Я никогда не любил. Никогда не заглядывался на девочек с соседних улиц и никогда не пытался наладить с ними контакт. Я никогда не тратил на это время, ведь у меня были более важные приоритеты. Я никогда не чувствовал сладкое ощущение в животе, когда видел любимого человека и я никогда не пойму людей, которые описывают любовь, как нечто волшебное. Когда-то давно, когда я поступал в армию, перед этим мне признались в любви. Я никогда это никому не рассказывал, не напоминал друзьям и товарищам, а вот тут вспомнил… Память, слегка подтертая Риваем, снова восстанавливается. Так вот, мне признались. Это была девочка, на год младше меня. Мы были знакомы всего лишь год, виделись изредка и я ей запомнился, что полюбился. Может показаться ужасно с моей стороны, но я отказал ей. Почему?.. Она рассказывала про любовь, как нечто… Нечто действительно приятное. Это заставляло её сердце биться быстро, а только моим видом сносить ей крышу. А я отказал ей, потому что тогда не понимал этого. Хотелось попробовать, понять, что такое, когда тебя любят. Мне хотелось, но играть с чувствами других людей, когда у тебя самого их нет — паршиво, даже для меня. К чему это я?.. Пусть сейчас, спустя офигеть как много времени, я хочу сказать, что я не понимаю свой организм, когда вижу Ривая. Я не понимаю любви и того, что происходило со мной в те моменты. В основном, это была хотелка. Я хотел быть с ним, хотел, чтобы он обращал внимание на меня, чтобы он поговорил или назвал как-то. Когда меня крутило, я думал, что влюбился, но я этого не понимаю. Если всё, что я описал — любовь, то неужели такие чувства испытывает каждый? Каждый испытывает непонимание и недоверие к своему телу? Он постоянно думает, что это то нормально, то не нормально? Господи, родите меня обратно, если это так. Я не перечислил и половину всего, что я думаю! Все-таки, к чему я?.. Ах да… Я не знаю, люблю ли Ривая или нет. Может быть, я и испытываю к нему не здоровые чувства после подвала, а может это чувства, которые действительно можно назвать «любовь».
Мы добыли лошадей. Как бы глупо это не звучало, ведь мы прошли чуть ли не целый город, чтобы добраться до госпиталя Бертольда. Это так. Мы, можно сказать, взяли их в аренду и должны были вернуть к концу дня. Чем расплатились? Натуро… Значками. Я, Микаса и Армин отдали свои железные полицейские, подземные значки, выдав их за чистый металл. На них не было ничего, кроме герба, так что местный граждан ничего заподозрить не мог, зато мы были на конях.
Путь был не слишком далёкий, но и не близкий, ибо Закклай все ещё жил за городом и до сих пор считался немного поехавшим доктором. Хоть какие-то воспоминания мне пригодились. Нам отдали всего две лошади. Я ехал с Микасой, а Армин с Зоэ. Увлеченный, уверенный и полный надежд, я ехал по полям с товарищами. Мои глаза выглядывали тот самый старый дом, отдалённый от всех, но не одинокий. Он никогда не был одиноким, в нем всегда была Микаса. Эта маленькая девчушка ухаживала за ним, когда сам доктор был в городе, она следила за ним и не давала никому проникнуть внутрь. Она наводила там свой порядок, который я не сразу мог заметить, сейчас же после длинного пути я это осознал. Жаль, что при первой встречи Эрен Йегер не увидел это!
Ландшафт сменился незаметно. Деревья чаще встречались нам, а дома бегло исчезли за нашими спинами. Вскоре появился дом Закклая. Моя лошадь прибавила ходу и мы поспешили застать старика дома.
Остановились рядом с калиткой, встали на землю и пошагали к двери. Всё молчали, потому что… Да! Ривай уже близко!
Микаса постучала в дверь. Молчание в минуту, а затем нелепое «Подождите секундочку», после послышались скрипы полов, топот старика, что спускается со второго этажа и его кашель около входной двери.
— Дом Закклая, чем могу помочь? — прозвучал голос доктора, что не дал нам зайти в дом.
— Дариус Закклай, меня зовут Эрен Йегер и со мной мои товарищи. Мы хотим знать, знаете ли Вы Ривая Аккермана?
За дверью послышалось лёгкое бормотание, словно старик про себя проговорил моё имя и всё то, что я сказал.
— А вы кто? — спросил он.
