всё пройдёт,а я останусь

После ужина, Элеонор как всегда мыла посуду, а Юно, стоя рядом, смотрел и любовался ею. Он так и не мог привыкнуть к тому, что теперь он не одинок, что есть та, ради которой он спешит с роботы домой, та, кто с удовольствием приготовит вкусной еды и уберётся в ранее пустой квартире. Он был счастлив и даже не старался скрывать этого. Каждое её движение, всё, что она говорила, оказывало на него необъяснимое впечатление. Несмотря на то, что Юно не использовал выражение «Я люблю…», он знал, что рядом с Элеонор он чувствует именно это. В тот вечер он не решился ей признаться в этом, он просто подошёл и обнял её сзади. Эля повернулась и поцеловала его в любимый носик. — Ой, Юно-Юно, ты сегодня какой-то особенно милый. Знаешь, как я люблю тебя? Вот так сильно, как ты обнимаешь меня сейчас, так же сильно я тебя люблю. Парень удивился и прижал её к себе так, что брюнетка чуть не уронила чашку. — Ну тебе! Хватит, а то ты меня задушишь. Юно смущённо улыбнулся и отпустил девушку. Его немногословность никогда её не оскорбляла или злила. Наоборот, ей казалось это очень сексуально, потому что если он что-то и скажет, то это будет непременно чем-то красивым и элегантным. Думая об этом и позабыв, что он стоит за ней, она, улыбаясь, продолжила намывать тарелки и бокалы. — Ты прекрасна. Она застыла. Казалось тиша воцарила во всём мире, только где-то в Китае упал мешок с рисом. Отставив посуду, она посмотрела через плечо. Невозмутимое, серьёзное лицо Юно взволновало её только больше и в конце концов она решила не обращать внимания на эту фразу. Он не стал её повторять и она была ему благодарна за это. — Ты сейчас пойдёшь в душ или утром? — Сейчас, а ты? — Я была сегодня утром, после того, как ты ушёл на работу. — Очень хорошо. Ложись. Я скоро приду. Она кивнула и пошла в крохотную комнату, переоделась и легла на свою сторону кровати. Так как Юно всегда уходил в душ на минут 15, она протянула руку и взяла его подушку, чтоб он не заметил. Приложив её к своему лицу, студентка подумала «Ты так хорошо пахнешь, что никакой цветок в мире не заменит мне твоего запаха. Ты так заботлив, что я даже не тоскую по дому. Ты так прекрасен, что я боюсь, что меня недостаточно.» Она не была красавицей, родилась в обычной, среднестатистической семье, высшее образование ещё не получила, никакими талантами не выделялась и всё равно Чон Юно выбрал её среди всех остальных. Почему? Да никто не знает, почему. Просто он выбрал её и точка. Так он и объяснялся всем своим друзьям и родным, которые, посмеявшись, приняли заявление о том, что он встречается с Элеонор за шутку. Плохую шутку. Юно даже предъявил им ультиматум — принять их как пару или отказаться от него. Не понимая такого поведения, окружение приняло его решение, но поменяло отношение к нему, а с него как с гуся вода. Из-за его безразличия они даже злились на него и грозили игнорированием, но ему было до лампочки. Он наконец-то не был одинок. Семья никогда его не поддерживала, да они ему даже не звонили, чтоб спросить «как дела?» или «ты хорошо питаешься?». А друзей даже друзьями не назовёшь — встречаются раз в месяц, играют в баскетбол, говорят о работе и расходятся. А Элеонор принесла в его жизнь намного больше красок. Она любит белые розы, пить почти остывший кофе без сахара, есть сыр с мёдом и старые романтические комедии. Странная девчонка, короче — и ему этого не хватало в прежней жизни. Сейчас она есть рядом с ним и ему уже ничего не надо. — Это же моя подушка. Девушка покраснела и благодарила вселенную за то, что он этого не увидел. — Я знаю, но, если честно, она, тобишь ты, очень хорошо пахнет. Меня этот аромат успокаивает. А теперь смейся надо мной, дурочкой, я разрешаю. Она закрыла глаза, в ожидании его усмешки, но вместо этого почувствовала, что кто-то присел на её сторону кровати, взяв её ножки к себе на колени. — Открой глаза. Она открыла правый, а потом левый глаз и это заставило валентинку улыбнуться. «О Боже!», вздохнула она про себя. В мерцание лунного света его улыбка могла растопить ледяные глыбы, не говоря уже о девичьем сердце. — В этом доме никто, никогда не посмеет смеяться над тобой, разрешается только смеяться вместе с тобой. — Не говори так. Лучше смеяться надо мной здесь, чем за моей спиной обзывать меня наивной безмозглой идиоткой. Юно отвернул голову к окну. — Мне жаль, но я не могу заткнуть им рты там, но здесь я хозяин. И это я так решил. Эля улыбнулась его словам, в области сердца ей стало так тепло и хорошо. Засыпая, она чувствовала, как он заботливо гладил её ноги. Между прочим, он очень редко переходил границы личного пространства. Даже сейчас он гладил её сквозь одеяло. Но это всё равно было приятно. Ночь была тихой. Юно укутался в своё одеяло, а одной рукой держался за руку своей девушки. Он не имел привычки храпеть, так как был полностью здоров, занимался спортом и питался хорошо. Ну имея такую-то мисс ты-должен-есть-минимум-три-раза-в-день рядом с собой — он и не смел ослушиваться. Ему снились старые качели в парке и облака приятного желтоватого оттенка. А вот в голове, лежащей на подушке рядом, сны не были такими спокойными. Лунный свет прошёлся по лицу ’Леонор.

