Художники по небу

Слэш
NC-17
Завершён
569
автор
Малость бета
Пэйринг и персонажи:
Размер:
158 страниц, 22 части
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Разрешено только в виде ссылки
Награды от читателей:
569 Нравится 174 Отзывы 419 В сборник Скачать

1

Настройки текста
Примечания:
      Немного задумавшись о чём-то своём, он стоит с чуть приоткрытым ртом. Изучает верхнюю полку с различной аудиотехникой. В магазине полно народу, но никто не посмеет ему мешать выбирать следующую жертву для своих профессиональных, а может и бытовых – тут как повезёт – использований.       Даже консультанты за полгода привыкли к нему и уже не пялятся в его сторону. Кажется, опытные работники в первый день стажировки учат новичков тому, что к щупленькому на вид парнише с пепельными волосами, в шмотках домов высокой моды и со взглядом «убью за секунду», подходить категорически нельзя. Все знают, кто он, также все знают его дурной характер и влиятельного папашу. Вот только если сам не позовёт, чего еще никогда не случалось на их практике. Магазин большой, а потому этих милых работников тут тьма-тьмущая. За такое время уже многие успели смениться другим мясом, но и они к нему не подходили с вечным «Здравствуйте, меня зовут…, я могу Вам чем-нибудь помочь?», и его уже привычный агрессивный взгляд в ответ всем консультантам в фирмовом салоне техники, между прочим – его любимом LG. Они не то чтобы не могли ему помочь с лучшим выбором или раздражали своим щебетанием о новинках и советах, которые ему ни разу не сдались, просто он лучше их самих знал обо всём цифровом мире, будь то смартфоны, планшеты, аудио- или видеотехника.       Он – Мин Юнги.       Самая разная техника интересовала его с пелёнок, ещё когда впервые прикоснулся к плееру – в одиннадцать месяцев от рождения. Он тогда неистово орал, требуя от матери не пойми чего, а она просто помахала перед его лицом этой замысловатой для его маленькой головушки штучкой, и он затих. Не отрывал свой взгляд шоколадных глаз и тянул ручки, пытаясь потрогать эту милую прелесть. А через полтора года уже тыкал на то малое количество кнопочек, и оттуда, из этой прелестной штучки, лился очень приятный звук. Это была любимая мамина музыка, которая хранилась в маленькой памяти этого устройства.       Парень взрослел и вместе с музыкой полюбил и технику. Различную аппаратуру, телевизоры, телефоны, видеокассеты, компьютеры. С наушниками и телефоном и вовсе никогда не расставался. Конечно, наряду с интересами стояли уже и различные автомобили, среди которых он особо отмечал средства передвижения отечественного производства. Не то чтобы он был большим патриотом, но Корея – ведущая страна по первоклассной технике, и новинки создавались каждый день. А ещё радовала её доступность. Не в финансовом плане – тут уж пусть ему завидует, кто хочет, он отпрыск не из бедной семьи и покупать различного рода дорогие вещи, нужны они ему или нет, для него обыденность. Как и тратить несколько миллионов вон в день на всякое «хочу», совесть не мучила никогда, вообще бездушно спала и не подавала никаких признаков жизни. Наверное, многие бы подумали, что от избалованности он стал самым настоящим мудаком и циником. Но это не так, он просто берёт от жизни всё, но мораль ценит. Почти всегда. И по-своему.       И когда он в голове начинает подпевать откуда-то взявшейся знакомой мелодии, вздрагивает и осознаёт, что ему кто-то названивает. А судя потому, что песня дошла до припева, ждут явно не один-два гудка. Цокает, раздумывая, вытягивать ли сотовый из кармана рваных по моде джинс, и уже почти мысленно плюёт на требующего внимания абонента. Но его руку случайно задевает маленькая девочка, которая от скуки тут бродит меж рядами, ожидая, когда родители уже, наконец, что-то купят, и они все вместе пойдут гулять, обязательно покупая малышке её любимое мороженое. Парень думает, раз судьба не даст ему нормально сосредоточиться на выборе портативной колонки, то уже можно и соизволить поднять сотовый, ну или хотя бы посмотреть, кто так отчаянно минуту ему названивал, пока не выбило.       «Отец»       Распахивает чуть шире глаза, дабы удостовериться в правильности прочтённого, и сглатывает, поспешно набирая номер пропущенного звонка. Парень не любил, когда звонил отец. Очень не любил. А отец не любил, когда он не поднимал телефон. В каком-то роде парень боялся его, на то были свои причины. Но неизменно уважал и любил.       – Отец, вы звонили? Простите, я не...       – Ты в Мёндоне? – перебивает, не давая даже солгать и оправдаться.       – Да, – ответ чёткий и ясный, отец с детства его учил, как правильно вести деловой стиль беседы – без воды и запинок на обдумывания, чтоб после оставалось ощущение твёрдой и сильной в переговорах личности. Поневоле в беседе с отцом он применяет такой стиль беседы и, кажется, тот не против, и вообще доволен таким раскладом.       – Юнги... – вслушивается, ведь отец не часто звонил ему, с тех самых пор, как он покинул родительскую обитель и отправился в свободное плаванье – со своей квартирой, студией и мотоциклом. Не то чтобы отец таил обиду или ещё чего, просто был очень занят работой и не мог названивать сыну лишний раз. Или не хотел? – Тотчас езжай к отелю и разыщи господина Кима, это очень важно, я не могу с ним связаться.       Разговор продолжался ещё минуту, где сын получал инструкцию к дальнейшим действиям, и начинал чувствовать, как в висках давит от напряжения. Отец его просил. Отец от него требовал. Отец требовал какой-то неведомой херни, и парень сразу прекратил пинать хуи.       Сейчас он ломится из любимого магазина на многолюдную улицу: оживлённую сеульцами, корейцами других городов и по большей части иностранцами. Это ведь центральная торговая улица Сеула. С матами лавирует меж людьми, которые задирают головы вверх, осматривая различные вывески магазинов, и никак не пытаются заметить парня и разойтись, как перед королём эпохи Корё, в стороны. При этом ещё падая на колени с криками «мы заслуживаем смерти, пощадите нас».       Некоторых он всё же толкает плечом и благополучно добирается к своей малышке – мотоцикл Хьюсонг, юзаный только им. Когда-то новенький, 2017 года выпуска. Полностью чёрный, только в некоторых местах с серебряными и белыми вставками – чисто для визуального эффекта. Его малышка, которую он купил на собственные деньги. Она не его первая, но точно любимая. Первую крошку он надломил в рекламный столб, это был автомобиль Хёндай, который после пьяной аварии был выставлен на продажу. Как говорится «Бог дал, Бог взял», в его случае – отец подарил, отец же и забрал, попутно втащив ему по лицу за такое поведение.       Парень добегает к малышке, переводит дыхание, и ещё раз переваривает полученную инструкцию в голове. Судя по флюидам, которые передавал отец, он был возбуждён и встревожен не на шутку. Ситуация требовала незамедлительных действий от сына. Седлая стального коня, оборачивается и тянется рукой к почти забытому шлему. Не притронувшись к нему, решает, что такие действия собственной безопасности не обязательны – всего-то пару кварталов ехать. Заводит мотоцикл и заводится сам, ведь и в этот раз не получилось выйти из магазина с покупкой. Досадно.       Объезжает торговый центр, поворот направо, и вдалеке двадцатиэтажный отель возвышается посреди улицы с низкорослыми зданиями и кафешками. Все стены отеля облеплены зеркальной поверхностью, что чуть тёмным отделяет небо с собой, на верхушке отеля красуется простенькое название Kim Hotel. Это же надо иметь такое чувство собственного величия, называя отель в честь своей фамилии. Парень в очередной раз цокает языком и неодобрительно крутит головой. Подъезжая к хорошо знакомому зданию, останавливается прямо у входа, где парковки и в помине нет. Срываясь с места, мчится внутрь в розысках господина Кима, который являлся лучшим другом отца. А этот отель его собственность, поэтому тут и следовало искать этого человека. Ну, или хотя бы его сына, что сейчас мило улыбается девушке в коричневой форме, которая стоит у длинного стола, где принимают и вносят гостей в базу данных.       – Сокджин, – окликает парня чуть ли не с порога и, добежав к нему, хватает за руку. Отводит к стене с огромным фикусом в таком же огромном горшке под цвет интерьера холла, – где твой отец?       Тот всё ещё не особо проникся приходом своего знакомого и сейчас флиртует с той девушкой гляделками, что теперь стояла за десять метров от парней и прикрывала ладошкой свой рот, кокетливо посмеиваясь Джину.       – Ты в курсе, что у тебя сейчас тут происходит педофилия? – продолжает резво, с хрипотцой тихо на ухо своему знакомому. Тот вмиг оборачивается, и его глаза округляются.       – О чём ты?       – Где твой отец? Мой не может к нему дозвониться...       – Он заграницей сейчас. Что за педофилия, о чём ты говоришь? – перебивает на одном дыхании. Да, парень теперь уже не заинтересован в той девушке, сейчас он понимает, что ему вместо отца на плечи лягут ответственность и проблемы. И всё ещё надеется, что блондин тут шутки шутит. Но вовремя вспоминает, что тот вообще без причин не пишет, не звонит, в гости не заходит – значит, дело пахнет керосином.       Рассказав до конца всё, что Юнги известно, он набирает номер своего отца и направляет к уху Джина.       – Здравствуйте, господин Мин. Это Сокджин. Да. Он сегодня утром улетел в Японию... да... незапланированная...       Мин только и слышит монолог знакомого и догадывается, о чём разговор, но не догадывается, зачем отцу надо влезать в такое. Да, профессия у него такая и бла-бла, но всё равно слишком много непонятного. К примеру, то, что это всё надо делать втихую – уже подозрительно. И почему вообще отец об этом попросил его, а не своих людей?       Из раздумий блондина выводит тычок под локоть, чужая рука уже тащит его в один из лифтов, который так кстати был кем-то оставленный на первом этаже.       – В кухне, в ванной, в гостиной и в спальне? – разговор старшего с отцом всё ещё продолжается, но теперь Юнги не совсем понимает. Наблюдает, как тот нажимает на кнопку «9», и они начинают подниматься к этому этажу.       – Всего четыре? А потом... понял, да-да, понял. Их только двое или мне следует позвать охрану? Хорошо... мы на месте, я вам позже позвоню, – Джин протянул телефон владельцу, и они вышли с лифта.       Сокджин весь напряжён, теперь-то понимает, каково Мину сейчас. Отец должен был предупредить своего сына перед уходом в аэропорт, что тот мутит такие дела со своим другом. Вообще, Джин умный парниша. Давно получил высшее образование, а сейчас вместе с отцом заведует несколькими отелями по разным городам Южной Кореи. Нервно поправляет лацканы своего пиджака и отряхивает невидимую пыль на руках, раздумывает. Ему есть над чем, ведь по телефонному разговору ему было предоставлено чуть больше информации, чем самому Юнги.       – Ты знаешь, что делать? – тихо спрашивает младшего. Тот удовлетворительно кивает головой, глазами находя уже дверь с нужным номерком.       Останавливаются, и Сокджин незамедлительно подносит к двери пластиковую карточку, которая всегда хранится во внутреннем кармане его пиджака. Такая карточка – как власть над отелем. Открывает абсолютно все двери. Даже те, что не следует открывать. Цифровой ключ помогает двум молодым людям проникнуть в чужую, на определённый срок, обитель и предотвратить возникшую проблему. К несчастью, а может и к счастью, тайные грехи совершались именно в этом отеле.       Юнги обычно не расхаживал по номерам, а потому и не знал, какая красота может скрываться за каждой дверью. Это был самый обыкновенный номер пятизвёздочного отеля. Но обыкновенность была прекрасна, создавая максимум комфорта для гостей. Светлые комнаты отделены арками друг от друга, а потому уже в гостиной можно было заметить спальню, если посмотреть направо. Бежевые стены, белый подвесной потолок, вид на город из большого окна закрыт шторами молочного цвета – вечер всё же. Возле окна стоит кофейный столик и напротив него по обе стороны белые диван и кресло, края которого расшиты золотыми обрамлениями. На столике ваза с живыми цветами, которые дурно пахнут, их точно надо перенести в другую комнату, а иначе у гостей голова на утро заболит.       Кстати про гостей, те сейчас очень взволнованы тем, что их потревожили. А вот и тот японец, которого упомянул отец. Стоит, ноги на ширине плеч, спиной к парням. Поворачивается полуоборотом, чтобы приохренеть на минутку от нежданных и неприглашённых. А напротив японца зажато сидит на кровати молодой парень, виднеется только розовая макушка, голова которого опустилась, как только два парня вошли в номер. И только чёлкой скрывает лицо от постыдных вещей, что тут творились.       Юнги предупредили, что он может быть удивлён тем, что увидит, а потому следовал инструкции отца уже с брезгливостью. Слышать и представлять – это вам не видеть.       