— Нам бы войти для начала, чтобы не вести разговор за дверью — улыбнулась Зоэ.
— Конечно, проходите. — дверь дома открылась и из него показался Дариус. Он стоял в халате и очках, будто только что проснулся и, не умывшись, побежал встречать нас. — Чувствуйте себя как дома.
— Благодарим…
Мы всей компанией вошли внутрь и оказались в коридоре. Здесь было почти так же как и в моей голове, правда, тут чуть не прибрано и сразу видно, что женщины у старика нет. Он любезно сопроводил нас на маленькую кухню, достал всё три стула, которые у него были и где-то достал табурет.
— Чай? Кофе? Воду? — перечислил он, роясь в своей кухонном шкафчике. — Садитесь. В гостях всё-таки.
— Я постою, — сказал я. — лучше Вы сядьте, доктор.
— Сядь за стол, молодой человек, или обижусь
— Эрен… — окликнул меня Армин. Я сел на табурет.
— Так, что вы все будете?
— Можно воды? — сказала Микаса
— И мне, пожалуйста — улыбнулся Армин.
— А мне чай… И Эрену чай… — произнесла Ханджи.
— Конечно — ответил Закклай и принялся доставать кружки.
Первым делом старик налил моей сестре и другу воду, а с чаем ему пришлось повозиться. Заварил в маленький чайник листья и травы, налил кипяток (видимо, он перед нашим приходом пил чай, а нам заварил новый) и подошёл к нашей компашке. Видимо, чай начал насыщаться или завариваться и у него появилось время на нас.
— Раз у нас с вами общий знакомый, то почему бы и нам не познакомиться? — предложил Дариус.
— Я Ханджи Зоэ. Почти всю жизнь с Риваем провели вместе и стали чуть ли не семьей, так что сейчас я дико хочу знать куда он сдрыстнул…
— Микаса Аккерман.
— Армин… Армин Арлерт
— А я Эр…
— Эрен. Да, я запомнил — сказал доктор.
— А ВЫ кто для Леви? — спросила Зоэ. Видимо, она возбуждена тем, что нашла человека, который знает о пропаже Ривая больше чем она.
— Друг — просто ответил ей Закклай, улыбнувшись.
— Друг?.. И всё?.. А где же причина дружбы? Как познакомились? И, в конце концов, где он?
— А вы любопытная дама
— Я ещё не начала! Мое любопытство любого сгубит, так что я просто разминаюсь
— Закклай, верно? — спросил Армин, не смотря на очкастую. Старик кивнул — Раз Вы знаете Аккермана, то и знаете нас?
— Отчасти. Я немного знал про этого мужчину, но знал, что у него есть близкий друг, с которым он работал над каким-то масштабным проектом… Это была девушка. Потом он рассказывал про начальника, который ему помог… И про мальчика.
— Точно Ривай. Что он ещё мог рассказать? Про свой план, про поверхность?
— Поверхность?.. Что вы имеете… А! Вспомнил…
— Вы же знаете, откуда пришёл Леви? — спросил уже я.
— Конечно
— А как вы познакомились?
— Хм… — Дариус задумался. — Это было давно… Не вчера, но и не пару часов назад. — усмехнулся он. — Около семи лет назад... Он прибыл в мой дом в форме королевского солдата. Он был ниже меня ростом и это позабавило меня, но его лицо несло в себе тяжкое бремя. Я не особо любил полицию и любое её появление в моем доме сопровождалось скандалом. Меня выставляли чудаком, но я отлично мог лечить людей, так что меня не увезли в тюрьму или куда похуже. Я позволил Риваю войти и выпить со мной чай... Он поделился со мной своим планом по свержения короля и он хотел, чтобы после этого я дал ему возможность скрыться у себя. Почему он мне это говорил, я так и не понял. Наверное, он знал обо мне, знал на что надавить или что-то ещё, но я поверил ему. В какой-то момент, он напомнил мне себя в молодости. А может, я просто тоже хотел избавиться от тирана на троне. Спустя год, когда я уже почти забыл о нем, он вновь появился на пороге моего дома… Его одежда была помятая и грязная, конечно, я дал ему войти. На следующий день, когда он выспался, то узнал, что у него получилось свергнуть короля и на его место взошла королева. Ривай остался. Спустя время, он освоился в моём доме, скрывался от полиции где только было место, помогал мне в исследованиях, помогал с документами и убирался по дому…
— Если бы он этого не делал, то я подумала бы, что Вы говорите о ком-то другом — усмехнулась Ханджи, но на недовольный взгляд Закклая она извинилась за то, что перебила его.
