История о юном пирате

Калеб завязал последний канат и бойко спустился вниз по мачте, спрыгнув на палубу на последних тридцати дюймах. Он был худым, низкорослым парнем примерно лет двенадцати. Точную цифру, к печали или радости, никто сказать не мог. Еще младенцем его принесло море и оно же в отведенный час поглотит. Однако не смотря на достаточно юный возраст, Калеб побывал уже в трех настоящих плаваньях и повидал больше, чем любой взрослый с глубин континентов. Правда, и его нога на эти самые континенты еще не ступала. Ведь удел пиратов — это острова. Море в любовницах, а острова — редкая ночлежка, где можно выпить и обсудить новости. Новости Калеб очень любил, а также бесконечные байки, которые травили пьяные в хлам моряки и завсегдатае таверн. Обычно все сводилось к королевским войскам, что неумело рыщут по воде в поисках пиратов, да к вымышленным историям про неведомых чудищ. Казалось, рассказчики устраивают состязание на лучшую байку. Только уши и подставляй! А наслушавшись юноша после всю ночь мечтал о приключениях и великих битвах, о том, как однажды он поведет свой собственный корабль за горизонт. Капитан, видевший в нем талант, время от времени, чтобы мотивировать на обучение премудростям морского ремесла и на обычную работу, нередко поговаривал, что отдаст Калебу свою шляпу, когда тот будет готов. А это означало, что вместе с головным убором парню достанется целый корабль и команда, готовая за него отдать жизни. На сколько это правда юноша старался не думать. Он впитывал знания и умения с жадностью счастливца, которого спасли с необитаемого острова, где ничего нет, кроме одной единственной пальмы с кокосами. И это нравилось всей команде. Они поощряли его задумки, если видели в них смысл и пользу, и раздавали массивные пощечины, если те приводили к проблемам. Последнее было очень болезненным и обидным, но все быстро забывалось, стоило кораблю прибыть в порт, будь то маленький или большой, потому что добродушные пираты обычно не сдерживали сорванца и давали ему свободу обследовать новые земли. А уже после донести остальным об увиденном и услышанном. Единственным исключением из этого правила, был большой пиратский остров Хрохернон. Каждое плаванье кончалось и начиналось им, но дальше порта с его забегаловками Калебу строго на строго запрещалось уходить. Никакого посещения ближайших деревень в глубине острова, ни прогулок по побережью в поисках бухт, что нагоняло невыносимую тоску, ведь детей на Хрохерноне было мало, да и те всегда в работе. Ни поиграть, ни поозорничать, ни свершить открытий. В этот раз его корабль остановился на острове аж на целый месяц и уже через неделю Калеб изнывал от скуки. Его команда и капитан целыми днями или дрыхли, или кутили весь вечер, ночь и даже утро, в то время как ему совершенно не чем было заняться. Он изучил порт еще в предыдущие поездки, так что целыми днями слонялся, готовый буквально завыть. В итоге мудрый капитан додумался найти ему учителя-астронома для освоения не столько неба, сколько манер в приличном обществе. «На тот случай, если придется предстать при дворе» — сказал первый помощник и заржал, а парень был вынужден смериться с новыми обязанностями. Что забыл ученый муж на Хрохерноне никто не знал, но был он тут достаточно давно и все это время посвятил, как и прочие, алкоголю и сну, поэтому внезапно объявившиеся занятия длились не долго. Около получаса, пока учитель не иссушал полторы бутылки рома и не засыпал сном младенца. Разбудить после такого оказалось весьма сложно, а если и получалось, то в его состоянии говорить мужчина едва ли мог, поэтому Калеб, всякий раз пожимая плечами, вновь отправлялся бродить по острову в поисках интересного. Солнце уже минуло зенит и начинало скользить к горизонту, когда юноша с безумно колотящимся сердцем стоял на краю порта и смотрел как