***
Государственная тюрьма Пеликан-Бэй, Кресент сити, штат Калифорния. 21:10.
— Страшно ли мне работать с этими людьми? Нет, совершенно. Но я никогда точно не знаю, с кем имею дело. Надзиратель, единолично сопровождающий психиатра под конвоем, не перебивал, продолжая молча следовать за девушкой. — Они так дружелюбны и добры, так стремятся помочь в начале нашей совместной работы… Они очаровательны, даже слишком, и харизматичны, как Адриано Челентано или Тед Банди. Наверное, вы слышали о нем? Серийный убийца и насильник, которого недавно приговорили к смертной казни на электрическом стуле. В газетах сейчас только об этом и говорят. А вы сами не очень-то разговорчивы… Психиатр глянула своим профессиональным взглядом из-за плеча на сопровождающего, но тот только пожал плечами и спрятал странную тревогу, которая извивалась в его животе, словно разворачивающаяся змея. — Мистер. Фишер. Первый рабочий день? Не переживайте, представляю, что вы сейчас чувствуете. Я и сама была в ужасе, когда впервые оказалась тут. Психиатр ловким движением выудила из халата ключ-карту и приложила ее к терминалу у лифта. Двери перед ними среагировали и открылись, смыкаясь сразу за спиной конвоира, осторожно, почти любовно, прикоснувшегося пальцами к вороту халата доктора. Спустившись на нужный этаж, надзиратель вышел из лифта первым, с переброшенными через руку белым халатом и деталями хирургического костюма. Двери попытались закрыться, но сомкнувшись на щиколотке оглушенного прикладом доктора, вновь открылись. Надзиратель подцепил маску под подбородком и одним движением стащил ее с себя, делая глубокий вдох. Дэйн даже не оглянулся, только стер с приклада кровь и этой же ладонью поднес рацию к губам. — Я на нижнем уровне. Парни? Следующая степень защиты оказалась перед ним в считанных метрах — тяжелые двери. Они разошлись под пинком ногой в металлический каркас, пропуская Дэйна в помещение с явно повышенным уровнем стерильности: белые стены, с тянущимися вдоль потолка лампами кварца, слушался приглушенный шум вытяжки и запах камфоры, чего-то горького и спирта. Далеко идти не пришлось. В десяти метрах от Дэйна тянулся ряд камер-карцеров, и его явно встречали. Заключенный заинтересовался столь странным визитом, потому встал и подошел к толстому стеклу, как-то виновато улыбаясь — Дэйну сразу понравилась эта улыбка — заключенный явно не был из тех людей, кто сторонился незнакомцев. Или, может, только его. Камера находилась глубоко под фундаментом колонии, потому что там, наверху, кадры получали с задержкой в несколько секунд — запись транслировалась урывками, которые моментально пересылались в штаб, расположенный в Касл-Рок. С их последней непродолжительной встречи (за которую он считал брошенный взгляд на юного преступника, выводимого после приговора из зала суда) Роберт заметно изменился. Выцвел — будет лучшим определением. Из него словно вытянули жизненные силы: он бледен, с глубоко запавшими синяки под глазами, сухими потрескавшимися губами и сбитыми пальцами, которыми он в данный момент расчесывал скобки, криво стягивающие рубец на щеке. Дэйн сделал неосознанный шаг вперед, набрал было воздуха в легкие для того, чтобы что-то сказать, но так и выдохнул. Замер. — Тебя подослали, чтобы убрать меня? — преступник вжался в стекло, с интересом заглядывая другу детства в лицо. Магнитные замки разблокировали и двери карцера медленно поползли в стороны. После чего Дэйн бросил Роберту халат и хирургические штаны. — Крути педали, а то… сам знаешь. У нас нет и пяти минут.***
Официант ловко скользил между приглашенных гостей с зажатым подмышкой подносом, отчаянно стараясь никого не задеть. Совсем мальчишка: прилизанные назад волосы, хамоватый взгляд, щегол, который и в жизнь не расплатится за случайно испорченный гостю костюм. Со шлепком подноса о стойку, он подал знак пожилой женщине-пуэрториканке, что это все отработано и нужно бы сполоснуть. На этом, он повыше закатал рукава рубашки, с уже посаженным где-то винным пятном на груди, подпер барную стойку локтем и еще раз лизнул взглядом зал. Все, как обычно: живая музыка в исполнении джазового оркестра, зал «Голден Си» затянуло маревом из горького дыма, насквозь пропитывающий и стены, и одежду, даже волосы. Здесь незримо дремали запахи выдохшегося алкоголя и роскоши. — Бруклинские шишки готовятся к бойне, не иначе. Большой Тим тоже здесь, — судя по голосу, бармен улыбался, — даже своего мальчишку с собой прихватил. Ставлю на то, что в Дерри будет жаровня. — Когда-нибудь и я рвану в Бруклин, буду пить из высоких бокалов, участвовать во всех этих светских вечерах с дамами в винных платьях в пол и все-такое. Бармен перегнул через стойку, лениво заправляя парню выбившийся воротник, не