Тыковка

      Хэллоуин — особый день для Лидии, к празднованию которого она готовится основательно. Смею предположить, что для Мартин он стал таковым не просто так, а именно из-за одного мальчишки, — Стайлза Стилински, который вмешался в личную хэллоуинскую атмосферу девушки уже давно, — класса с третьего, наверное.       В начальной школе Лидия посещала внеурочные занятия по рукоделию. К слову, среди мальчишек это ремесло не пользовалось популярностью, ведь всё, что им нужно — постоянное движение, динамичность и активность, а не какие-то там бумажные ангелочки и другая ненужная ерунда. Ох, как жаль, но от внеурочной праздничной деятельности не защищён никто, даже гиперактивный Стайлз, который не может сидеть на одном месте больше десяти минут.       Лидия же находит в этом нечто необыкновенное. В каждую поделку она вносит частичку собственной души, что и делает эти работы особенными. Зачастую она даже даёт этой «ерунде» имена, что многие считают не совсем нормальным. Лидия не вписывается ни в одну компанию. Её считают чудачкой даже те, кто ходит с ней в один кружок! Она не вписывается и не хочет вписываться, ведь быть одиноким — это круто. Но надолго ли?..       Абсолютно всех учеников третьих и четвертых классов заставили делать поделки к Хэллоуину. Зачем-то учительница сказала распределиться всем по парам, что у Мартин всегда вызывает проблему. Лидия постоянно садится одна, ведь она ни в ком не нуждается. Даже не знаю, хорошо это, или плохо… но тем не менее, у каждого уже есть своя пара, так что, судя по всему, на этот раз Мартин пронесло. В прочем, учительница привыкла, что Лидия — девочка с неординарным мышлением, которая предпочитает одиночество большим компаниям. Поэтому мисс Джонс спокойно начала рисовать примеры сюжетов, которые дети могут задействовать в своем праздничном постере. Казалось бы, ничего не может нарушить эту идиллию, если только…       — Можно войти?! — воскликнул мальчишка, только что «влетевший» в класс. Его каштановые волосы были беспорядочно растрёпаны, а на правой щеке расположилась красивая, совсем алая царапина. Он очень запыхался, пока шёл сюда. Неужели так боялся опоздать на эту внеурочку?       — Боже, Стилински… — отвлёкшись на непутёвого ученика, произнесла мисс Джонс. — Ты уже вошёл. Садись…       Стилински, хах… Кажется, он учится в параллели. — мысленно сделала заметку Мартин, краем глаза поглядывая на этого мальчишку, который шёл прямо к её парте. Так, погодите… что? Он серьёзно хочет сесть вместе с Лидией? Ох, перспектива нарушенного одиночества как-то не особо нравится рыжеволосой.       Несмотря на безмолвные возражения девчонки, Стайлз сел с ней за одну парту, хотя в классе была еще парочка свободных мест. Что ж, урок продолжается.       Странно, но Мартин уже как-то не могла сосредоточиться на собственной фантазии. Её взгляд непроизвольно направлялся в сторону потрёпанного мальчишки, а рука её просто рисовала какие-то странные, слегка жутковатые узоры на белом листе бумаги.       Краем глаза она рассматривала его царапину на щеке. Она такая алая, свежая, необработанная… девочка подметила, что у Стилински красивый профиль, который надолго засядет в ее памяти. Ох, а эти родинки на его лице сравнимы лишь с созвездием Кассиопеи, наверное. По крайней мере это первая ассоциация, которая пришла ей в голову.       Стайлз же делал вид, что совершенно не замечает, в чью сторону направлен взгляд девчонки. Она выглядела забавно. Две рыжие косички, пухлые розовые губки и забавные, маленькие веснушки, беспорядочно разбросанные по большей части ее лица. Думаю, Стилински мог бы сравнить это с… тыквенными зёрнышками? Пожалуй, не такая яркая и изящная ассоциация, как с созвездием Кассиопеи, но тем не менее, он так видел.       