Настя.
Шесть уроков, медленно, но верно, завершились. А вот мои мучения — нет. Кажется, самые тяжёлые только начнутся. Как там говорят? Это ещё цветочки, а ягодки впереди? Да, так вот. Уроки — это цветочки. А занятия по химии с Намджуном — ягодки. Кстати, о нём.
Невозмутимо идёт впереди, забрав у меня сумку. Я даже понять ничего не успела. Последним уроком у нас была физика. Я откровенно скучала, периодически зевая. Иногда бросала короткие взгляды на Тэмина. Какой же он всё-таки милый. Он смотрел на учителя, внимательно его слушая. При этом его лицо было такое сосредоточенное, что меня это умиляло. В моменты моего полного залипания, когда я засматривалась так, что ничего другого и вовсе не замечала, Тэмин слегка поворачивал голову в мою сторону и улыбался. Его улыбка напоминала мне о том, что я всё ещё на уроке и откровенно пялюсь на одноклассника. Щёки наливались румянцем, и я опускала взгляд на парту, смущённая. Но через некоторое время всё повторялось.
Но урок закончился, а я не записала ни единой строчки. Потому что мне нравилось наблюдать, как Тэмин своим красивым, витиеватым почерком конспектирует слова учителя. Его пальцы длинные, тонкие. Ручку он держит настолько изящно, и я не могу описать словами, как это прекрасно.
Как только прозвенел звонок, я заторможенно начала собирать свои принадлежности и убирать их в сумку. Застегнула, уже хотела повесить на плечо, как Намджун резко вырывает её из моих рук.
— Эй! — недовольно воскликнула я, но Джун уже выходил из класса.
Быстро попрощавшись с Тэмином, побежала за Намджуном. Он шёл широкими шагами, даже не удосужившись подождать меня. Ускорившись, догоняю его. Тяжело дыша, пытаюсь идти с той же скоростью, что и он. Но блин, это сложно! Тогда я вцепилась в его локоть и начала тормозить. Мы останавливаемся.
— Ты чего так быстро ушёл? Да ещё и с моей сумкой? — я сложила руки под грудью и гневно уставилась на него. Мы стояли в холле, чуть ли не посередине. Но нас это нисколько не смущало. Я была зла, а он недоволен. И, кажется, обижен? Это немного вогнало меня в ступор, но я быстро отошла, ожидая его ответа.
— Ты слишком долго собиралась. — Наконец, ответил он, запустив руки в карманы брюк. — Я решил тебя поторопить.
Я опешила. Лучше бы помог собрать вещи, больше было бы толку. Так я ему и сказала, а он неожиданно схватил меня за руку и повёл в раздевалку, забрать верхнюю одежду, а потом прочь из здания школы. Я вырвала руку и снизила скорость. Он не попытался снова взять мою ладонь, продолжая идти впереди.
И вот, мы дошли до остановки. Я сажусь на лавочку. Я даже сестру не подождала. Хотя, скорее всего, она с Джонхёном. Не зря же он все уроки сиял, словно начищенный пятак.
Мы с Намджуном молчим. Он стоит рядом, хмурится, прожигая взглядом землю. Что же его так разозлило? Неужели тот факт, что я почти все уроки сижу с Тэмином? Только на химии приходится сидеть с ним. Я ведь в ней ни в зуб ногой. А Джун её понимает, даже больше, он её просто обожает. Аж противно становится. Как можно любить этот предмет? Я не понимаю.
Но почему мне стало стыдно за своё поведение? Вот только я не пойму: стыжусь за то, что залипала на физике на Тэмина, или за то, что разозлилась на Намджуна из-за его резкости? С одной стороны, хочу ударить этого наглого блондина. С другой, извиниться и обнять. Айщ, голова сейчас лопнет от этих противоречий!
Я так и не решила, как поступить. Автобус подъезжает к нашей остановке. Двери открываются, и я забираюсь в салон. Свободных сидячих мест нет. Иду в конец салона. Здесь поручень на уровне моих плеч, удобнее держаться. Я почти дошла, как автобус внезапно затрясся. Я пошатнулась и начала падать назад. Но меня подхватили одной рукой за талию. Запрокидываю голову и вижу блондинистую шевелюру Намджуна. Сам парень держится свободной рукой за верхний боковой поручень, а другая всё ещё обвивает мою талию. Спиной я прижата к его торсу. Вся эта ситуация настолько смущающая, что я невольно краснею.
