Тень - мой единственный друг на сегодняшний день.

Утро выдалось морозным, так что даже в квартире, где было хорошее отопление, было прохладно. И когда он опускал стопы на пол, морщился от пронизывающего холода. Худощавый, но жилистый мужчина медленно попытался встать со стула, на котором сидел за многочисленными мониторами, утопая в проводах и прочей аппаратуре. На столе были раскиданы какие-то листы с мелким текстом на японском, множество маленьких бумажек с какими-то записями и изредка рисунками. В просторной светлой комнате было много всего. Все эти горы вещей пребывали в творческом беспорядке, но выглядела комната вполне уютно, даже удивительно для мужчины с такой судьбой. Но вся эта домашняя атмосфера была создана плакатами с кадрами из аниме, большим количеством полароидных фото, что были аккуратно развешаны на свободной от всего, белой стене. Она была в прямом смысле пуста без этих фото. Изначально мужчина хотел развешивать на этой огромной площади графики работы и прочую важную информацию, но… Для него теперь самым важным являлся тот, за кем приходилось следить. Изначально от этого было противно, ведь Дион не был педофилом и не хотел следить за жизнью милого подростка. Ведь он был так невинен, ни о чём даже не подозревал, хотя в интернете было полно слитой информации об агентах ФСБ. Все соц. сети трещали по швам от обидных мемов и постов о том, что ФСБшники следят за всеми и всю найденную информацию используют против самих же подростков в интернете. Это всё было известно мужчине. Было немного обидно, ведь на самом деле такие люди, как Дион, защищали детей от терроризма, но из-за этого приходилось нарушать их личное пространство, читая беседы и просматривая их страницы и сохранённые фотографии в соц. сетях. Это иногда казалось противным работникам спецслужбы, ибо часто разговоры между подростками оказывались слишком личными, и потому на компьютерном столе у Диона всегда стояли психотропные вещества и антидепрессанты. Он имел достаточно крепкую психику, но такая работа, само собой, выбивала из колеи. Множество слов до сих пор постоянно всплывали в памяти, мучая Диона. Описанные «безобидными» подростками сцены снились в ночных кошмарах, когда удавалось хоть немного вздремнуть. Обыкновенные на первый взгляд школьники, которые часто увлекались такой модной вещью, как «ролевая игра», становились ужасными людьми. Иногда эти игры были милыми, где подростки просто управляли созданными персонажами в своих сообщениях, мол «Пошёл туда», «Сделал то» и «Чувствовал это». Но со временем… Таких ролевых становилось всё больше и больше, они переставали быть милыми и уютными. Они превращались в настоящее логово разврата, сборник всех странных и отвратительных вещей сексуального характера. Но всё же мужчина не обращал на это внимания, продолжая следить лишь за своим «объектом». Потому что этот старшеклассник заставлял беспокоится за него, любить и оберегать, даже не подозревая об этом. Агент уставал, и даже не отрицал этого. Ведь столько времени в сидячем положении, да ещё и за тройкой экранов сказывалось и на зрении, и на осанке. Да и на всём организме. Но и на это мужчине было наплевать. Дион любил свою работу. А вернее, не работу, а того, кто по ту сторону экрана. И каждый раз, когда Дион садился за стол, что занимал половину комнаты, он с лёгкой улыбкой включал аппаратуру, начинал записывать, печатать, скринить и многое другое. И даже фото, что облепили пустую стену, были всего-навсего случайными скриншотами экрана, которые потом с безумной любовью редактировались и распечатывались так, чтобы казаться обыкновенными фотографиями. Таким образом Дион старался почувствовать близость этого юноши, словно они были друзьями. А как ему было известно, у подростков пользовалось популярностью развешивания фотографий в своей комнате. Особенно тех, кто им нравился или был дорог. Поэтому агент ФСБ тоже хотел сделать это. Он даже