Барроу — самый северный город штата Аляска. Температура здесь держится не выше нулевого градуса по Цельсию, осадки выпадают только в виде снега.
В летние месяцы здесь не согреешься.
Барроу — это, собственно, Арктика. Город не большой, население здесь не превышает тысячи. Намного меньше. Попробуйте найти человека, который согласен на такие условия проживания. Это надо постараться.
Но все же кто-то согласен. В частности, это коренное поселение, однако есть и приезжие.
Мы относимся как раз к последним.
Вообще-то мы здесь прижились давно. Мне двадцать восемь, и я значительную часть жизни провела здесь.
Не густо.
Охотники на севере — самоубийцы, на самом деле. По крайней мере, так говорят. Нечисть, что живёт при таких погодных условиях, в стократ сильнее любого из таких смельчаков, как мы — Уолшей. Монстры здесь приспособлены, мы же обычные люди, которые должны думать о том, как бы не заморозить себе задницу, мозги и прочие жизненно важные органы, помимо того, как убить здешнюю заразу.
И что мы вообще здесь нашли? Я думала об этом не один раз.
Мои родители до сих пор не в курсе, чем я занимаюсь. В их представлении, я — парикмахер-стилист в Брайтоне, Великобритании.
Ну ни как не промораживаю здесь пятую точку, на Аляске.
Сейчас ноябрь месяц. Температура по обыкновению для этого сезона — двадцать шесть градусов.
Время — восемь утра. И уже начинает светать.
Снегоход везёт меня к дому — к самому краю этого городка. Здесь только два жилых домика — старика Стена и наш, Уолшей.
Я отношусь к Уолшам, но моя фамилия Хоран. Как и у моего брата — Линча Хорана.
Он старше меня на двенадцать лет. И я не сказала бы, что у нас хорошие отношения. Но и не плохие. Скорее, мы просто… Просто. Это не объяснимо.
Снегоход я подвожу к гаражу — к задней части коттеджа. Этот снежный конь стоит вместе с внедорожником — транспорт для более теплых сезонов.
Гараж не открываю, снегоход я оставляю на улице, для Финна.
Мотор глохнет, я вынимаю ключи и слезаю с сиденья.
Снег начинает неспеша падать, и я буквально слышу, как он приземляется на землю и на мои волосы.
Открываю бардачок и вынимаю пакетик с кексами и вишнёвым вареньем.
Варенье для здешних мест — большая редкость. Думаю, можно догадаться почему. И каким образом его сюда завезли — загадка. Хотя могли запросто завести по заказу.
Но это дорогое удовольствие для нас. Вот Буан обрадуется.
Надеюсь, она уже не спит.
Буан для меня стала сестрой ещё до того, как она поженилась с Финном. Мы познакомились на охоте, причем не в этом штате, а в Техасе. Она сама родом оттуда.
Очень удивительная девушка. Милая и бойкая — я до сих пор не представляю, как эти две натуры могли уложиться в одном человеческом организме.
Она как некая смешинка, способная обогреть любого, кто попадет в «морозную стужу».
Буан достаточно смелая девушка. И она как никто подходит для Финна — тихого, спокойного, но сильного мужчины.
Главное, что они меня ещё не вышвырнули отсюда, из-за моего брата.
Сукин сын.
Родители Финна погибли на автокатастрофе, которые устроили придорожные призраки. И так этот парень, в возрасте восемнадцати лет, стал промышлять охотой.
Моего брата он втянул в это в возрасте двадцати пяти лет. Линчу было двадцать.
Ну как втянул, Линч сам навязался.
Когда я познакомилась со своей первой нечистью — перевертышем, мне стукнуло тринадцать. Прям в мое день рождение.
В то время я посчитала, что это не так уж и страшно. Наверное, я ещё тогда была чокнутой.
Я просто ошивалась рядом с Линчем. А ему было по фиг.
Ну и мне по фиг. Отмороженная.
Я тогда забросила школу, хотя мне нравилось посещать уроки. Да, нравилось!
