***
— Эй, развалинка, это опять я. — Ответа не последовало. — Как грубо, я со всей душой, а ты… — Что я? — Всё визиты этой раздражающий его до дрожи личности ни разу не закончились хорошо. — Рипер, тебе это самому не надоело? Ему это не надоело, это велело, в большинстве случаев, если убрать акты откровенного насилия и домогательства. Не умеет он по другому, но сегодня кое-что изменится, он хочет попробовать что-то безобидное. — Нет. — Гено закатывает глаза, на что жнец лишь задорно продолжает свою версию реальности. — Ты понимаешь, что за споры встают за твою жизнь? — О, он не только понимает, но ещё, чёрт бы побрал этих придурков, знает. — Твой братец, который решил продаться хирургии, раздражает. Да и Тори слишком рьяно встаёт на его сторону! — Рипер часто жаловался на свою… подругу? Гено никогда не задумывался что у них за отношения. — Она опасается последствий. — Правильно делает. Не думаю, что Эррор будет ждать, он не стабилен, Найтмер нашёл нас слишком поздно. — Все нити ведут к этому сострадательному опекуну? Афтер смеётся, потом заходится в кашле и утирает белоснежным рукавом кровь. Сострадательный, да? Найт какой угодно, но сострадание у него давно умерло, растворилось чёрной дымкой, как и все положительные эмоции. Было бы интересно посмотреть на их жизнь без вмешательства опекуна негатива, быть может всё сложилось бы лучше, а может и хуже. Гено склонен думать, что лучше. Кошмар просто умеет оказываться в нужных местах, оправдывает своё положение в мире. Жнец старается не смотреть на недобитыша, последнее время он ловит себя на мысли, что ему очень жаль паренька. Да, действиями он это не показывает, но в мыслях всё достаточно печально, скоро эмоции захватят его полностью. Рипер готов лечь костьми за его улыбку, которую так давно не видно. — Абсолютно. Только вот я не оставил остатки семьи там, мы ушли через неделю. — Вот же… — нужных слов поубавилось, так много ниток событий ведут к этому ублюдку, херово, — Он причина того, что ты тут умираешь. Он не причина. Причиной как раз таки является его любимый братец. Это он не воспринял прямую угрозу, но почему-то поплатился именно Гено. На самом деле Афтер знал почему — гадёныш не умрёт от чужих рук, только его противоположность может действительно убить. Отыгрываться на семье — вот стопроцентный вариант. — О, да? — Жнец теперь усомнился, слишком уж многообещающая ухмылка. — Эррор причина и ты тоже. — В моей долгой жизни слишком много дерьма: я упустил рождение близнецов, креативщика и разрушителя, не профукать бы еще двоих. — Сожалеешь об этом? — сомнительный вопрос, но интерес свой хоть как-то поубавить надо. — Да, — ни грамма сомнения, — На столько что хочу убить их всех, но не могу, поэтому старюсь стравить.***
Гено в который раз убедился что жнец — идиот. — Ты же понимаешь что это не здоровый интерес? — Да, — согласился тот, он давно это осознал, — Зависимость. Стоит поблагодарить Жизнь за её сомнительные сделки с Эррором. Но пацана хочется ударить, да побольнее, а потом, как нашкодившего котёнка, ткнуть носом в Афтера. Довести брата до такого состояния — это ещё надо суметь, а выбить ему неприкосновенность от смерти — надо быть как минимум волшебником с нехилым уровнем удачи. А этот мудак был отнюдь не волшебником. В глазах Смерти братец Гено был самой большой ошибкой создателя. — И тебя это устраивает? — Вполне. — Рипер пожал плечами. — Всяк лучше, чем добиваться ответа от замужней женщины. — Недобитыш готов биться головой о стенку, такого счастья он не ожидал. — Ты мне нравишься. — Вот спасибо…***
Его руки дрожали, а глаза слезились. Такого еще никогда не было, что с ним? Как остановить эту боль? Гено сжимал его балахон и старался не орать в голос, длительная агония перешла шкалу терпимо. Он метался по постели, пытался найти более удобное для себя положение, но в один момент схватился за чёрную ткань мёртвой хваткой и замер, прикусив при этом костяшки до жути бледной кожи. Жнец тихонько поглаживал его по голове боясь навредить больше нужного, он итак уже многое начудил. Душа болит, сердце обливается кровью, зависимость, что переросла в откровенную любовь или же это всегда была она? — Убей меня? — Гено определённо не хочет, но эта боль во всём теле сводит сума.