***
Чувства. Любовь, печаль, радость, счастье, страх – всё это гаммой могут испытывать люди. Они могут переживать, могут бояться, или, напротив, смеяться и веселиться. Это единственный разумный вид, обладающий такими возможностями, гениальным, трехмерным сознанием и в то же время чувствами. Впервые за всё своё существование, за все те путешествия, которые мне когда-ибо приходилось переживать, я нашел настолько великолепных созданий. Я наблюдал за ними, я следил и пытался понять, как именно они чувствуют, как мыслят. В их понятиях космос – это недосягаемая высота, куда подниматься опасно. А мне он стал домом. Они не знают обо мне, они считают себя единственными, одинокими в этой Вселенной. И это нас объединяет. *** Германия, Хайдельберг, университетская клиника, 13 мая, 9:23. Тревога? — Что говорят врачи, Эрнст? – молодая дама сидела у койки своего мужа, печально отвечая на его взгляд. Её белая шляпка была лишь чуть наклонена, потому свет из окна ровно попадал на её бледное, худое лицо, выражающее… боль? — Состояние стабильное, но выписать меня не могут, ведь… — мужчина хотел что-то добавить, но закашлялся, тем самым взволновав свою гостью ещё больше. — Мне позвать доктора Хродвалфа? Дорогой, ты в порядке? – затрепетала она, вскакивая со своего места и уже готовая выйти за врачом, но тяжелая рука на запястье остановила её. Ещё теплая. — Постой, всё… хорошо, – осекся мужчина, успокаивая свою жену. – я хорошо себя чувствую, просто… Страх? — … ты ведь понимаешь, что это неизбежно? – тихим, хриплым голосом медленно продолжил Эрнст. – Я говорил с доктором Хродвалфом. Опухоль растет, но… он не может этого объяснить. Я слышал, как он говорил об этом. Это не простая опухоль, это что-то сложное и, боюсь… – мужчина хотел добавить ещё слово, но лишь закрыл глаза, потому что знал – она поймет. Любовь? — Но почему? – со слезами на глазах прошептала девушка, опускаясь на койку. – Он ведь говорил, что это не смертельно, что есть выход… Печаль? Грусть? — Я люблю тебя, Джерлинд... — Почему именно ты? Почему Он выбрал именно тебя? – плакала девушка, пытаясь успокоиться в объятьях мужа. И правда, почему? Почему мне понравился этот человек? Его мысли были интересными, чувства — странными, смешанными, но… человеческими... А теперь он умирает. Любопытно, являлся ли я виноватым в этом? Все люди, которые дали мне почувствовать, в итоге умирали. Может, это была моя вина? Или это они так недолго жили? Впрочем, неважно. Мне пора дальше. Спасибо, Эрнст, я испытал великолепные чувства.***
Англия, пригород Лондона, 17 мая, 22:34. Холод? — Кто ты? – старик, присев у стены небольшого дома на одинокой, темной улице, закашлялся, подавившись своей же собственной кровью. – Зачем я тебе?! – закричал он, снова закашлявшись и схватившись за грудь, пытаясь унять быстрое биение сердца и частый пульс. Волнение, страх, неопределенность. Я? — Где ты? Я знаю, ты где-то здесь! – он попытался привстать, оглянувшись, но усталость и боль не дали сделать ему этого. Боль... Постой, ты это мне? — Выходи… Я ещё не готов… — прошептал старик, не в силах держаться. – Мои внуки! Что за чувство? Печаль? Отчаяние? Такое впервые. Кажется, люди интереснее, чем может показаться на первый взгляд. Нет, даже со второго и третьего раза нельзя разглядеть этих прекрасных существ. Они ведь... гениальны. — Пожалуйста, я ещё не готов… Ты это мне? Но я здесь причем? Как ты вообще увидел меня? Догадался? Почувствовал…? — … ты не отпустишь меня, — тихо произнес старик, отчаявшись и вознеся голову к небу. Он просто сидел и смотрел вверх, смотрел и наблюдал за звездами. Зачем? А потом… потом он выдохнул, последний раз почувствовав ночную свежесть, холод асфальта и кирпичей, тяжесть куртки и сумок. Улицу на несколько секунд осветило мягкое свечение, тысячью песчинок развевая по ветру мысли и вознося их к небу. Это был холодный, северный ветер. Он говорил со мной? Люди, вы такие странные.***