Быстрым шагом укорачивает своё расстояние между двух голубков, которым он сейчас мешает приняться любовным потехам. Хватает за руку сидящего на кровати парня, мимолётом замечая расстегнутую молнию на штанах этого старого педофила. Вываливается из трусов толстый, но маленький член. И это прямо перед лицом того розоволосого парня, который, по словам отца, несовершеннолетний. Мерзко, аж блевануть захотелось. Но рвотные позывы нужно было затолкнуть подальше, сейчас не то время.       Тянет за руку и поднимает парня с кровати, как собачку за поводок, вытаскивая за собой. Тот и не упирается, только идёт следом, не смея даже посмотреть, кто и куда его тащит. Повинуется, ух ты какой, пидорас мелкий. Юнги-то думал, он брыкаться будет или хотя бы сам попытается со стыда сбежать из номера. Вот только из номера пытается сбежать тот самый иностранец, понимая, что вечер пошёл не совсем по плану, вообще не по плану. А его, впрочем, никто и не собирался останавливать, таков был приказ господина Мина – позволить сбежать и ни в коем случае не разглашать о случившемся. Вот только, тут дело не только в репутации отеля.       Этого самого педофила его отец много лет пытается поймать. Поймать и засудить, ведь он был когда-то прокурором. Но благодаря своим заслугам и ещё кое-чему, все мы понимаем, о чём речь, он продвинулся в судебной иерархии дальше – стал заместителем генерального прокурора. Спустя много лет – генпрокурором. Сейчас ему не до этого «мелкого» нарушителя закона. С повышением пришли проблемы посерьёзней, чуть больше работы и чуть выше премия, выше, чем у заурядного сеульского прокурора. А ещё – он теперь стал известен всей Корее, любой охочий мог вбить в поисковик в интернете его имя или его должность, и в первой ссылке выводились фотографии господина Мина. Найти легко, а потому ещё большей опасности ему сулила профессия, государство таким, как он, предоставляет законное ношение оружия, а вот использование может погубить карьеру. Иногда красуется в телевизоре, давая интервью любопытным журналистам, отвечая на вопросы о криминалистике, политике и прочем. Юнги уважал отца, потому и шёл стопами родителя и поступил на юрфак в частный университет Ёнсе в Сеуле.       Но не понимал, почему сейчас выводит из здания этого дрыща. Анорексия? Ей богу, чем себя только пидоры не мучают. Раздражительность блондина тёмной аурой затмевает всё вокруг. Усаживает жертву педофилии на заднее сиденье своей малышки и радуется, что она всё ещё стоит тут, где и оставили, пыль собирает.       – Юнги, – к ним подбегает Джин и протягивает какие-то маленькие приборы, суёт в руку.       – Что это? – смотрит на содержимое в своей ладошке. – О, понял.       – Отцу передашь, – Джин немного удивляется такой реакции Юнги, неужели он не был в курсе про скрытые камеры в номере? Их специально расставили по разным комнаткам, всего четыре, но ракурсы хорошие, всё представляется взору. Сокджину не хотелось влезать в дела их отцов, но приходится. Поэтому, когда японец пулей выбежал из номера, он принялся за поиски тех скрытых кнопочек, попутно перезванивая господину Мину, для уточнения их расположений.       Юнги кинул запасной шлем в руки незнакомца, что всё ещё сидел на мотоцикле и пустыми глазами смотрел куда-то вдаль, в другую сторону от парней. Тот рефлекторно ловит почти круглый предмет и смотрит на него, будто возвращаясь на Землю из космоса, или где там витал.       – Всё в порядке? – это было адресовано Юнги. Тот скинул руку Джина со своего плеча, что уместилась там секундой ранее.       – Не знаю. Ничего не знаю. Нам пора, – бросил своим чуть хриплым голосом и уже со злостью забрал шлем из рук мелкого. Всадил её на чужую голову, после постукивая костяшками правой руки по металлической разноцветной верхушке на его голове.       Ну что за идиот. Был бы рад, если бы ты не свалился на мои плечи, но тогда я сдохну от рук своего отца.       Из-за своей родословной мальчик вырос немного хамоватым и пофигистичным.       Юнги в мыслях негодовал ещё больше, потому что какого хера его остаток дня пошёл по пизде, и он нянчится с этим мелким? Причём, ему было сказано не обижать и отвезти в безопасное место. Окей, погнали на мост, там тебя и утоплю. Своим мыслям скалится улыбкой, которая ничего хорошего не предвещает. Бросив своему пассажиру сухое «держись», Юнги помчал по ночному городу.