упуская шанса ущипнуть самолюбие мальчишки: — Конечно, Ричи, прямо завтра. Сядешь на ближайший состав, чтобы утром выйти и заявить о себе всему миру, таком важном и совершенно никому не нужном. — А вот и сяду, а вот и выйду! — Смотри! — перебил его бармен, подгребая Ричи к себе. — Видишь их? Знаешь, кто это? — Без программки так и не разобраться, — поморщился тот, стряхивая ладонь со своего острого плеча. — Тони и Мигель Лусье-Мария. У них самая мощная дилерская сеть от Мэн до Мичигана, во все концы. А с ними адвокат Дьявола по кличке «Клин», который отнимет у тебя последнюю рубаху и кисет с травой, если ему дадут команду и его телохранитель-однодневка. Делегация сидела за столом, на котором стояли две бутылки вина, бокалы, на первом плане — револьвер. Бармен продолжал: — Дальше, — он перевел взгляд на другую сторону стола, — Достопочтенный верховный судья Барри Д. Лесси, Александр Грей — ростовщик Большого Тима, Зак Дэнбро — шериф округа Мэн, ну, с ним ты знаком. Все тут происходящее, вроде званого ужина. Большой Тим движением пальцев подозвал официанта, и Ричи застучал по барной стойке, дергая из-под локтя поднос. У Ричи слегка подрагивали пальцы, он не сомневался в собственных умениях, донести заказ до столика и не споткнуться — дело не повышенной сложности, но стоило шагнуть в том направлении, колени почему-то предательски подогнулись. Он зацепился взглядом за поднявшегося из-за стола юношу — тот был ему ровесником, не по социальному статусу, но по возрасту. Со странно знакомыми чертами лица. Тот не соблюдал дресс-код — отсутствовал пиджак, но Ричи находил что-то очаровательное в том, как уверенно чувствовал себя тот юноша. Аккуратно заправленная в брюки полосатая рубашка, широкие подтяжки. Большой Тим легким поворотом головы склонился к поднявшемуся с места подростку, жестом предупредив всех соблюдать тишину: «минуту, мне нужно его выслушать» — а затем улыбнулся уголком рта и очень уж откровенным движением макнул пальцы в стопку с коньяком, провел им по столу, собирая порошок подушечкой большого пальца и аккуратно погрузил его мальчишке в приоткрытый влажный рот, кажется, проводя по деснам. Тот блаженно закатил глаза, а через мгновение растворился в толпе. Ричи успел расставить коньячные бокалы перед гостями, когда услышал смену мелодии и поднял голову в сторону сцены. Мальчишка Большого Тима прижался к стойке микрофона настолько интимно, тесно, что это можно было бы посчитать неприличным, а затем… голос у него оказался мягким, утомленным. «Sad Boy» — это определение ворвалось Ричи в голову почти преступно — мгновенно и горячо, как выстрел в висок. — Might kill the scene when I roll up! * «Само собой, — молча покивал головой Ричи, специально медленно проплывая мимо сцены, — ты и весь этот город сожжешь, если захочешь, чтобы он сиял, как какой-нибудь гребанный Лас-Вегас» В этой мысли было что-то завистливое. [Arizona Zervas — Helen Keller] Движения его оказались такими же утомленными, как и взгляд, как и голос. Ричи пугало то, какой эффект на него произвел этот парень одним высекающим толпу взглядом. Он смотрел прямо на него и ему хватило всего мгновения, чтобы исчезнуть из поля зрения — Ричи отвлекся на следующий заказ, всего на секунду, когда сцена опустела. — Я отойду покурить, — предупредил Ричи. Это все для него было слишком. Бармен кивнул, стаскивая с себя фартук: — Даю тебе пять минут. Он выскользнул на улицу через черный вход и решил еще одну загадку — почему перед рестораном так мало машин. Ричи склонился к отполированному «бьюику», поправляя выбившиеся пряди волос, вновь зачесывая вьющиеся даже под лаком кудри, так и не выпуская сигареты изо рта, когда заметил в отражении чью-то тень. — Эй, приятель, — обратился Ричи к незнакомцу, доставая сигарету изо рта, ей же и тыкая в незнакомца, — тебе нужно приглашение, чтобы зайти. Это закрытый вечер, ты не в курсе? Каждый вторник и четверг, почитай выве… Речь оборвали крепким ударом с локтя в голову, а незнакомец огляделся, кивая куда-то в переулок. За окном послышался какой-то шум. Рев автомобильного двигателя. — Устал от перелета, Билли? — опустивший на его плечо голову, мальчишка неопределенно пожал плечами, — хочешь, сходи на второй этаж, приляг. Пауль присмотрит за то… — Босс! — Тима прервал громкий вскрик одного из телохранителей. Его тон обеспокоил не только Билла. Большой Тим тоже ничего не понимал, но остановка ему уже не нравилась, а спустя несколько секунд с верхнего этажа вниз рванул смуглый мужчина с дробовиком в одной руке и винтовкой в другой. — Что тут происходит? Пауль! — крикнул телохранитель. На долгие несколько секунд в ресторане воцарилась тишина, даже музыканты забеспокоились. Пауль бросил бармену винтовку и тот поймал