***двумя неделями ранее***
Неспешно ступая за статным и надоедливым мужчиной, Эвелин жевала любимую мятную жвачку и думала, как же можно откосить от этой херни. Рассматривая оледеневшие ладони и размышляя о том, как можно использовать свою силу против всего происходящего, Циммерман и не заметила, как надзиратель остановился. и с успехом в него вписалась. — Аккуратнее, идиотка. Замараешь еще. — брезгливо отряхивая рукав проговорил мужчина, и отворил деревянную дверь, которая вела в раздевалку. — А это еще что за вишенка? — приторно пробормотал кудрявый парень и оценивающе осмотрел вошедшую немку, но заметив её разъяренный взгляд, переключился на надзирателя. — Это новенькая. Примите её со всеми распростертыми объятиями. Переодеваемся и марш работать, салаги. — строго и наплевательски проговорил мужчина, и демонстративно повернувшись, направился к выходу. — Ну. Я Эвелин. Будем знакомы. — протянула блондинка и неуверенно улыбнулась.***
Тыкая на один и тот же контакт уже в миллионный раз, Нейтан не получал ответа. Парень боялся, что он опоздает. Что не сможет помочь, что в очередной раз все проебет. Но кого он обманывает? Янг просто боялся её потерять. До дрожи в коленках и сильнейшей мигрени, до ужасной мерзлоты пробирающей до самых костей боялся больше никогда не прикоснуться к её телу, никогда больше не наблюдать уходящий силуэт девушки и нежные изгибы, которые так сочетались со скромными формами. Никогда не зарыться веснушчатым носом в её мягкие светлые волосы и никогда не взглянуть в ясные голубые глаза. Никогда не услышать её глупые ругательства на родном немецком. Смириться с тем, что больше некому будет сидеть с ним в общественном центре попивая содовую, которую Янг выбил из этой развалюхи специально для неё. Он боялся этого так, что на его глазах застилала пелена и ему было необходима пауза для вздоха. Остановившись на секунду, кудрявый шумно вдохнул, так же шумно выдохнул, и с карих глазах на мокрый асфальт опустилась хрустальная капля.***
Докуривая очередную никотиновую палочку из пачки, Эвелин не могла выдавить из себя даже чуть-чуть слез. В голове всплывали наплывающие одно за другим воспоминания, и что-то больно кололо где-то внутри. О том, как она впервые рассказала, ныне своим лучшим друзьям, а ранее обычным отбросам о своей силе, о их первом убийстве и бесконечных приключениях. О том, как она увидела на себе заинтересованный взгляд симпатичного парня и о нужде постоянно выслушивать его глупые, обидные шутки, а потом так же долго выслушивать оды раскаяния из-за своей безалаберности. Она действительно полюбила этого придурка, и знала, что это был тот человек, который испытывал к ней те же чувства.***
— Эвелин, мы ждем снаружи, не задерживайся, лады? — развязно проговорила Келли и подмигнула блондинке. — Конечно. Остановив свой взгляд на вытянутом зеркале, девушка заметила свое тело. Ляжки, покрытые многочисленными порезами, бледная кожа и, как казалось самой немке, чересчур полные руки — все, что Циммерман так ненавидела. Её тошнило от каждого сантиметра своего собственного тела. Она ненавидела свои короткие белые волосы, свои бесцветные глаза и отвратительные черты лица. Приблизившись на максимально близкое расстояние к зеркалу, девушка прикоснулась к холодному стеклу лбом и вздохнула, опустив тот факт, что стоит в нижнем белье. — Я, конечно, знал, что у тебя бывают приступы, но ни когда ты стоишь в полуголая в раздевалке, а тут ходит некий ненасытный Нейтан Янг, милая. — с издевкой проговорил выруливший из-за угла парень и рассмеялся от собственной шутки. Эвелин, услышав знакомый тембр, нисколько не приободрилась. Медленно развернувшись к кудрявому, она лишь издала тихий всхлип и осела на плитку. Глаза Нейтана округлились, когда он увидел глубокие раны на миниатюрных ляжках блондинки, и резко сократив расстояние между собой и девушкой, быстро взял её на руки, в то время как Эвелин пыталась сдержать нахлынувшие слезы. — Твою мать, Эви! Это что, блядь, такое? Я засуну это чертову штуку в твою прекрасную задницу, если ты еще раз посмеешь причинить себе боль, дура. — Янг, который был, как ему казалось, не способен на сочувствие, страх по отношению к другому человеку и заботу, только что зло прошептал на ухо блондинке, которая запала ему в душу пару ласковых и еще крепче прижал к себе, обхватывая её тело своими костлявыми руками. Его взгляд застыл на темно-красных полосах от лезвия, и агрессия смешивалась со страхом и непониманием. Зачем? Глотая приторное содержимое железной банки с вычурным названием, Эвелин неожиданно для парня опустила голову на его костлявое плечо и тяжело вздохнула. — Как тебе не больно себя резать? — тихо, будто боясь ответа, прошептал парень куда-то в волосы немки. — А как тебе не больно раз за разом умирать? — ответила вопросом блондинка и усмехнулась. Кудрявый взял в руки хрупкую бледную ладонь и внимательно изучал каждый сантиметр кожи, те самым согревая вечно холодные подушечки пальцев и вызывал у Циммерман улыбку. — А что ты почувствовал, когда умер впервые? — как гром, среди ясного неба четко произнесла девушка, и поднявшись, вопросительно уставилась на Нейтана. — Ну, это долгая история… — многозначительно пробормотал Янг, но заметив, что девушка никак не отреагировала на его слова, продолжил тираду. — Я упал с крыши с какой-то фанатичкой и меня пронзил штык. Это всё что я помню перед тем, как очнулся в гробу.***