— Так прошло еще полтора года… Или больше. В один день он начал спрашивать меня о местах, о землях, в которые ходят охотиться. Я показал на картах несколько мест и Аккерман стал реализовать свой очередной пункт плана в жизнь. Стал уходить из дома на несколько дней и недели, а потом приходил измотанный и довольный. Он искал следующее место для пряток. Он попадался на глаза солдатам, давал им понять, что он близко, хотя на самом деле, просто пудрил им мозги и уводил подальше от своих мест. По ночам он запирался в комнатах и что-то испытывал на себе. Подробностей не знаю, так что ответить не могу… И, к сожалению, или к счастью, я больше ничего не могу рассказать вам о Ривае. Думаю, он для меня та же загадка, что и для вас всех.
— Ох… — смог произнести я.
Все молчали, впрочем, как и в начале разговора. Лишь я и Ханджи знали Леви, когда Армин и Микаса только из наших рассказов.
Я был в замешательстве, как и очкастая. Мы оба думали, что наконец узнаем где мужчина, но вместо этого узнали то, чем занимался на протяжении нескольких лет. Он ушёл из подземного города, жил рядом с королем и в конце сверг его. Скрывался, а потом нашёл новое место, чтобы продлить себе жизнь. А что сейчас? Он до сих пор где-то там, сидит и прячется? А почему он не сражается? А может, он просто ждёт нас, чтобы все вместе начать новую часть его безумного плана?
Чай был готов. Закклай разлил горячий чай в кружки, и дал мне и Ханджи. Кружки Микасы и Армин уже были пусты. Я глотнул из посуды и почувствовал лёгкость. Всё же, Аккерман близко и он бы не ушёл от старика, ничего не оставив… Меня осенило.
— А Ривай что-нибудь оставлял вам, прежде чем ушёл? — спросил я, поставив чашку на стол. Ханджи чуть не поперхнулась.
Дариус промолчал, а потом в его глазах что-то блеснуло. Он кивнул и пошёл к лестнице на второй этаж.
— Итак, — произнесла Зоэ, попивая чай. — мы подобрались к заднице Леви слишком близко, так что если увидите его - хватайте и не отпускайте!
— А ваш Ривай всё-таки загадочная личность — сказал Армин, улыбаясь. — Мне бы хотелось получше узнать его. Эрен, ты сказал, что в твоей голове всё было не так как здесь. Получается, что Леви всё изменил… Сам? Один? Невероятно!
— Ага, он как сильнейший мотиватор для ленивых — подметила Микаса.
— И мы обязательно его об этом спросим, когда увидим. — сказал я. А со второго этажа уже донеслись первые шаги старика. Совсем скоро он спустился по лестнице и вернулся к нам с не совсем старым, смятым конвертом.
— Это письмо. Он оставил его, когда стал собираться уходить. Сказал, чтобы я передал его лично тому, кто придёт сюда.
— И кто же это? — спросила Зоэ.
— Он сказал чтобы я передал это письмо тому, кто… — Дариус запнулся, потому что стал вспоминать. — кто… Его просьба с огнём была связана, но я не помню точно…
— Пожар? — помог я.
— Да! Благодарю, Эрен. Леви сказал, чтобы я передал это письмо тому, кто в детстве пережил пожар и в тот же день увидел Леви.
— Когда Аккерман ушёл из-под земли, — начала говорить очкастая. — он тоже оставил записку, где было написано, чтобы я отдала право управлять своими людьми тому, кто пережил пожар… — девушка посмотрела на меня. — Это тебе, Йегер.
— Тогда возьми… — Закклай протянул конверт мне. Чувствую, что Ханджи обиделась на меня из-за того, что Леви предпочёл меня, а не её. Тоже как-то неудобно, ведь всё внимание достаётся мне. Я словно герой какой-то книги…
С трепетом в душе, я стал разворачивать смятый конверт. На нем не было ни записи, ничего, он был чистый, но внутри был лист бумаги с текстом. Почерк Леви, так что я обрадовался. Уже не терпелось прочитать. Ханджи забыла, что была недовольна поступком Аккермана, и, от волнения, залпом выпила весь свой чай.