А забросила, потому что… Потому что.
Наверное, не так уж и нравилось. Но я не помню, что бы пропускала до того момента хоть один урок. Или что бы я получила ниже «В» за какой-нибудь предмет.
Ладно, не суть. Я тогда просто была с Линчем.
И тогда мы считались непослушными детьми. И сбегали из дома, пока нас искали копы. Искали в общем-то меня, потому что я была несовершеннолетней. А Линч уже жил тогда, как хотел. И когда меня возвращали обратно домой, я сбегала и искала брата. Думала, что так правильней.
Ведь мама с папой же не в курсе, что тут вообще твориться.
Когда мне исполнилось двадцать, у меня взыграла совесть. Однако. И я решила, что надо как-то успокоить своих родичей.
Линч был и не за, и не против. Ему было все равно, будь я рядом или где-то ещё.
В общем, я тогда вернулась домой. Не на долго. Сказала, что поступаю в Лондон на парикмахера и до свидания. Чтоб они не беспокоились за мою жизнь.
Сказала, что еду с Линчем. Линч не подтверждал эту информацию, потому что незачем. Сын уже давно не общался с родителями.
Я с ними перезваниваюсь и сейчас. Все таки мы смогли поддерживать общение и сохранить ту взаимную любовь друг к другу, что бывает между родителями и детьми.
Я же их все равно любила.
А тот случай с Винчестерами… Да, я понимаю, почему мне стоит остерегаться этих парней. Мне было пятнадцать и мы познакомились с их отцом, Джоном.
На самом деле, это Финн был с ним знаком. Линч знал страшного Винчестера заочно.
Тогда были вампиры. И их было слишком много.
Так сказал Линч, когда мы сбегали с их гнезда, оставляя Винчестеров в окружении этих кровососов.
Финна рядом не было, что бы нам помочь. Он вообще узнал об этом происшествии месяц спустя.
Я сама себя не оправдываю. Ведь не осталась же. Успокаиваю себя тем, что просто была с братом, ходила все время за ним следом и не могла бросить
его.
А в свои двадцать я уехала в лже-Англию. То есть к Финну, на Аляску. Он меня пригласил к себе, как только узнал, что я ушла от брата.
Линч меня кинул. Тоже с вампирами, почему-то братец их совсем ненавидел и не умел с ними справляться.
И может я пошла бы к нему обратно, только я не знала, куда он пошел.
Это ещё одна причина почему Линч не подтвердил мой отъезд в Англию — не было возможности с ним связаться. Даже мне.
Когда я летела на Аляску, я не думала, что задержусь там больше недели. Я же просто приехала погостить у двоюродного брата с сестрой.
А в последствии оказалось, что двоюродный брат меня любил больше родного. И я поняла, что можно жить по другому, в других отношениях.
Теперь я еду к Уолшам только на осень и зиму. На лето и весну я отъезжаю и путешествую по остальной части Аляски.
Бывает, что я и с Уолшами на зиму посещаю южнее города. Но это когда монстров не хватает на Барроу.
А их хватает. Их там завались.
На моей памяти здешние монстры куда опаснее, чем в других штатах США.
— О, приехала воительница льдов и снегов?
Буан как всегда.
Стоило мне зайти, как я тут же окутываюсь в эту атмосферу — аромат чая накрывает до макушки прямо с порога. Этот запах смешивается со свежестью мороза, и я начинаю млеть от ощущений.
Буан смотрит на меня с улыбкой, прищуривает свои карие глаза. Девушка сидит за столом на кухне, уперевшись о свои локти.
Блондинка пытается встать с места, но я прерываю ее попытки:
— Буан, сиди, Бога ради, пожалуйста, — я машу рукой, прикрывая другой дверь.
Девушка на седьмом месяце беременности, и я все забываю, что ходьба для нее — не особо опасный процесс. Если вообще безопасный.
Мне порой кажется, что я волнуюсь больше нее самой, вместе с Финном.
Хотя нет, Финн волнуется больше нас троих вместе взятых.