Преодолевая этаж за этажом, спотыкаясь о ступеньки, кудрявый несся на крышу жилого дома, с единственной мольбой — только бы успеть. Кое-как отворив железную дверь, мотнув головой по разным сторонам, Нейтан увидел хрупкий силуэт, который находился слишком близко к краю. — Эви, уйди! Уйди оттуда! отползи, твою-то мать! — срывая голос кричал Янг и резко побежал в сторону блондинки. Схватив Циммерман за капюшон кофты парень резко дернул в свою сторону и крепко прижал к себе девушку, упав на спину. Блондинка, обхватив парня, безумно засмеялась ему куда-то в грудь и моментально разрыдалась, понимая, что вдыхает его запах последний раз в своей никчемной жизни. Медленно потянув Янга за футболку, тем самым поднимая его с холодного асфальта, попутно читая каждую его мысль и умиляясь его планам и задумкам. Умиляясь тому, что он волнуется за неё и то, что он не сможет без неё. Но она знала, что он все сможет. Он сильный. — Послушай меня пожалуйста, Нейтан. Возьми эту записку, и ты поймешь когда нужно будет её открыть. Я скажу это сейчас, но все же. Надеюсь, что у тебя останется от такой никчемной меня. Ты прекрасен, и в твоей жизни будет еще множество великолепных девушек, только пожалуйста: не вспоминай обо мне. — прерывисто говорила блондинка и упорно вглядывалась в серые глаза человека, которого она любила больше всего в жизни. — Ich liebe dich und sterbe, ich möchte den süßen Geschmack deine Lippen zum letzten Mal genießen. — на выходе произнесла блондинка, и коснувшись посиневшими губами с вишневым привкусом губ парня, крепко обхватила его шею и шагнула назад.***
Спину сводило от боли, голова жутко гудела и кудрявый проснулся на жестком асфальте и с неестественно повернутой головой. Не успев вспомнить, что произошло, Нейтан резко крутанул головой влево и взвыл от боли, выкрикивая разнообразные ругательства. Он понимал, что он умер и опять возродился, но он забыл, почему это произошло. На секунду замерев, пульс Янга участился. Медленно поворачиваясь в другую сторону, кудрявый парень закрыл глаза. пустые, стеклянные глаза блондинки смотрели в небо, и на её устах застыла довольная улыбка. рукава некогда белоснежного, теперь же кровавого свитера задрались оголяя порезанные запястья вывернутые под неправильным углом. На дрожащих коленях, Нейтан приблизился к бездыханному телу и закричал. Припав к груди девушки, парень рыдал и безумно колотил кулаками по заляпанному в пятнах крови асфальту. Облизнув губы и почуяв любимый привкус вишни, Янг взвыл и тяжелые капли начали падать с более интенсивной скоростью.Он её потерял.
Огибая переулок за переулком, Нейтан выкуривал пачку любимых сигарет своей девушки и винил себя. Сейчас он бы все отдал за то, чтобы Сет вновь забрал его способность, лишь бы снова почувствовать запах её шампуня и туалетной воды. Присев на расшатанную скамейку, кудрявый тяжело вздохнул, и на без того мокрый асфальт упала очередная солёная капля. Он хотел перегрызть вены, вздернуться на люстре, вновь спрыгнуть с этой злосчастной крыши, лишь бы увидеть её. Но он, сука, бессмертный. Наклонившись, что-то неприятно уперлось в живот Янга, и тот недоуменно достал из кармана выцветших джинсов клочок бумаги и аккуратно запечатанную упаковку. Сглотнув, парень медленно раскрыл смятую записку и прочитав, захотел заново умереть. И больше не возрождаться. «Я люблю тебя, и умирая, хочу в последний раз насладиться сладким привкусом твоих губ. Не вини себя, и не думай о своей глупой немке, которая решила, что ей нет места на этой гребаной планете.С любовью, Эви Циммерман.
» Разрывая глупую упаковку с желтыми смайликами, и заметив пластиковый тюбик с нарисованной вишней, Нейтан с замирание сердца снял колпачок и поднес к носу содержимое. Именно то, что было у неё на губах. И чтобы там не говорили все окружающие, врачи, друзья, близкие, Нейтан Янг умер с той, которая будучи хрупкой, разговаривала на твердом немецком и разбрасывалась биологическими терминами.Нейтан Янг умер с той, которая попала на отработку за то, что чуть не отравила отца.
Нейтан Янг умер вместе с Эвелин Циммерман.