***
Снова включение. Появился снова Кувабара, но теперь на нём была белая майка с голубыми пальмовыми листьями. Рядом с ним можно было разглядеть других прохожих. — Кувабара! Ты чего снимаешь! Я не потащу твои вещи!- раздаётся возмущённый возглас. Кадзума поворачивает камеру и показывает нам одного из своих друзей — Урамеши Юске. Черноволосый был одет в белую рубашку расстегнутую наполовину. Так же на нём были шорты по колено. — Убери камеру! Хватит ерундой страдать!- продолжил возмущаться парень. — Это Урамеши Юске — Детектив Мира Духов и мой друг. Я уже вроде говорил, что умом он не отличается, да?- сквозь смех поинтересовался Кувабара. — Чё сказал?!- разъярённо крикнул черноволосый и хотел было кинуться на рыжего, но был остановлен Курамой. Последний был в клетчатой рубашке и джинсах. — Успокойтесь! Нам ещё вещи довести до автобуса нужно!- возмутился красноволосый и отпустив Юске быстрым шагом направился к выходу из аэропорта. — Ладно-ладно, выключаю!- буркнул Кадзума и запись закончилась.***
Шорох, грохот и крики поздравлений. Камера включается и отображает Юске, Кувабару, Хиёи, Кураму и его мать и других гостей. Красноволосый торжественно одет, явно какой-то праздник. — Итак! Я желаю моему дорогому другу всего самого наилучшего в жизни и в этот день особенно!- выкрикивает Урамеши и залпом выпивает сок. Все аплодируют. Слышны и другие слова, а потом Кувабара начинает пояснять, что здесь происходит. — Итак, на связи Кудзума Кувабара! Сегодня нашему дорогому другу Курама, а верней Минамино Шуичи, исполняется семнадцать лет. По этому поводу у нас пир,- после чего тот внезапно чуть-ли не бросает камеру на пол,- Эй! Урамеши! Это мой кусок! — Много будешь говорить, ничего не останется! — А-ну отдай! Запись прекращается.***
Было ещё много подобных записей. Все они были посвящены жизни четырёх друзей, а записывал всё это Кувабара, на память... ... Камера с разбитым объективом лежит у проигрывателя. На полу в позе звезды раскинув ноги и руки лежал Юске. Взгляд его был отстранённым, будто-бы он прибывал не в этом мире, а в каком-то другом. На полу было немного мокрых капель, которые судя-по всему стекли с щёк пять минут назад. По Урамеши нельзя было сказать, что он плакал. Возможно потому, что он хорошо держался. — Помнится ты много на эту коробку снимал...- произнёс как-то в пустоту черноволосый всё-ещё лёжа на полу. Такое стало случатся с одного дня. Юске часто говорил с пустотой, так не мог открыться другим, ведь считал это не подходящим для себя. Он ведь лидер, а лидер должен держаться даже при таких обстоятельствах. Нет, Урамеши не считал слёзы слабостью, но он не хотел показывать свою боль товарищам. Он должен их поддерживать, а не удручать своим видом. — И кого это нет мозгов, а?- снова спросил Юске и кряхтя поднялся с пола. Он подошёл к столу взяв камеру положил её в коробку, после чего задвинул это под стол. — Даже поговорить не с кем,- пробормотал черноволосый и направился на кухню. Открыв холодильник и не найдя ничего кроме банки газировки тот грустно вздохнул и достал её, после чего хлопнул дверцей. Когда Юске уже сел на диван и открыв напиток собирался включить телевизор внезапно его телефон зазвенел. Урамеши лишь вздохнул и поставив газировку на пол направился к комоду, на котором лежала “раскладушка”. Подросток даже не стал смотреть, чей это был номер. Нажав на зелёную кнопку он произнёс короткое: — Алло? Юске ожидал что это звонит Кейко, что бы снова начать