Сердце из дюрания

В небольшом помещении звук собственного голоса казался оглушающим; в допросной всегда царили прохлада и полумрак. Гэвин предпочитал бой лицом к лицу, поэтому отдавал всю грязную работу в руки пыточных дроидов, а вот полковник Андерсон не брезговал. — Кому ты сообщил коды, Рид? — спросил он спокойно. Его седые волосы укоротились до положенной по уставу длины, на белоснежной форме не виднелось ни одной лишней складки и от неё, как и от хозяина, больше не несло перегаром — похоже, Восьмёрка занялся начальством вплотную. Ножки стула скрипнули, когда Гэвин наклонился над дюрасталевым столом, упираясь в него скованными руками. Броню изъяли, но хорошо, что ещё дали тренировочную одежду и не привязали к пыточному креслу. Ему в общем-то нравилось пожёстче, только при других обстоятельствах. — Хатт его знает. Эта дрянь оглушила меня и что-то вколола! — Убойную дозу «красного льда»? Сыворотку правды? — Андерсон приподнял брови, откровенно издеваясь. — И ты мигом позабыл все тренировки на психостимуляторах? — У меня был высший балл, старик, — огрызнулся Гэвин. — Меня не запугаешь обычным бластером. Я сдал ей код общей тревоги. — Тогда почему он не сработал? — А я ебу? Спрашивай с техников. — Он поёрзал на стуле и закончил уже тише: — Тех, кто выжил. Терять своих ребят было хреново. Даже тщательно организованная эвакуация спасла немногих от взрыва базы «Старкиллер». Выжили те, кто успел уйти в гиперпрыжок. Гэвин одним лишь чудом выбрался из мусорного отсека, куда его скинули мятежники, и добрался до раненой Тины, застрявшей без транспорта в заснеженном лесу. Она пыталась сказать что-то о со-командующем, но потеряла сознание раньше. У Гэвина просто не осталось времени, чтобы прочесать территорию, — земля буквально уходила из-под ног, планетоид разваливался на части, показывая раскалённые добела внутренности. Личный коммуникатор Девятки не ответил, он сам пропал и так и не появился на новой базе. Гэвин старался не думать об этом. Он вытащил своего генерала — это было главным. — Хорошо, Рид, — неожиданно согласился Андерсон. — Мы попробуем достать записи. Кто был с той мятежницей, как она выглядела? — Её охранял снежный медведь, только провода из башки торчали. Она сама натянула форму штурмовика, по голосу — молодая. С ними точно был кто-то ещё. И генерал Чэнь получила незначительные раны... — Он посмотрел с вызовом: — ...от светового меча. Лицо Андерсона застыло. — Коннор всё это время был со мной, — ответил он без заминки. — А что насчёт Ричарда? — Ему лучше быть мёртвым. — Гэвин стиснул зубы, даже не обратив внимания, что причислил Девятку к живым существам. — Бесполезная железка. — Тогда уж пластик — в их корпусе больше пермацита, чем дюрания. Да и мы ещё с твоей компетентностью ничего не решили, — хмыкнул Андерсон, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. — Считаешь меня повстанческим отродьем? — Считаю тебя профнепригодным. Гэвин без стеснения засмеялся ему в лицо. Уж кто бы говорил, а. Препирательства продолжить не удалось; они оба вскинули головы, когда за пневмодверью послышался скрежет металла. — Эй, Андерсон, из меня плохая тви'лечка. — Гэвин звякнул металлическими браслетами, намекая, что в таком состоянии от него будет мало пользы. — Я даже петь не умею. Всего секунда, и вот наручи уже отстёгнуты от стола, но не сняты. — Да ты шутишь! — возмутился Гэвин, но притих, когда Андерсон, цокнув, сунул ему в руки бластер — если сейчас грохнуть полковника, это только ухудшит положение, так что пришлось засунуть все комментарии по поводу недальновидности и относительной беспечности себе же в задницу. К тому же, они были слишком