Не бойся, я с тобой

ВИ­ГУКИ ДЕ­ТЕК­ТЕД В большой семье, кароч, клювом не щелкают. Как только Гуки удачно умащивает бутылочку соджу в недрах джинсовой куртки, ХоСок начинает шарить по столу и под. - Выпили? Все? Гуки сама невинность, и лидер-ним идет за заначкой - у него, оказывается, где-то было марочное винцо - и это пипец, что получится, если намешать. - Эй вы, охренели сосаться! - пьяные глаза Джей-Хоупа, однако, видят зорче соколиных трезвых: расслабленный Чимми совсем раскрепостился и с вытянутыми губами сидит на коленях у осоловелого, но чуть ли не мурлычущего Шуги. Гук открывает рот, чтобы сыронизировать, но ничего остроумного, кроме заезженного "Снимите номер" в голову не приходит. - Валите в студию, - подсказывает ТэХен, и Чимин очаровательно краснеет. - Нам хватит, - безапелляционно заявляет Шуга и отчаливает, опираясь на уже официального бойфренда. - Я пойду отсыпаться, - хватанув еще пару рюмок винишка, сваливает и ХоСок. РэпМон вяло машет рукой в направлении выхода, с интересом слушая слезливые рассказы Джина о его старой, но такой крутой тетке. Гуки с Тэ тоже сваливают под шумок, и сразу закрывают за собой дверь в свою спальню: прямая необходимость, если уж тут толпами ходят интересующиеся. - У меня там все... волнами, - жалуется Гук и показывает на свою задницу - Извлечешь? Тэ снимает кофту с себя и куртку с Гука, наклоняется к сумке презервативами и смазкой. - До тех пор, пока не выпьем на брудершафт - и не надейся! Но тебе там... приятно? Гук видит, что Тэ возбужден - и ситуацией, и его видом: в глазах Гука, наверное, сейчас нецензурные просьбы красной строкой. - И ведь и не скажешь, что ты совсем и не думал о сексе со мной еще какой-то год назад. - Думал. - Думал? Когда? - Гука, рванувшегося к Тэ, останавливают только шарики внутри, посылающие по всему телу и в член очередную волну возбуждения. - Когда просыпался с тобой в кровати со стояком, - Тэ немного пьян, и словесный понос ему не остановить. - Но понимал, что это неправильно, и ни с кем таким не поделишься. И даже девушку себе нашел, и решил, что секс будет только с ней. Она мне нравилась со школы, и с ней бы получилось. Хотя... как долго бы продлилось... не знаю. Гуку эти самокопания как нож в горле, и поэтому он старается сразу же перевести разговор в другое русло. - Но теперь я тут. И в моей попке... - Анодированные шарики, - Тэ веселеет. - Маленькие золотые шарики для золотого макне. Тэ лезет целоваться, причем с большей охотой, чем трезвый, и Гук совершенно расслабляется, играя языком в его рту. - Хочу... тебя, - Тэ лижет его шею, кусает ухо, нежно трется носом о нос и пахом о пах. - Я твой. Давай ляжем, мне стоять тяжеловато. Ну что тут сказать, это совершенная правда, и глупо этого не признать: шарики, все-таки. Тэ постанывает, раздевается до пояса и снимает с Гука рубашку, жадно трется телом о голую грудь. - Так бы и ...слился с тобой... Ты такой горячий... Гук улыбается: вспоминает, как его крыло так же, как Тэ, когда он терся о ТэХена в ванной, и крыша ехала, шурша шифером, а от его горячего дыхания, наверное, даже зеркало тогда запотело. И то, что Тэ чувствует, что чувствовал Гук, заставляет сердце забиться чаще. - Ты плачешь? - Тэ испуганно стирает пальцем слезы. - Я просто люблю тебя, Тэхени. Сильно-сильно. Тэ сглатывает. - И я. И оказывается, не платонически, совсем не платонически. Хочу выебать тебя, Чонгукки. Нечестный прием. В Гуке - с ног до головы - горячая волна, и он тянется губами к ТэХену. - Так ...выеби. Только вытащи эту пыточную нитку из моей задницы. Но Тэ настроен растянуть удовольствие. В ход идет все: и нежная стимуляция паха Гука бедрами, и облизывание живота, и дразнящие оральные ласки и вербальный секс - Чон ЧонГук просто подвывает в голос. А потом, шарик за шариком! ммммм... все пять!! - и после каждого Тэ придирчиво трогает языком пульсирующую дырочку ануса. Он просто родился мучить ЧонГука, этот Ким Тэ Хен. - Я хочу, чтобы ты отодрал меня без презерватива и смазки! Тэхен вытаращивает глаза на это очаровательное откровение. - Ты опять эти фанфики читал? Я тебе статей об анальном сексе посбрасываю. Гуки, зайчик мой, я тебя не во влагалище долбать буду, там естественной смазки небольшая нехватка. А хочешь трещины и геморрой... - Тэ-хееее-нииииииии... - И анальная флора там, без презика в попку нельзя... - Сукааааа... - Ну, сука, да. Но я старше, опытнее, и твоя попка мне не на один раз. Мелко подрагивающий ногами ЧонГук, облизывая сухие губы, следит за Тэ, аккуратно расправляющем на члене средство предохранения и заодно проводящем ликбез. - Вот, начиная с головки... и дальше по стволу... - Бляааадь... ЧонГук разворачивается лицом к подушке и учащенно дышит. - Нет. Я хочу видеть твои глаза, когда буду лишать тебя невинности. Чонгуки задирает ноги и некоторое время держит их на весу - пока Ви неспешно вмещается в разработанное жаждущее отверстие целиком. - Ох... Я бы еще снял это... Твои глаза... такие... - Ви делает первый пробный толчок. - Не то...