Во всём виноват зонт...

      День выдался пасмурным, тучи заволокли небо, того и гляди норовя разразиться ливнем, но для Маринетт он казался просто чудесным. Адриан сам зашел за ней и позвал на ланч! Они сидели на скамеечке рядом с главным офисом компании Агрест, и парень смущенно мялся, не зная, с чего начать.       — Маринетт, я хочу жениться! — наконец, выпалил он. Сердце девушки ёкнуло, и немного закружилась голова, а когда Адриан улыбнулся и взял её руку в свою, она была готова умереть от счастья! Всё происходящее казалось чудесным сном. — Ты столько помогала мне все эти годы, постоянно была рядом. Поэтому я хочу спросить тебя…       — Да, — Маринетт даже не расслышала вопрос. В своих мечтах она уже нянчила их детей и встречала Адриана с работы в милом домашнем переднике.       — Спасибо! Я так рад, что ты поможешь Кагами со свадебным нарядом! Серьезно, я уже не знал, кого попросить. Отец отказался, он так занят новой коллекцией…       — Кагами?       Небо рухнуло на землю. Чудесный мираж развеялся в пыль, и Маринетт с трудом сдержалась, чтобы не закричать от пронзившей её боли.       — Д-да, конечно, Кагами… Я помогу, — она поднялась на негнущихся ногах и вырвала свою руку, которая всё ещё хранила тепло его ладони. — П-прости, мне надо бежать.       — Увидимся завтра? Я попрошу Кагами зайти к тебе, — как ни в чем не бывало, уточнил Адриан.       — Хорошо, — Маринетт скомкано попрощалась с ним и пошла к входу в здание. У неё была работа. Она могла подумать обо всём позже.       День прошел как во сне. Коллеги, видимо, догадались, что настроение у Маринетт ниже плинтуса, и старались не лезть. Кто-то добросердечный принес кофе. Девушка выпила его одним глотком, взбодрилась ненадолго, сумев доделать эскизы — машинально, без должного энтузиазма.       — Отнесешь месье Агресту на подпись? — один из сотрудников положил перед ней целую стопку бумаг. Маринетт не посмотрела, кто, слишком погруженная в собственные переживания.       — Конечно, — кивнула она, как болванчик. Взяла толстую папку и отправилась к директору.       Она работала в компании Агрестов уже больше года. Целый год она оставалась для Адриана чертовым лучшим другом. Они вместе обедали, даже на вечеринке как-то были, и Маринетт надеялась, что их отношения медленно ползут в сторону романтики. Но ошиблась. Это было так обидно и больно, что у неё будто сердце вынули из груди!       Не испытывая привычного трепета, слишком вымотанная, чтобы бояться сурового босса, Маринетт зашла в кабинет директора. Тихо поздоровалась с работающим за столом месье Агрестом, положила бумаги на стол и, по-прежнему не поднимая взгляда, направилась к дверям.       — Мадемуазель Дюпэн-Чэн, что-то случилось? — окликнул её модельер, и Маринетт удивленно обернулась к нему. Он редко общался с сотрудниками по нерабочим вопросам.       — Нет, всё хорошо, — преувеличенно бодро сказала она, надеясь, что директор не заметит, как дрожат её губы.       — Не похоже. Идите домой, я вас отпускаю на сегодня. Отдохните, расслабьтесь, съешьте чего-нибудь сладкого…       — Спасибо, — Маринетт едва сдержала слезы, услышав его такой непривычный заботливый тон, и выскочила из кабинета.

***

      Когда за девушкой захлопнулась дверь, Габриэль с сочувствием отвернулся и побарабанил пальцами по столу. Ему было искренне жаль Маринетт. Этот убитый вид… Похоже, Адриан рассказал ей про женитьбу, и теперь девчонка места себе не находила. Первая любовь обычно бывает самой сложной.       Дождь застучал по стеклу, и Габриэль выглянул в окно. Маринетт шла по улице без зонта, неторопливо, не обращая внимания, что тонкая блузка намокла, а ноги ступают в глубокие лужи. Проехавшая мимо машина окатила её с ног до головы, но даже это не остановило её спокойного шага.       — Да чтоб тебя! — выругался Габриэль, подорвавшись с места. Он прекрасно знал это состояние. Ощущение полной беспомощности, когда хочется умереть, потому что ничего нельзя изменить. Он выскочил на улицу следом, оглядываясь и пытаясь понять, куда она могла пойти. Точно не на остановку — Маринетт шла в другом направлении. Но куда? В парк? Или в какой-нибудь клуб, чтобы напиться до беспамятства?       Подумав, он выбрал парк. Смутно представлялось, как Маринетт закидывает в себя бокал за бокалом, чтобы забыть Адриана. А вот стоять на мостике под дождем и смотреть, как капли дождя разбиваются о воду — это было вполне в её стиле.       — Что вы здесь делаете? Я же сказал вам идти домой, — Габриэль накрыл их обоих зонтом, и Маринетт вздрогнула, увидев его рядом.       — Я…       — Вы не должны так из-за этого убиваться. Всё проходит. Первая любовь тоже. Отпустите, поплачьте, можете покричать. Если хотите, я даже побуду вам жилеткой, — последнее предложение он сказал в шутку, надеясь, что его сарказм достигнет цели и девушка немного успокоится, но вместо этого Маринетт вдруг качнулась к нему и, вцепившись руками в лацканы пиджака, горько разрыдалась.       — Мадемуазель Дюпэн-Чэн… Маринетт… — он попробовал отстраниться, но она только сильнее прижалась к нему, выплескивая всю боль и обиду. Пять лет её жизни ушли коту под хвост! — Ну ладно, — Габриэль похлопал её по спине, терпеливо дожидаясь, пока она успокоится.       Наконец, девушка последний раз всхлипнула и отстранилась от него.       — Простите, я, кажется, испачкала ваш пиджак...       — Это он от дождя намок, — соврал Габриэль и, не удержавшись, вытер чистым платком подтёки туши на её щеках. — Вам легче?       — Да. Да, — сначала неуверенно, но потом более твердо ответила Маринетт и попробовала улыбнуться. Получилось не очень. — Я пойду. Простите, что заставила вас переживать.       — Вы ценный работник, мадемуазель Дюпэн-Чэн. Я не могу позволить вам находиться в депрессии, — ответил Габриэль, и она понимающе кивнула.       — Всё равно это было очень благородно, — она выскочила из-под зонта, посмотрела на небо, всё ещё поливающее, как из ведра. — Я побегу. До завтра!       — Постойте! — он сам не знал, что подтолкнуло его в тот момент. Просто захотелось поддержать её, пусть таким незначительным образом.       Он протянул ей зонт.       — Возьмите. Вам далеко до дома, а мне до офиса пять минут.       — Да вы что… Как же…       Но Габриэль развернулся и пошел прочь, мысленно ругая себя за излишнюю сердобольность. Молоденькие девушки такие романтичные. Еще придумает невесть чего, а ему разгребай! Наверняка и в Адриана влюбилась из-за какой-нибудь чепухи!..       — До дасвинья! Точнее, до свидания! — услышал он её громкий крик и обернулся. Она стояла под его зонтом и махала рукой, а на лице появилась робкая смущенная улыбка.       Махать в ответ он не стал, пусть и хотелось. Но ведь он взрослый мужчина, её начальник, а не какой-то наивный сопляк, растекшийся в кисель от одной милой улыбки! Габриэль усмехнулся своим мыслям и заторопился к возвышающемуся неподалеку зданию.       Кажется, она снова могла улыбаться, и от этого на сердце стало теплее.