Англия, трасса М5, 21-ый километр от поворота на Сэндфорд, 5 июня, 1:57. Ярость? — Прием, это офицер Ленц, третье патрульное отделение! Мне нужна помощь, прием! Трасса М5, округ Сэндфорда! Прием! – молодой парень в форме сидел за рулем автомобиля, весь в ярко-алой крови. Вокруг было темно, ночь давно захватила всю страну, своими облаками укладывая людей спать, в надежде на то, что утром они проснутся с новыми силами, готовые оставить вчерашний день. Подул легкий холодный летний ветерок, немного затронув листья растущих вдоль трассы деревьев и кустов. Погода словно наблюдала за этим офицером, следила. А он лишь повторял, повторял фразу за фразой по рации, но ответа не было. Не было даже сигнала. Не было никого. Ничего себе, а этот тоже одинок. Впрочем, как и я. Ленц откинул голову на кресло, простонав. Его прожигало изнутри, он умирал. На глазах начали выступать слезы, капельки осознания того, что должно произойти. Всего час назад он и не думал о смерти. А сейчас... Включив телефон, офицер быстро набрал чей-то номер, дрожащими руками нажимая на вызов, словно от этого зависела его жизнь. Или так оно и было? Любовь? Люди, о чем вы думаете в последний миг своей жизни! С другой стороны, это ведь моя вина. Что же, эти чувства тоже интересны. — Джесс? Ты здесь? – отчаянно звал кого-то в трубку офицер. Ответа нет. Он набрал следующий номер – ничего. Как и во всех последующих – ему лишь сообщали, что связи нет. — Черт, что происходит?! – разозлился парень и с яростью отправил свой телефон в свободный* полет. Аппарат мигом разлетелся на части после столкновения с пустым, холодным и мокрым асфальтом. Боюсь, происходит конец. Но не бойся, ты выполнил свой долг, ты рассказал мне о своих чувствах. Мыслях. Жизни. Хей, ты слышишь меня? Ты здесь? Хей? В следующую секунду трассу наполнил яркий свет, словно бы в одном месте разожгли невероятных размеров пламя. Оно продолжало гореть ещё и ещё, пока вдруг не погасло, оставив после себя миллионы маленьких светлячков, устремившихся к небу. К звездам.***
Люди. Вы такие странные. Вы любите друг друга, ненавидите, но при этом так одиноки. Каждая ваша мысль просто искрится пламенем, но при этом вы лишь храните их. Вам было дано всё, совершенно. Мне же – ничего. Я был одинок, я не чувствовал и только мыслил. А теперь… я умру, ровно так же, как и вы все. Я рассыплюсь пеплом по вашей земле и никогда больше меня не будет. Останутся лишь воспоминания. Я умру так же, одиноким, последним лучиком света на этой планете, последней формой жизни, существовавший здесь, я сделал это сам... Я умираю. Как и ты, Кейт. Прости меня. Я оставил нас, оставил последними. Больше никого нет. Я увлекся. Я был везде, во всех странах, регионах, землях. Я слышал столько, я видел и смотрел на такое, что не каждый человек смог бы понять... Все те жизни, что я пережил... Ты не поверишь, мне до сих пор жаль Джерилинд! Она ведь только дотронулась до него, потом до детей и... сейчас я забрал их всех. Я был рад, испытав всё то, что испытали они. Я был рад! Был рад чувствовать, каждого! Ленца, с его одиночеством и безнадежносью. Старика Адама, который даже до дома не смог добраться, уже оставив после себя лишь воспоминания. Эрнст... да, мне его тоже жаль. Но при этом я рад, что пережил их! И как люди могут понимать свои же слова? Я почувствовал, Кейт. Я мыслил! И это убило меня. Мне пришёл конец, как и всему смертному, увы, финал был неизбежен. Его не оттянуть. Я сгораю в своем существовании, как бы это не было парадоксально. Я – это огонь.***
Йогтон, Шропшир, Англия. 06:37 утра, 6 июня. Конец света произошел тридцать семь минут назад. Пора начинать.