ее на лету, догадываясь, что приехали не друзья. Тишину разорвал выстрел. Раздавшийся следом лязг стекла поднял панику. Бармен, стоявший к окну ближе всех, тяжело рухнул на пол с дыркой в правой части лба — раной, как показалось Биллу, необычного диаметра. Пуля на вылет снесла полчерепа. Крупный калибр. «Восьмерка?» — это было последней сознательной мыслью, затем его за плечо дернули вниз. — Сукин с!.. Конец вскрика Тима потонул в грохоте выстрелов. В ход пошли винтовки. Все лицевые окна бара одновременно взорвались осколками, а на стенах нарисовались следы от пуль. Стол, под которым прятался Билл, опрокинули ногой, сооружая из него блокаду. Первой огневой очередью отличился Пауль, а затем пригнулся и рванул к ближайшему окну, от которого осталась одна рама. Билл быстро-быстро засобирал ногами, отползая вглубь выстроенной столом блокады, пока не прижался к кому-то спиной, а затем крепко вцепился пальцами в пиджак Тима. У гангстера не было ответов на немые вопросы до жути напуганного мальчишки. Он обнял Билла за плечи, укутывая в сорванный со своих плеч пиджак и сунул в руки фетровую шляпу. Затем подобрал револьвер с пола. — Босс! — подойдя вплотную к косяку, Пауль выстрелил в направлении черного автомобиля. — Уходите! Бой закончился стратегическим провалом, когда за спиной, со стороны лестницы, послышался грохот. Это был все тот же одиночный выстрел. Восьмой калибр. Вниз по лестнице скатилось тяжелое мертвое тело. Тим резко развернулся и прижался спиной к столу, взвел револьвер, но почему-то им не воспользовался, когда ступени заскрипели под тяжело поступью — кто-то спускался. Где-то далеко за спиной, избитая пулями дверь ресторана с грохотом распахнулась ударом с ноги. Билл хотел было вскинуть голову, но его вновь прижали к полу и задержали ладонь на спине: «Не шевелись» — означало это движение. Билл уже не стискивал шляпу Тима в руках, он обнимал себя за плечи, плотно вжимая ее в собственную грудь, когда заметил в метре от себя чью-то тень, а затем черные Оксфорды забрызганные кровью. Кем бы не был этот мужчина, брезгливостью он не отличался, потому что прошелся по ошметкам, оставшимся от спущенного с лестницы бедолаги. — Кто-то дал на меня наводку, — сухо констатировал Тим. — Не ФБР, — отмел тот первую неверную мысль. — Что это у нас тут? От знакомого голоса по спине Билла поползли мурашки, горячей волной, разливающейся по телу и особо горячо ударяя в пьяную голову. Казалось, он мог определить звучание голоса на вкус — свежее, легкое, словно затертая фотография из глубокого детства сделанная на пленку полароида. Лежавшая на спине ладонь Тима невольно сжалась в кулак. — Я посмотрю?.. Тим, я посмотрю. Над головой послышался шорох и Билл осторожно поднял голову, аккурат к моменту, когда ворот пиджака поддели дулом, сбрасывая его с головы подростка. Сначала Билл почувствовал призрачно знакомый холодный запах одеколона, а затем взглянул на гангстера в темно-сером костюме-тройка. Видный мужик, со все еще ярким (значит, свежим) небольшим рубцом на щеке. Билл заторможено смотрел ему в рот, редко морщась, когда звон в ушах становился невыносимым. Перестрелка неприятно легла на кокаин, теперь звонкой, горячей пульсацией простреливающий правое ухо. — А ты похорошел. Небось… таскают с одних колен на другие и лезут кусаться? — он сделал долгую паузу, что-то обдумывая, а затем улыбнулся, — о, я точно буду, малыш. По правое плечо от них появился еще один человек. Высокий бритый амбал в черном жилете поверх рубашки и висевшим на плече «Томми-ганом».* [пистолет-пулемет Томпсона образца 1928 года] Большой Тим знал его и от этого ситуация в его глазах казалась еще хуже. — Я предполагал, что делаю огромную ошибку, когда отправлял Боба отбывать срок в ту же тюрьму. Дэйн. Дэйн переглянулся с «8-мым калибром». — А теперь мы оба тут, старик, — хмыкнул амбал в тон Тиму. Обогнул стол и грохнул утащенным с барной стойки стулом об пол, предлагая «8-му калибру» сесть, а затем отошел за его плечо. Босс выглядел озадачено, его напрягала реакция Билла на его появление. Тот был напуган. — Какой-то он у тебя не разговорчивый, Тим. Билл запоздало отвел голову. Его щеки уже дотронулись, стирая остатки порошка. И похлопав, словно хорошего пса, «8-й калибр» сжал пальцы на его подбородке, подтаскивая Билла ближе, к ножке стула. Выглядел он в этот момент озадачено, а затем и зло. — Попробуй убедить меня в том, что это нормально, — пальцы разжались и голова Билла резко качнулась вниз, ткнувшись лбом в чужое колено, — у тебя одна попытка, сраный ублюдок. Послышался щелчок перезарядки. — Роберт! Над опрокинутым столом склонился ростовщик. Выглядел Александр не плохо на фоне общего хаоса, словно развернувшиеся тут минуту назад действия