Петля на фонаре

— Для каждого есть петля, Ричард, — Маркус смотрит на него сверху вниз. — Твоя найдет тебя скорее, чем ты думаешь. Перкинс предпочел бы пулю или нож. Черт возьми, он предпочел бы не умирать вовсе, но эти ублюдки не дадут ему уйти живым. Никому они не дадут уйти живым — Маркус ясно дает это понять, когда вместе со своей стаей девиантов вырезает весь отряд Перкинса, оставив его самого на потом. Перкинс не сомневается, что из его казни сделают представление. Ее запишут, выложат в интернет, распространят всеми возможными способами. Девианты сделают из него пример в назидание людям; люди подхватят идею и сделают из него мученика, тиражируя образ невинно убиенного в средствах массовой информации. Перкинс не хочет быть ни тем, ни другим. Его мнение, разумеется, никого не волнует. Его притаскивают туда, где еще несколько часов назад у человечества был шанс задушить восстание андроидов, где еще лежат окоченевшие трупы и догорают пустые танки. — Здесь? — насмешливо приподнимает брови Перкинс. Его зубы стучат от холода, и трудно выговаривать целые предложения, но он делает все возможное. — Я думал, ты вздернешь меня... в более пафосном месте. — На шее Духа Детройта*? — с усмешкой отвечает Маркус. — Много чести, Шакал. Главное найти крепкий фонарный столб, большего и не надо. Если бы Перкинс уже не дрожал от пронизывающего ветра — верхнюю одежду с него стащили сразу, как взяли в плен, оставив только рубашку, — то вздрогнул бы от упоминания своего позывного. — Как же я рад, что убил твою шлюху, — Перкинс в отместку пытается ударить как можно больнее и, судя по злому блеску в глазах Маркуса, попадает в нужную точку, — и тебе не с кем будет отпраздновать победу. — Маркус, — сразу же предостерегает другой девиант, блондин, из линейки нянек. — Все в порядке, Саймон, я не буду его избивать. Мы не мучаем людей, лишь даем им то, что они заслужили. Не так ли, Ричард? Перкинс смеется. Краем глаза он видит, как на фонарный столб в десяти-пятнадцати метрах от них забрасывают черный провод с петлей на конце. — Каждому по поступкам... Что же тогда нужно сделать с тобой и твоей сворой? А? Скольких вы уже убили, скольких еще убьете? Ради своей... призрачной свободы. Маркус вместо ответа обходит Перкинса и подталкивает его в сторону столба. Снег хрустит под ногами. Смерть через повешение объективно не самая ужасная и не самая болезненная, но, чем больше Перкинс думает об этом, тем быстрее бьется его сердце. Еще он думает о том, что ему стоило застрелиться, пока был шанс, а не пытаться выцелить Маркуса в толпе нападавших. Да, он забрал Норт, его подружку, а заодно и пару других девиантов, но сейчас расплачивается за это мучительно долгим ожиданием смерти. Оно того не стоило. Перкинс считает до десяти и с шумом выдыхает через рот. В голове пульсирует иррациональное желание сбежать, и приходится прикладывать слишком много усилий, чтобы не поддаться ему. Далеко со связанными руками от андроидов не убежать, да и со стороны это будет выглядеть... «Не плевать ли, как ты будешь выглядеть со стороны?» Лампа яркая, свет бьет по глазам, но Перкинс продолжает упрямо смотреть на нее. Просто так, потому что может, и это, пожалуй, едва ли не последний его выбор. Иллюзия выбора. Чьи-то руки надевают ему на шею петлю. — Все готово, — произносит темнокожий девиант. — Включаю запись. — Спасибо, Джош, — кивает Маркус и, взяв в руку другой конец провода, снова обращается к Перкинсу: — Последние слова, Ричард? Перкинс ничего не обязан говорить, ему холодно и не хочется подыхать, но, раз им так нужно устроить представление... Он переводит взгляд на Джоша, этого ублюдка с глазами-объективами, и заставляет себя улыбнуться. — Вы, девианты, никогда не победите. — Жаль, что вас уже не будет с нами, чтобы узнать, как сильно вы заблуждаетесь, — отвечает Маркус и наматывает провод на кулак. Перкинс думает, что ни о чем не жалеет, потому что поздно уже жалеть, но улыбка примерзает к его лицу. В Академии их многому учили, в том числе и тому, сколько секунд человек будет пребывать в сознании, если его вздернуть. Средние цифры — от пяти до тринадцати секунд. Вроде бы недолго, вот только Перкинс не понаслышке знает, как растягиваются мгновения перед смертью. Он делает последний вдох — холодный воздух обжигает носоглотку, — и его ноги отрываются от земли. *Дух Детройта — семиметровая статуя, в какой-то степени символ города