помнил, как делал каждый скрин, с какой заботой обрабатывал так, чтобы не было похоже на снимок экрана и с каким нетерпением ждал окончание работы принтера. Затем вбивал в стену гвозди, натягивал светящуюся гирлянду. Старался сделать всё так, как в интернете. И, не стыдно признаться, Дион был горд своей работой. Получилось точно, как в Google картинках. Аккуратные фото висели на светящейся жёлтыми огоньками гирлянде в несколько рядов на стене. Из-за этого в квартире сурового агента ФСБ делалось уютно и очень по-домашнему. И вот сейчас, когда мужчина обернулся к фотографиям, его бледное лицо озарила улыбка. Дион просидел так несколько минут, просто наслаждаясь видом со своего места. На фото был симпатичный старшеклассник, что почти на всех снимках улыбался. Но были другие забавные фото, вроде тех, где парень с очень сосредоточенным видом играет в RPG игры, в ярости вскакивает со стула, из-за чего скрин был слегка размыт. Вечно взъерошенные светло-русые волосы, яркие зелёные глаза в обрамлении пышных ресниц и щёки, усыпанные веснушками. Вроде ничего примечательного, но мужчина по уши влюбился, словно сам был школьником. Дион не знал, как докатился до такого. Он никогда не думал о себе в таком ключе. И не понимал, как сумел влюбиться в старшеклассника по ту сторону экрана, с которым никогда не виделся. И, скорее всего, не увидится вовсе… От этих мыслей в груди кольнуло и мужчина стиснул зубы. — На первом месте всегда работа… — проговорил он сам себе слова начальника. Ведь почти каждый агент ФСБ рано или поздно… Но влюблялся в того, за кем наблюдает. Потому что это было нормально. Человек станет тебе самым близким, ибо ты наблюдаешь за ним каждый день, минуту за минутой. Невольно «объект» становится самым близким другом, но при этом не зная о существовании своего покровителя, если можно сказать так. Всем было плевать на пол, семейное положение и возраст. Агенты привязывались к детям, оберегая их от всех бед не только из-за работы, но и из-за простого волнения. Но был свод правил, в котором запрещалось выходить с «объектами» на связь, вообще не контактировать и прочее, запрещающее сблизиться. Это расстраивало всех. Абсолютно. И иногда, когда выдавался редкий, свободный от работы денёк, агенты собирались в одном месте. Некий бар, где для них всегда был забронирован столик. Там мужчины обсуждали «своих» детей, рассказывали интересные факты, которые нередко узнавали из переписок ребят и их ленты новостей. Вот и сегодня выдался такой денёк. Старшеклассник уезжал на пару дней к бабушке, где доступа в интернет не было. Дион с одной стороны был рад тому, что у него выдался долгожданный выходной, но с другой лёгкая печаль от расставания даже на такой короткий срок накрывала с головой. Мужчина привык к обжигающему холодом полу и с трудом встал. Даже молодое, натренированное тело не выдерживало стольких часов сидения в одном положении. Нижняя часть тела словно отсутствовала, ноги не слушались, а пятая точка болела так, будто юноша упал с четвёртого этажа точно на камень. Комнату озаряли первые лучи солнца. Прозрачные, жёлтые потоки света пробирались через раздёрнутые шторы и освещали ровно половину комнаты. Так что уставший от бессонных ночей мужчина прогнулся в спине, сделал несколько простых упражнений, чтобы хоть как-то размять онемевшие мышцы и разогнать кровь. Дион зевнул, глянул на часы в углу экрана одного из компьютеров и понял, что есть возможность вздремнуть перед встречей. Но сначала мужчина поставил будильник на десять утра, кинул телефон на прикроватную тумбочку и пошёл на кухню, дабы заглушить чувство голода и избавиться от жажды. Квартира казалась огромной, уставший взгляд скользил по стенам по пути на кухню. На бледной коже было слишком заметно отсутствие сна, но Диона это вообще не волновало. Он готов был наесться до отвала и завалиться спать на двадцать четыре года, но знал, что ему предстоит встретиться