ро...пись... - а дискомфорт все-таки имеет место быть. Шарики - это вам не болт. Однако у ТэХена есть волшебная кнопочка от возбудителя Чонгуки. - Как жаль, что я не могу взять у тебя в рот... так хочу наклониться ...и пососать... Ты разрешишь? ЧонГук двигает ягодицами сам, прикусывая свои аккуратные губки. - Как моему члену хорошо в тебе, мой Гуки... пока ты лежишь и так нежно стонешь... Блядь, хочу, тебе полный рот насовать, чтоб ты давился... И первый серьезный толчок Гук встречает уже почти без боли. - Я с большим удовольствием чпокаю тебя в твою узенькую щелочку, мой сладкий и тесный, - улыбается ТэХен. - Я внутри. Тук-тук. - И еще два толчка. Гук не хочет, но смеется. ТэХен просто неповторим. - И теперь я, как честный мужчина, должен на тебе жениться. ...Мужиться? - Блять, у нас что - секс или чпок - и потрындеть? - но болтливость Тэ делает свое дело - Гуку уже не больно, а Тэ весь внутри и почти негнущийся от возбуждения. И только сейчас до ЧонГука доходит, что внимательный и заботливый Тэхени забалтывал его, пока он окончательно не привык к новым ощущениям... - Люблю тебя, мой хен, - чувства переполняют грудь. Ви ведь терпел, с прошлого раза терпел, и столько времени терпел и сейчас, лишь бы ЧонГуку было хорошо. - Хен или оппа? - Тэ еще пробует шутить, но терпеть нет больше сил, и он начинает движение. И столько желания и страсти сейчас в том, что он делает с Гуком, что романтика забыта и чисто животные инстинкты всплывают на поверхность. ...Тэхен нежный и заботливый? Кто это вам такое сказал? А, Гук. Это тот потный, стонущий от непристойностей парень, которого сейчас жестко дерут? Тот самый нежный и заботливый ТэХен, хех. У Гука сковало судорогой мышцы живота, ягодицы, в глазах темнеет - это нарастало внутри долго, но, похоже, именно сейчас и взорвется фейерверком. Член слегка опал, но дикое томление отдается в каждой части тела. ТэХен начинает притормаживать, видя, что с младшим творится что-то не то, но тут Гук просто замирает, округлив глаза, силясь что-то сказать, а из его члена равномерными толчками начинает выливаться белая жидкость. Тэ осознает, что никто в процессе не откинулся, последними резкими движениями закрепляет за собой права и падает на потрясенного Гука, даже не имея сил из него выйти. Спустя пять минут - Хен, хочу это повторить. - ...Ммм?... не раньше, чем через пять лет... - Хен! - ...Гуки... сплю... - Оппа! - ... - А соджу ведь мы так и не выпили. - ... - Ты восхитительный! Хочу тебе отсосать. - ... - Ну и сссука же ты, хен! Где-то в Сеуле Девушка в черном берете и распахнутом пальто сидела в кафе с чашкой капуччино и аккуратно дула на белое сердечко, нарисованное для нее барриста, печально вздыхая. - Ты бы мог рассказать мне правду, Ким Тэ Хен. Я бы все поняла и поддержала. А ты предпочел сразу же отказаться от меня! Бывшая почти-девушка ТэТэ, бывшая Арми и теперь уже бывшая хейтерша БТС опять удостоила Сеул своим посещением. Поймав ее на очередной попытке суицида, отец вынужден был раскрыть неуемной дочурке неприглядную правду, чуть-чуть ее, правда, сгладив. О насилии не было сказано ни слова, отец деликатно заменил это слово на пытки. И теперь девушка была переполнена чувством вины из-за совершенного теткой. Зачем она ехала... Она не знала. Предложить взять на себя всю ответственность? Но оппа не захочет теперь и смотреть на нее. Если эта родная ее тетка мучила его и пытала, как тут его не понять? Просто поговорить и поставить точку? Но Тэ-оппа такой красивый! Она не хочет ставить точку, но как ей убедить КимТэТэ, что он должен забыть все и выбрать ЕНа?.. Проклятая МаРи-кумо... Но почему, почему ЁНа должна страдать из-за этой ненормальной мрази, которой место в дурдоме?.. Чтоб ты сдохла, Но МаРи! Где-то далеко Мразь, оглядываясь, слезла с неподвижного тела охранника Ли, который лежал на ее кровати, раскинув ноги в разные стороны, с карандашом в глазу. Да, тем самым карандашом, который упал к ее ногам еще утром во время обхода, когда лечащий врач суетливо переворачивал страницы рабочего блокнота. Мразь отстегнула с пояса страпон - наручники, одетые ей на руки ради глупых предосторожностей, в этом ей не мешали. Одежда покойного Ли валялась на полу, и мразь натянула ее, настороженно глядя на потухший глазок камеры. Она, конечно, предполагала, что охранник озаботился конфиденциальностью их совместных занятий, но мало ли что.... Хм... Одежда большевата, но затянуть ремнем - и ходить можно. Хотя на охранника Ли мразь даже в униформе не походит, но это лучше, чем ее смирительная рубаха. Ну.. а теперь удачи... ...Интересно, сколько здесь охраны? И как избежать камер, чтобы добраться до выхода? Шансов немного, но на связке доброго дядюшки Ли много ключей. А не устроить ли небольшой переполох?... Получится или нет, но мразь должна была попытаться. Они ведь с Ви так и не закончили.