Дражайший папочка

      Когда я проснулась, палата была пуста. Ни Бена, ни капельницы — только я и каталка. И закрытые шкафы. Но чувствовала я себя лучше. Наверное, это хорошо.       Я как следует проморгалась, прежде чем спуститься с каталки на холодный пол. Пошатнулась — и попробовала пошарить по ящикам, но они все оказались заперты. Раздраженно вздохнув, я на нетвердых ногах направилась к двери — досадно, что нет ничего подходящего в качестве оружия. Ручка неожиданно поддалась, и мне открылся путь в длинный коридор.       Под ногами был пол из темного дерева. Я глянула по сторонам — в одном конце коридора меня ждала моя розовая спаленка, а в другом виднелась площадка, залитая солнцем. Естественно, я выбрала дорогу к свету.       Где-то в глубине дома звучала классическая музыка. Чем ближе я подходила, тем громче она становилась. Я запнулась на пороге, коснувшись кончиками пальцев бежевых стен, и протерла глаза. Он что, решил позволить мне разгуливать здесь без ограничений? Он свихнулся? Надеюсь, что так. Надеюсь, он окончательно слетел с катушек и вскоре избавит меня от страданий.       Лестничная площадка выходила на панорамное окно с перилами. Я сощурилась от солнечного света и, осмотревшись, спустилась по ступенькам. Лестница вела в небольшое фойе со стильным ковриком у входа. Я подергала дверь, хотя заранее знала, что ничего не откроется.       — Если бы все было так просто, хм?       Бен сидел на кухне за ноутбуком, стоявшем на серой гранитной столешнице, и печатал. Он взглянул на меня поверх очков, но через мгновение потерял ко мне интерес. На нем были брюки цвета хаки и голубая рубашка с закатанными по локоть рукавами.       Гудел холодильник из нержавеющей стали. Со сложными чувствами я смотрела на своего похитителя, но тишину нарушало лишь клацанье клавиатуры.       Он поднял диктофон и нажал кнопку сбоку.       — Женщина, восемнадцать лет, нормальные вагинальные роды. Пациентка явилась с послеродовой депрессией, масталгией — рекомендуется консультация у психолога, — клавиатура затихла, Бен нахмурился, и клацанье возобновилось, — а также консультация лактолога.       Я моргнула.       — …что ты делаешь?       — Надиктовываю, — Бен потер рот и прищурился, глядя на экран.       — Так ты не педиатр?       Он пожал плечами.       — Возможно.       Наступила тишина. Я повернулась вокруг своей оси и побрела по кухне в поисках ножа.       Бен схватил меня за руку и молча притянул к себе на колени. Я пискнула от неожиданности, но он уже усадил меня на колено, рассеянно поцеловав в висок. И вернулся к просмотру чьей-то медицинской карты.       Я фыркнула, устроившись поудобнее.       — Это нарушение закона о медстраховании.       — Но ты же никому не расскажешь. — Он приобнял меня рукой за спину, чтобы иметь возможность печатать. — Так я могу позволить себе все эти приятные штучки для моей малышки — вот почему мне нравится приходить домой и играть с тобой.       Тьфу. Меня передернуло, и я поразглядывала кухню еще немного. Шикарная. Подходящая для докторского дома: вся из нержавеющей стали, безупречно чистая. И никаких ножей в поле зрения.       Бен продолжал печатать отчет или нечто подобное, успев проверить еще нескольких пациенток. Я подумывала спрыгнуть с колена и на удачу повыдвигать ящики, но провоцировать его гнев, да еще так скоро после прошлого раза, представлялось плохой идеей.       Наконец он вздохнул и закрыл макбук. Поцеловал меня в макушку и поставил на ноги.       — Завтрак? — осведомился он.       Я поджала пальцы ног на холодном полу. Совершенно голая, я почувствовала себя такой маленькой рядом с ним, особенно когда он встал.       — Да, — я зябко повела бедрами. — Подойдет что угодно.       Открыв холодильник, Бен вытащил продукты для омлета. Он включил плиту и прошел мимо меня, сняв сковородку со стеллажа над гранитом. Я поспешила убраться у него с дороги.       Я боялась спрашивать, но…       — Можно мне одеться?       Он прикрутил ручку к сковородке и вернулся к плите.       — Ты знаешь, где твоя одежда.       — …ты можешь мне помочь?       На целую минуту он притих. Потом открыл шкаф и достал красную миску, пока я стояла и ждала. Он разбил два яйца — а я все стояла и ждала. Ну давай, я же знаю, чего ты хочешь…       Бен повернулся. Широким шагом он направился к лестнице, и я поспешила за ним, стараясь не отставать.       