Furry Kitten

— Питер. Коврижных резануло слух это обращение. Всё же, он ещё не до конца привык к иностранному акценту своего приятеля. Хотя, какое там, он даже не начинал привыкать. Кто ж знал, что Брайан действительно выполнит своё обещание и потащит новоиспечённого друга развлекаться с ним и Амелией в Москве, попутно расспрашивая о каждом столбе. Так ещё и растянется это на добрые часов шесть, три из которых трио попытается скрыться от назойливых фанатов. Так что до отеля, где расположился основной костяк гостей Комик-Кона, они добрались ближе к вечеру. Но и на этом веселье не закончилось. Декарты пригласили Петра, так сказать, в гости. И задержался он там надолго. Итогом стали одна-две выпитых бутылки коньяка и, как оказалось, совсем не умеющая выпивать Амелия, которая отправилась спать после первой бутылки, оставляя «Конноров» наедине друг с другом, алкоголем и каким-то новым русским сериалом, на который Брайана натолкнули фанаты с недавно проведённой трансляции. — Да? — отозвался Пётр, неловко ёрзая на полу. Почему они сидели не на диване, расположенном в паре сантиметров за их спинами, известно было одному только Богу, и то не факт. — Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя великолепные волосы? — алкоголь - всё ещё лучший способ вывести кого-то на откровения. Даже если ты этого не хотел. — Нет, — юноша отрицательно качнул головой, ловя на себе довольно странный взгляд Декарта. Похоже, пить не умеет не только Амелия. — О, тогда я буду первым! — Брайан захлопал в ладоши как маленький ребёнок, чем заставил приятеля усмехнуться. — Потому что у тебя действительно прекрасные волосы. Они такие кудрявые и пушистые. Мне нравится. Можно потрогать? Петя только пожал плечами и наклонился вперёд, как бы давая разрешение. Брайан заулыбался и бысто запустил пятерню в чужую шевелюру. — О Боже, — почти простонал актёр, словно это был лучший момент в его жизни. Не прошло и секунды, как он переместился за спину юноши, впутываясь в чужие волосы уже двумя руками. И сам Петя был непротив. Ему нравилось чувствовать немного холодные пальцы, совершающие массажные движения на своей голове. Это было так приятно, что он ненароком расслабился и слегка откинулся назад, прямо на живот Брайану. — Они ещё и мягкие. Ты похож на большого пушистого кота. — Правда? — Коврижных усмехнулся. Это было забавно слышать. Обычно людям нравились его волосы, но котом его ещё никто не называл. Вопрос актёр проигнорировал, полностью погружённый в перебирание чужих прядей. Петя прикрыл глаза. Это было супер-приятно. — О Господи! — воскликнул Декарт спустя пару минут. Второй «Коннор» от неожиданности распахнул глаза, но подняться нужным не счёл. В конце концов, Брайан сидел прямо над ним и смотрел сверху вниз, это была самая удобная позиция. — Ты мурчишь! — Что? — недоуменно спросил юноша, слегка нахмурившись. — Ты мурчишь, — повторил Брайан, но на этот раз куда спокойнее. — Прямо как кот. — Да ну. Нет. — Мурчишь, — весело протянул актёр, снова захлопав в ладоши. — Что такого? Это не плохо. Мне даже нравится. Сделай так ещё. — Я не… Ну., — заглянув в чужие глаза полные по-детски чистого восторга, отказать юноша просто не смог. — Я попробую. Петя снова прикрыл глаза, чужие пальцы снова запутались в его волосах. Тепло, удобно, приятно. Он мог бы пролежать так вечно. Только вот в ушах послышалось… Мурчание. Чёрт. Он правда как кот. Где-то сверху Брайан снова залопах в ладоши и на этот раз актёр только усмехнулся. Что ж, он мурлычет. А почему бы и нет? — Большой пушистый котёнок, — прошептал Декарт в чужую макушку, — можно я оставлю тебя себе? — Я бы и сам с удовольствием остался, — Петя выгнулся в спине, разминая затекшие мышцы, тем самым