— Какая же ты неуклюжая, Ана. — Я скорее прочитала это по его губам, нежели услышала. По красиво очерченным губам. Верхняя и нижняя практически одинаковые, но это не портит вид, а, скорее, придаёт очарования. Взгляд устремляется чуть выше, задерживаясь на аристократически прямом носе, без намёка на хоть малюсенькую горбинку, но не останавливается, а идёт дальше, устремляясь к глубоким карим глазам, которые имеют двойное нижнее веко. Тёмные брови резко контрастируют со светлой чёлкой, которая сейчас взъерошенная. А лоб нахмуренный. Мне удаётся посчитать три складки на нём. На щёках нет ямочек, и мне срочно хочется это исправить. Есть ли на свете человек с идеальным лицом? Да, и он передо мной. Точнее, только лицо. Ведь я прижата к его телу и не могу лицезреть его полностью.
Мне жарко. Я будто плавлюсь от жара, исходящего от его тела. Это ненормально. Спешу высвободиться из плена его рук. Руки́. Продолжаю движение по салону. Меня шатает. Хотелось бы надеяться, что это из-за движущегося автобуса. А вот и спасительный поручень. Крепкой хваткой цепляюсь за него обеими руками. Я выдыхаю. Чёрт, я слишком долго рассматривала его лицо.
Становлюсь боком, чтобы видеть Намджуна. Он не сдвинулся с того места, где спас меня от падения. Вспоминается день нашего знакомства, когда я чуть не грохнулась, споткнувшись о бордюр, а Джун не дал мне упасть. Почему именно этот день? Передергиваю плечами, моргнув. Всё, хватит о нём думать! Поворачиваюсь полностью к нему спиной и смотрю в окно. На улице пасмурно, погода так и не улучшилась. Сильные порывы ветра мешают людям идти. А автобусу ни по чём. Едет себе, не обращая на ветер никакого внимания.
Транспорт останавливается напротив нужной остановки. Намджун оповещает, что пора выходить. Так и поступаем. Десять минут, и мы уже возле подъезда.
Джун идёт первым, а я за ним. Как только мы оказываемся в квартире, на меня накатывает ностальгия. Хорошо, что родителей Намджуна нет. Надеюсь, мы успеем позаниматься до их возвращения. Иначе, нам с Намджуном не избежать смущающих фразочек. Хотя, я соскучилась по Мие. Она так мило заботится о своём сыне.
Снимаю плащ, вешаю на вешалку, скидываю с ног ботинки. По памяти прохожу в его комнату. Взгляд цепляет запавшую в душу серебристую Lamborghini. Вспоминается внезапная близость с Намджуном. Щёки наливаются румянцем? Вот как это понимать? Данная ситуация была несколько недель назад, а я до сих пор её помню.
Он подходит сзади, но, прежде чем он хоть что-то предпримет, поворачиваюсь к нему лицом. Насмешливый взгляд карих глаз встречается с моим растерянным. Он очень близко. Складываю руки под грудью, чтобы хоть как-то унять дрожь.
— Может, уже начнём заниматься? — и как только удалось сказать спокойным, ровным голосом?
— Конечно, только переоденусь. — Намджун направляется к шкафу. — Тебе тоже не помешает.
— Напомнить, что после школы мы сразу пошли к тебе? — огрызаюсь я, не двигаясь с места, оставаясь в той же позе. — Вещей с собой у меня нет!
— Я одолжу свою.
Он протягивает мне сложенные футболку и штаны.
— Ты понимаешь, что это будет очень странно? — спрашиваю я со скепсисом во взгляде. Он лишь приподнимает уголок губ.
— Нет. Я просто одолжил тебе одежду. — Намджун кладёт вещи на кровать, берёт комплект для себя и выходит из комнаты.
Вздыхая, снимаю юбку. Надеваю чёрные штаны. По идее, они должны плотно облегать щиколотки. Но не в моём случае. Хорошо, что сами штаны завязываются шнурком на талии. Расстёгиваю пуговицы на рубашке. Мятного цвета футболка с надписью «Melody of my heart» мне великовата. И это ещё преуменьшение. Стоило её надеть, как правое плечо оголяется. Ткань спадает с него. Ладно, переживём. Поправляю рукав.