поучать его, однако голос, что там прозвучал, оказался мужским. Удивлённый Урамеши лишь прислушался. — Это ты, Юске? Узнав его черноволосый вяло бросил: — Не звони мне сейчас. Красная кнопка, гудки. Парень положил телефон обратно и взяв банку с собой направился в прихожую. Из комнаты его матери раздавались голоса и периодические взрывы. Видимо она смотрела какой-то боевик. Юске накинул куртку и крикнул: — Я пройдусь. Звук стал тише, после чего раздался голос: — Да, но не забудь вернуться к восьми. Я тебе два часа даю. — Ладно. Урамеши вышел за дверь и закрыв её неспешно направился по улице. Свежий бриз дул в лицо, но Юске явно не интересовало это. Ему давно опротивело это всё после смерти Кувабары. Кувабары, его вечного соперника и одного из лучших друзей. — Сколько уже? Два года? Три? Я задолбался считать, идиот,- снова сказал он пустоте. Послышался шелест крыльев резко вспорхнувших птиц. Урамеши никак не отреагировал на это. Подняв банку Юске отпил газировку и поморщился, чувствуя, как его язык и горло немного прожигает. Это помогало немного остудить мозги. — Глупо. Урамеши бросил пустую банку и пнул слабо её, но потом наступил и начал медленно давить. Когда она согнулась и хрустнула Юске отбросил мусор. На голову что-то капнуло. Подросток поднял голову и посмотрел на медленно розовеющее небо. Оно было заволочено облаками, а из них медленно зарождался дождь. Юске не стал уходить. Просто не было желания. Да, он устал морально. Каждый день просыпаться и видеть коробку с камерой, на которой были запечатлены счастливые моменты их дружбы, которые всегда снимал Кувабара, но и не смотреть он не мог. Урамеши боялся забыть Кадзуму. — Юске. Парень обернулся. Под крышей стоял Хиёи облокотившись о стенку. То же суровое лицо, будто бы он ненавидит весь мир. — Хиё. Я думал, что ты в мире Демонов,- изобразил удивление Урамеши. В глазах ёкая сверкнули гнев и отвращение. Он вышел из своего укрытия и вплотную уставился на Юске. — Твои жалкие попытки изобразить спокойствие отвратительны,- прошипел обладатель Джагана. Парень слегка улыбнулся, на этот раз по-настоящему. — Ты как всегда в своём репертуаре. Трёхглазый дёрнув за руку Урамеши затащил того под крышу, после чего отвернулся скрестив руки на груди. — Ты чего?- удивился Юске глядя на спину ёкая. — Реви. Детектив мира Духов вздрогнул. Эта фраза пробралась ему в самое сердце, будто-бы являлась чем-то и вправду глубокомысленным, хотя по сути это было лишь одно слово. — Что? — Я сказал реви. — Чего? Хиёи еле удержался от того, что бы повернуться. — Ты может и являешься сильнейшим ёкаем, но в душе ты всё такой-же жалкий человек. Люди привыкли ко всем этим ненужным эмоциям, они привязываются очень легко к самым простым вещам. Этот придурок был твоим другом, поэтому после его смерти ты должен лить слёзы. Реви, я не буду смотреть. Юске сжал кулаки. — Не буду я. Не нужно оно мне!- он сам не заметил, как голос перешёл в крик, а затем сорвался. Слёзы полились рекой по щекам. Хиё не стал ничего говорить. Он лишь слушал стук дождя и всхлипы Урамеши. Ёкай как и обещал не смотрел. Потом Юске затих. Обладатель Джагана медленно повернулся и подойдя к несчастному спросил: — Закончил? Урамеши поднял голову и улыбнулся. Улыбнулся по-настоящему, впервые за три года, которые он держался. Он поднялся и кивнул. — Никогда не понимал людей,- пробурчал Хиё. Юске ничего не сказал, а лишь посмотрел в сторону дома. — Это тайна,- бросил ёкай. — Угу. Спасибо, Хиё.