поодаль волны ласкают белый точно само светило песок. Калеб знал, что его ждет порка, если он ослушается, но искушение с каждой секундой становилось все сильнее и сильнее. Неизведанные территории манили, как сладострастные девы манят прибывших на сушу моряков. Но ведь пираты рисковые ребята! Поэтому он судорожно оглянулся, убедился, что никто его не видит, и со всех ног рванул к пляжу за границей порта. Хрохернон был достаточно большим, поэтому мог таить в себе все, что угодно, но около селений, где кипит жизнь, вряд ли встретится хищник или что-то действительно опасное. Так рассудил юный разум и поэтому бесстрашие надежно укрепилось в душе парня. Калеб быстро, словно ветер, промчался по пляжу, минув место, откуда видно порт, а оттуда пляж, и перешел на шаг. Хоть расстояние было и не маленьким, но хорошо слаженный юноша даже не запыхался и бодро шествовал, предчувствуя приключения. Конечно, парень много раз видел острова и все они были почти одинаковыми, но запреты делали Хрохернон самым загадочным местом на его памяти. Казалось, что за вон той поваленной пальмой хранится клад, в тех кустах затаились злобные королевские солдаты, а поодаль… Калеб присмотрелся и заметил, что песок становится крупнее и дальше менялся на камни, а те обращались в скалы. Ведомый любопытством и скукой, юноша подошел к скалам и обнаружил со стороны воды вход в пещеру. Он выглядел достаточно большим, чтобы туда проскользнула лодка, но нигде поблизости ее не было видно. Наоборот, местами из скал торчали остатки гниющей древесины, как бы предостерегая заблудших моряков. Однако подобное никак не могло оставить Калеба и тот с надеждой посмотрел в воду. Та оказалась иссиня-черной и отчего-то по телу юноши прошлись мурашки. Можно было бы вплавь добраться, но в такой воде может таиться все, что угодно, а он не дурак. Поэтому отмахнув идею с плаваньем юный пират направился к джунглям: вдруг, можно зайти внутрь с другой стороны. Пальмы приветливо расступились перед ним, покачивая зелеными головами, и он нырнул в прохладный мир теней, растений и всякой живности, которая от ступающих ног тут же разбегалась, вызывая улыбку. Как вскоре оказалось, Калеб был прав. Идти пришлось дольше, чем он ожидал, но все же в итоге ему удалось наткнутся на расщелину. Правда, по краям кто-то настойчиво вырезал пиратский знак запрета. Он повторялся с обеих сторон с высоты в примерно семьдесят дюймов и до самой земли. Такой символ обычно делают, чтобы предупредить об опасности места или же для отвода посторонних. Калеб сталкивался и с первым, и со вторым случаем, но никогда еще не видел подобной настырности в изображении. Его сердце забилось чаще и в разуме зародилось сомнение. Он оглянулся и затем посмотрел в полумрак зовущей голосом открытий пещеры. Ух, и влетит же ему после от капитана!.. Но раз в любом случае стоит ожидать нагоняй, то чего бояться? Юный пират пожал сам себе плечами и сделал шаг в неизвестность. Протоптанная кем-то дорожка, лежавшая ковром между скал, была витиеватой и за время пути парень неоднократно ловил себя на мысли, что рад отсутствию разветвлений. Временами проход становился то уже, то шире, пока в итоге не уперся в грот размером с целый корабль. То тут, то там от к потолку тянулись природные колонны, всюду лежали разных размеров камни, куски досок, бечёвки, парусины. Калеб даже смог разглядеть обломок руля. Но долго на нем юношеский взгляд не задержался. Внимание парня почти сразу привлекло то, что находилось в центре залы, недалеко от берега, на который мерно накатывали черные воды. Это была девушка с белоснежной, будто светящейся, кожей и длинными светлыми точно луна волосами. Они прикрывали хрупкое тело лишенное одежды и отчасти разметались по песку, испачкавшись. Незнакомка сидела на коленях и что-то старательно делала. Но вдруг она замерла и подняла