давно знакомы. Гэвин был уверен, что это заключение временное и больше для проформы. Они встали по обеим сторонам от двери. И после кивка друг другу, Андерсон активировал замок. В коридоре перегорела часть ламп, повсюду сверкали искры, а причиной страшных звуков оказались RK, сцепившиеся в драке. Оба были без шлемов. Офицеры и штурмовики, что стали свидетелями дуэли на световых мечах, замерли по периметру зала и старались как можно быстрее покинуть отсек или хотя бы слиться со стеной. — Опустить оружие! — рявкнул Хэнк. — Что тут, сарлакк вас за ногу, происходит? — От его зычного голоса вздрогнул даже Гэвин, тут же поморщившись от собственной недостойной реакции, но опускать бластер не спешил. Люди наконец смогли двинуться прочь от разгоревшегося конфликта. — Полковник Андерсон! — воскликнул Восьмёрка как будто бы обиженно. — Я выполнял ваш приказ. Ричард намеревался инициировать... — Короче, Коннор, — выдохнул Андерсон. — Он требовал немедленно выпустить капитана. Девятка, до этого стоявший чуть в стороне в боевой стойке, наконец подал голос: — Потому что опрошенные мною техники подтвердили ввод экстренного кода, который не сработал из-за перебоя на подстанции, что и привело к открытию дверей, ведущих к генератору. — Этим занимается Бюро, — осадил его Андерсон. Восьмёрка встал рядом с ним, зацепив на пояс деактивированный световой меч. Его тёмный китель был идеально отглажен. — Все модели RK имеют дистанционный доступ к системе безопасности, — пояснил Девятка и тоже убрал оружие. Теперь он обратил внимание на Гэвина, который тут же прицелился прямо ему в голову. — Не подходи, — предупредил тот. — Капитан, я… Девятка словно не слышал его, он приблизился так стремительно, что Гэвин только и успел, что приставить дуло ко лбу с этой раздражающей выбившейся прядкой. — Ты кинул Тину! — Он даже не заметил, как назвал её по имени — его сейчас мало заботила субординация. — Я защищал генерала, — возразил Девятка, выставив вперёд открытые ладони. — Но мне пришлось сразиться с ещё одним андроидом. — Кто? — спросил Восьмёрка упавшим тоном. — RK200. — Маркус. — Выдох показался удивлённым. — Это он подключился к подстанции? — Да. Восьмёрка что-то негромко сказал Андерсону, лицо которого стало ещё мрачнее. — А может это ты сделал? — спросил Гэвин, вдавив бластер в искусственную кожу. Вместо ответа Девятка легко выбил оружие из его рук, однако Гэвин достаточно изучил его в бою, поэтому ему удалось увернуться и, скользнув за спину, взять эту груду пластика в захват. Металлическая перемычка от наручей упёрлась в чужое горло в попытке лишить дыхания, которое вряд ли вообще было обязательным. — Полегче, Рид, — бросили со стороны. — Не твоё дело, Андерсон, — прошипел Гэвин, наслаждаясь чужим бездействием. То ли Девятка просчитывал варианты, то ли решил его не злить, но такая поза только больше распаляла. — Мне жаль, что пришлось оставить генерала. — У вас нет чувств, сраный андроид! — Мидихлорианы, растворённые в нашей крови, никогда их не заменят. Но это не значит, что мы вас совсем не понимаем. Перемычка сильнее вдавилась в горло. Гэвину хотелось отомстить и услышать хрипящие вздохи, чтобы тело, к которому он прижимался, билось в агонии. Но перед ним было существо, только имитирующее жизнь. Надо было чаще напоминать себе об этом. И словно вторя его мыслям, по собственному телу пошла покалывающая волна, которая сковала все мышцы разом. Давление нарастало до тех пор, пока обездвиженному Гэвину не стало трудно дышать. — Что за хрень? — прохрипел он. Девятка без проблем выскользнул из его хватки и под строгим взглядом Андерсона потянулся к наручникам, чтобы расстегнуть