- Я… — Нет… нет… — у него всё холодеет внутри, сжимается в комок, — Я не смогу! — Больно. — Парень хнычет. — Это очень больно. Попытки давить на то, чего нет — пока что выходят. Он по своей сути должен был избавиться от такой роскоши как жалость и Рип сделал это со всем присущим ему садизмом и ебанутостью. А теперь это чувство пытается проесть в нём дыру, заставляет сделать хоть что-то, лишь бы недобитыш так не страдал. — Хорошо. — Жнец не сдерживал слёз, ему это было нужно. Кажется, он окончательно сдаётся. — С-спасибо. У них есть где-то около часа, потом придёт Эррор, а за ним и его давняя подруга. — Эй, — тянуть время так подло, но они понимают как это сложно, убивать кого-то к кому привязался, — Спасибо за всё. — Я тебя не узнаю, — кровавый кашель уже не был чем-то страшным, тело начало само отвергать своё же существование. — Ты… — Жизнь не поддерживает его, не сейчас, он только что это заметил, — В прочем не важно. — Рип протянул свою ручонку Гено. Это самое малое что сейчас можно сделать. — Прощай, моя любимая развалинка. Афтер не принял руку, нет, он подарил жнецу нечто большее — объятья.***
Несколько сломанных костей и подкашивающиеся ноги, а так же затуманенный рассудок, где царит полная неразбериха, были его единственные весомые увечья из всего пиздеца, который он планирует устроить. Жнец успел убить Гено, но Эррор вбежал в палату как нельзя вовремя, и, надо же, вступился за старшего братишку. Но это не главное, вся соль была в душе, Рипер потерял её и не смог отследить, на фоне общего пошатнувшегося здравомыслия, невнятных и одному создателю известных речей глюка, он, кажется, потерял контроль. Причём основательно так. Пацан долго не продержался, он не был столь опытен в бою, и хватило нескольких минут, перед тем как тот вырубился. Повезло ему, что креативщик уже появился, иначе помер бы от кровопотери еще при первом же ударе. Но даже при таком ничтожном опыте, он смог ему навредить — это устрашает, нужно было убивать еще при рождении. С Эррором у них драка выдалась такой себе, веселье началось, когда на вечеринку пришла Тори. В этот время Рип был далеко от палаты, где лежал единственный, но уже мёртвый лучик света. Кажется, убивал, смутно, всё так смутно, единственное четкое воспоминание было в том, что Смерть вернулся туда, к Жизни. Она не успела даже среагировать, когда лезвие прошло в опасной близости от шеи, но оклемавшийся разрушитель успел её оттянуть подальше. Ослабленная женщина уже в самом начале истекала кровью, её некогда белое платье было фактически багряным. Она умирала, но он же не смог её задеть. Постепенное отрезвление сознания не сказывалось лучше, наоборот несколько усугубляло его психологическое состояние. Это он сделал с ней такое? Неужели смерть Гено так сильно сказалась на нём? Он всё же устроил подобие кровавой бани… — Мой дорогой друг, — её слова такие тихие, как и предсмертные хрипы, — Ты можешь убить меня? Отрицательное мотание головой на грани истерики. — Рипер, — Женщина давилась кровью, но продолжала через кашель и судорожные вдохи говорить, — Это больно, ты можешь помочь мне? — Д-да, конечно, Тори. — Смешанные чувства продолжают туманить разум, но уже не так сильно. — Просто… — жнец виновато опускает голову, прячет глаза, лишь бы не смотреть на неё, — Просто прости меня? Я не хотел, правда. Эррор не знает, как ему нужно на это реагировать. Ему ни холодно, ни жарко, просто есть какая-то тупая боль и паршивость на душе. Откровенно говоря, его все ещё шатает, он не может отлипнуть от стенки, всё плывёт. Размытые силуэты что-то делают. — Вот мы и узнали, что ты умеешь извиняться. — Так много крови, он не плохо её искалечил. Боялись одного, а в итоге беда пришла оттуда, где её не ждали. — Тебе просто нужно сделать то, что должно. — Почему это так сложно? — Ни черта это не нужно, она Жизнь, она концепция равновесия. Он не хочет убивать, не сейчас, не её, она не заслужила такой участи, как и Гено. — Почему я смог забрать его жизнь, но не твою? — Он этого хотел, — Руки у Рипера холодные, — Ты же не желал его мучить, жалел по-своему. — Правильно, он не может жалеть её, ему не жаль Тори, но с недобитышем было по-другому. Ему скорее страшно от того что будет дальше. Всхлип был тихим, если бы Тори не потянула его к себе