Я очень вовремя переоделась. Не успела аккуратно сложить свою форму и повесить на спинку стула, как Джун входит в комнату. На нём тот же комплект, что и на первое наше занятие по химии. Он либо не понимает, что ему эта одежда очень идёт, либо одел её специально. В любом случае, я снова зависаю.
— А тебе очень идёт. — Неожиданно говорит Джун, разглядывая меня. — Фото на память?
— С ума сошёл?! — истерично восклицаю я, складывая руки под грудью. Футболка спадает с плеча. Раздражённо возвращаю её на место.
— Прости, не удержался. — Улыбается он без капли раскаяния. — Эти штаны я носил года три назад.
Фыркаю, отворачиваясь от него. Мне то какая разница? Подумаешь, хранит он вещи, из которых вырос. У меня тоже таких наберётся не мало.
— Давай уже начнём. — Нужно отвлечься. Я подхожу к своей сумке, что лежит на столе, вытаскиваю тетрадь.
— Может, сначала поедим? — предлагает Намджун. — Ты и так в химии не соображаешь, а на голодный желудок и того хуже будет.
Вот же зараза! Специально меня дразнит. Так, Настя, спокойно. Игнорируй этот выпад. Не выведет он меня из себя.
— Ладно. Согласна. — Говорю спокойно, а внутри всё клокочет от едва сдерживаемого гнева. Сейчас не выдержу и точно ударю его чем-нибудь тяжёлым за его дурацкие шуточки.
Мы выходим из комнаты.
Автор.
Ребята проходят на кухню. Место для кулинарных подвигов этого дома идеально чистое. Как и в прошлый раз. Идеальная кухня идеальной хозяйки.
Мебель подобрана со вкусом. Шкафчики для продуктов, как настенные, так и обычные, сделаны из светлого дерева, резко им контрастирует чёрная плита производства Samsung. Стены обклеены обоями нежно-салатового оттенка, на полу — светло-коричневый паркет. Среди кухонной техники — микроволновка, холодильник, кофеварка всё той же фирмы, что и плита. И, конечно же, обеденный стол. Круглый, также из светлого дерева.
Стоило это заметить ещё в первый раз. Так и было. Но сейчас эмоции не менее яркие. Настя подходит к холодильнику, открывает его. Так, что тут у нас? Ага, среди имеющихся продуктов есть нужные ингредиенты.
Кивнув самой себе, девушка поворачивается к вошедшему парню. Он усмехается.
— Как на счёт блинчиков?
— Я не против. Ни разу не пробовал.
— Вот и попробуешь. — Настя берёт чашку, в которой будет делать тесто.
— Ты прямо как хозяйка. — Юноша садится за стол, поставив локти на столешницу.
— Скажешь тоже, — девушка застенчиво улыбается, взбивая венчиком сахар с яйцами.
Хорошо, что я стою спиной к нему.
Стол для приготовления пищи стоит рядом с плитой, у дальней стены кухни. А обеденный практически посередине.
— С начинкой или без? — уняв ускорившееся внезапно сердцебиение, спрашивает девушка. Нет ответа. Поворачивается к нему лицом. Парень смотрит в одну точку, на уровне её лица. Ана отводит взгляд, случайно столкнувшийся с его. Юноша будто избавляется от оцепенения.
— М?
— Я спросила, блинчики делать с начинкой? — Настя уже не знает, куда себя деть от пристального взгляда глубоких карих глаз. Стоит, нервно постукивая пальцами по столешнице.
— С начинкой. — Немного погодя, отвечает Джун.
И что это на него нашло? Взгляд то и дело натыкается на Ану. Стоило только войти на кухню и увидеть её у холодильника, пока она придирчиво изучает его содержимое, его словно током ударило. Появилось острое желание видеть её в такой ситуации каждый день. Да к тому же, она в его одежде. Щёки краснеют, а ладони потеют от такого зрелища. И неизвестно, сколько это будет продолжаться.
Получив ответ на свой вопрос, Ана возвращается в исходное положение. Во избежание недоразумений, Намджун бегает глазами по всей кухне, избегая фигуру девушки. Но, дьявол его забери, это невозможно!