Абсолютно все дети сосредоточены на своём творческом задании, но только не Лидия и Стайлз. Между ними было какое-то неловкое молчание, интерес… ох уж это смущение. Стилински не из стеснительных и он был намерен прервать эту давящую на слух тишину. Только вот, не совсем стандартным образом, который, возможно, сделает положение еще более неловким.       Он просто развернулся в сторону Лидии и начал на неё смотреть, открыто и пристально. И только тогда, когда она взглянула на него своими большими, слегка ошарашенными глазами, Стайлз совершенно спокойно произнёс:       — Привет. Чего рисуешь? — он выглядел нагло и настойчиво. Мартин чувствовала себя как-то неловко, ведь Стилински смотрел прямо ей в глаза. Она невольно отводила взгляд, слегка прикрывала свое лицо руками и думала о том, как же она ненавидит общаться с людьми. Особенно с мальчишками.       — Да так, всякое… — произнесла она, уткнувшись в свой набросок.       — Поня-ятно. — протянул он, нахально ухмыльнувшись. А как тебя зовут?       — Не твое дело. — нервно выкинула она, — И вообще, может, перестанешь на меня так пристально пялиться?       — Неа, не перестану. — услышав подобный ответ, рыжеволосая лишь закатила глаза, ведь такая нечеловеческая тупость приводила ее в состояние искреннего шока. — Хм, а как же тебя зовут, мисс Гордая-Одинокая-Независимая-Зазнайка?       — Не твоё дело. — резко и раздраженно ответила Лидия. Она терпеть не могла, когда ей дают прозвища. Особенно, когда это что-то совершенно неоригинальное, типа «Гордая-Одинокая-Независимая-Зазнайка».       — Хм… значит, я буду называть тебя… — недолго поразмыслив и осмотрев внешний вид Мартин, Стайлз выдал: -…тыковка. Да, ты определенно тыковка!       — Идиот. — подобный ответ чертовски радовал Стилински, ведь ему так нравилось смущать и раздражать глупеньких девчонок… а рыжеволосая так забавно выглядит, когда злится.

***

      С тех пор они больше никак не общались. Конечно, Лидия встречала его в школьном коридоре, столовой, но за всё время они не обменялись и парой слов. Правда, классе так в шестом им вновь пришлось пересечься. Угадаете, по какому поводу? Думаю, не сложно было догадаться, что бедолагу-Стилински опять припахали к этому дурацкому празднику. Правда, из-за того, что они уже давно не в третьем классе, задание слегка усложнилось. Нужно было самостоятельно, вместе с другими старшеклассниками украсить актовый зал, в котором будет проходить Хэллоуинская дискотека.       Мартин совсем не изменилась за эти годы. Разве что, только прическу поменяла. Теперь вместо того, чтобы каждое утро заплетать себе две косички, она просто собирает свои густые, огненно-рыжие волосы в высокий хвост. Да и стиль одежды прежний. Всякие кофточки (предпочтительно тёплых оттенков) и тёмно-синие зауженные джинсы. Миленько.       Единственное, что изменилось в нашей девчонке — это, наверное, уровень социальной адаптированности. Внезапно для себя она поняла, что быть одиночкой — не так уж и круто. Ей повезло, что в этом году к ним в класс пришла новая девочка, — Эллисон Арджент. Новенькие — всегда хороший шанс завести новую дружбу и начать все с чистого листа.       А Стайлз… А что Стайлз? Вот с ним уж точно произошли кардинальные изменения. Из хулиганистого пацана он превратился в того мальчишку, которого в обществе называют «задротом».       Сбрил свои патлатые волосы, стал носить очки и футболки с персонажами из вселенной марвел и «звёздных войн». Да, он с головой погрузился в атмосферу комиксов, мультфильмов и фильмов. Стал реже шляться по улицам, перестал опаздывать на уроки, а круг его общения сузился до одного единственного человека — Скотта МакКолла.       Все эти изменения произошли так резко… просто в какой-то момент, классе в четвертом, Лидия долгое время не встречала его в школьных коридорах, но уже через месяц она увидела его — совершенно нового, «обновленного» Стайлза.       