с друзьями, а дальше — два дня хорошего отдыха и вновь работа. Но, опять же. Агент не считал свои действия работой. Для него это было что-то вроде… Опекунства на расстоянии. Конечно, ему платили достаточно большие суммы, начальник давал распоряжения, но в остальном… Это занятие доставляло удовольствие. Мысли о том, что этот милый старшеклассник в безопасности грели душу. Дион уже год оберегал покой паренька, и за это время невероятно сильно привязался к нему. Птицы весело щебетали за окном, пока мужчина уплетал бутерброд с ветчиной, запивая апельсиновым соком. Он даже выглядеть стал лучше, как только в его пустующий желудок попал огромный бутер и пол литра сладкого сока. Пока юноша ел, он думал о встрече. Ибо у всех дети ложились по режиму, и только Диону достался парень, который яро доказывал, что сон — для слабаков. Агент ФСБ не жалел о том, что именно ему досталось досье с именем того, за кем он наблюдает. Но всё же волновался о том, что сон старшеклассником был напрочь отвергнут, что не есть хорошо для его молодого, растущего организма. Да и рацион подростка не радовал мужчину. Вечная лапша быстрого приготовления, сладкое и литры газировки. Поэтому мысли о том, что эти два дня пойдут ему на пользу, ведь бабушка просто обязана накормить его нормальной едой. И от этих мыслей Дион всё меньше грустил по поводу отъезда паренька. Мужчина стряхнул с пальцев хлебные крошки и отправился в спальню. Он уже предвкушал пару часов сна, уже чувствовал, как его придавливает одеяло и он тонет в объятиях подушки… Агент готов был кинуться в постель, но внезапно его взгляд упал на монитор. Точнее, один из них. Было сложно разобрать, что там, да и от усталости мужчина почти не соображал, так что он просто выключил аппаратуру, стянул с себя одежду, задёрнул шторы и убедившись в том, что будильник заорёт во всю мощь, окунулся в пушистое одеяло, почти мгновенно засыпая. Дион погрузился в пучину липкого сна, ему казалось, что он действительно тонул. Сон казался мазутом, но никак не водой. Очередной кошмар впился когтями в подсознание агента, снова и снова перед внутренним взором всплывали давно прочитанные сообщения школьников. Дион всё же надеялся, что хотя бы сегодня он сможет выспаться, но ошибся. Из-за усталости кошмары эволюционировали в ещё более ужасные сновидения, но мужчина всё равно не просыпался. Ему снились постельные сцены с подробным описанием, но это не возбуждало, а вызывало лишь отвращение. К превеликому счастью агента таблетки, что он выпил, пока уминал бутерброд, начали действовать и вскоре кошмары отступили, позволяя непроглядной тьме заполонить подсознание, прогоняя прочь все сновидения. Так что остаток времени Дион спал относительно спокойно и проснулся от будильника с остатками хорошего настроения. Будильник надрывался от громкого звука, агент высунул руку из-под одеяла, выключая сигнал и сел, чтобы опять не уснуть. Пара часов сна вернула ФСБшника к жизни, так что юноша потянулся и опять встал на холодный пол. По телу пробежали мурашки, заставляя вздрогнуть и взбодриться. Агент заправил постель и пошёл в душ, чтобы окончательно избавиться от сна и привести себя в порядок после очередной ночи без сна. По пути в ванную комнату, мужчина заскочил в другую комнату и прихватив с собой чистое бельё и свежую одежду, продолжил путь. На часах было десять часов, время текло подозрительно медленно и будто никуда не торопилось. Но мужчине было всё равно и он вошёл в отделанную темным кафелем, комнату. Сменная одежда была брошена на стиральную машинку, а сам работник ФСБ с наслаждением встал под тёплые струи. Из-за большого напора воды Дион ещё и получил сеанс массажа. Затёкшие мышцы расслабились и теперь мужчина чувствовал себя совсем другим человеком. В душе юноша плескался почти сорок минут, но ему это было простительно, так что вышел он слегка румяный и источающий аромат шампуня и геля для душа. Агент вздохнул и