Карие глаза снова смотрят на Ану. Рукав излишне большой для неё футболки сполз, обнажая загорелое плечо. Её кожа резко контрастирует со светлой тканью. Это настолько завораживает, что взгляд отвести невозможно, и разум отказывается работать.
Юноша прикрывает ладонями лицо, которое уже горит.
— Всё хорошо? — голос Аны отчётливо слышится рядом с ним. Отнимает руки от лица и смотрит на неё. Не поддельное беспокойство во взгляде вызывает миллион бабочек в животе.
— Д-да. Да! — получилось громче, чем хотел. Девушка хмурится.
— Точно? — она трогает его лоб. Ладонь девушки прохладная, мурашки бегут по всему телу.
— Хм, странно. Лоб не горячий. — Убирает руку. — Тогда будешь помогать.
Ана кладёт перед ним доску, нож и зелень, а именно лук и петрушку.
— Нарежь, это для начинки. Добавим ещё творог. Я доделаю тесто и буду печь блинчики. Как только закончишь, скажешь.
Девушка улыбается и идёт обратно. Намджун берёт в руку нож. Недоверчиво смотрит на лезвие. Другой кладёт лук на доску. Крепче сжимает рукоятку, начинает резать. Лук широкими колечками складывается горкой на краю доски.
— Слишком крупно. — Она подходит тихо, словно эльф, звуков шагов не слышно. — Кто так нож держит? Сразу видно, маме с готовкой ты не помогаешь.
— Спасибо за понимание. — Бурчит Джун. Девушка улыбается, становясь позади него.
— Расслабь руку, не сжимай так сильно.
Намджун послушно расслабляется. Её правая рука ложится на его, сжимающую нож. Левая берёт другую за запястье.
— Придерживай лук левой рукой, — наставляет Ана, склонившись к его уху. Эта прекрасная эльфийка издевается над ним? Не понимает, какие ощущения вызывает в нём своими действиями? Она прижимается к его спине своим телом.
Намджун.
Ана с ума меня сведёт своими выходками. Участки кожи, которых она касается своими руками и телом просто горят, будто в пламени. Эти ощущения обжигают, но в то же время, опьяняют, заставляют вздрагивать. Но при всём при этом, мне это нравится. Я на автомате продолжаю резать лук, полностью отдаваясь этим ощущениям.
Её левая рука перемещается на мою ладонь, сжимающую зелень. Тонкие, изящные пальчики ложатся сверху моих, немного сдвигая. Против воли, позволяю ей управлять мной, словно марионеткой.
— Нож острый, а если твои пальцы слишком близко к лезвию, можешь порезаться. — Поясняет своё действие Ана. А я будто её не слышу. Мой взгляд прикован к нашим рукам. — И вообще, опускай лезвие на зелень под углом. И режь чуть помельче. Иначе, в начинке только лук и будет чувствоваться. — Она резко отстраняется, убирает свои руки с моих. Приятное тепло уходит вместе с ней. Тоже почувствовала себя не в своей тарелке?
Автор.
Настя возвращается к плите. Время печь блинчики. Ставит сковороду на огонь, наливает масло. Сейчас раскалится, и можно начинать. А руки, руки трясутся. Что она вообще сейчас сделала? Почему нельзя было выхватить из его рук нож, съязвить по поводу его криворукости и самой нашинковать зелень? Зачем нужны были эти манипуляции?
Но ведь так приятно было чувствовать тепло его тела, его сильные руки в своих. Щёки наливаются румянцем.
А масло на сковороде уже накалилось до предела. Наливаем тесто. Пора приниматься за дело.
Надеюсь, Джун справится с нарезкой зелени.
Сам Намджун уже справился. Но говорить об этом не спешит. Наблюдать за Аной в процессе выпекания блинчиков одно удовольствие. То, как она левой рукой берёт сковороду, а правой половником наливает тесто. Ставит на огонь. Затем, берёт в руку нож, чтобы перевернуть блин. Обжигает пальцы, но упрямо продолжает. А после готовый блинчик выкладывает на тарелку.
Намджун.