Стилински отказывается вступать в нормальные диалоги. На любой вопрос отвечает с сарказмом, не придавая этому всему абсолютно никакого значения. Кажется, только МакКолл способен вывести парня на «разговор по душам».       В школе говорили, что таким замкнутым мальчиком его сделала семейная трагедия. Лидия точно не знает, но, кажется, его мама умерла от какой-то страшной наследственной болезни. Девушка не уточняла. Какое ей вообще дело до него? Но, признаться честно, ей было приятно видеть его в этом зале. Появилась ностальгия по начальной школе, что ли…       — Хэй, Лидия… — прошептала Арджент, перебирая в руках хэллоуинскую гирлянду. — Не знаешь, как зовут этого парня? — и ненавязчиво указала на МакКолла, стоящего рядом со Стайлзом. Они что-то непринуждённо обсуждали, так как работы им не досталось. Ох, ненадолго это, ненадолго.       — Понятия не имею. — строго произнесла Мартин, вспомнив то прозвище, которое ей дал друг Скотта в третьем классе. К чёрту мальчишек, когда есть работа!       — Хм… — задумалась Арджент, — Хэй, мальчики! — крикнула она, помахав МакКоллу и Стилински рукой. — Нужна ваша помощь!       Кажется, в этот момент все чувства и эмоции внутри Мартин будто бы перемешались, скрутились и перепутались. Ей как бы наплевать, ведь Стайлз для нее не значит ровным счётом ничего, но ох, чёрт… он стал первым человеком за всю её школьную жизнь, который решил мило и так по-доброму поговорить с ней, не извлекая из этого выгоду для самого себя. Думаю, именно это и заставляет Лидию нервничать лишь при одном взгляде в его сторону. Он слишком безобидный человечек для этого мира. Он слишком несчастен из-за этого. Лидии хотелось бы ему помочь, но, увы, судьбу не изменить… Да и, опять же, это не её дело.       Как только МакКолл услышал, что миленькая новенькая из параллели нуждается в его помощи, тут же оставил друга и направился в сторону девушек. Неудивительно, что Стайлз последовал за ним.       — Скотт МакКолл пришёл на помощь! — весело проговорил парень, обращаясь к девушкам.       — Скотт МакКолл, значит… — тихо произнесла Эллисон, чтобы это могла услышать только её подруга. — Не мог бы ты помочь нам развесить эти гирлянды? А то мы с моей подругой…       — Привет, Лидия. — не обращая внимание на Арджент, которая что-то там говорила, Стайлз поздоровался со своей давней знакомой.       — Привет, Стилински. — ох, вау. Мартин была приятно удивлена, когда узнала, что Стайлз еще помнит о ее существовании. Забавно, что он знает ее имя, которое она ему тогда так и не озвучила. Но несмотря на это, девушка все еще вела себя сдержанно и равнодушно. Сучка? Возможно. — Вижу, твоя царапина зажила. — ну, или не совсем равнодушно…       — Хах, — усмехнулся парень, вспомнив тот день, в который они впервые заговорили. Ему было приятно, что она помнит такие мелочные детали. Ах, давно же это было… — А твое имя больше не является какой-то вселенской тайной? М, тыковка?       — Идиот… — обидчиво произнесла она, чем и вызвала усмешку на его унылом лице. Да, давненько Скотт не видел его таким… раскрепощенным? Живым?       Глядя на этих воркующих голубков, МакКоллу и Арджент пришлось прервать своё знакомство. Они были слегка удивлены тому, как мило беседуют их лучшие друзья.       — Почему вы общаетесь так, будто знакомы друг с другом уже несколько лет? — недоумевающе поинтересовался Скотт.       — Ты ведь сказала, что не имеешь ни единого понятия о том, кто они такие… — с долей презрения произнесла Эллисон. — Почему я чувствую себя обманутой? — в ответ на это, Мартин лишь развела руки в сторону. Если честно, она и сама не особо понимала, как им удается так просто и непринужденно беседовать друг с другом. Особенно Стайлз… если посмотреть на него на любой перемене, то со всеми своими «приятелями» он так холоден, саркастичен, краток… Не искренний, в общем. Удивительно. Кто вообще такая Лидия Мартин? Простая девочка из параллели, с которой за все шесть лет обучения он разговаривал всего один раз? Почему к ней какое-то особое, дружелюбное отношение? Увы, но нам этого знать не дано.       