— Эрен, читай в слух! — чуть ли не выкрикнула она. А если там будут непристойности? Мне же стыдно будет. Хотя, если это письмо Ривая, который ничего со мной не делал, то и там ничего постыдного не будет, верно? — ЧИТАЙ!
— Дай собраться! — выкрикнул я. — Мне и так сейчас хреново, потому что вот-вот знаем, что случи…
— ДА ЧИТАЙ УЖЕ!
— ДОРОГОЙ ЭРЕН, ЭТО Я — ЛЕВИ. НАДЕЮСЬ, ЧТО ПИСЬМО ДОШЛО ДО ТЕБЯ, ВЕДЬ... Ведь я так сильно старался, чтобы ты пришел за ним… — проговорил я. Злость резко ушла. Я успокоился и вновь начал читать письмо с самого начала, потому что повышать голос тут ни к месту.
«Дорогой Эрен, это я — Леви. Надеюсь, что письмо дошло до тебя, ведь я так сильно старался, чтобы ты пришёл за ним. Для начала: где я? В то время, когда это читаешь ты — я не знаю. В порядке?
Что я делал? Несколько лет пытался добиться от короля полного доверия. Потом убил его. Ему на замену пришла Энни, которую выбрал я. Скрывался, искал новое место и сейчас собираюсь перебираться туда.
Почему у тебя был якобы сон и почему он был реален? Я работаю и буду работать над кое какой техникой, чтобы проникнуть в твою голову. Звучит странно, но я верю, что это сработает и я смогу ещё раз посмотреть на тебя.
Почему именно ты исполнял в моей жизни главную роль? Догадайся сам, это не трудно.
Почему реальность так сильно отличается от того, что ты видел? Многое поменялось. Я менял всё на протяжении жизни, а тебе достанется то, что я запомнил. Возможно, из-за меня у тебя появятся галлюцинации, но это твой организм будет требовать от своего хозяина проснуться, т.к. всё, что я сделаю навредит твоему здоровью.
Почему я начал всё это дерьмо? Потому что ты, идиот, не смог посмотреть на что-то другое! Тебе обязательно нужно было увидеть меня, маленький ублюдок? Ненавижу тебя, но я хочу верить, что взгляд с которым ты посмотрел на меня ещё не исчез.
На момент моего исчезновения из-под земли прошло 5 лет. Тебе уже 13 и я очень хочу посмотреть на твое лицо, ведь я начинаю его забывать. Это проблема моего положения, поэтому подаюсь в художники.
Т.к. я боюсь, что ты не последуешь за мной, то я буду вынужден обращаться с тобой как дерьму, но это лишь для того, чтобы ты меня запомнил (хотел бы я это сделать по-другому). Я не смогу рассказать тебе всё, поэтому буду для тебя загадкой, а ты, наверняка, будешь меня ненавидеть весь наш с тобой путь. Но это всё не зря? Ты же освободил людей из-под земли? Когда мы вновь увидимся, скажешь ли ты мне, что мой труд был не напрасен? Обещай мне, что найдешь меня и наконец скажешь всё, что копил. Убей, избей меня, сделай всё, что хочешь, я заслужил. Но потом дай мне тебя обнять. Обещай, что найдешь домик на берегу реки, что находится за сотню километров от замка короля на востоке. Я буду терпеливо ждать вас всех там. Эрен, ты мой герой и я счастлив, что мне выпала честь влюбиться в тебя… Леви Аккерман»
Я закончил читать. Мне было больше стыдно за себя, а не за то, что было написано. Оказывается, монстр не Ривай, а я. Я ненавидел его, хотел его смерти, а он… А он спас всех с моей помощью. Ханджи сдерживала слезы, лишь потому, что Леви не забросил их мечту, хоть и всё содержимое было про меня и него. Она чуть ли не плакала, потому что узнала про дела Аккермана и то, что он сделал на всех. Армин, хоть он и имел ранимый характер, таким признанием его мужчина не задел, а Микаса так и осталась с каменным лицом. Она не привыкла к столь слащавому сюжету. Что касается меня, то я не пускал слезы. Я стыдился себя, вот что.
Очкастая вытерла выпущенную слезу и шмыгнула носом, понимая, что только одна она не выдержала столь трогательного момента и всплакнула.
— И-итак… — пролепетала она, смотря на свою кружку и стараясь вновь не заплакать. — едем искать Леви?..