обошли его каким-то чудом стороной. — Пусть вальнет старика, — крикнул Алексу кто-то из зала резким голосом. Им оказался молодой парень лет двадцати, с красивым лицом, будто созданным для варьете — но это лишь на первый взгляд, пока не разглядишь его тонкогубый жесткий рот, кривой от ухмылки. И смеющиеся кофейные глаза. Его тут, кажется, все заводило. Роберт одним движением сбросил пиджак с плеч на спинку стула и, окинув утопленный в крови ресторан, встал. Билл теперь уперся ладонями в пол, щекой прижавшись к его ноге и смотрел на разворачивающиеся события немигающим взглядом. Телохранитель, до этого молча стоявший позади, мгновенно убрал стул в сторону, давая боссу пространство. Тот демонстративно крутанул барабан магазина, медленно опустил руку, ткнув дулом в лоб Большого Тима и спустил курок. Когда Большой Тим впервые посмотрел на Билла, тот словно оглох. Ничего не слышал, только глядел на мафиозного авторитета с пистолетом в руке. Так было и сейчас, только еще и глаза щипало от слез. Роберт смотрел на ситуацию с интересом. — Теперь это мой картель. Александр закатил глаза, ругнулся в сторону и махнул рукой тому улыбчивому «красавчику» с резким голосом: — Макс, отведи меня к машине. Мне не стоит тут светиться. Взгляд Билла неосознанно опустился к револьверу, лежавшему в ладони Тима, а затем потянулся и подобрал его. Но что-то уберегло его от необдуманного поступка. Роберт не глядя отвел «Томми-Ган», уже взведенный телохранителем в голову Билла, чтобы дать мальчику несколько минут на размышления, отправив Дэйна поставить ему какую-нибудь музыку. А затем опустился на колено, поравнявшись с Биллом лицами и движением руки попросил отдать револьвер. Но тот отрицательно качнул головой, в попытке собрать крупицу рассудительности взгляду и осмотрелся вокруг. Роберт и не торопил его, все сидел совсем рядом и заглядывал в лицо, пытаясь угадать мысли. С барной стойки за ним из-под шляпы аккуратно присматривал другой гангстер.— Это Шепот, — вспомнились Биллу слова Большого Тима. Они тогда сидели на втором этаже кабака в ожидании «своих людей», пока Тим вводил своего любимчика в курс семейных установок — показывал затертые старые пленки многолетней давности, казалось, утратившими актуальность.
Билл узнал его в деталях. Юноша с чертами лица, будто выточенными резцом. Это был тот случай, когда имя полностью отображало человека: кем он родился и кем станет. Холодный, как стальной прут, с точностью не хуже чем у его прицела винтовки. Тень, отбрасываемая боссом. Такие парни не гибнут в перестрелках — то удел Дэйна — они получают пулю в затылок в каком-нибудь ночном переулке.— … чернявый, гладкий паренек, у него с горлом что-то не в порядке. Не может говорить громко. — Аккуратный, — сказал Билл тогда, смотря на черно-белое фото. Но много ли понимал восьмилетний мальчишка? — Угу, — согласился Тим. — Динамит в упаковке — он тоже аккуратный.
Он протянул руку к Роберту, чтобы вложить в его ладонь револьвер, да так и замер. Гангстер любовно накрыл его ладонь собственной, скользнул пальцами к внутренней ее стороне и принялся разжимать пальцы по одному, пока пистолет не упал в подставленную левую руку. — Очень хорошо, что мы разобрались с этим. Видишь ли… — он как бы между делом поправил на Билле подтяжки, вновь накидывая их на его угловатые худые плечи, — это был не первый, но последний раз, когда ты мне угрожаешь. Ты попробовал — у тебя не получилось. Запомни это чувство. И без того сбившееся дыхание остановилось, когда он попробовал вновь взглянуть на Роберта, а тот его коснулся, убирая волосы с лица и аккуратно заправляя за ухо. Судя по взгляду, Роберт о чем-то напряженно думал и под ним становилось не по себе. Положение спас Макс, куривший у выбитой двери. — Легавые! И правда, на фоне грохочущей музыки полиция подкралась незаметно. Видимо, выехали по вызову на перестрелку. Лежавший до сих пор на диване, Шепот встал и отошел к окну. Он пальцами раздвинул жалюзи в стороны, пропуская в помещении яркое мерцание мигалок. Роберт достал изо рта жвачку и не глядя прилепил к щеке Билла, стоявшего перед ним на коленях. Отошел в центр бойни, опрокинув в себя стопку предположительно конька и хлопнул стаканом о стол, там же оставив револьвер Большого Тима. Свита засуетилась. Макс накинул Роберту пиджак на плечи, Миха толкнул дверь прикладом и отошел с зоны поражения. Дэйн пошел в сопровождение. — Я встречу, — отмахнулся Роберт. В груди у Билла бешено забилось сердце. Это была злость и сладкое чувство неминуемой расправы над ублюдками. Но что-то заставило его сомневаться. С той лёгкостью, с которой гангстер направился в двери не идут сдаваться с поличным, уже на пороге высоко поднимая ворот пиджака. Прихватив со стола