body electric

      Огонь в камине отбрасывает на ее лицо пляшущие тени, отражаясь в зеленых глазах всполохами искр, и он смотрит в них, чувствуя себя мотыльком, что летит на свет, не в силах бороться с его притяжением – и сгорает, сгорает все сильнее. – Джон, – окликает Роуг его снова, и, наконец, привлекает внимание, – будь милым, передай мне вино. С приближением нового года школа заметно опустела, и, воспользовавшись такой редкой тишиной, Роуг, Джон и Бобби раздобыли пару бутылок вина и решили провести вечер в гостиной у камина. Часы показывают уже далеко за полночь, за окном засыпает снегом, горящие поленья потрескивают, огонь согревает снаружи, а алкоголь – изнутри, разливая сладкую негу по всему телу. Джон трясет бутылкой перед Роуг, которая лежит на подушке у самого камина, словно кошка – вся тягуче-ленивая, томная, каждый изгиб – плавность, каждый вздох – его падение в пропасть. Некуда торопиться, если времени нет, незачем бояться огня, если ты – огонь. – Пусто. Она надувает губы, но недовольная гримаса быстро сменяется хитрой улыбкой. – Давайте сыграем в «камень, ножницы, бумага». Тот, кто проиграет, идет за алкоголем. Бобби тяжело вздыхает: – Я все время ей проигрываю. Роуг хихикает и вытягивает вперед облаченный в перчатку кулачок: – Ну давайте же, ну. Вы же не хотите отправиться по кроватям? Вздохнув еще раз, Бобби следует её примеру, чуть помедлив, Джон за ним. Три взмаха рук – Ножницы Ножницы Бумага – и Бобби удрученно протягивает: – Я же говорил. Где я найду еще вина? Роуг смеется и безмятежно пожимает плечами. – Ты же мутант икс профессора Ксавье, тебе с такой задачей справиться не составит труда, – не оборачиваясь, бросает Джон в спину выходящему из комнаты Дрейку. Они сидят молча несколько минут – Роуг смотрит на огонь, Джон смотрит на неё, и сложно сказать, в чьих глазах отражается большее пламя – пока тишину не разрезает его голос: – Так, значит, ты хороша в игру «камень, ножницы, бумага»? – Практически чемпион школы. Лучше меня только Колосс, но в тот раз ему просто повезло, – она морщит нос и заливается смехом, и он сам не может сдержать улыбки. – А меня сможешь одолеть? Роуг поднимается с подушки и садится, лицо её горит азартом: – О, ты будешь молить о пощаде. В первый раз она действительно его выигрывает и с радостным «Ха!» вскидывает руки вверх. Джон требует реванша и теперь победа за ним. Перед решающим коном, когда они оба уже вытянули кулаки, он вдруг говорит: – Этот на желание. На секунду в глазах Роуг мерещится нерешительность, но она смаргивает её и растягивает губы в самоуверенной улыбке. – Пускай. Кажется, она даже задерживает дыхание, когда, словно в замедленной съемке, его кулак вытягивается в «бумагу», а её – так и остается собранным в «камень». – Не-е-е-ет, – не веря, протягивает она, глядя на руки, а потом поднимает глаза на него, – ты побил меня! Джон самодовольно улыбается. – И выиграл свое желание, – добавляет тут же. Роуг смотрит на него с любопытством и нескрываемой настороженностью. – И чего же ты хочешь? – Её голос становится все тише, и последнее слово она произносит одними губами, потому что в этот самый момент Джон вдруг наклоняется и тянется к ней с совершенно очевидными намерениями. – Джон. Он смотрит в её зеленые глаза и не может оторваться – когда он попал? Опускает взгляд на губы – когда он пропал? – Джон, моя сила. Он замирает, когда их лица разделяют сантиметры, упершись грудью в её выставленную вперед ладонь. – Я не хочу, чтобы ты впал в кому, – едва слышно шепчет она. Он усмехается – как-то горько, а под рёбрами саднит словно от удара. – Все дело в силе? – с кривой ухмылкой произносит