Теперь понимаю отца. Мне вспоминается один случай. Мне было четырнадцать, когда мы сидели в гостиной. Отец читал газету, а я учебник по химии. Готовился к очередной самостоятельной. Как ни странно, именно в этой комнате мне лучше всего удавалось запомнить новый материал. Был выходной, и вся наша семья находилась дома. Мама колдовала на кухне.
Внезапно, папа откладывает газету в сторону. Даже читая учебник, вижу, что он смотрит на меня.
— Знаешь ли ты, сынок, когда любимая женщина прекрасней всего? — его вопрос вгоняет меня в ступор.
Отрываю взгляд от химии.
— Нет. — Меня сейчас это не волнует. Учёба, друзья. Но никак не поиски второй половинки.
— Хочешь узнать? — лукавый блеск его глаз настораживает.
— Пап, мне нужно готовиться к самостоятельной по химии. — Несколько раздражённо говорю я, снова утыкаюсь в учебник.
— А я всё равно расскажу. — Сидя прямо, закидывает ногу на ногу. — Самый прекрасный образ женщины — Домашний.
Я смотрю на него непонимающе. Что значит, домашний? Кажется, в моём взгляде читается вопрос. Потому что отец хитро улыбается.
— Идём, покажу. — Он встаёт с дивана и идёт в сторону кухни. Я обречённо поднимаюсь следом. Не отстанет же.
Войдя в обитель кулинарных подвигов мамы, папа тихонько садится за стол. Я стою в дверях, скрестив руки на груди. Пока ничего необычного не происходит. Мама, словно лёгкая пушинка, порхает по кухне, от плиты, до холодильника, к верхнему шкафчику, затем снова к плите. На ней красные брюки, чёрная длинная футболка, а длинные чёрные волосы собраны в высокий хвост. В ушах наушники. Мама слушает музыку, пританцовывая. При этом готовит. Я часто её такой вижу. И в чём я должен искать ответ на папин вопрос?
— Иди сюда. — Зовёт отец, приглашая сесть рядом.
Отлипаю от дверного косяка, отодвигаю стул и сажусь.
— Что ты перед собой видишь?
Ещё раз смотрю на маму.
— Мама готовит обед. — Отвечаю на вопрос. — Только не могу понять, к чему всё это?
— Приглядись. — Советует отец. — Она прекрасна.
— Пап, это всего лишь мама. — Говорю я, наблюдая за ней. — На ней обычная домашняя одежда. А футболка и вовсе твоя.
— Придёт время, ты меня поймёшь. — Он улыбается, треплет меня по голове. — Для меня она — самая лучшая женщина на свете. Любимая. И когда она готовит на этой кухне, она готовит для нас, тебя и меня. Этим она особенная. — Он смотрит на маму, нежно улыбаясь, а взгляд наполнен любовью.
Тогда я его не понимал, считал слегка поехавшим. Но теперь, видя это прелестное чудо на нашей кухне, осознаю, что он прав. Но эта строптивая девчонка не видит во мне того, кого вижу в ней я.
Автор.
Девушка заканчивает печь блинчики. Ставит чайник на огонь. Намурлыкивая себе под нос песенку, она смешивает нарезанную зелень с творогом. Заворачивает начинку в блинчики. Как только вода закипает, заваривает чай.
— Вуаля, обед готов! — торжественно провозглашает Настя, довольно улыбаясь. — Приятного аппетита!
— И тебе.
Ребята обедают, изредка переговариваясь.
— Блинчики и правда вкусные. — Говорит Намджун, пока Ана моет посуду.
— Я рада. — И снова она смущённо улыбается, радуясь, что Джун этого не видит.
— Вот теперь ты в состоянии заниматься. Может, что-нибудь сможешь усвоить.
Девушка фыркает. Ребята идут в комнату парня. Снова пробивает на воспоминания. Настя тихо выдыхает. Учебник по химии лежит на столе. Ждёт дожидается.
Настя.
Мы садимся за стол. На этот раз Намджун находится напротив меня. Может, оно и к лучшему. Сосредоточусь на его лице. Да, так будет проще усвоить материал.
Джун открывает учебник по химии, начинает листать. Его взгляд сосредоточен на тексте. Он в несколько секунд улавливает смысл напечатанного, и если информация его не устраивает, идёт дальше.