голову, словно прислушивающийся зверь. Раздался странный клокочущий звук и Калеб затаил дыхание. Он прятался все также у входа и не знал, стоит ли подойти или остаться и не мешать. Внезапно подул ветер и вместо шепота от движения воздуха, он услышал песню. Сначала тихую, затем звучание становилось все громче и громче, а в нем он слышал зов. Девушка звала его, но не оборачивалась. Она поднялась с колен и направилась к воде. Калеб, не понимая сам себя, почувствовал, как его манит за ней. Внутри юношеского тела появилась маленькая искра, которая уверенно оборачивалась в целый пожар неизвестного пока еще желания. В голову вместе со звуком проникал дурманящий туман. Рука юного пирата сама поднялась до уровня груди, словно стараясь кого-то схватить, а ноги понесли к незнакомке. Та неспешно ступала по песку все дальше и дальше, пока суша не сменилась морской водой, которая тут же начала поглощать изящные ступни и икры, острые коленки и покачивающиеся от движения бедра. Волосы прекрасным шлейфом тянулись за ней и Калеб не заметно для себя чуть не перешел на бег, но внезапно ее кто-то одернул и на мгновение юноше показалось, что родное сердце и все внутренности поддались вперед, сильно ударились о клетку ребер, а затем вернулись назад, запечатлев неприятное чувство боли. — СТОЙ! Волна очарования, нахлынувшая на юношу откатила, принеся благодатное и пугающее облегчение. Девушка же беспечно нырнула в воду и скрылась во тьме, словно ее и не было. Калеб замер и растерянно обернулся. За его спиной стояла потрепанная временем женщина и сморщенной рукой держала за рубаху. — Ты совсем из ума выжил?! — громко возмутилась старуха. — Написано же — не входить! Она отпустила его одежду и, схватив за руку, потащила прочь из грота. Парень не сопротивлялся и послушно стал перебирать ногами вслед за ней. Туман в голове делал шевеление мозгами почти непомерно тяжким делом. Случившееся, казалось, чьей-то выдуманной историей. Но постепенно его накрывало понимание, что надо срочно придумать какое-то оправдание тому, почему он ослушался. Однако попытка сказать хоть какое-то слово провалилась. Вместо членораздельной речи наружу вырвалось невнятное мычание. — Что, дурень? — усмехнулась женщина, явно недовольная случившимся. — Не можешь и слова вымолвить? Еще бы! — она смолкла и немного погодя добавила более миролюбивым тоном. — Отпустит скоро. Так что обожди… И она оказалась права. Как только они вышли в джунгли и Калеб сделал там первый вдох, туман из головы окончательно выветрился, будто вышел через уши. Парень поморщил нос и проверил работу челюсти — движется. Затем попытался сказать несколько слов — удалось, и он обрадованный хотел было завалить вопросами незнакомку, но тут же наткнулся на суровый взгляд. Женщина схватила его за волосы и ткнула лицом в запрещающие знаки. — Ты что?! Это не видел?! — Ай, ай! Видел… видел! — Калеб попытался высвободится, но хватка оказалась железной. Однако долго его держать не собирались, так что он, подавшись назад свалился наземь сразу, как только старуха отпустила его. — Такие метки не просто так висят! Этот грот — обитель русалок. Вход мужчинам — будущим и ставшим ими — запрещен! Неужели тебе взрослые не говорили? — Про обитель — нет, — буркнул юноша, поднимаясь с земли и потирая ушибленные места. — Говорили только не ходить дальше порта. Женщина покачала головой. — Ох уж эти раздолбаи. Вечно по-человечески все объяснить не могут… Идем и я расскажу, чтобы больше не лез, — она махнула рукой в сторону и направилась от входа прочь. Калеб поплелся следом. — Этот остров извечно принадлежал русалкам. Но в давние времена капитан Крамс, единственный мужчина, допущенный до личной встречи с ними, заключил с договор. Мы приносим им в дар серебряные нити, из которых они плетут себе жемчужные украшения, а в ответ они не пускают сюда королевский