— Да… — ответил я и посмотрел на Закклая — Что находится на востоке за сотню километров?
— Ветхая рыбацкая деревушка… Солдаты там уже были несколько лет назад, думаю, что Ривай хотел обосноваться там после расследования.
— Ясно… Благодарим за чай и за потраченное на нас время — сказал я и махнул рукой, чтобы все последовали за мной. — А у Вас нет карты? Ну, есть ли карта, чтобы увидеть маршрут до деревушки?
— К сожалению нет, но я знаю примерно куда надо ехать. Сначала выезжаете главную дорогу, потом доезжаете до старой таблички, которая указывает на дорогу к реке. Дальше едите вдоль воды, а дальше сами смотрите, я уже и не помню… Давно туда ездил.
— Даже этого будет достаточно! Благодарю, доктор Закклай!
Путь нам предстоит не близкий, поэтому было бы здорово, если бы мы имели при себе некий запас провианта. Жаль, что денег у нас нет, а просить у Закклая — совесть задушит.
Мы вышли на улицу, обменялись с Дариусом прощальными словами, залезли на лошадей и покинули территорию старика. Мы выехали на главную дорогу и, стиснув зубы, ибо ехать несколько часов без еды на лошадях — поступок психов, отправились в самое последнее наше путешествие.
***
Ехать на лошадях в прохладный день наступающей осени - не так уж и плохо. Ветерок дул навстречу, пока солнце согревало нас своими лучами. Такими темпами через несколько часов мы доехали до уже поломанной таблички, точнее, её там уже не было, был только столб. Мы свернули и уже совсем скоро доехали до реки, вдоль которой продолжили путь. Голод настиг нас и мы решили остановиться, чтобы заодно дать отдохнуть лошадям.
Ханджи стала набирать питьевую воду, а Микаса следить за скотом. Мы же с Армином пошли в лес, который был неподалёку, чтобы найти еду. Я первый нашёл что-то похожее на неё. Армин сказал, что это гриб и что они бывают ядовитые, а некоторые питательные, только бездумно собирать что попало не нужно. Я доверился мастеру, поэтому собирал всё, что попадётся. Не было времени, чтобы рассматривать эти столбики, поэтому пришлось идти против слов друга! Я соберу всё и потом прийду к Арлерту и вместе мы научимся определять их съедобность.
Собрав в свои куртки хорошее количество грибов для еды, то мы вышли к девушкам. Очкастая сразу же выбросила нашу находку под куст, назвала "молокососами", взяла куртку блондинчика и сама пошла добывать пищу. Мы остались с Микасой разводить костер. Было неловко, но когда через полчаса Ханджи принесла съедобные грибы, то слово "стыд" можно было прочитать у нас на лице большими буквами.
После того, как мы поели и набрались сил, то пришло время, чтобы ехать дальше...
***
Мы доехали до развилки спустя около полутора часов: одна вела в лес, другая — прямо, а река тем временем беззаботно уходила чуть в сторону. Рисковать мы не стали и поэтому решили ехать прямо.
Лес медленно, но верно менял свой окрас на более тёплый и приятный глазу. Если бы не воспоминания о пожаре, то мы бы не видели в этих листьях подвоха. Лёгкие оттенки красного и жёлтого очень сильно походили на бушующее пламя, что атаковало деревья. Воспоминания о криках людей, о запахе горящей плоти и невыносимого жара - это не первое, что должно появляться в вашем разуме при первых признаках осени. Солнце почти садилось, скрывалось за деревьями и поэтому становилось темно. Спустя ещё долгое количество времени прибывания в лесу, нам удалось из него выехать. В дали, далеко-далеко от нас, на полях раскинулось маленькое поселение, рядом с которым были маленькие скалы и огромный водоём. Армин ахнул, увидев самое настоящее море… Оно было настолько огромным, что уходило за горизонт, скрывая от нас новые берега. Яркое закатное солнце отражалось в его водах так, что можно было подумать про жидкое золото с алмазными камнями, а отражение горячего неба, словно сжигало это сокровище и ослепляло нас своим превосходством. Огромное, полное неизвестного и прекрасного — небо приковывало наш взгляд как и море. В его просторах мелькали птицы, которые раскидывали свои крылья и парили над всем миром, но они были настолько высоко, что превращались в чёрные, еле заметные точки. А деревья — стойкие стены природы, отдалялись от нас, говоря, что теперь этот пейзаж теперь полностью наш. Они остались позади, открывая для нас вид, что скрывали их верхушки. Ветер, что не мог добраться до нас в лесу, теперь нагнал нас здесь, мощным потоком вознесся наши локоны к горящему солнцу.