свернул по коридору на кухню, дабы нормально поесть и продумать план действий на выходные, если такие внеплановые отъезды Кристофера можно было назвать выходным. Осенние каникулы только начались, а парень уже во всю веселится в интернете, окончательно забывая о сне. Точнее, о сне-то он и не забывал, только вот его режим сдвинулся настолько, что он бодрствовал только поздно вечером и ночью. Дион посмотрел на лист А4, что висел на дверце холодильника, прижатый магнитиком. На листе была таблица, заботливо расчерченная агентом. — Просыпается: в 21:00. Ложится: в 4:00. — проговорил мужчина вслух, недовольно качая головой. Режим Кристофера совсем его не устраивал, но заставить юношу ложиться в срок и просыпаться тоже, было невозможным делом. Ибо начальник со всей серьёзностью запретил хоть как-то контактировать с подростками. И это выводило из себя. Потому что Дион давно продумал план знакомства. Конечно, настоящее имя мужчина не использовал бы, только потому, что это слишком рискованно. Но вот любое придуманное… Хотелось общаться с Кристофером постоянно и хоть с намёком на живое общение. Ведь парень даже не знал, что за ним следят. Да и в интернете, когда он переписывался с кем-то, то всегда соблюдал грамотность, никогда не пропускал знаки препинания и очень редко использовал бранные слова, что для юноши его возраста было просто огромной редкостью. Даже если школьники в жизни были тихими и застенчивыми, в интернете они становились дикими животными, которые матерились так, что хотелось выброситься в окно. Раньше, когда Федеральная Служба Безопасности не пользовалась такой популярностью, да и не имела столько свободных вакансий, Дион отслеживал жизнь сразу нескольких школьников. Сказать, что это адский труд — ничего не сказать. Все эти подростки были совершенно разными личностями с абсолютно разными интересами, и следить за всеми сразу было непосильной работой. В итоге мужчина вымотал себя так, что пришлось отлёживаться в больнице и ждать восстановления истощённого организма. Но когда Диона выпустили из госпиталя, в его привычном офисе было шумно и многолюдно. Много проверенных и опытных людей трудились, не покладая рук. Дион остался без своих ребят, потому что из досье отдали другим, дабы облегчить мужчине участь. И две недели агент просто скитался по офису, ибо никто не давал ему досье. Все считали, что ему нужен отдых и покой, так как он впахивал за многих тут долгое время. Но даже несмотря на все уговоры о более длинном лечении и отдыхе, Дион отказывался. И начальнику ничего не оставалось, кроме как вручить ему то самое досье. Эта папка с малой долей информации перевернула жизнь агентства с ног на голову. Дион Гакуши никогда не мог подумать, что именно в тот день его жизнь изменится навсегда. Мужчина перестал быть прежним. Поменялся в столь короткий срок на всю свою оставшуюся жизнь. И не собирался он, если честно, меняться. Не стеснялся своей ориентации и не боялся того, что его могут раскрыть. Ему было всё равно, ведь он был влюблён и никогда до этого мнение людей не учитывал, делая всё по-своему. Единственным огромным минусом, который заставлял страдать, был запрет на личное общение. Дион не просил многого. Ему хотелось хотя бы переписываться с Кристофером, каждый день получать его «Доброе утро» или «Спокойной ночи» с сердечком в конце… Узнавать о его жизни и настроении не путём слежки, а со слов юноши. И этого очень хотелось. Агент понимал, что если начнёт общаться со старшеклассником, то уже никогда не сможет относиться к своей работе так серьёзно, как и раньше. Не сможет так пристально наблюдать, не сможет следить со всей серьёзностью. Ведь было бы стыдно спрашивать, что школьник делает, когда и сам в состоянии увидеть каждое его действие, каждое. Любой вздох и каждое мельчайшее шевеление Дион замечал и запоминал. И всё же… Следить за возлюбленным было трудной задачей. Ибо о каждом поступке школьника приходилось