снова усилив своё сходство с котом. — Так оставайся. Пока мы не уедем, — Брайан всё ещё шептал, заставляя стаи мурашек бегать по коже друга, удобно устроившегося на его животе. — В чём проблема, котёнок? — Амелия, — коротко и ясно, чтобы поставить точку. Потому что Коврижных нравилось это, определённо нравилось, но неожиданно проскочивший в речи приятеля «котёнок» и руки, начинающие медленно перемещаться на его плечи, заставили вникнуть в ситуацию и понять насколько опасно она выглядит. — В смысле, я думаю, она будет против, если мы начнём всё время тусоваться вместе, вам же нужно иногда побыть наедине и… Ты понимаешь. — Понимаю. Но может хоть сегодня побудешь здесь? — игривый голос актёра для Пети звучал опаснее рычания тигра, готового к атаке и притаившегося в кустах за спиной. — Ладно, — юноша кивнул. По собственной воле, не понимая с чего бы ему так резко согласиться и не уйти в свой номер. Тем не менее, сказанного не вернёшь. — Только где я… — Прямо здесь! — Брайан не дослушал вопроса, но казалось, это ему и не нужно. — Хорошо. Как хочешь. Декарт встал, слегка пошатываясь, и на пару минут скрылся в темноте их с Амелией спальни. Петя поморщился, когда такие тёплые и приятные руки отстранились от его тела. Это было странно. Ему нравилось ощущать чужие прикосновения на своей коже, но это одновременно настораживало. И нет, он конечно же, ни капли не сомневался в своей ориентации. Нет. Не-а. Ни на долю секунды не сомневался. Ему просто нравилось, что конкретно этот человек, конкретно в этом месте и в это время делал то, что делал. В итоге, Брайан принёс одеяло и скинул на диван, куда через пару секунд переместился и Петя. — Спокойной ночи, — сказал Декарт, прежде чем щёлкнуть выключателем и погрузить всю комнату во тьму. — Спокойной ночи, — эхом отозвался Пётр, натягивая принесённое ему одеяло. Всё стало спокойно. Даже слишком. Тишину прерывали только звуки, доносившиеся с улиц, да и те было еле слышно ввиду высоты, на которой расположился номер Декартов. Немного поёрзав на месте, актёр понял, что теперь сон его покинул окончательно. Спать не хотелось от слова совсем, потому он лежал и бездумно пялился в потолок. Но когда сон всё же начал потихоньку возвращаться, со стороны спальни послышались чужие, достаточно тяжёлые шаги. Это определённо был Брайан. Петя неосознанно задержал дыхание и притворился спящим — рефлекс ещё с детства, когда он любил читать по ночам, а мама заходила проверить, спит ли её чадо. Тогда это здорово помогало оставаться незамеченным. Вот и сейчас Декарт явно не заметил, что его приятель не спит и тихо шмыгнул рядом под одеяло. Тело тут же обдало чужим жаром. Актёр дрогнул, но не проронил не звука. — Мой котёнок, — зашептал Брайан. Его руки скользнули под одеяло и обняли юношу поперёк груди, обтянутой лишь тонкой серой футболкой. По шее прошёлась волна тёплого воздуха, Декарт снова шептал что-то, но слов было не разобрать. Только изредко мелькающее «Котёнок». Надо было бы попытаться вывернуться и ответить, что это уже перебор и алкоголь не оправдание подобному поведению, но… Пете не хотелось. Ему хотелось только снова ощутить чужие пальцы в своих волосах и забыться до неосознанного мурчания, которое так понравилось Брайану. Пожалуй, так он ещё не отдыхал за последние несколько месяцев напряжённой работы. Осмелев, юноша подался назад, касаясь своей спиной чужой груди и тихо усмехнувшись шепнул: — Мур. Но Декарт уже спал. В его объятиях сон добрался и до второго «Коннора». И ему совсем не хотелось думать о том, что скажет Амелия, если проснётся раньше и увидит эту замечательную картину. Потому что картина действительно была прекрасна и смазывать на ней краски стал бы только полный дурак.