Весь этот мир, всё это прекрасное творение могло остановить наше сердце, что привыкло к тьме и вони нашего подземного города, от душераздирающей красоты. Но мы знали, что приехали сюда не за тем, к чему стремились все люди. Леви Аккерман — вот кто стоит самым первым в нашем списке наших дел.
Мы доехали до деревушки менее чем через пятнадцать минут и приняли нас не слишком радушно. Никто нас не встретил. Поселение словно было заброшено, но дома не были похожи на слишком старые или брошенные., Да, они были скошены, чуть обвалившиеся, но в них всё ещё присутствовала жизнь. Мельком в окнах виделись люди, но они боялись выходить к нам, ибо не знали, кто мы. Сам бы я тоже не хотел выходить к людям на лошадях, вдруг они вооружены, но не это важно! Мы проехались вглубь поселения, в надежде выискать дом, который схож на дом местной власти. Такое строение было в центре деревушки и мы незамедлительно направились туда. Дверь была открыта, что очень обнадёживало. Не успели мы слезть с лошадей, как к нам вышел старик в тёплой одежде.
— В-вам что-то нужно?.. — спросил он, едва видя нас.
— Нам нужен Леви Аккерман. Знаете такого? — задала вопрос Зоэ.
— Нет… — сказал старик. Во мне всё ещё горел огонёк надежды, который вот-вот вспыхнет до пламени гнева или же потухнет в отчаянии. — Н-но если вы ищете Майка — местного о-отшельника, то вам вдоль моря и до самого дома…
— Благодарим?.. — сказала Зоэ.
Старик ушёл, а мы стали обсуждать странного «Майка». В конце концов, все решили, что это псевдоним Ривая и выехали на берег, как нам и посоветовал пожилой мужчина.
Вдоль моря было спокойно. Дул холодный ветер и нам понемногу становилось не по себе. Мои руки дрожали от перевозбуждения, страха и холода, поэтому дёргался на каждом шагу. Мысли о невозможном нам море пытались утешить каждого из нас. Оно вблизи и впрямь выглядело намного прекрасней и красочный, чем когда-либо. Взгляд моей семьи был поглощен столь необычной красотой этой жизни. Солнце спускалось всё ниже и волшебные, тёплые оттенки моря исчезали, оставляя холодные, привычные цвета воды.
Мы доехали до дома на маленьком холме. Окна были открыты на распашку, а значит, что в доме кто-то был. Ханджи спрыгнула сразу, как только увидела дом, я следом за ней. Микасе и Армину пришлось искать место для отдыха нашим лошадям. Очкастая добежала до двери и остановилась — переводила дух для предстоящей встречи. Я добежал до неё, остановился и положил руку на плечо.
— Всё хорошо? — спросил я её.
Несколько секунд я не получал ответа, но видел как Ханджи всеми силами не пытается ворваться в дом. Она смотрела на дверь, понимая, что это конец этой долгой игре.
— Нет… да… Я не знаю. Я ждала этого десять лет, Эрен, и-и. — она вздохнула и улыбнулась мне, . — Всё хорошо, правда. Благодарю, что привёл нас сюда, Эрен…
Я улыбнулся в ответ, а затем мы оба постучались в дверь дома «Майка». Она открылась и без посторонней помощи. Дом был не заперт. Мы с осторожностью вошли внутрь, думая, что нас ждёт кто-то кто не очень нам рад, но всё обошлось и никого не было. Дом был пустой, не жилой, одним словом — мертвый. Вокруг была пыль, грязь и много, очень много скомканных листов бумаги, книг и сгнившей еды. Я и Ханджи вышли с улицы в коридор. Затем вышли в предполагаемый зал, где тоже был ужасный бардак. Листки, много огрызков от карандаша и книги. На стенах висели заметки, покрытые пылью и паутиной, а на потолке поселились пауки и прочая живность. Кошмар. Пахло так, словно кто-то не мылся несколько столетий, но этот запах всем был знаком, он был похож на…
Мы вошли в маленькую кухню. Наверное, не стоит говорить на что она была похожа? Та же грязь, пыль, листки, земля, плесень, остатки от того, что можно было назвать едой, книги, сажа и всё, что можно было придумать. Ради любопытства я взял один из грязных листков бумаги и развернул его. На нем был нарисован портрет мужчины. Я взял ещё один лист с пола и на нем так же был портрет, но нос был изменен. Ханджи, увидев мои действия, стала тоже брать листки с пола и мебели, чтобы развернуть их. В этом доме были портреты мужчин и их внешность отличалась раз за разом, но одна деталь меня зацепила — у всех были большие глаза. На столе была книга по анатомии, на полу ещё две таких же, но разных томов.
