Спасибо, Хави

Он никогда с ней не разговаривал вне шоу и соревнований. Но он точно знал, что сейчас это именно то, что ей нужно.       Ты упала, а вокруг никого, чтобы подать тебе руку. Женя, Женя, разве ты не встанешь? О нет, удар был слишком сильным. Боль до сих пор словно паралитический яд сковывало ее тело каждый раз. — Жень, — послышался его голос в телефоне. — Знаешь, шли их к черту. Ты только представь. Все это время это была ты, ты была новой историей фигурного катания. Женя, ты намного больше, чем фигуристка, ты та легенда, которая должна стать лишь сильнее. — Я не могу, — хриплым от слез голосом прошептала она, сжимая и разжимая другу руку, пытаясь сконцентрироваться. — Хави, я так не могу. Больше нет.       Ей больно ровно настолько, насколько тяжело бремя Олимпийской чемпионки. Насколько тяжела золотая медаль Олимпиады. Настолько, что воздух в легких кончался быстрее, чем она шептала «Я не смогу». Она сидела в комнате поджав ноги в колени и сцепив вокруг них свои руки, которые были так слабы, словно она весь день таскала мешки с цементом. Женя ослабла вся: физически, морально. Прямо сейчас она стояла в дурацком тупике. И никто не хочет спустить ей лестницу.       Хави был в комнате ровно через пятнадцать минут. Часто дыша, он какое-то время стоял напротив нее, а потом буквально набросился на нее, прижимая к себе. От этого сердце Жени будто завелось с новой силой. На секунду она почувствовала себя живой, она почувствовала спасительное тепло. Ощутила того, кто хочет, очень хочет ей помочь. Уткнувшись в плечо испанца, Женя плакала. Сильно сжав его рубашку пальцами, Медведева просто не могла остановиться. В своем платье Анны Карениной она так и сидела у него на коленях, выплескивая всю свою боль на человека, который готов был ее принять. — Женя, — шептал он, гладя ее по голове. Оставив легкий поцелуй на ее шее, Фернандес все слушал и слушал, как она всхлипывала. Каждый ее рваный вздох тупой болью отзывался в его груди. С каждым разом он все крепче сжимал ее хрупкое тело. — В тебе так много силы. Только представь, Женя, ты та, кто тащил всю сборную все эти четыре года. Двукратная чемпионка мира и Европы, ты на целых два года заставила весь мир фигурного катания замолчать, обращая их внимание на тебя. Поверь мне, в мире нет человека сильнее. И никогда, черт возьми, не будет, ты слышишь? И какой бы ты выбор не сделала дальше, он будет правильным, потому, что ты достойна и вольна делать абсолютно все, что тебе захочется. Твои хрупкие плечи выдержали столько, что медаль Олимпийской чемпионки была бы меньшей наградой.       Его голос был таким убедительным и спокойным. Таким приятным и родным, что Женя наконец успокоилась, отстраняясь, а затем переводя взгляд на испанца. И она впервые улыбалась. Последние слезы скатывались по ее розовым щекам, а невероятные карие глаза впервые отражали не только боль, но и благодарность. Хавьер ее спас. — Спасибо, — прошептала Медведева в ответ, а затем губами прильнула к Фернандесу, увлекая в нежный поцелуй. Парень же, аккуратно положив руки на ее талию, прижал фигуристку к себе, заставляя ее углубить поцелуй. И Женя повиновалась, словно расстворяясь в лавине различных чувств. Когда воздух предательски кончился, Медведева отранилась. Вновь улыбка тронула ее бледное лицо. Теперь вместе с ней улыбался и Фернандес. Хавьер лишь готов был спросить у всех: «Найдете ли вы человека сильнее, чем Евгения Медведева?»

Едва ли.