вскрытую бутылку рома, Грей пританцовывая крутанулся на пятках вокруг своей оси и буквально выпрыгнул наружу, пропуская пару пуль по ногам. Дэйн вовремя сунул боссу под руку шляпу, которую тот низко опустил на глаза, прежде чем выйти под моросящий дождь. Ветер набирал силу, обещая ливень. Мах рукой — «снайперов» в легкую сняли точными выстрелами разрывных пулей в голову. Шепот действовал прицельно точно. Ему не нужны были команды от босса следовать за ним по пятам, он делал это на автомате. Роберт уверенно двинул в направлении одного конкретного копа, которого встреча с Робертом, кажется, задела не на шутку. Весь его понурый вид говорил об этом и то, что он дал отмашку бригадам и прикурил. «Вот дерьмо» — произнес шериф одними губами, а вслух: — Роберт Грей. — Капитан Морган? — Грей приветливо улыбнулся, вскинув бутылку рома. — Это было смешно лет пять назад.* Я на службе. — За Мэн. Самый спокойный штат, — поднял тост Грей, делая глоток из горла. Затем бутылку с легкой руки отбросили в сторону и присел на капот, рядом с шерифом, сунув руки в карманы. [Роберт предложил шерифу (капитану) округа Мэн — Н.Моргану, выпить с ним бутылочку рома «Captain Morgan Spiced Gold». Игра слов.] Грей пару раз хлопнул шерифа по спине и, как бы невзначай, сунул ему в передний карман окровавленный значок шерифа Денбро. — Теперь официально. Капитан. — Если ты здесь, значит в Дерри настали тяжелые времена. — Так себе приветствие. — Я знал тебя мальчишкой, знал твоего отца… — Давай, я сделаю вид, что этого не слышал и мы попробуем снова: «Рад видеть, как там в колонии?..» — Слушай, Боб. Отдай нам заложников. — Прости, шеф, заложники закончились. Послышался хлопок выстрела, повлекший за собой чудовищную по охвату перестрелку. Но эти двое сидели все так же спокойно. — Породой ты вышел в своего отца. — Старик сам вынудил. Если бы он воспользовался связями — я бы вышел из зала суда прогулочным шагом, но этот ублюдок предпочел закрыть меня там и забыть. — Своим присутствием ты оставишь от города пепелище — выжженную точку на карте штата Мэн и… Вижу, ты обрастаешь связями? Шериф добавил взглядом фигуру, идущую прямо к ним. Дэйн. Этого гангстера шериф раньше не видел с Робертом (не застал то время), потому посчитал его новым лицом, и Роберт решил ему подыграть. — Виновен. Я общительный. Он склонился к уху шерифа и совсем не тактично ткнул пальцем в своего телохранителя. — Шутер. Так его звали в Нью Йорке. Ты не находишь это забавным, Морган? Власти устраивают нам свидания вслепую с теми, с кем мы потом выходим на свободу и продолжаем дело. — Куда девать мальчишку? — спросил Дэйн. Тут уже напрягся шериф. — Я думал, что заложники «закончились». — Мальчишка на отходнике. Ему будет лучше проспаться дома. Билла выволокли из здания, так сильно задирая локоть, что он едва мог достать ногами до земли, норовя вот-вот споткнуться и упасть. Выглядел он ошалело и зло. Кажется, Билл стал немного отходить от наркотического прихода, потому что стал показывать зубы — взбрыкнул и одернул руку. Даже под угрожающим взглядом не изменил решения — расправился, поправляя на себе пиджак Большого Тима, свободно наброшенного поверх плеч и бросив на Дэйна полный пренебрежения взгляд, сам направился к Роберту. Билл, кажется, не обращал внимание на дождь, холодно задувающий под пиджак, от чего его полы круто разлетелись в стороны. — Разве не забавный? Ладно… Парни, подгоните мне понтиак. Мы едем домой. Грей небрежно махнул в сторону и, после короткой борьбы взглядами, Максу бросили связку ключей. Молодой, потому что, вот и выполнял роль мальчика на побегушках. Черный, вылизанный до блеска автомобиль, с серыми полосами вдоль корпуса, как боковая линия у акул, проходящая от самой морды и до хвоста — понтиак выглядел внушительно, несмотря на полностью избитое выстрелами левое крыло. Хищно. Дэйн насмешливо отдал честь шерифу Моргану, пропуская Билла на заднее сидение, а затем кивнул Максу, мол: «меняемся» — и обогнул машину, садясь за водительское кресло. Если дело дойдет до погони, то этот мужик вывезет. Мгновением позже радиоприемник зарокотал легко узнаваемой мелодией Comes the Hotstepper, почему-то тепло воспринявшийся в коллективе. Макс тут же качнул головой в такт, не в силах удержаться. На этом Роберт распрощался с шерифом. Пара хлопков по плечу и автомобиль уже подъехал к боссу, останавливаясь на таком расстоянии, чтобы Роберту только оставалось протянуть руку к ручке. Но и это сделали за него — Дэйн перегнул через пассажирское сидение и толчком открыл ее. В этом жесте было что-то от юношеского максимализма. И это ужасало — когда вся власть на западном побережье сосредоточена в руках парней двадцати, двадцати пяти лет. Роберт расплылся в улыбке, поправляя зеркало заднего вида. Билла, кажется, свалило, потому что он тихонько сполз к Шепоту на плечо, все еще крепко держа в руках фетровую шляпу и прикрыл глаза. Шум в машине нисколько не мешал ему погрузиться в себя. Роберт отвлекся от рассматривания Билла с первой знакомой строчки и склонил голову к Дэйну, чтобы тот подхватил: — Here comes the hotstepper. — Murderer! — кричали улыбающиеся во все зубы рты подельников. — I’m the lyrical gangster. — Murderer! Круто развернув понтиак на сто восемьдесят, Дэйн вжал по газам, проносясь мимо шерифа, аккурат, чтобы Грей мог отсалютовать: — Excuse me mister officer.