— Ч-что это значит? — спросила с опаской Зоэ.
— Я-я сам ещё ничего не понимаю… — я был в растерянности, как и очкастая. Мы услышали топот Армина и Микасы, они остановились в зале и смотрели на найденные портреты.
— Это кто? — спросил блондин.
— Без понятия…
— Эй, Эрен. — позвала меня Микаса. Она взяла развёрнутый лист бумаги и показала его мне. — Он на тебя похож… Совсем чуть-чуть… Чёлку бы покороче, шею поуже и нос сделать без горбинки. А в цвете было бы самое то.
— Это всё, что удалось найти? — спросил Армин.
— Нет. Конечно нет — сказала Зоэ.
Без единого слова я направился в комнату, что была спальней в этом доме. Дверь в неё я не смог открыть, поэтому я выбил ногой, ибо времени на церемоний не было. Препятствие было выбито с петель и я вошёл в последнюю комнату, надеясь, что наш путь окончен.
Расставание. Оно неизбежно ждёт тех, кто решил идти своим путем. Каждый переживет расставание с дорогими людьми, мечтами и планами, но вы никогда не сможете понять их ценность до тех пор, пока не потеряете. И жизнь забавная штука. Думаешь, что если чего-то сильно хочешь, то это обязательно будет. И это действительно так. Я хотел найти Ривая настолько сильно, что только о нем и думал, но в последнее время хотел думать и о тех, кто окружал меня. Может быть, мужчина своим появлением хотел научить меня думать не только о себе. Аккерман изменил мою жизнь, а я его, вот только Эрен Йегер не успел вовремя понять этого.
Наш запах смерти — вонь разлагающегося человека.
Труп лежал на кровати в наручниках и гнил уже долгое время, вероятно, не один месяц и не один год. Невыносимый запах стоял в этой комнате очень и очень давно, но почему мы не смогли почуять его в коридоре? От одного лишь вида этой картины ноги решили подкоситься, а желудок выплюнуть содержимое на пол. Даже мой организм, который видел не один труп, лежащий на улицах города, не смог выдержать это и меня вырвало. Это услышала Ханджи и все остальные. Армин, вбежав сюда, сразу же выбежал, потому что не смог вынести вонь, а Микаса осталась со мной. Ханджи стояла на пороге и долго не могла понять, что предстало перед всеми. Может быть, она знала кто это и просто не хотела это принимать. Верно, это не мог быть Аккерман, ведь лицо трупа отсутствовало и на его месте был лишь череп, что был охвачен пару тройку личинок, сгнившая плоть и летающие мухи. Руки были прицеплены к изголовью кровати и до сих пор служили для гниющего человека цепями. Волосы чёрного цвета на грязной подушке, одежда местных рыбаков на тощем, скелетоподобном теле, засохшая кровь на пальцах и запястьях. Вокруг так же были разбросаны листки бумаги и я догадывался, что может там находиться. Микаса приобняла меня, надеясь, что это мне поможет, но это сделало только хуже. На кровати уже как несколько лет лежал труп Аккермана, покрытый паутиной и своими рисунками. Всхлип Зоэ должен был быть последней каплей, чтобы мой мозг окончательно принял реальность. Девушка сняла очки и мотала головой, лишь бы не смотреть на Него. Её лицо скривилось от невыносимой боли и жестокой жизни, что решила так несправедливо пошутить над теми, кто долгое время пытался найти мужчину. Ханджи взялась за волосы и хотела кричать, рвать и метать, но вместо этого подошла к кровати и упала на колени, рядом с трупом. Она нежно взяла его за тощую руку и сжала, чтобы попросить прощения у того, кто разделял её взгляды всю свою жизнь. Ханджи смотрела на Ривая и просила прощения, ведь не пришла раньше, чтобы помочь, она просила Ривая, чтобы он простил её за безалаберность и бездействие, но ответа не получала.