Буан закатывает глаза, но садится обратно:
— Тебе напомнить, что я не из ваты?
— Тебе напомнить, что внутри тебя ребенок, а не вата? — парирую я, подходя к столу. Тут же выкладываю содержимое из пакета и вижу блестящие глаза Буан.
Как раз на этом столе у руки Буан дымится та чашка с ароматным чаем.
— Спасибо, — улыбается и тянет руку к варенью. Баночку она вертит перед носом и удивлённо поднимает брови, — это джем?
— Варенье. Почти джем, — комкаю пакет и подхожу к раковине. Под ней я открываю дверцу и кидаю в мусорное ведро этот комок.
— Варенье… — девушка продолжает задумчиво смореть на сладость в своей руке.
— Где Финн? — я возвращаюсь и разрываю пакет с кексами. Аромат выпечки сразу заполняет нос.
— Финн встречает гостей, — девушка с улыбкой тянется к кексам, прикрывая от удовольствия глаза.
Я замираю, удерживая в руках раскрытый кулек на столе.
Винчестеры.
— Оу.
— Ты вовремя, — девушка поднимает на меня глаза, вынимая из этого кулька один шоколадный кексик. Подносит к лицу и вертит вокруг рта.
— Подожди, — я нахмурилась. Обернулась назад к окну, но, конечно, никого не обнаружила.
Ведь Финн только договорился с ними. Лететь сюда не меньше трех часов, а время прошло максимум только два.
— Да? — Буан откусывает кусок от выпечки и начинает жевать, смотря на меня.
— Они уже приехали?
Та пожала плечами, откусывая ещё кусок.
— Видимо, — ее щеки набиваются с двух сторон и девушка становится похожа на хомячка, — Финн сказал, у них свой транспорт.
Выгибаю бровь, наклоняя голову.
— Свой транспорт.
— Ну да, — она уже сжевала половину большого кекса.
— Ясно.
Не думаю, что это мое дело. Скорее всего мои расчеты не так точны.
— Может ты все-таки останешься? — спрашивает, закидывая в рот то, что осталось от кекса.
Видимо, она уже разговаривала с Финном.
— Не страшно, Буан, — я растегиваю дубленку, оборачиваясь к окну. На горизонте пока никого.
— Мы могли бы объясниться, Изз. Ты же понимаешь…
— Это лишнее, — потираю руки друг о друга, поворачивая голову к девушке, — нам бы с этими формами справиться.
Буан качает головой в стороны.
— Ты все равно увидишь Винчестеров. Ты только что приехала, никуда больше не поедешь, а прятаться в доме… — девушка усмехается, виновато улыбаясь, — это будет слишком.
Я тоже улыбаюсь, чуть кивая.
— Слишком. Но уехать никогда не…
— Не надо, Изз. Все равно с ними работать. Я-то уж точно не поеду, — Буан смеётся, бросая взгляд на свой живот, — этот парень нас может задержать.
Я криво улыбаюсь, принимая тот факт, что приехала слишком рано.
Придется встречать гостей и мне тоже.
Только вот Финн будет не в восторге от этого. Подводить его никак не хотелось.
— Я тогда пойду наверх, — начала отступать к лестнице спиной, показывая пальцем на потолок.
Буан замерла. Прищурила свои глаза, с интересом наблюдая за мной.
— Иззи, только не говори, что ты…
— Я? Нет, Боже упаси, я же не маленькая.
Да, прятаться в собственном (почти) доме от гостей будет крайне стыдно.
Но что ещё можно сделать в данной ситуации?
Развернулась и скорыми шагами направилась наверх.
— Изольда!
— Все хорошо, Буан! — кричу я через плечо, не сбавляя хода.
— Господи, Изольда! — до меня все равно доносится ее крик. — Изольда, тебе же не пятнадцать! Изольда! Я скажу им, что ты здесь! Изольда!
Скажет она, конечно. Я же знаю, что не скажет.
***
Отталкиваюсь руками от подоконника и лечу вниз. Мороз обволакивает все тело, покалывая щеки. Ветер свистит в ушах ровно до того момента, когда я резко погружаюсь в сугроб с головой.