♦ ♦ ♦

      Река Хан, что может быть прекраснее и чудеснее в этом городе, где уничтожили почти всю природу? Вместо зелёной травки – асфальт, вместо лесов – высотки, вместо звёзд, что сейчас точно где-то светят на небе – город освещают фонари и цифровые вывески с рекламой, затмевая своим освещением небесные светила. Да, они сюда ехали долго, но именно сюда он хотел попасть ночью. Давно мечтал найти время и просто полюбоваться не гладкой поверхностью воды, которая из-за освещения моста обогатилась белым светом то тут, то там. Светло-синяя вода отзеркаливала тёмно-синее небо. Гармонично контрастирует. Романтика. И только реку Хан человечество не смогло испортить своими руками и инженерными постройками. Красиво, здесь нужно вдыхать полной грудью, ведь у реки воздух чистый, приятный на вкус. Вот только посторонние звуки проезжающих машин возвращают в суровую реальность, где из всей натуральности осталась только эта река.       – Проваливай, – дерзко и громко, пытаясь перекричать какофонию звуков, что бурной струёй лилась совсем рядом с ними, на трассе.       Младший быстро подрывается с нагретого места кожаного сиденья, сто процентов очень дорогого транспортного передвижения, и поспешно отлетает на метр, опустив голову. Рассматривает асфальт под своими новенькими кедами, ёжится, вечерний холод пробирает до дрожи.       Юнги достаёт из кармана своей куртки пачку сигарет. Тонкими пальцами вылавливает последнюю и закуривает, прищуриваясь от приятной затяжки. Давно он не курил, ещё как позавчера. Сигареты совсем не расслабляют, но ему в этот момент охотно в это хочется верить. Курить он начал ещё в старшей школе, лишь потому, что это круто, но привычкой это пока что не стало.       Теперь у него есть время рассмотреть этого субтильного на взгляд мальца, который при каждом выдохе табачного дыма кашляет, размахивая руками перед своим лицом, отгоняет дым.       – У меня нет денег, – стыдливо, чувствуется отчаяние в голосе.       Ну конечно, этого следовало ожидать от того, кто готов был отдаться за деньги. Юнги знал, что отец до сих пор увлечённо следил за действиями некого японца. Последний частенько наведывался в Корею и один за другим совершал противозаконницу в чужой стране. Но его никак нельзя было законно подловить на чём-то. А иностранец не брезговал потрахивать юные таланты кей-поп индустрии. Как можно понять из сегодняшнего – не брезговал ни детками, ни мальчиками.       Не докуривая сигарету, пытается затушить в фонарь, около которого они остановились. Пихает в пустую пачку, которую всё время держал в руках. Мусорить нельзя! Выдыхает и оценивающим взглядом рассматривает парня напротив себя, хмыкает. Белые кеды не по погоде, осень давно вступила в свои права, а зябкий вечерний ветер пробивается сквозь сине-белую тельняшку, даже тот пушистый голубой свитер не согреет болезненно худое тело. Взгляд скользит выше и запинается на долю секунды на пухлых, почему-то бледных, губах. Глаза тёмного шоколада подведены, взгляды обоих пересекаются буквально на пять секунд. Первым сдаётся розоволосый, продолжая рассматривать свои ноги, обтянутые длинными джинсовыми шортами. Из-за холода поочерёдно постукивает подошвами об асфальт. Руки прячет в карманах шорт.       Юнги решает то ли сжалиться над бедолагой, то ли показать тому, как он жалко выглядит, поэтому уже достаёт наличку и отсчитывает купюры. Со стороны наверняка такое может показаться двузначным. Обычно Юнги пользовался кредиткой, но так случилось волей судьбы, что именно сегодня у него было много материальных деньжат при себе. Ещё раз смотрит на парня и пихает в руки все деньги. Ему даже лень отсчитывать и тем более догадываться, сколько тому понадобится на обратную дорогу. Поэтому легко расстаётся с относительно толстенькой пачкой валюты.       – Считай, отработал своё, – с издёвкой в голосе, харкает возле ноги собеседника и добавляет: – педик отбитый.       Пак, не ожидая такого поворота событий, не сразу въезжает в ситуацию и только сильнее сжимает деньги в своих маленьких ручонках. Пока сообразил, того уже и след простыл. Остался только Пак Чимин, звуки ночных автолюбителей и река Хан.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.