Несмотря на все эти недомолвки, им все же пришлось продолжить готовиться к празднику. Лидия и Стайлз так сцепились языками, что Скотт и Эллисон были как-то отдельно от них. Кто же знал, что Мартин окажется ярой фанаткой Человека-Паука, которая не только мультсериал смотрела, но и парочку комиксов прочитала. Стайлз даже со Скоттом не мог поднять столь важную тему, как смерть Гвен Стейси от рук Нормана Осборна, но Лидия… она как будто бы спасла его гиковскую одинокую душу в один день. А всё благодаря Эллисон Арджент, которая, кажется, запала на МакКолла. Ах, первая любовь, навеянная пубертатным периодом… как жаль, что Мартин и Стилински было не до этого. У них есть комиксы и фильмы, — что еще нужно для полного счастья?       Вот так Лидия и Стайлз сцепились в тот день языками, а расцепиться больше не могли. На каждой перемене они проводили свое время исключительно вчетвером: Скотт, Стайлз, Лидия и Эллисон. Думаю, их можно было назвать такой андеграунд-компашкой, которая просто не вписывается в атмосферу этой школы. Они действительно были счастливы. Провожали друг-друга до дома, гуляли, ходили друг к другу в гости, смотрели различные фильмы… в общем, эта четверка — самый настоящий идеал компании, который только можно представить.       Но всё же, между Стилински и Мартин царила какая-то особая, необъяснимая химия. Эти двое постоянно давали друг-другу странные прозвища, значения которых понимали только они. «Тыковка», «Котёнок», «Гоблин», «Тёмный Лорд», «Идиот»… упс, кажется, последнее — не совсем прозвище, а вполне прямое определение Стилински. Ну, Лидия называла это так.       Единственной преградой в их дружбе являлось то, что они находились в разных классах. Но так сложились обстоятельства, что в старшей школе Бейкон Хиллс почему-то поубавилось учеников, и классы, которые находились в параллели, объединили в один класс. На тот момент Стайлз, Лидия, Эллисон и Скотт были уже семиклассниками. Такие взрослые, казалось бы… между шестым и седьмым классом слишком тонкая грань. В шестом ты ещё песок жрёшь, а в седьмом уже в романтические отношения вступаешь и во всю засосы на шее замазываешь, чтобы мать не наругала. Взросление — оно такое. Не удивительно, что Скотт и Эллисон переросли Стайлза и Лидию тем, что начали встречаться. Вот так вот просто. Это произошло быстро, внезапно… знаете, когда твой лучший друг, с которым ты знаком с самого младенчества, начинает встречаться с девушками, то ты начинаешь понимать, что это конец. Уже ничего не будет так, как раньше. Детство официально завершилось, пора и Стайлзу с Лидией повзрослеть… и да, они не остались в стороне. Они тоже стали чуточку старше, только вот… их взросление заключалось немножечко в другом.       Так как МакКолл и Арджент теперь состоят в отношениях, они немного отделились от Стилински и Мартин. Лидия стала чаще зависать у Стайлза дома, они активно пополняли свой список просмотренных фильмов и прочитанных комиксов. Но тут, на просторах интернета они наткнулись на один очень интересный комикс по их любимому Человеку-Пауку, в котором объяснялось то, почему Норман Осборн убил Гвен Стэйси. Точнее, не целый комикс, а отрывок, которого было вполне достаточно, чтобы сломать себе психику.       — Оу, боже… — произнёс Стайлз, открыв страницу с тем самым отрывком.       — О господи! «Не могла поддастся очарованию Нормана…»?! Гвен серьезно сделала это?! — восклицала Мартин, с отвращением глядя на эту интересную сцену между Стейси и Осборном.       — Мда. Я был о ней лучшего мнения. — проговорил Стилински, поспешно выключив ноутбук. — Надеюсь, что в скором времени мой мозг забудет эту картину. Это супер мерзко.       