Подпираю подбородок кулаком, локоть ставлю на столешницу. Если честно, химией заниматься сейчас вовсе не хочется. Тем более после того, как мы покушали. Да ещё этот литературный конкурс...
— Я знаю, какую тему мы сегодня изучим. — Джун перестаёт листать, взглянув на меня.
Я рассеянно киваю, полностью соглашаясь. Он когда серьёзен, его взгляд прожигает тебя насквозь, будто он хочет передать свой настрой. Но, боюсь, он дождётся только обратного эффекта, потому что я не могу сосредоточиться на работе, когда он так смотрит.
— Ты вообще поняла смысл сказанного мною? — усмехается Намджун, улыбаясь. Боже, эти ямочки... Наконец я их снова вижу. Глупая улыбка расползается по моему лицу. Он вопросительно изгибает бровь и больше не улыбается. Я прихожу в себя. Айщ, я на него залипла, точно также, как на уроках залипала на Тэмина. Кошмар! Сажусь прямо, состроив сосредоточенное выражение на лице.
— Всё, я готова внимать любую информацию, которую ты посчитаешь нужным мне преподнести.
— Что ты готова делать? — переспрашивает мой блондинистый репетитор.
Я сейчас стану биться головой об стену. Мало того, что я конкретно затупила, когда он начал говорить, так ещё выдаю слова, которые просто не переводятся на корейский! Да чтоб меня...!
— Короче, что там за тема? — переборов желание настучать себе по голове, открываю свою тетрадь, готовясь записывать.
— Хорошо, разберём типы химических уравнений реакций. Итак...
Он начинает рассказывать. По мере того, как он углублялся в тему, я поняла, что химия — это не моё. Вообще. Лучше туда и не лезть. Джун так воодушевлённо объясняет, чертит в тетради какие-то символы, буквально показывает на пальцах. Я абсолютно не воспринимаю то, что он говорит. Мне достаточно того, что я вижу.
А вижу я молодого преподавателя, который в своей домашней одежде и с растрёпанными волосами выглядит просто восхитительно. Белая футболка полностью обтягивает рельефные мышцы. Голова кружится от подобной красоты. Я просто не в состоянии понять всю эту химическую хренотень. Йа~, Намджун, почему ты такой красивый? Так, Анастасия! О чём ты думаешь? Если сейчас ничего не усвоить, миссис Хван с тебя с живой не слезет. Думаю, ты не захочешь с ней заниматься. Но с Намджуном находиться наедине и пытаться учить химию, особенно, когда он в роли учителя ещё хуже.
Вот и сейчас он что-то записывает, а его правая рука напряжена, демонстрируя выпирающие вены. Айщ, нельзя так делать!
— Ты хоть что-нибудь понимаешь? — я, наконец, настроила слух на его голос, который отдаёт хрипотцой. Лучше бы я этого не делала. Этот голос божественен. Мысленно простонав, поджимаю губы и отрицательно мотаю головой.
— Я зря старался? — голос наполняется безысходностью. Но даже в этом случае он не прекращает меня пленить. Это злит меня. Зачем он так делает? Неужели не понимает, как на меня влияет?
— Как я хоть что-нибудь пойму, если написанное тобой мне видится вверх тормашками! — распсиховавшись, повышаю голос.
— Можешь перевести последнее слово? — его лицо выражает крайнюю степень непонимания. Да что же это такое?
— Учи русский язык, чтобы понимать! — скрещиваю руки под грудью.
— Как только ты научишься понимать химию, я выучу твой язык. Обещаю. — Прикладывает ладонь к сердцу, слегка склонив голову на бок.
Я фыркаю. А что мне остаётся? Этого никогда не произойдёт. Я не смогу понимать химию. Это миссия не выполнима. А ведь так хочется поиздеваться над ним, играя роль учителя. Русский язык учить не так-то просто.
— Ладно, я пересяду, чтобы тебе было нормально видно мои заметки. — Намджун поднимается, переставляет стул и садится рядом со мной. Так, спокойно. Ни в коем случае не обращать внимания на то, что его плечо соприкасается с моим потому, что мы слишком близко сидим.
Намджун.