докладывать начальству, что было не особо приятным действием для мужчины. Кристофер был очень мирным и спокойным, но у Диона не было представлений о его поведении в школе или где-либо ещё. Хоть юноша и выходил на улицу не так часто, но когда выдавались такие случаи, слежка прекращалась. Только из-за того, что агент не имел с ним никакой связи. Кроме телефона, конечно. Но в школе Крис редко пользовался мобильником, а это значило, что каждый день на учёбе парень может быть в опасности. Дион пытался отвлечь себя от этих волнений и потому ложился спать, как только старшеклассник уходил на учёбу. Мысли о том, что может случиться с парнем за эти часы выводили из себя, заставляли нервничать даже во сне.Никакие антидепрессанты и успокоительные уже не помогали, просто теряя своё воздействие. Диону становилось всё хуже, но он не мог оставить Кристофера в одиночестве. Не хотел, не мог и не собирался. И даже не из-за работы, ведь денег у него было уже предостаточно. А просто из-за того, что полюбил и привязался. Груз ответственности, что лёг на плечи агента, не казался бременем и вообще не ощущался. Раньше, когда на первом месте для Диона стояла лишь работа, он остро ощущал тяжесть ответственности за «клиентов». О никакой привязанности и речи быть не могло. ФСБшник был хладнокровен к людям, за которыми следил. И его не волновало, что будет через неделю, он жил сегодняшним днём, не возвращаясь в прошлое и не заглядывая в будущее. Но когда к нему в руки попала папка в жёлтой обложке… Дион погрузился в воспоминание. Его грубоватые тонкие пальцы касаются слегка шершавой обложки досье, резким движением открывая папку. В глаза бросаются почти пустые страницы. Никаких фотографий или чего-то подобного. Лишь имя и фамилия, а ещё примерный возраст. Это всё, что было. — Вы издеваетесь? Как я с такими данными его искать буду? — взревел Дион тогда в офисе, размахивая досье, которое было крепко сжато белыми пальцами. Но начальник лишь разводил руками, мол «Радуйся, что есть это». Мужчина был зол. Он ворчал остаток дня, агрессивно стуча по клавиатуре компьютера в офисе, за которым раньше работал. Хотелось отказаться от этого парня, не становится его покровителем и сбагрить какому-нибудь новичку в их работе. Но Дион слишком увлёкся работой. Иллюзия невозможности разбудила в мужчине азарт и он решил, что если с таким количеством известных данных найдёт человека, то докажет сам себе, что он чего-то да стоит. И он всё же сумел. Не уходил из офиса домой на ночь, не спал несколько дней и держался откровенно на кофе и своих биологических запасах. Но он был горд собой. Ведь для того, чтобы найти Кристофера Каррингтона, пришлось прибегнуть к изощренным способам. К счастью, агент имел доступ ко многим привилегиям Федеральной Службы Безопасности и потому, при помощи американского спутника, сумел определить точный адрес парня, а далее и его страницы в соц. сетях не остались для Диона секретом. Всё это делалось для того, чтобы доказать другим агентам ФСБ, что Дион тут — один из главных и работает дольше других. Но и без этого его уважали, даже без взламывание систем и подключения к спутнику американцев. Конечно, на следующий день после своего достижения Дион предъявил всё начальнику и «ткнул» его носом в совершенно неправильный адрес проживания, на что тот лишь молчал и отводил взгляд. Опять почёт и похвала, но Дион не обращал внимания. Просто молча выслушивал всё, параллельно работая. Теперь у него был опекаемый, и мужчине предстояло очень много работы. Дион вспоминал это с лёгкой улыбкой, сравнивая себя старого и нынешнего. Тогда он был мрачен и холоден по отношению ко всем, а сейчас… Он чувствовал в себе изменения, но всё равно оставался слишком спокойным и хладнокровным. Правда… Теперь, когда он был влюблён, он и к другим относился слегка по-другому. Иногда даже улыбался, что никогда раньше не проскакивало на его лице. Он общался, но тоже