Дыхание перехватило от чувств: жгучий снег забрался мне в воротник, рукава и сапоги. Кожа щиколотки начинает ныть, крылья носа щипит от колкого холода. Настолько было холодно, что прожигало до костей.
Но я не чувствовала озноб. Я чувствовала именно этот жар, ожоги по всему телу. Пальцы онемели почти намертво.
Горячо. И свежесть проходит до самого нутра.
Я не на столько мазохистка, что бы оставаться в этом сугробе вечно. Замираю на секунд пять и рою голыми руками себе проход к свободе.
Пальцы скоро отвалятся от этого онемения, я не могу уже ими управлять. Но я продолжаю ими работать, закрыв глаза, защищая.
А потом вываливаюсь из сугроба на землю, тоже покрытую двадцатисантиметровым слоем снега, падая на четвереньки.
И тут же неуклюже поднимаюсь, петляя ногами вперед. Поймав равновесие, я выхожу из задней стороны коттеджа и следую по дороге в сторону города.
Из закрытого окна уже слышатся незнакомые мужские голоса и смех Буан.
***
Дин холода не боялся. Он ему просто не нравился.
Сэм относился к этому нейтрально. Но быть замороженным заживо он точно не хотел. Лучше быть убитым подальше от мороза.
Касу понравились падающие снежинки.
Финн встретил их у побережья, чего охотник точно не ожидал. Нет, его предупредили вовремя, но тот не был в курсе, что у Винчестеров есть свой подручный ангел, который способен переносить братьев чуть ли не по всему миру. Не говоря про временные рамки.
Как оказалось при встрече, Дин был совсем не против Финна. Это удивило самого Винчестера, очень удивило.
Сэма тоже.
Кас молча наблюдал, как опадают снежные хлопья на его пальто.
По пути к дому Финн им все объяснил. Но ни Дин, ни Сэм, ни даже Кас не могли ничего ответить на это.
Кас слегка расстроился, когда небольшой снегопад закончился, оставляя после себя мягкий ковер снежинок.
Дома их встретила Буан. Братья даже немного опешили, увидеть знакомую на серьезном месяце беременности.
Дин не преминул отметить, что девушке это очень шло.
Сэм поздравил замужнюю пару.
Кас четко услышал, как на улице что-то упало на сугробы за домом.
Или кто-то.
Ангел подошел к окну. И увидел фигуру девушки, чьи волосы разлетелись по спине вперемешку с комками сырого снега. Та удалялась от дома, запихнув рука в карманы дубленки, которая, к слову, тоже была облеплена прилипшими белыми пятнами. Из ворота тоже сыпалось на земь.
Через несколько секунд девушка вытащила из кармана приличный снежок и выбросила на землю, отряхая покрасневшие пальцы.
— Кто это?
Все присутствующие притихли, замирая на полуслове. Обернулись к Касу.
— Кто именно? — Буан подошла к окну рядом с ангелом и уловила спину девушки, которая уже шагала по дороге в сторону города.
Ненормальная.
— Буан? — позвал Финн, делая шаг к жене.
— Все нормально, — отвечает девушка, отходя от окна, поворачиваясь к Касу, — это свои.
— Вы не одни? — спрашивает Сэм, смотря на Буан.
Та кивает, бросая мимолетный взгляд на Финна.
Он все понимает, а братья замечают эти обменивающиеся взгляды.
Но заострять внимание не стали.
Шкурой просто чуяли, что не стоит. Особенно старший Винчестер это понимал.
Дин вдохнул воздух и замер.
Аромат такой…
Складки на его лбу разгладились. Неожиданно он уловил запах. Он понравился Дину, только не сразу понял, что это такое.
Вдохнул поглубже, прикрывая веки.
Это были мандарины. Мандарины и свежесть мороза.
А еще шоколадные кексы.
Ему впервые стало уютнее здесь, на Аляске. На миллиграмм, но это было уже что-то.
