Probability

Откуда-то из глубины сознания снова возрождается досадное чувство стыда и неуверенности в себе. Та самая нерешительность толстого подростка читающего рэп. Это просто смешно, потому что сейчас он, черт возьми, охренительно горяч и куча фанатов тому подтверждение. Но иногда чувство беспомощности накрывает с головой, и вот, он опять все тот же Чхве Сынхен – смущенный и нелепый перед толпой высмеивающих его одноклассников. Сынхен на самом деле не знает, почему он именно сейчас задумался об этом. Он абсолютно уверен, это не связано с тем, что сейчас Джиен прячет глаза и не может подобрать слов, чтобы, наконец, ответить ему. Впервые со времен старшей школы он чувствует себя подростком на первом свидании, у которого вспотели ладони и сбилось дыхание. Понадобилось время, чтобы смириться со своими чувствами, но он все еще не может привыкнуть к осознанию того, что никогда не сможет свободно рассказывать о них. Самое смешное, что Сынхен не уверен, готов ли он сам к полноценным отношениям с тем, кого любит, готов ли он открыться и упасть в омут с головой. Он не уверен, что сможет выдержать порицание, упреки близких, это определенно будет катастрофа. Но он точно уверен, что если рядом будет Джиен, вместе они пройдут через это. Ему всего лишь чуть за 20, и он гораздо более уязвим, чем о нем думают. Он ни за что не признается в этом, но все, что нужно ему в этом мире – его музыка и его Джиени. Он нарочито позволяет мыслям отвлечь себя, чтобы еще хоть немного растянуть время до решающего момента. Легкие, кажется, переполнены воздухом, дыхание рваное и частое, как перед прыжком со скалы. Сынхен с ужасом ощущает, как начинает непроизвольно дергаться нога, а сердце сжимается в неприятной судороге. «Здесь лежит Чхве Сынхен. Он очень много работал» - мысль об эпитафии на собственной надгробной плите заставляет непроизвольно усмехнуться. Кажется, что заставить себя поднять разом потяжелевший взгляд и посмотреть в лицо Джиена – непосильная задача, хотя куда сложнее видеть на нем шок и замешательство. «Ээм, Джи?» - черная бровь вопросительно выгнута, что с головой выдает его нервное состояние. Он не был готов. Джиен чувствует себя страшно, до абсурдного неловко, он немного хмурится и нервно облизывает губы, явно не решаясь начать. В этот момент Сынхен понимает все. Он может высказать все его мысли еще до того, как они сформируются в голове Джиена. Горькая обида затопляет сердце в одно мгновение, как поток воды, прорвавший плотину. Но он же «охренительно горяч», в конце концов, у него куча фанатов, да и вообще он «okay и справится с этим сам». Сынхен вымученно улыбается и думает, что в подобной ситуации надеяться до последнего, мог только такой конченный идиот, как он. Боль в глазах Джиена вызывает прилив щемящего чувства нежности, а ощущение собственной вины угнетает еще больше. Сынхен берет его холодные тонкие пальцы и греет в своих руках, желая отдать хоть частичку своего тепла и любви. «Джиени…все в порядке. То, что ты не чувствуешь то же самое – это совершенно нормально. Я просто хотел, чтобы ты знал» - Сынхен старается звучать убедительно хотя бы для Джиена, раз уж не может убедить сам себя. Пара секунд и Джиен мягко, но настойчиво убирает свои руки из горячих сынхеновских ладоней, несильно сжав их напоследок, чтобы в следующее мгновение тихо подняться со своего места и выйти, аккуратно прикрыв за собой дверь. Сынхен устало закрывает глаза и думает о том, что утром у него пресс-конференция и неплохо бы поспать хоть пару часов. Он думает о том, как чудовищно больно где-то внутри. Еще он думает, что это жизнь и она продолжается, и он не может остановиться совсем, споткнувшись один раз. Дни складываются в недели, недели в месяцы. Их график настолько плотный, что времени на мысли просто не остается. Они оба делают вид, что ничего не произошло, они снова одна команда. Сынхен все еще тоскует по Джиену, постепенно он учится жить работой. Жизнь продолжается.