изредка. Победой для Диона стала возможность контачить с другими людьми, что раньше для него было тёмным лесом. Из-за Криса он слишком поменялся и даже такие простые вещи, как изменение настроения, выдавали его состояние. Но всё же… Иногда агент возвращался к своей ориентации. Он не хотел рассказывать кому-то постороннему о том, что полюбил старшеклассника за экраном. И лишь такие же агенты, как и он, знали о возлюбленных друг друга. Приятели Диона поддерживали его, точно так же, как и Дион их. Каждый из мужчин был частью какой-то цепочки, помогая своим сообщникам. Все они были разных возрастов, и Дион являлся одним из младших, хоть и уважался больше остальных. Это ему не нравилось, он хотел быть на равных с остальными, даже с агентами сорока лет. Но многие пришли сравнительно недавно, в то время как Гакуши проработал пять лет. Мужчине было двадцать четыре, хотя некоторые и в сорок работали два месяца и сдувались. Было весело наблюдать за тем, как крепкие на вид мужчины ноют из-за боли в спине или чего-то подобного. Но пришлось откинуть эти мысли в сторону. Дион оторвал взгляд от графика на дверце холодильника и вздохнул. Чертовски сильно хотелось встретиться с Кристофером, обнять, рассказать о своих чувствах… Но этого произойти не могло. И не только из-за запрета начальства. Дион боялся, что старшеклассник не поймёт мужчину, высмеет и агент в таком случае просто потерял бы смысл жизни. Ведь жить было незачем, если твой возлюбленный отвергает тебя. ФСБ-шник вздрогнул от собственных мыслей. Но простое физическое желание близости стало ощущаться намного острее, чем раньше. Ведь сначала Гакуши было всё равно на это. Как только в руки агента попало досье Кристофера, Дион возненавидел этого парня. Две недели пустой ненависти было обращено на Криса, пока агент не понял. Сам себе Гакуши множество раз сказал, что он большой глупец. Привязавшись к тем детям, за которыми он следил до появления Криса, Дион был слишком расстроен, когда их досье отдали другим. И всё это вылилось на нового опекаемого мужчины. К огромному счастью, русый юноша так и не узнал, что его ненавидели по такой бредовой причине. Но вот уже прошло полтора года с момента начала слежки. Огромный срок, как считали многие. Но Дион был счастлив, ему казалось, что эти полтора года — самые ценные в его жизни и лучше уже никогда не будет. Бледные тонкие губы мужчины дрогнули в улыбке. Он вздохнул, тихо посмеявшись над своей влюблённостью и рывком открыл дверцу холодильника, дабы утолить голод и отправиться на встречу с приятелями, дабы рассказать им о прошедшем месяце. Агент чувствовал, как любовь внутри него перерастает во что-то большее, так и рвётся наружу, ломая рёбра, но вымещать её было не на ком, и от этого делалось только больнее. Опять Дион не заметил, как перешагнул грань пессимистических мыслей. Печаль опять нахлынула, заставляя захлёбываться тоской. Сердце пропустило удар и резко заныло, так что невольно жилистая ладонь скользнула к футболке, сжимая ткань на груди в области сердца. Мужчина стиснул зубы, чтобы не завыть от безысходности. Никогда до этого он не чувствовал ничего подобного. И никогда он не мог подумать, что морально может быть ТАК больно. Мужчина пришёл в себя в скором времени, но настроение застряло на показателе «ноль». Агент вытащил из холодильника продукты для мисо и кинул их на стол. Боль отступила, но её отголоски до сих пор говорили о недавнем «приступе». Дион постарался отвлечь себя готовкой. Он достал с верхней полки разделочную доску, положил рядом нож и погрузился в процесс приготовления еды. По кухне стал разноситься стук лезвия ножа о разделочную доску. Овощи быстро превращались в аккуратную мелкую нарезку. Вскоре и бульон в кастрюльке был готов, так что в золотистого цвета жидкость отправились нарезанные овощи. А сверху грибы, водоросли и тофу. На приготовление мисо ушло два часа, так что Дион сумел отстраниться от