Это словно ужасный кошмар, который длится слишком долго. Смотреть на это я не мог. Моё сердце кое как старалось не разбиться на множество маленьких осколков, оно сжималось и обливалось кровью, но оно делало всё, чтобы я не умер. Микаса отошла от меня, когда моё тело встало и медленно, перебирая ногами, подошло к Зоэ. Я сел рядом с ней и приобнял, чтобы разделить эту боль на двоих и лишь умерший Аккерман был свидетелем наших слез.
***
— Мы проделали длинный путь. Были вместе в те моменты, когда смерть была совсем рядом и были вместе тогда, когда забытые люди впервые ступали на свободные земли. Благодаря Риваю мы смогли взглянуть на этот мир и всё-таки найти его. Он рисковал жизнью, сверг короля, спасался от преследования, нашёл способ связываться с людьми на расстоянии, но его нашли и оставили одного на медленную и ужасную смерть, заковав в наручники в собственном доме. Но не смотря на это, после смерти, он смог связаться с тобой, чтобы в одно мгновение прожить с тобой другую жизнь и показать путь, по которому ты пройдёшь за ним. Он боялся, что ты забудешь его и его труд, поэтому держал тебя в напряжении. Сейчас, ты понимаешь, что он был хорошим человеком, что хотел жить и любить, но ты это понял слишком поздно… Я всё правильно поняла?
— Да, Ханджи… Правильно — улыбнулся я. — Думаю, я рассказал тебе всё, что хотел.
— Только сейчас?.. Почему ты не рассказал мне всё раньше?
— Я боялся, что ты не правильно поймёшь меня и подумаешь, что Леви сделал всё ради меня одного.
— Если бы всё было ради тебя, то меня бы тут не было. Не вини ни себя, ни его
— Не виню… Теперь я могу сказать, что понял его мотивы и действия, а значит, теперь могу сказать то, что он наверняка хотел услышать…
— Хорошо. Я оставлю тебя, иначе мои люди будут волноваться. До завтра, Йегер
Ханджи села на лошадь и направилась домой.
Прошел ровно год с того дня, как мы нашли Аккермана и сегодня я вместе с Зоэ был на его могиле, чтобы в очередной раз сказать ему про наши успехи на поверхности. Мы построили новое поселение для всех оставшихся граждан. Часть людей увезли в другие города, чтобы уровнять численность населения. Хистория и Имир так же уехали вместе с тем количеством, и мы их не сдерживали, ведь они были счастливы. Армин решил остаться с Энни, чтобы помогать ей в правлении страной, и в последнее время я вижу, что между ними что-то есть. Микаса оставила нас, решила взять лошадь и поехать так далеко, насколько это возможно. Она не побоялась оставить меня одного, ведь увидела мой рост и самостоятельность. Ханджи стала доктором и осталась с оставшимися людьми. Ей предоставили возможность посещать замок Леонхарт, дабы взять необходимые книги для изучения. Бертольд так и остался со своими недугами, но более менее справляется с ними. Боюсь за жизнь Армина, когда его выпишут... Что касается меня, то я тоже решил остаться с Ханджи. Только не на должности доктора, а в военной полиции. Странно, да?..
Я сидел на берегу моря, держал листок с рисунком Ривая, который висел на потолке над его трупом. На бумаге был изображён я, со своими волосами, глазами, носом, подбородком и всеми чертами лица. Ривай рисовал мой портрет много лет, чтобы точно знать с кем связываться после смерти, а так же видеть, как я рос, поэтому и изучал анатомию. Типичный «свободный»: быть тихим и неуловимым, чтобы всегда нести свет другим. Я сидел на песке и думал о том, что сейчас делает новый Ривай и как теперь он выглядит. Смогу ли я вновь встретиться с ним, чтобы потом его глаза побуждали меня на безумные поступки?.. Я ничего не знал о будущем и мог только мечтать об этом мужчине. Может быть, он переродиться в форме моих галлюцинации. Не знаю… Думаю, что его образ будет всегда преследовать меня и напоминать о том, что мы с ним пережили, что чувствовали друг к другу, хоть это и было моим видением. Но я хочу верить, что через год или век, мы вновь когда-нибудь встретимся и тогда я тоже скажу ему, что очень сильно люблю его.