Такие гиковские дискуссии чаще всего перетекали в душевные разговоры о реальной жизни. К сожалению, у Лидии тогда всё протекало не совсем гладко… отец пил, не ночевал дома, а мать из-за этого была вся на нервах. Стилински прекрасно понимал ее проблему и знал, как это, — жить с пьяницей-отцом. Конечно, Ноа уже давно не пьёт, но в тот год, когда умерла мать Стайлза, он не раз прикладывался к бутылке. Это слишком большой стресс, и Стилински считал, что дать девушке выплакаться на его плече — его прямая обязанность, как лучшего друга.       Да, они стали ближе. Думаю, такая дружба, которая царила между Стайлзом и Лидией — гораздо ценнее, чем какие-то там отношения. Они боялись всё испортить. Но ох, чёрт, гормоны берут своё…       В восьмом классе у Лидии что-то переклинило и она конкретно помешалась на собственной внешности. Больше не заплетала ни косичек, да и волосы в хвост не собирала. Каждый раз она просыпалась рано утром, чтобы успеть и волосы нормально уложить, и кудри плойкой завить, реснички подкрасить и веснушки закрасить. От той «Тыковки», с которой Стайлз знаком с начальной школы, не осталось и следа. Кажется, таким образом она пыталась произвести внимание на Джексона, который был капитаном команды по лакроссу и просто популярным парнем. Впрочем, у Мартин это получилось. Они начали встречаться.       Да и Стайлз не отставал — стал носить стильные клетчатые рубашки, узкие тёмные джинсы, опять отрастил свои шелковистые волосы и начал общаться с какой-то девчонкой. Если честно, то Лидия даже и имени не помнила, потому что оно какое-то странное и выдуманное. Но она знала, что её фамилия — Стонем, учится в параллели, в основном общается со старшеклассниками. Ее брат — Тони, выпускник, который, как и Джексон, в свое время был чертовски популярен. Ну, а еще Стайлз называет её как-то на «Э». Кажется, они тоже начали встречаться.

Да, они стали ближе. Думаю, такая дружба, которая царила между Стайлзом и Лидией — гораздо ценнее, чем какие-то там отношения. Они боялись всё испортить.

      В восьмом классе было все как никогда идеально. Они все так же дружили в четвером, но когда Мартин и Стилински оставались один на один — беседы становились все раскрепощенней и интересней. Лидия рассказывала про то, какой Джексон услужливый и местами глупенький, а Стайлз говорил, что совершенно не понимает Эффи. О, Эффи… кажется, это было сокращением от «Элизабет», да. Он считал Стонем очень загадочной, депрессивной и меланхоличной. Странно, но она ни разу не заикалась о своей жизни и о том, чем она занимается в свободное время. Кажется, что их общение заканчивалось на том, что Стайлз стоял вместе с ней за школой, пока она курила. Забавно, что у нее, как и у Лидии, всего одна подружка — и та какая-то чудачка, которая просто таскается за Элизабет.       Стонем чертовски красива, и Мартин не могла отрицать, что она и ее друг смотрятся гармонично. Ее чёрные волосы никогда не бывают уложены, все прически она делает на скорую руку; у нее очень проникновенные голубые глаза, которые подчеркивает тонна подводки, которую она наносит каждое утро. А может, и не каждое. Временами эта подводка либо размазана, либо вовсе стерта.       Когда она заходит, то в помещении сразу начинает царить ментоловый аромат с тонким-тонким табачным запахом. Ей, как не странно, это очень идёт. Да и в целом Лидия считала её красивой и понимала, за что её можно любить. Только вот, она так боялась… боялась, что эта прекрасная, крышесносная бестия погубит такого невинного, милого Стайлза.       В целом, восьмой класс прошёл относительно неплохо. Только вот, Джексон немного наскучил и даже осточертел Лидии, из-за чего им пришлось расстаться. Стайлз пытается растопить нашу загадочную льдинку со странным прозвищем, а Скотт и Эллисон даже не думали о расставании. Им хорошо вместе. Стилински и Мартин тоже хорошо вместе, но они просто очень хорошие друзья!       