* Морган сплюнул себе в ноги. Внезапно минутную тишину разорвал одиночный выстрел и лязг разлетевшихся вдребезги осколков стекла. Это был звук перемен. Казалось, когда хуже быть уже не могло, раздался оглушающий взрыв. Ресторан загорелся. Видимо, пока Роберт заговаривал шерифу зубы, его парни заминировали помещение, чтобы избавиться от улик. — Щенок, блядь.***
— Мой старик не преследовал мелких должников, — размеренно обходя ринг, рассказывал Роберт, — считал, что дешево от них избавился. То есть, если задолжавший тебе ублюдок тебя раздражает, то ты больше его и не увидишь в своей жизни. Подцепив спинку стула пальцами, Роберт размял плечи, украдкой подмигнув безучастно стоявшему в другом углу ринга Биллу. А затем резко крутанул стул, оседлав, так, чтобы сесть лицом к зареванному… впрочем, от лица собеседника осталось только название. Привязанный за выломанные в суставах руки над рингом, мужчина что-то мычал. — Согласен, — стряхнув с костяшек пальцев кровь, кивнул он самому себе, — я бы твое ебало тоже больше не хотел видеть. — Бофп! — слюняво выплюнул дилер, в бестолковой попытке выкрикнуть имя Роберта сквозь клейкую ленту, стягивающую ему полностью нижнюю часть лица. — Тч! — шикнул тот, а потом протянул руку к его лицу и отодрал кусок ленты от губ. Дилер страшно заорал, когда лента утащила за собой часть порванной губы и на этом моменте Билл как-то вздрогнул. Он понуро опустил плечи, отводя взгляд от этого действия, но все равно продолжая слышать, как тот кричал, ведь Роберта это не остановило, и он продолжал тянуть ленту несмотря ни на что. — У тебя двадцать четыре часа, чтобы вернуть мне долг. — А… фто бфдет… — Через двадцать четыре часа-то? — договорил за ним Роберт, лениво разжевывая зубочистку, — ну, даже не знаю. Я ведь не экстрасенс. У висевшего перед ним мужчины не было большей части передних зубов, потому плач выходил с сипением, кровавыми пузырями изо рта и вдавленного в череп носа. Со стороны лестницы послышался быстрый топот шагов, а затем дверь буквально выбили плечом. Это был Макс. Выглядел он взволнованно, но с лица не сходила улыбка. — Алекс здесь! Ты еще занят? — осмотревшись, поинтересовался тот и все равно продолжил: — Потому что он ищет тебя. — А где он? — Ждет наверху. Роберт удивленно изогнул бровь, а затем отошел от «мясной груши», стряхнул кровь и поморщился. Но не от боли. Как бы он старался не запачкаться, майка оказалась забрызгана кровью и, что самое страшное, фирменные брюки тоже, хоть выжимай, словно Роберт тут не вышибал дурь из дилера, а ел его. — Выброси этого подонка из моего дома. Макс не глядя дернул перчатки с тумбы у двери и пошел к рингу. Роберт же с грохотом опрокинутого стула встал и вышел из зала, оставляя должника с Максом один на один. Потому что Билл предпочел увязаться за боссом, зачем-то затащившим его сюда, ради… демонстрации? Господи, он и без этого догадывался о том, что остается от людей после спарринга с экс’боксером в тяжелом и среднем весе. Несколько лет назад Тим выбивал им с Биллом билеты на соревнования ради кровавых зрелищ. Неторопливо поднимаясь из подвала, Роберт стащил с себя майку через голову, ею же утирая лицо. Думал, успеет переодеться перед встречей с Александром? Как бы не так, тот на манеру лучшей ищейки штата, нашел его первым. — Опять за старое? — тот встретил его расслабленной улыбкой, стоило только выйти из подвала. Александр стоял к нему спиной, у панорамного окна, и рассматривал его в отражении. Роберт не глядя швырнул майку в сторону и быстрым шагом преодолел разделяющее их расстояние. Чтобы в последний момент достать зубочистку изо рта и хапнуть брата в теплые объятия, сдабривая все парой хлопков по спине. — Ты здесь, — сипел Роберт ему в плечо. Билл почувствовал себя тут явно лишним, потому отошел к мини-бару, где увлекся рассматриванием оставленной на стойке «Борсалино» из мягкого синего фетра с мягкими полями и тремя вмятинами на тулье, один раз обвитая лентой цвета слоновой кости. Алекс не просто так слыл лощеным манипулятором, вкус у него был отменный. — Как я мог отказать в свидании большому боссу? Ведь ты лично