Зря я это сделал. Ох, зря. С самого начала нужно было понять, что Ана сегодня не способна сосредоточиться на химии. Забавно было наблюдать, как она усиленно делает вид, будто внимательно меня слушает. Я только начал объяснять виды химических уравнений реакций, а она уже меня не слушала. Но это почему-то только отвлекает. Я кожей ощущаю этот её пронизывающий взгляд. А если посмотрю на неё, и вовсе мысли путаются.
Будет проще, если я стану делать заметки в тетради. Это не только облегчит ей задачу, но и я буду занят работой, а не разглядыванием Аны.
Но вскоре я понял, что лишь мне стало легче. После короткого диалога пришлось сесть рядом с ней. Но теперь хуже только мне. Она сосредоточена, если это, конечно, реально, на моих записях. А вот я теряю нить своих рассуждений.
Ана слишком громко дышит. Я отчётливо слышу это. Она пытается понять, что написано на тетрадном листе, тяжело дыша.
— Давай, гений, объясняй свою писанину. — Её голос насмешлив, что выводит меня из состояния равновесия.
— Ничего сложного здесь нет. — Приподнимаю её за плечи. Кажется, одно оголилось, и я касаюсь открытой кожи. Очень приятной на ощупь. Пальцы покалывает будто от тока. Она вздрагивает, я убираю руки, она раздражённо возвращает ткань футболки на место. Её кожа пахнет одурманивающе. Мысли путаются в голове, но я упрямо смотрю на свои записи.
— Давай продолжим. — Нужно как можно скорее вникнуть в структуру уравнений реакций. Иначе, мои мысли полетят совсем в другом направлении. Я кладу руку на спинку её стула, слегка поворачиваясь к ней. Она сверлит взглядом записи. Волосы падают ей на лицо, отдельные пряди заслоняют обзор. Моя рука тянется к ней, чтобы убрать их за ухо.
— Знаешь что? Давай лучше почитаем положение к литературному конкурсу. — Ана разворачивается ко мне, и я не успеваю сделать то, что намеревался.
Наши лица находятся в десяти сантиметрах друг от друга. Она краснеет и вскакивает на ноги.
Настя.
Я не могу сидеть с ним рядом. Это невыносимо. И химия никак не хочет усваиваться моим мозгом. Но хорошо, что я вспоминаю о положении литературного конкурса.
— А как же химия? — ехидно интересуется Намджун, складывая руки на груди.
— Сдалась тебе эта химия! — мгновенно вспыхиваю я. — Подождёт твоя драгоценная химия. — Добавляю с пренебрежением.
— Мне кажется, или ты ревнуешь? — он прищуривается, улыбаясь.
— С какой это стати? — я сажусь на край кровати, закидывая ногу на ногу.
Теперь мы сидим друг напротив друга. Он встаёт, молча идёт ко мне. Я начинаю паниковать, внешне оставаясь невозмутимой. Но Джун проходит мимо, подходит к тумбочке, возле которой лежит его рюкзак. Я чувствую облегчение вперемешку с разочарованием. На счёт последнего несколько удивлена. Чего я вообще ожидала? Он вытаскивает лист формата А4, вручает мне, а сам садится на стул, положив руки на его спинку, а подбородок на них. И ему удобно? Мне вот нет. Его поза так и вопит: "я ковбой". Слишком эксцентрично.
Прочистив горло, я начинаю читать.
Национальный университет литературы и искусства предлагает выпускникам старших школ Сеула поучаствовать в конкурсе.
Положение о конкурсе:
Конкурс проходит в два этапа.
1 этап — заочный. Необходимо:
1. Написать творческий рассказ на одну из выбранных тем:
— мои мечты о будущем;
— если бы я был(а) президентом;
— самое лучшее чувство;
— существуют ли параллельные миры?
Объём — минимум печатная страница, шрифт — Times New Roman, 14.
2. Написать рецензию на одно из следующих произведений мировых классиков:
• Рэй Бредбери — Вино из одуванчиков.
• Лев Толстой — Война и мир, том первый, второй.
• Александр Дюма — Д'артаньян и три мушкетёра.
• Мигель Сервантес — Дон Кихот.
Во второй этап пройдут десять школ-участниц. Это очный этап. Второй этап предусматривает выступление на сцене нашего университета перед жюри. Заданий будет несколько:
1. Представить свой творческий рассказ. Основной критерий — эмоциональная подача.