Так же неизменным оставалось и то, что они все еще вместе готовились к Хэллоуину. Только вот, это стало выходить за рамки школы — они уже вместе ходили на всякие тусовки, Лидия помогала рисовать Стайлзу гримм, да и в целом они выбирали парные образы. Они выглядели, как влюблённая парочка, но на деле они просто очень хорошие друзья! Просто у Лидии нет пары, а Эффи считает подобные вечеринки детским, скучным дурачеством. Пф, ну и пожалуйста. Им и вдвоём хорошо!       Лето они так же проводили вчетвером. Устраивались на подработку, каждый день гуляли, делали милые фоточки, памятные видосики и прочую ерунду, которая присутствует в каждой компании. Об Эффи практически ничего не было слышно. Её старший брат уехал в другой город для поступления, а она просто целый день лежала, смотрела в стену и делала какие-то коллажи из фото. В общем, вела себя чертовски странно. Она сказала Стайлзу, что сейчас ей очень не хорошо и ему лучше не навещать ее. Что ж, ладно. Он даже не обратит внимание на то, что она почему-то называет его то «Тони», то «Фрэдди» и просто уйдёт к своей компании. Лучше в это не вмешиваться и провести последнее последние дни летоа с удовольствием. Со своими лучшими друзьями — Скоттом и Эллисон, а так же с самой близкой и понимающей подругой Лидией.       В девятом классе Эффи не появлялась в школе, а Стайлз вёл себя чертовски странно.       Он очень мало спал и постоянно находился в какой-то прострации. Делал странные записи во время уроков и, казалось, пропускал всю информацию мимо ушей. Его мешки под глазами росли в геометрической прогрессии, а вес становился все меньше и меньше. Никто не понимал, что с ним происходит, а Скотт лишь с сожалением говорил, что ему, кажется, уже знакомы эти симптомы.       Всю первую четверть он пробыл в больницах, на обследованиях… А что было дальше, Лидия как-то не особо помнит… всё как в тумане. Она даже не может вспомнить, какой диагноз ему поставили, какое лечение назначили и как он исцелился. Мартин помнит лишь печальных друзей, убитого горем шерифа и худощавую, одетую в чёрное одеяние Стонем. Хм, странно. Давненько она её не видела. Жаль, она не помнит, в каком именно месте они пересеклись.       Сильный ливень, какие-то витаминки, люди в белых халатах, мраморные плиты, слова поддержки, веселая музыка, странные люди и непроглядный туман… единственное, что Лидия могла вспомнить за прошедшие несколько недель.       Но это не важно! Ведь сегодня тридцать первое октября, Хэллоуин — день мертвецов, в который она опять будет мастерить что-нибудь эдакое со Стайлзом. Он опять вспомнит их первую встречу в третьем классе, ласково назовёт «Тыковкой», нежно проведет по ее волосам, а она так искренне, но любя обзовёт его идиотом. Всё, как всегда.       Только вот, в сознании Мартин вновь мелькает сильный ливень, какие-то витаминки, люди в белых халатах, мраморные плиты, слова поддержки, веселая музыка, странные люди и непроглядный туман и строгие голоса… Ох, хах, но это ненадолго. Туман рассеивается, дождь утихает, а перед ней опять сидит ее просто самый-самый лучший и родной друг — Стайлз — «идиот» — Стилински. Такой привычный, живой Стайзи.

***

Больше не летают вертолеты. Волшебника не видно за последние года. Прекрасное далёко, напрасное далёко Далеко так, что не дотянуться никогда. На тусовках шумных о несбывшихся мечтах  Напомнит балерина на шкатулке, И в старой вазе вянут листья георгин, А твою песню отразит слеза печали в каждой нотке пианино. Стеклянный взгляд. Жизнь, как киноляп От сотни до нуля, весна уже за тысячи ночей подряд; И вряд ли ты ещё раз выдавишь свой детский смех, Но никогда уже не встретить Электроника на техно. Ты теперь модель. Модель, что списана с конвейера Под гнётом пыли и под грузом времени. Взрослые уверены, выпей, отпразднуй — Впереди твоё далёкое напрасно.

      — pyrokinesis, «прекрасное далёко».