мне его назначил, а… а ты заматерел. — А что еще в колонии делать? Я только заводил знакомства и боксировал. Алекс провел пальцами по рубцу, держа Грея от себя за плечо на расстоянии вытянутой руки. Затем неприметным, но аккуратным движением достал из нагрудного кармана пиджака платок, предлагая привести себя в порядок. На самом деле, Александр делал ему большое одолжение этим жестом, попрекая за несоответствующий внешний вид. Видимо, ночная вылазка не ограничилась чередой убийств и компания хорошо отдохнула где-то ещё. Это объясняло наличие на плечах, шее Роберта засосов и царапин. «— Но мальчишка целый, значит, не учавствовал, — подметил про себя Алекс, — либо со связанными руками.» Еще и запах… пота, крови, алкоголя. Эта дикая смесь не оставляла равнодушным даже Александра. — Ви-идно, — Алекс пребывал в какой-то прострации несколько мгновений, а затем очнулся, — Собственно, я с чем… дела встали, Боб. Мы не могли бы поговорить наедине? Оба обернулись в сторону подростка, вздыхающего в сторону напитков, и тот не постеснялся ответить им тем же взглядом, как бы говорившим: «Вы мне тоже не особо нравитесь». — Он тебе не нравится? — А почему у него рот заклеен? — У меня был опохмел, — отмахнулся Роберт. Не желая оставаться объектом внимания двух гангстеров, Билл оставил бутылку и сел на высокий стул. — Он теперь ходит подо мной. Так тебе нравится? Я хочу, чтобы моему брату нравились мои мальчишки. На этой ноте Роберт подобрал подпаленную сигариллу из пепельницы, пару раз чиркнул зажигалкой впустую, прикуривая у Алекса, молча поднесшего собственную зажигалку в сторону новоиспеченного босса. — Не думал, что ты все-таки вальнешь нашего дядю, — продолжая смотреть Биллу в спину, продолжил Алекс. Он ни в коем случае не угрожал брату Вендеттой, но аккуратно подводил его к этой мысли. До сих пор месть семьи Роберту сдерживал хаос, наведенный свержением Дона одним из его преемников, вкупе со словом первого заместителя, фактически — вторым после Большого Тима лицом. Александром. — Тогда зачем я вообще тут? Это ты меня вернул домой. Ты, — он сделал акцент на этом, — и твои одному богу известные планы. — Давай отойдем? — Опять хочешь поиграть в теневые игры? Тут Роберт как-то небрежно встал в позу, медленно подняв руку и ткнув пальцем в Билла. — Этот поганец не может отойти от меня дальше, чем на десять метров. Такие правила, брат. Если я теряю его из вида, считай, это интерпретируется, как попытка побега и мои парни снимают его. Без суда и следствия. Пулю в башку и на задний двор — в дробилку. Билл вдруг тоже переменился в лице, даже как-то оживился. Это стало для него новостью, а еще лишним поводом для беспокойства. Он быстро засуетился, в попытке вымереть, как далеко (в метрах) он находится от босса, жару ситуации добавил показавшийся на том конце коридора Дэйн — для него Билл сидел за баром совсем один. — Хотя… эм, идем. Роберт увел Алекса на балкон, оставляя Билла наедине со своей паникой. Он не знал, что ему делать. Ему идти с ними? Стеклянная дверь за Алексом уже закрылась, и они почти спустились во двор по широкой винтовой лестнице, когда из-за дверей показалась испуганная мордашка Дэнбро. — Забавный несмышленыш, а? — засмеялся Роберт. — Давай, Билли! Хороший мальчик, комм-комм! — Ты же понимаешь, что подвергаешь всех нас опасности? Из-за твоей инфантильности у нас встал бизнес: нет поставок, все замерли в ожидании того, что ты им скажешь, и КАК. А ты… Алекс глянул на плетущегося за ними подростка где-то в метрах пяти. — … Развлекаешься тут, выбивая должникам лодыжки. Мы теряем наши деньги, ты понимаешь? — Меня мало волнует прибыль, — с деланной улыбкой проговорил Роберт, поглядывая на Билла через плечо. — Да мне плевать, что тебя волнует, а что нет. Всем плевать. Главное — поставки, чтобы с нами поддерживали контракты, иначе найдется кто-то другой. Ро-берт! Тот остановился, непонимающе пожимая плечами, мол: «что?» — Дилеры не получают деньги, следовательно, не продлевают контракты, а мы его не толкаем — машина встала. У тебя в руках лучшая пограничная точка, снабжающая целый материк, так, блядь, выполняй свою работу! Иначе проснешься с пулей в жопе и новым авторитетом, который положил Всю твою «семью» под фундамент и построит на нем Новую империю! Роберт опасно сощурился, но не ответил. Это заставило Билла обернуться на случай, если придется бежать от перестрелки, а тем временем атмосфера продолжала накаляться: Алекс не кричал, но продолжал третировать брата, а парни вокруг смотрели на это только сквозь пальцы (за исключением Шепота, он в тонкий прицел винтовки, сидя где-то на втором этаже). — А знаешь, что я вчера сделал, Боб? Я выступил перед семьей, даже этим членососом Санни. Я поручился за