2. Декламация поэзии, как корейской, так и мировой (на выбор).
Критерии:
— выражение;
— эмоциональность.
После этих двух конкурсов жюри выбирает пять участников.
3. Задание-сюрприз. Оба участника от школы должны участвовать в этом задании.
Будут пять номинаций, пять призовых мест. Выпускники, занявшие первое место, получат место в нашем университете, на любом факультете.
Желаем удачи!
Закончив, смотрю на Джуна. Тот, не мигая, сверлит взглядом стену прямо за мной. Он вообще слушал? Поднимаюсь с кровати и подхожу к нему. Ноль эмоций.
— Ау! Земля вызывает Намджуна! — провожу рукой в воздухе перед его лицом. Он перехватывает её, хватая за запястье. Я удивлённо округляю глаза. Вот это реакция!
— Если я молчу, это не значит, что я не слушаю тебя. — Голос звучит сухо. Бр, мороз по коже. Шучу.
— Смеёшься? — с серьёзным лицом спрашивает он.
Упс! Кажется, я хихикнула вслух. А после его вопроса и вовсе начинаю смеяться в голос. У меня просто истерика. Я сгибаюсь пополам, не в силах остановиться. Опускаюсь на колени рядом со стулом, который оседлал Джун. Боже, как же это сейчас смешно прозвучало.
Приступ смеха постепенно отпускает. Я успокаиваюсь. Поднимаю голову, чтобы посмотреть на него. Лицо по-прежнему остаётся серьёзным.
— Прости, не удержалась.
— Пф, не удержалась она. Как же. — Кажется, он обиделся. Блин, я не хотела такого исхода. Джун хмурится, руки сложены на спинке стула.
— Ну ты чего, обиделся? — я встаю на колени, чтобы хоть немного оказаться с его рост, в позиции сидящего человека. Но, разумеется, получилось с натяжкой. Рука тянется к его голове, но он отстраняется. Я настойчива. Мне всё-таки удаётся погладить его. Он зажмуривается. Похоже, я прощена.
Мы оба молчим. Мои пальцы ерошат его волосы, а сам Намджун и не думает меня останавливать.
— Ну и что ты думаешь по поводу конкурса? — осторожно спрашиваю я, меняя руки, продолжая своё занятие.
— Думаю, мы справимся. — Джун почти мурлычет. Мне нравится такой его голос. О чём это я вообще думаю?
— Нужно распределить задания. — Говорю я.
— Я напишу рецензию, а ты творческий рассказ. — Распределяет он. Хэй, а меня спросить?
— Давай наоборот? Ты же песни сочиняешь? Значит, с рассказом тоже справишься. — Уверенно говорю я, уже обеими руками мучая его чёлку.
— Писать песни не то же самое, что сочинять рассказ, Ана. — Мягко возражает он.
Приятные мурашки бегут по коже от этого тона. Да я согласна на всё, не только на это распределение.
— Хорошо. — Произношу тихо. Руки совсем не хочется убирать от его головы. Волосы удивительно шелковистые, лёгкими волнами струятся сквозь пальцы. — Слушай, а каким шампунем ты пользуешься?
— Дождь льёт, как из ведра! Я полностью промокла. Ты здесь, Джуни~? — в комнату заходит Мия.
Мы резко подскакиваем на ноги. Чёрт, я покраснела! Мия застывает на месте. В руках полотенце, которым она вытирала волосы. Серая юбка-карандаш в мокрых пятнах, белая блузка не пострадала. Отойдя от ступора, она тепло улыбается.
— Здравствуй, Настя. Снова химией занимаетесь?
— Да, есть такое дело. — Я не ловко переминаюсь с ноги на ногу.
— Чтож, вынуждена вас отвлечь для чаепития. — Она складывает полотенце. — Мне нужно согреться. Да и поболтать не помешает. Давно мы с тобой не виделись.
Мама Джуна покидает комнату, напоследок мне подмигнув. Я всё ещё не могу придти в себя от внезапного появления Мии. Мы с Намджуном снова оказались застуканными его мамой. Поворачиваю голову к Джуну. Он хмыкает, берёт меня за руку и ведёт прочь из комнаты. Мия просто так от нас не отстанет.