флот. — Как это? Сражаются с ними? — Нет, дубина, — женщина раздраженно убрала от лица, появившийся на пути массивный лист. — Ты слышал о кораблях-призраках? — Те, что плавают сами по себе, без команды? — Да. Изначально у них есть команда, но такой корабль наталкивается на русалок. Команда попадает под чары, песнь… ты же ее слышал? — незнакомка на мгновение обернулась и посмотрела на юношу. Калеб кивнул. — Ну, вот. Услышав, моряки прыгают в воду, где их и топят морские жители, а корабль остается без команды и вечно дрейфует по волнам, пугая всех у кого кишка тонка… Поэтому королевские корабли перестали шастать мимо Хрохернона. От греха подальше. Но! Женщина резко остановилась и повернулась к Калебу. Тот замер. — Но? — Пиратские и иные местные корабли не защищены от чар русалок. Да, они не трогают суда по договору, но также в договоре есть пункт… — Какой? — Мужчина не смеет приближаться к обители! Иначе русалка утопит его. Если он спасется там — незнакомка кивнула в сторону пещеры, — то стоит короблю с бедолагой отплыть с острова, как вся команда пойдет ко дну. Юноша напрягся, вспомнив о капитане и остальных. В его рту сразу пересохло, и он с ужасом уставился на женщину. — Мои… — Нет, тебе повезло. Эта была Марлана. В отличии от сестер, она не мстительна… И порой забывает о правилах… договоре… оставляя без наказания идиотов вроде тебя… — старуха улыбнулась, обнажив кривые зубы. — А, может, и не оставляя… Ты ведь не первый «счастливчик», что встретился с ней. Их суда все еще ходят по волнам вместе с командой. Калеб облегченно выдохнул. — Но знаешь… встреча с Мораланой, как знак судьбы. Все те мужчины стали известными капитанами, но, говорят, плата за это оказалась непомерной… Женщина многозначно замолчала и продолжила путь. — Эй, что это значит? — Калеб пошел следом, но ответа не получил. Он попытался обежать и остановить незнакомку, но та молча обогнула его и двинулась дальше к порту. Все попытки восстановить разговор не увенчались успехом. Старуха будто забыла, что умеет говорить, и юноше ничего не осталось, как безмолвно послушно идти следом, ощущая невиданную ранее тревогу. Уже на границе с портом, женщина махнула рукой, наказываю Калебу отправляться туда, откуда явился, а сама тяжело ступая двинулась назад в джунгли. Юноша растерялся. Он боялся возвращаться. Но боялся не столько наказания и поругания, сколько того, что их ждет после содеянного им. История женщины запала в самую маленькую, но глубокую щель его сердца. Уверенность и бодрость, с которой он ходил ранее по улицам порта, улетучилась, как дивный аромат надушенной дамы, что прошла мимо, оставив исчезающий цветочный шлейф. Калеб посмотрел на море и понял, что его не было слишком долго. Солнце и горизонт приобрели красный оттенок. А далекие облака окрасились в темные цвета. Юноша с колотящимся сердцем двинулся вдоль набережной, мимо пришвартованных кораблей и лодок к таверне, где должны были кутить его команда и капитан. В животе предательски заурчало. Калеб воспроизвел в голове образ каждого из членов экипажа такими, какими он их помнил. Красные носы, окоселые взгляды, жадные руки, что хватали громко смеющихся женщин, запахи табака, рома и… Додумать он не успел. Внезапно раздался знакомый клокочущий звук. Калеб замер и с ужасом покосился на море. Он как раз дошел до ложбинки между двух небольших лодок. Но ничего не увидел, только расходящиеся в разные стороны волны. Будто нечто скрылось в блестящей пучине. Легкий ветер донес звуки дивной песни из грота. Легко поцеловал ими уши и исчез, оставляя в душе юноши леденящий ужас. Несмотря на теплую летнюю пору, по телу Калеба прошлись мурашки. Стало страшно даже дышать. — Эй, Калеб! — вдруг окликнули со стороны таверны и парень обернулся. — Пошли есть, засранец! Там стоял капитан. Как всегда навеселе. Видимо, еще не знает…​