Мы спускались вниз, к моей спальне — такой же жуткой, как два дня назад. Оказавшись на месте, он открыл мой комод. Питер, побеспокоенный тряской, поднял передние лапки. Я застыла у двери и вдруг осознала: она закрывается снаружи!       Пульс участился. Я могу запереть его там. Он не выберется — ведь так?       — Ложись на кровать, — сказал Бен, копаясь в вещах.       Я заколебалась. Мне нужен план. Нужно продумать все от и до. Он сильный, так что, возможно, вполне способен выбить дверь, если я запру его снаружи. И тогда — пиздец. Усыпить его бдительность, подготовить план и изучить планировку дома. Вот это уже звучит разумно.       Волоча ноги, я дошла до своей розовой кровати и плюхнулась на спину. Бен подошел ко мне — с белыми трусиками и ползунками, усыпанными единорожками, наготове. Хорошо. Без адских подгузников я была согласна носить их хоть каждый день. Я сглотнула и сдвинула ноги, глядя, как он возвышается надо мной.       — Ногу, пожалуйста, — улыбнулся Бен.       Б-р-р. Я подняла одну ногу, и он обхватил ступню, приникнув с поцелуями к икре. Кожу защекотало, а Бен медленно опускался на колени у края кровати, следуя губами до самой внутренней стороны бедра. Я дрожала, закрыв глаза. Могло быть хуже. Например, он мог запихнуть мне в глотку член.       Его язык прошелся по коже, дразняще близко к половым губам.       — Папочка тоже немного проголодался, — он скользнул руками по моим бокам и развел пальцы у ребер. Я слегка выгнулась. — Откройся мне, принцесса.       Охваченная трепетной дрожью, я раздвинула бедра, обняв голову Бена, когда он скользнул между ними. Он одобрительно замурлыкал, его нос глубоко провел по щели, от клитора, ниже и обратно. Я вздрогнула, чувствуя, как он подобрался ближе и грубо задрал мои ноги себе на плечи, следом соединив наши руки.       На дом опустилась тишина. Бен не позволял мне рыпаться, пока облизывал мое влагалище, уделяя особое внимание клитору. Я словно лишилась способности шевелиться, сколько бы ни пыталась вывернуть руки из его хватки. Мне было хорошо, даже если я этого не хотела, и вскоре я принялась подаваться бедрами навстречу его губам. Мой живот вздымался от волнения, и я видела, что Бен наблюдает за мной, видела его самодовольную улыбку.       Я кончила через несколько минут, корчась на своей розовой постели, с Беном, буквально заползшим на меня. Большими пальцами он растирал мне ладони, пока я восстанавливала дыхание, сжимая бедра и сгибая пальчики на ногах, из последних сил стараясь не всхлипывать.       Наконец Бен откинулся назад, облизывая губы со все той же довольной ухмылкой. Я просто лежала, обмякнув всем телом, не реагируя ни на что, пока он одевал меня в новенькие трусики и ползунки. На ощупь ткань казалась такой приятной.       — Каково это было? — прошептал Бен.       Я с трудом заставила себя кивнуть.       — Хорошо… хорошо…       Он ласково заправил мои дрожащие ноги в ползунки.       — М-м. Кончать для папочки немного утомительно для маленькой принцессы Рей, не так ли? — Ползунки ползли вверх по коже, Бен просовывал в рукава мои руки. — Сонная малышка. Вздремни, а я принесу тебе ужин, ладно?       У меня пересохло во рту. Я кивнула, с трудом сглотнув, пока он застегивал пуговицы у меня на груди.       Одной рукой Бен приподнял меня за талию, содрал покрывало и устроил меня под одеялом. Меня переполняло отвращение к самой себе за этот дурацкий оргазм, и на глаза навернулись долго сдерживаемые слезы.       Бен взял меня за щеку и наклонился. У него горели глаза. Он явно возбудился, увидев, как я плачу. Я зашмыгала носом, и он, утешающе воркуя, поцеловал меня в кончик носа.       — Я так устала, — соврала я дрогнувшим голосом.       Он кивнул.       — Я знаю.       Я ухватилась за его рубашку, крепко сжимая дорогую ткань. Бен прижался к моему лбу.       — Не уходи, папочка, — закапризничала я. — Я буду скучать без тебя.       Он потерся своим носом о мой.       — Правда? — я чувствовала, как его выдержка трещит по швам. Он присел на кровать.       Я кивнула и притянула его ближе. Я сожгу этот проклятый дом, вместе с нами обоими.       — Да.       — Я скоро вернусь, дорогая. Обещаю, — Бен коснулся губами моей щеки, — а потом мы сможем поиграть еще.       С этими словами он поднялся и ушел, закрыв за собой дверь. А я чувствовала, что меня вот-вот стошнит.