тебя. Знаешь, что это значит? — Думаю, да. — Нет, ты понятия не имеешь. Я стал твоим ростовщиком. Так что, не зевай, работай, соблюдай правила и, может быть однажды, кто знает, ты станешь полноправным членом семьи, как раньше. И еще. Я вывел Тони и Мигель Лусье-Мария из перестрелки, — видя легкое непонимание на лице брата, Александр пояснил: — у них самая мощная дилерская сеть от Мэн до Мичигана. Роберт выглядел задумчивым, но взгляд не отвел. Алекс положил ему руки на голые плечи и сжал их. — Я умру вместе с тобой. Если что, я в ответе за все. Не подводи меня. — Алекс… — Не подводи меня. — Алекс! — За тобой послали парни из Чикаго. Они остановились на черте города, в Касл-Рок. В Моем городе. Я сидел за столом с этими ублюдками, пил шампанское, вел беседы и слушал, как они собираются топить тебя с мешком на голове. Александр увел брата сторону своей машины, крепко обнимая того за плечи и говорил тихо, чуть склонив голову. — Из города они так и не выехали, но это не значит, что не будут другие. Александр расслаблялся и понижал тон, так что последнее предложение Билл прочёл только по губам: — Я люблю тебя. Роберт неоднозначно улыбнулся, сунул в зубы недокуренную сигариллу и вновь её прикурил. Он чувствовал себя победителем и это было видно. Страшно… Потому что от человека, который приравнивает любовь к слабости — от него можно ждать чего угодно. Александр жестом сказал своим парням, что визит окончен и один из них направился в дом, за вещами босса. Билл наблюдал за тем, как Александр прошел мимо и в момент сближения его словно шибануло холодом. Но все обошлось. Гангстер акулой проплыл мимо. Но все-таки притормозил, обернулся и окликнул мальчишку: — Эй, малыш. Поди сюда. Билл почему-то сразу понял, что обращались к нему. Невольно покосившись на Роберта, он дождался кивка и только тогда спустился с лестницы. Александр непринужденно приобнял подростка и склонился к его уху, от чего тот занервничал. Дыхнуло крепким табаком и стойким запахом дорогого одеколона. В целом, запах свежий, но в таком количестве немного кружил голову. Билл совершенно точно не подходил на роль того, с кем можно посекретничать. Та демонстрация в подвале возымела эффект. Билла аж повело от того, с какой силой его дернули под бок, отводя к машине. — Помоги ему сбросить напряжение. Билл непонимающе посмотрел Александру прямо в лицо, как бы между делом оглядываясь. Десять метров. Нельзя отходить дальше десяти метров, вдруг, парни сочтут это за попытку побега с Алексом? Перешептываясь, они и так выглядели подозрительно. — Он сам с этим не справляется и тебя задеть может по неосторожности, — рука Алекса сама собой потрепала мальчишку по голове, а потом он склонился ближе, — вот увидишь, натраханным и расслабленным он хороший мужик. От последних слов, что-то внутри Билла замерло. За кого этот мужик его принимает? Он не ослышался? Может, не так понял? От напряжения короткие волоски на затылке встали дыбом и зазвенело в ушах. Клейкую ленту сорвали одним движением. — Воспринимай это, как дружеский совет. — Я не сплю с мужчинами. Вы знаете, с-сколько мне л-лет? Билл не заметил на себе признаки хоть какого-то внимания — Роберт стоял, чуть склонив голову к Дэйну. — Что он сказал? — спросил Дэйн. — Нужно что-то менять и мы начнем с окружения — в моем поместье не будет незнакомцев. Подними связи, пусть все те, кто жив, дают мне присягу. Роберт отнял у Дэйна собственную сигару, прикурил у Макса, давая тому отмашку в сторону Билла, мол: «Присмотри за ним». — Потому что семья Большого Тима хочет убрать меня. — Что делать с мальчишкой? Роберт остановил ладонь на полпути к сигарете, чтобы бросить косой взгляд на Билла, которого Алекс уже со всех сторон обошел. Видимо, проверял на «вшивость». Роберт и сам не до конца доверял Биллу, хотя бы потому что Большой Тим сломал его в совсем юном возрасте, подложив под себя. Тот, наверное, даже не признал в нем «дядю Боба», таскающегося с ним всю свою сознательную молодость. С другой стороны, он и не обязан. Биллу было от силы лет пять или шесть. Сигарету все-таки отняли от губ, стряхивая пепел. — Не знаю, — он сбросил сигару на ступени, — приведите его в порядок? Потом… пусть Макс им займется, потому что мне Билл не доверяет. Продиктуйте ему те же условия, что и для остальных, но не угрожайте смертью в случае отказа. — Что тогда? — Сделайте все чисто. В затылок, чтобы он даже испугаться не успел. Билл был напуган присутствием Роберта рядом и в этом вся проблема. Проблема, которая казалась нерешаемой. Он уже не мог просто напасть на Денбро и взять его на руки — с подростками это не работает, а ведь когда-то было решением всех детских проблем. Самое время собирать всю свою семью по кускам. Начиная с самых близких.