он. Роуг молчит, сглатывает, и её ладонь вдруг начинает медленно и рвано скользить по его груди – и этот ответ красноречивее всяких слов. Одно едва уловимое движение головы – и их губы соприкасаются. Она податливо пускает его в своей рот, и он тут же чувствует, как весь её сладкий мёд начинает перетекает в него, разливается по венам, кружит голову, достигает мозга и охмеляет сильнее недавно выпитого вина. А затем приходит другое чувство – легкие чудовищно сжимает, выбивая весь воздух, словно его ударили под дых, ладони холодеют и кажется, словно сама жизнь, чем бы она ни являлась, начинает покидать его тело. О, так вот как работают её способности. Джон разрывает поцелуй, но не отстраняется от Роуг, боясь разорвать установленный контакт. Он делает глубокий вздох и, глядя на её обеспокоенное лицо, смеется. – Теперь я понимаю. Она смущенно хмыкает и заливается краской. Несколько минут – кажется, целую вечность, – они сидят в полной тишине, глядя друг другу в глаза. Её ладонь все еще крепко прижата к его животу, выжигает дыру, нещадно плавя всю ту броню, что он внутри себя столько создавал. – Хорошо, – Джон вдруг берет её вторую руку и, подхватив за кончики пальцев, начинает стягивать перчатку, – тогда вот мое желание. Мне нужно это. Роуг хмурит брови, пока он неуклюже надевает её перчатку, и нервно выдыхает, когда он, наконец, дотрагивается до её щеки. – Бобби сейчас вернётся, – шепчет она. – Мы подкинули ему непростую задачку, – его пальцы опускается на шею, легко касаются ключицы, проходятся по декольте, чтобы, в конце концов, торопливо расстегнуть пуговицы рубашки. Он жадно пожирает глазами каждый сантиметр её кожи, и хочет дотронуться везде, где может увидеть, ласкает грудь, спрятанную в кружевной бюстгальтер, до боли сжимая челюсти от желания губами прикоснуться к её телу. И когда, справившись с молнией брюк, его рука ныряет в её трусики, Джон вдруг чувствует уверенные поглаживания через джинсы в районе паха. Он поднимает глаза на Роуг – лицо раскраснелось, алые губы приоткрыта, тяжело дышит, но глубоким пронзительным взглядом смотрит ему прямо в глаза. Она легко разбирается с ремней и ширинкой его штанов и аккуратно вынимает из трусов уже твердый член, проходится ладонью по всей длине – чуть задерживается на головке – и возвращается к основанию, заставляя его тяжело втянуть воздух. Даже сквозь перчатку он чувствует, какая она мокрая, и продолжает увереннее касаться клитора, а затем решается засунуть внутрь палец, за ним – второй, и продолжает двигаться в ней, вырывая из её груди первые стоны. Они ласкают друг друга, не сбавляя ритма, и Роуг уже стонет, не стесняясь, в какой-то момент с придыханием шепча его имя, Джон сам чувствует, что близок к финалу. Сейчас они сидят друг напротив друга максимально открытые, раскрытые, и это кажется самым правильным, самым естественным состоянием, вселенная сжалась до размеров комнаты, и даже время остановило свой ход, потому что так нужно. Она достигает оргазма, несколько мгновений спустя кончает и он, щедро изливаясь в её руку. Тяжело дыша, они обессиленно падают на пол. – Кажется, твоим перчаткам потребуется стирка. С Бобби они пересекаются на центральной лестнице, ведущей на второй этаж. – Это было нелегко, но я раздобыл еще вина. Пришлось, правда, забраться в неприкосновенные запасы Ороро… – Чувак, тебя слишком долго не было, мы уже устали ждать, – перебивает его Джон. Роуг театрально зевает: – Извини, Бобби, уже правда поздно. Я иду спать. Они поднимаются наверх, а Дрейк все продолжает растерянно стоять на нижних ступеньках, когда она оборачивается к нему: – А вот за вино Ороро тебя убьет.