Тёмный, густой лес окружил её. Было очень холодно и это всё, что она ощущала в тот момент. Платье было белым, она была босиком. Девушке хотелось убежать из этого жуткого места, но ей было страшно сделать даже шаг, потому что она ничего не видела и каждый шаг мог обернуться падением с обрыва. Через некоторое время, уже после того как Элеонор не могла больше плакать, а только дрожать и молить о спасении, она стала сылшать голоса: сначала мамин «Доча, я не доверюсь тебе больше», потом отца «Ты так и не научилась контролировать свои эмоции», сестры «Я же говорила, что в общем лучше тебя, хоть ты и училась лучше» и наконец голос Юно. Пробираясь сквозь деревья, прозвучало безразличное «Прощай» и послышалась захлопывающуюся дверь. Всё это повторялось сначала как эхо, а потом в перемешку всё громче и громче…

Элеонор с криком вскочила, разбудив парня рядом. Дыхание вышло из всякой нормы и слёзы неконтролируемым образом стекали на воздушное одеяло. Первым делом Юно включил настольную лампу, встал, подойдя к ней, присел на корточки и взял её за руки, заставив этим посмотреть на себя. — Смотри мне в глаза именно так и медленно вдыхай и выдыхай вместе со мной. Сжимая его руки, Элеонор повторяла за ним. Так они смотрели друг на друга минут восемь. — Ты же не прощаешься со мной? Моя сестра же не считает меня хуже? Мой отец не разочаровался во мне? Мама всё ещё доверяет мне? — Скажу от себя — не собирался, не собираюсь прощаться с тобой и не сделаю этого. — Просто скажи мне, что эти голоса исчезнут из моей головы. Юно, скажи им исчезнуть! Ее истерический плач не изменил ни выражения его лица, ни его действий. — Так, Элеонор, не кричи, а лучше снова посмотри мне в глаза. Она сквозь боль и слёзы посмотрела на него. Его взгляд был полон переживаний и заботы, и, несмотря на то, что он пытался это скрыть, страха. Страх, не суметь успокоить её. — Там, в этом дебильном сне, было так хол... Он встал, не дослушав её. Вытаскивая свои самые тёплые носки, он был готов порвать самого себя на кусочки — ему казалось, что его забота бесполезна, что она не поможет Элеонор. В то время он следила за каждым его движением. Юно надел ей носки и снова взял её за руки. — Сейч... Он поперхнулся. — Сейчас тепло? — Да. Да, сейчас очень тепло, это приятно. После некоторой паузы, она снова рассказала ему свой сон. Кошмары такого типа мучают Элю уже некоторое время, но она молчала, не хотела его тревожить и грузить этим. У адвоката и так полно работы. А её тело видимо не смогло молчать вечность. — — Наверное не стоит извиняться за то, что я тебя разбудила, ведь теперь ты знаешь, что даже со мной бывают странные случаи. Давай лучше попьём чаю. Посидим на диване. Я не хочу спать, я хочу любоваться твоим лицом и, если ты разрешишь, поцеловать твой носик. — Давай. Я согласен. На всё. — Вот и славно. Она улыбнулась, а он вытер оставшиеся слёзы на её румяных щеках. Она тоже встала и под руку они пошли на кухню. Элеонор включила чайник, Юно достал кружки, чайные пакетики и овсяное печенье и поставил всё на стол перед диваном. Когда брюнеточка пришла с чайником, он заварил чай, посадив, укрыл её пледом и сам сел рядом. — Ты знаешь, что я мало говорю с тобой о чувствах. Она поставила всю кружку на стол и повернулась к нему. Смотря ей, теперь уже, в глаза, он продолжил: — Сегодня ты показала мне свои. Спасибо. Я люблю тебя, несмотря на то, что никто в это не верит — но всё пройдёт, а я всегда буду оставаться рядом с тобой.