то, скорее всего, и не услышала бы. Истинные эмоции это явно не для него. — Иногда в любви нет хорошего финала. — Но она всё еще может дать им относительно хорошее продолжение. — Хорошо, просто посчитаем до десяти? — прикосновения не убивают, значит, силы ещё есть, нужно немного подождать, она знает, что Смерти очень тяжело. — Раз. Два. — Три? — Он попытался. — Хорошо, четыре. — Извини. — Пять. — Ещё немного, в глазах темнеет. — Шесть. Всего лишь убить. Это не сложно… убеждения не работают. По рукам течёт чужая кровь, он, кажется, дрожит. Стоп, почему её так много, что произошло? Счета больше нет, тишина и напряжение в воздухе. Он слышит, как сзади кто-то упал. Тори не дышит. Картинка не укладывалась в голове ни через пять минут, ни через двадцать. Раны у его подруги так и не заживали, они продолжали кровоточить, а тело начало постепенно остывать. Эррор убил её, не являясь противоположностью. — Десять…***
Давно минувшие дни преследуют его кошмарами. Минутные попытки поспать канули в лету, его братец, которого Рип видит раз в пятилетку, не может выйти за него и выполнить обязанности. А хотелось, просто жуть как. Утонуть в работе, ни обращать внимание на суицидальные заскоки Найтмера и Инка, они ещё образумятся, наверное. В целом получалось не столь ущербно, как выглядело. Прошлое, конечно же, не отпускает и, кажется, он умер дважды. Первый, когда стал жнецом и потерял свою лучшую концовку, а второй, когда убил Гено. Гено… как же много в этом имени: отвращение, что сменилось полной зависимостью и любовью, необъятная и всепоглощающая с головой скорбь, печаль, радость, злость, её было даже слишком много. Он мог сорваться на нём, да что уж там, Рипер тот еще садист, мог понежничать, пожаловаться на не справедливость, но эти времена прошли. Сейчас его впервые за слишком долгий срок жизни бьёт мелкой дрожью. Липкие, противные лапки оплетают полностью душу, выбивают дух, хотя он уже мёртв — выбивать-то по сути нечего. Он слышит надрывистый счёт и просьбы о смерти, что больше похожи на какое-то нечленораздельное мычание. Тяжёлое время, ничего не скажешь. Кладбище встретило Рипера тишиной и сильным ветром. Как и всегда, только в день похорон лил дождь, капли смешивались со слезами. Сжимая в руке белоснежные лилии, чуть ли не ломая стебли, он старался держаться. Эмоции приносят проблемы, конкретные, что сносят крышу начисто. Надгробье было самым обычным, единственное — цветов там не было. Всего лишь напоминание, его провал. Мольбы о прощении разбились о белый мрамор, он безмолвен, как и тот кто находится под землёй. Серый глаз больше не будет смотреть на него с укором и мольбой о спасении, которое погубило столько людей… — А ведь, кажется, я впервые полюбил кого-то кроме неё… — слова подхватил ветер и унёс куда-то далеко, оставив Рипера разбираться в себе. Смерть очень непривычно выглядит. Сейчас он очень даже соответствует своему виду деятельности. — Знаешь, что вас с Эррором объединяет? — Знакомый голос раздался из-за спины. — Вы оба знатные мудаки. Резко обернувшись, он замер, а цветы вывалились из рук. Напротив него стоял недобитыш, он улыбался и клацал пальцами по экрану телефона. Внутри всё похолодело, слова застряли где-то в глотке. — Мог бы блять и по радостнее отреагировать. — Гено? — Он не верит. — Да. — Парень кивает, и протягивает свою руку. — Приятно видеть тебя во здравии. — А Риперу нихера неприятно, ему до чёртиков хочется, что бы глюки прекратились. — В общем, мне надоело смотреть на это, да и видеть своё же надгробие — жутко. Дотронувшись до бледно-белой кожи и почувствовав тепло, он успокоился, это не очередная галлюцинация. И тут до него дошло. Парень жив, а вот его братец с ебанутым чувством юмора и способами преподавать уроки — обязательно будет мёртв, жнец придумает, как обойти негласное правило «Смерть от рук противоположности». — Этот мудак… — Он мой брат вообще-то, — в шутку возражает Жизнь, — Но соглашусь. — Почему ты жив? — Забавная история. — Он и сам полностью не уверен. — Скажем так, ультиматум был слишком хорош, на столько что ей пришлось отдать за меня жизнь, — умалчивать даже не нужно кто помог Тори, итак понятно, — Я занял её место. — Ты… — Да. — Гено обрывает тяжело дающиеся слова. — Она отдала свои способности мне.