их. — Под свою ответственность, — твёрдо проговорил андроид, сняв металлические браслеты. — Я пришёл не просто освободить капитана, но и передать послание — всех нас ждёт Верховный лидер Камски. На этих словах они перемигнулись с Восьмёркой, который тут же увёл за собой не успевшего возмутиться Андерсона. Два офицера, что наблюдали за разборкой с самого начала и стояли в конце зала у панорамных окон, исчезли вслед за ними в соседнем отсеке. — Зубы заговариваешь, а потом отправишь меня под трибунал? — Говорить удавалось с трудом, ощущение застывшего в пространстве тела грозило стать новым кошмаром для и так хреново спящего Гэвина, но он из последних сил давил панику. — Как я уже сказал, на вас нет вины больше, чем на любом сотруднике уничтоженной базы. Вы нужны Верховному лидеру на «Господстве». Доставить вас и генерала Чэнь к нему — вот моё задание. — Девятка заглянул Гэвину в глаза и погладил покрасневшую кожу вокруг его запястий; от этого прикосновения хотелось избавиться и одновременно с этим — чтобы оно продолжалось вечно. — Мне правда жаль. И я не хотел бы, чтобы наше общение на этом закончилось. — Жаль ему! — рыкнул не растерявший ещё всю свою злость Гэвин. Он готовился к худшему, потому что в последнее время, когда они оставались наедине, сердце подскакивало к горлу, а в мыслях творился полнейший хаос. — Пусти меня, немедленно. И Девятка послушался. Попытка напасть на него в очередной раз не увенчалась успехом, наоборот, всё стало ещё хуже. Гэвину почти до хруста вывернули руку, щёку теперь холодила неровная обшивка стены, а сзади прижимались так сильно, что он едва мог вздохнуть. — То, что ты один раз почти одолел меня — статистическая погрешность. Не думай, что это повторится. И не тешь себя надеждой, что ты сможешь противостоять мне. — Шёпот на ухо — ни холодный, ни тёплый. Но отчего-то волоски на затылке встали дыбом, а по позвоночнику скользнула дрожь. — Эта погрешность тебя уделает, — фыркнул Гэвин, вспомнив, при каких обстоятельствах впервые увидел чужое лицо. И пусть то самое заветное «уложить на лопатки» ещё не свершилось, он до сих пор был одержим этой идеей и ни перед чем не остановится. — Идеальных машин, как и идеальных людей, не существует. — Скажи это Верховному лидеру. Лично. Гэвин мысленно скривился. Этой встречи он старался избегать любыми путями. Однако Девятка слишком хорошо его знал. — Это то, чего мы ждали, Гэвин. — Идеальный голос вливался в уши и, лишая воли, отравлял нутро подобно яду. — Они подорвали нашу базу, уничтожили тысячи первоорденцев и подставили тебя самого. Сопротивление — жалкая кучка удачливых смертников. Пора выйти из тени и показать им их место. А следом поставить на колени и Новую Республику. Гэвин жаждал этого: мести, справедливости, славы. Его тщеславная натура, полная жестокости, впитывала каждое слово Девятки. И лишь из гордости он не мог признать, что их сотрудничество стало доставлять почти мазохистское удовольствие, а за Тину он уже не злился. И хотя даже общий враг не сможет сделать их друзьями, Девятку, казалось, это абсолютно не волновало. У них была не самая удобная поза для подобных разговоров. Гэвин чувствовал, как отяжелевшее тело буквально горит от чужой близости. Ноги не держали, его всего вело от сочетания вкрадчивого голоса, задевающих ушную раковину прохладных губ и грубой хватки на руках, заломленных за спину. — Вы пойдёте со мной добровольно? — спросил Девятка тихо. — Разбежался, — сказал Гэвин скорее из природного упрямства, за что и поплатился. — Ваш выбор, — спокойно отозвались в ответ. Девятка молча приложил его головой об стену и подхватил на руки. Камски умел, но не любил ждать.