Но ты по-прежнему молчишь.       Помню, как пытался закрутить отношения с каким-то парнем, имя которого сейчас и не вспомню. Но что-то постоянно мешало.       И только теперь я понял, что безнадёжно влюблён в свою вторую маму.