боли окончательно. Агент вздохнул и направился в спальню, вытирая руки о полотенце и оставив суп в покое. Солнце было уже достаточно высоко, тёмный паркет в комнате был горячий от лучей, которые падали с улицы. Мужчина специально остановился на таком «островке тепла», наслаждаясь горячей поверхностью пола, который слегка обжигал стопы. Было удивительно, ведь утром ноги обжигало холодом, а за несколько часов температура повысилась до такой степени, что паркет нагревался. Агент вздохнул, поняв, что пришёл в спальню он просто по привычке. Монитор, который был включен, показывал лишь пустую комнату Кристофера. Она была чиста. Судя по всему, Дион не заметил, как юноша успел прибраться. Мужчина неловко посмеялся своей невнимательности и осмотрел комнату старшеклассника более внимательно. Она была достаточно просторной. Преобладали голубые и синие цвета, всё было аккуратным и ничего не резало глаза, как у других школьников. Многочисленные плакаты с аниме героями были ровно развешаны по стенам. Агент всё вглядывался и вглядывался, казалось, что эту комнату он никогда не видел, да и старшеклассник стал казаться просто иллюзией. Единственным нормальным сном среди всех этих многочисленных кошмаров. И Дион невольно задумался о том, что будет, когда он проснётся. Потом в голову агента пришла странная мысль. Совсем недавно он читал статью про смерть человека. Но это не газетная статья об очередном убийстве. Нет. Это просто какие-то факты о семи минутах после смерти. Поговаривают, что после того, как сердце останавливается, мозг активен ровно семь минут. И учёные это доказали. За эти семь минут перед умирающим человеком проносится вся его жизнь, от самых далёких и забытых воспоминаний из глубокого детства, до сегодняшнего дня, и иногда кажется, что этот человек проживает свою жизнь ещё раз. Эти предсмертные семь минут кажутся сном, а во сне время сильно искажается, так что никто точно знать не может, жив ли Дион или это его последние игры умирающего мозга. Кто знает, у кого есть гарантия, что это не смерть и агент на самом деле жив? Кто ответит, что мир существует и все не мертвы? Это ведь порочный, замкнутый круг, и каждый раз время сокращается во этом сне. А что будет потом… Пустота? Обещанный Рай или Ад? Что будет? Дион отвлекся от философии и помотал головой, окончательно выбрасывая из головы мысли о смерти и человеческом бытие. Это было не к чему в такой день. Последние солнечные деньки не должны были ускользать от мужчины. Всё же поздняя осень. И пока было время, нужно было насладиться обществом приятелей, а дальше долгие зимние ночи, горячий кофе и Рождество… Дион грустно усмехнулся, ведь каждый год главный зимний праздник он проводил в одиночестве или в компании бутылки. И винить в этом было некого, ибо мужчина не очень любил проводить семейные праздники в компании полузнакомых людей. Он считал, что лучше уж в одиночестве праздновать. Но ему безумно хотелось встречать Рождество с Кристофером, забывая обо всех запретах. Но это было невозможным. Дион опять постарался отогнать неприятные мысли и глянув на улицу, попытался определить в чём ходят люди и как следует одеться, дабы не замёрзнуть. Многие ходили в лёгких куртках и рубашках, но встречались и те, кто выглядел очень по-зимнему. Мужчина решил не зацикливаться на том, что наденет, так что выбрав что-то повседневное, быстро оделся. Его сегодняшний комплект одежды состоял из чёрных, узких джинсов с тонкой цепью, которая тянулась небольшой петлёй по бедру. Бледное до невозможности тело скрыла свободная, голубоватая футболка с надписью «не твой — вот и бесишься» мелким шрифтом на груди, а поверх накинул чёрную кожаную куртку с кучей заклепок и ремешков. Теперь Дион казался не спокойным работником Федеральной Службы Безопасности, а каким-то заядлым байкером или бандитом. Но это его не волновало, так как чёрные массивные вещи нравились и шли мужчине с его достаточно