Осенняя ода любви...

      Опавшие листья пушистым ковром укрывают длинные аллеи, превращая опустевший парк в самое уютное место в городе. Они тихо шелестят под нашими ногами, взмывают вверх и снова складываются в сложный узор на влажной брусчатке. Яркий и солнечный даже в обрамлении синих, пропитанных осенними дождями туч. Этот октябрь не раскрашен буйными красками драгоценных камней и благородных металлов, как прошлый, но он волшебен хотя бы потому, что коронует собой те двенадцать месяцев, которые прошли с нашей первой встречи. Год - как один перестук сердца, но в унисон с твоим. И не верится, что время просочилось сквозь узкое горлышко песочных часов столь стремительно и неуловимо, оставляя за собой глубокие памятные зарубки в календаре. Но как же непередаваемо прекрасно вспоминать об этом, особенно сейчас, когда я держу тебя за руку.       Первые наполненные неуверенностью разговоры, несмелые, нелепые, робкие, как будто пробуешь на прочность тонкий хрупкий лед - выдержит ли? Одно неверное слово и с треском провалишься под него, уйдешь под ледяную воду с головой и захлебнешься, без единого шанса на спасательный круг. Поэтому выверяешь, взвешиваешь каждое предложение, боясь разорвать ту тонкую, пока едва видимую вязь, которая крепко, но неожиданно переплела нас друг с другом.       Первые робкие улыбки и стеснительно прихваченные зубами припухлые обветренные губы, от которых внутри разгорается самый настоящий пожар, охватывая все существо, и вскипает, пенится горячая кровь внутри, беснуясь нервными толчками по венам. И море штормит в ушах, перетирая и вымывая волнами любые мысли, и подкидывает на запредельные высоты от словно бы невзначай брошенного из-под ресниц пленяющего взгляда в уже давно сдавшего без боя - бери, вот он весь я, уже твой.       Первое прикосновение холодных подрагивающих пальцев к моему запястью, которое громогласным грозовым разрядом прошивает насквозь, мелкими мурашками разбегается врассыпную вдоль позвоночника, приподнимая волоски на загривке. И хочется согреть твои руки своими, отдать тебе все накопленное под сердцем тепло, которое окутает пуховым ласковым одеялом даже в самые стылые зимние ночи.       Первая близость - такая неторопливая, лишь бы нечаянно не спугнуть, переполненная до краев жемчужной нежностью, что кажется, еще немного и перельет на белоснежные простыни. И пьянеешь ей красными винами, поднятыми со дна просоленных океанов, затопленных корсарами столетних кораблей. Сходишь с ума каждое мгновение от переливающихся под сомкнутыми веками фейверков, что не переставая взрываются, лишая напрочь рассудка, возрождающая нас из остывшего перепревшего пепла прошлого опыта полыхающими огнем фениксами.       Первое «Я тебя люблю», брошенное в запале сокрушающей ссоры, которое сбивает с ног похлеще любого удара под дых, надолго отнимая дар речи. И жадно хватаешь ртом вдруг разряженный воздух и рвется, рвется изнутри ответное «Люблю», но не можешь выдавить через пересохшее горло ни звука, потому что слишком обессилило и пригвоздило к месту. А когда откатывает назад, затихает ушедшей за горизонт бурей, в абсолютном вакууме, сомкнувшимся над нами, понимаешь, что небывало счастлив в эту конкретную минуту...       И все-таки небо в середине осени красиво по-своему: в резном золотом багете покачивающихся верхушек деревьев, по натянутому холсту которого стаями разлетается кричащее воронье. Есть в этом какая-то подернутая светлой грустью романтика. Может быть, поэтому мы сидим на кривоногой лавке в этот воскресный день в парке, держимся за руки и, не отрываясь, смотрим вверх. Обмениваемся друг с другом безмолвно мыслями, уверенные в том, что думаем об одном и том же: о нашем следующем октябре, ведь в самую первую встречу я сказал тебе, что это надолго...