хрупким телосложением. Но особое внимание ФСБшник уделял обуви. Ему было всё равно на свою верхнюю одежду, он был зациклен на обуви. Всегда нечто массивное, на подошве в несколько сантиметров и отдалённо напоминающее военную обувь. Но так оно и было. За все эти годы, что мужчина работал на ФСБ, прежде чем перебраться в офис и начать следить за детишками, он постоянно бегал с оружием в горячих точках, сражаясь с террористами. На его теле было много шрамов от пулевых и ножевых ранений, но Дион всё равно не сдавался и всегда шёл до конца, исполняя приказы исправно. Но потом на его должность привели нового, более сильного и стойкого бойца, так что Диона по доброте душевной перевели в офис, на пенсию, так сказать. Вручили ему досье, снабдили аппаратурой, годовым запасом кофе и отправили домой работать. Но до сих пор иногда в руки мужчины падает автомат, на голову ему надевают шлем, вручают щит, «доспехи» и отправляют разгонять митинги или обезвреживать каких-нибудь опасных бандюганов. Это нравилось Диону. Ощущать оружие в руках было так привычно… Но никто грехи за убийство человека, даже самого плохого, с тебя никто не снимет. Убил — неси наказание. И Дион всё это знал. Хоть и не верил в Рай или Ад после смерти. Он просто делал то, что должен был. Он не делил свои поступки на «правильные» и «неправильные». У него был приказ, и он его приводил в исполнение. Но последние полгода ничего такого не происходило, помощь старых бойцов была не нужна, так что мужчина и забыл, что такое — держать оружие и стрелять. Гакуши казалось, что если ему сейчас вручить пистолет и приказать стрелять по бутылкам, то он попадёт в малую часть. Допустим, для примера, возьмём десять стеклянных бутылок. Дион считал, что разобьёт около четырёх в лучшем случае, и то с ближней дистанции. Но потом он перестал думать о. Сначала выбор обуви… Мужчина не замечал, как плавно он перескакивает с одной темы на другую. Это немного бесило, ведь на чём-то одном сосредоточиться было трудно. Взглянув на часы, мужчина вздохнул и сунув телефон в задний карман штанов, влез в чёрные берцы, плотно зашнуровывая их. Разогнувшись и убедившись в том, что обувь достаточно крепко держится на ноге, мужчина выключил свет в прихожей и вышел из дома, захлопнув дверь. Ключ был убран в надёжный кармашек на груди. Прохладный ветер растрепал и без того взъерошенные волосы мужчины, а холодные солнечные лучи, что изредка пробивались через толстый ковёр туч, в последние разы ласкали кожу. Дион направился по улице в сторону бара, опять погружаясь в свои мысли. Он представлял зиму в этом году, но постоянно возвращался к Кристоферу. Мужчина не знал, с кем будет праздновать парень в этом году, но не хотелось бы, чтобы он провёл праздник и каникулы в одиночестве. Всё больше и больше агент замечал, что страх перед запретом угасает. Хотелось просто взять, и написать ему, позвонить. Что угодно, лишь бы услышать его голос, уже не скрываясь. Дион невольно, как ребёнок, стал представлять зимние пейзажи. В воздухе витали запахи мандаринов и глинтвейна из многочисленных миниатюрных ларьков, кругом слышался звонкий смех детей и молодых людей. Многие ходили за руку и от этого зимние улицы погружались в ещё большую романтику. Диону хотелось быть в числе этих людей, держать Кристофера за руку и пить горячий глинтвейн, любуясь украшенными улицами и смеющимися детьми. Агент представлял раскрасневшиеся щёки Кристофера, да и сам юноша отчётливо вырисовывался в голове брюнета. В тёплой короткой куртке, пряча ладони в карманах или руках Диона, на шее представлялся уютный шарф светло-голубого цвета… Агент с умилением представлял зимние прогулки, игры в снежки и догонялки, словно им по двенадцать лет. Этого хотелось настолько сильно, что Дион не заметил, как очутился в баре и уселся на своё привычное место. Он пришёл первым, но до сих пор находился в прострации, дожидаясь остальных товарищей по несчастью.