Полные Мозгошмыги

Ровно двести восемьдесят шесть лет Полная Дама охраняла покой гриффиндорской гостиной. За это время она ровно двести восемьдесят шесть раз поприветствовала толпу ошалелых, помятых первокурсников, двести восемьдесят шесть раз проводила на свободу заплаканных выпускников и придумала ровно семьсот восемьдесят один пароль. И за все эти годы ни разу не отдохнула по-человечески! Между тем студенты с каждым годом становились все нахальнее. Нервы бедной Полной Дамы были уже на пределе, а сегодняшний день стал последней каплей. Наступила суббота — законный выходной не только для учеников, но и для портретов. Полагалось лишь с утра выпроводить шумную толпу, а вечером — запустить назад. Весь день был свободен, и можно было посвятить его любимым делам. Например, полакомиться свежим прохладным виноградом, чем Полная Дама и не преминула заняться, махнув вслед удаляющимся спинам. Она накрыла стол в саду, любовно расставила кувшины и кубки. После чего выбрала самую крупную янтарную ягоду. — Мозгошмыги, это самое, непокол... непокобе... лимы... На пороге стоял Непутевый в свитере, промокший до нитки, и вымучивал новый пароль. М-да, это вам не та парочка рыжих Близнецов, которые запросто сыпали скороговорками. В отместку за прерванный обед Дама спела Непутевому арию Кармен и только после этого позволила войти. Ну да ладно, Непутевый в своем репертуаре: то жабу потеряет, то мантию забудет. Полная Дама чуть-чуть посердилась, а после расслабилась и вернулась к винограду. Она лишь успела взять ягоду в рот — и тут же подавилась: изнутри резко распахнулась дверь, и оттуда выскочил Рыжий. Вот почему, почему остальные студенты ходят аккуратно и только Рыжее Семейство открывает дверь ногой? Причем все, даже девчонка! Не собираясь извиняться, Рыжий исчез в левом коридоре, а Дама еще долго обиженно кашляла. Нахмурившись, она подождала немного. Может быть, еще кому-то приспичит выйти или войти? Нет, все спокойно. Дама вернулась к столу, изящно присела на край скамьи и тут же чуть не потеряла равновесие. Из гостиной в коридор выскользнул новенький, Блондин, немного повертелся и пошел направо. Этот хотя бы не пинается. И все равно: какого кентавра они все сегодня торчат в замке? Выходной же, ну! Дама с тоской взглянула на гроздь. Протянула руку, отдернула. Неуверенно протянула вновь. — Мозгошмыги непоколебимы! — эхом разнеслось по коридору. — Что вам не гуляется-то сегодня?! — разозлилась Полная Дама на Очкарика и Умницу с книгами. Вернее, сегодня Умница была без книг, и это выглядело очень непривычно. — Там дождь пошел и холодно, — смутился Очкарик. Конечно, Полная Дама знала, что его зовут Гарри Поттер (кто же не знает Мальчика-который-выжил), но с первого курса упрямо именовала его про себя именно так. Очкариком. Умница без книг промолчала, но лицо у нее было таким расстроенным, словно она получила «Выше ожидаемого» за экзамен. Вздохнув, Дама впустила продрогших студентов внутрь и захлопнула дверь. — Мозгошмыги непоколебимы!!! — почти в ту же секунду заорали над ухом. Перед портретом нетерпеливо подпрыгивал Рыжий. — Хорошие манеры нынче не в моде? — поинтересовалась Полная Дама, пропуская его, но ответа не последовало. Дама задумалась: может, ну ее, эту дверь? Давайте просто оставим дыру в стене? Все равно это не гостиная, а проходной двор какой-то! Изнутри донеслись раздраженные вопли: опять эти студенты что-то не поделили. Не прошло и пяти минут, как из гостиной снова вылетел Рыжий, а за ним — какие-то психические птички. Проводив взглядом это безобразие, Полная Дама тяжело опустилась на скамью и обратила взор в коридор. Решено! Завтра же она попросит, нет, потребует отпуск! И проведет его в тишине и спокойствии, на четвертом этаже левого крыла. В уютной компании подставки под метлы и гипсового бюста гиппогрифа. Ей было уже все равно, когда Непутевый снова ушел, а через пять минут вернулся, виновато бормоча про забытый плащ. Она устало смотрела на первокурсников, которые топтались у двери, шумно радуясь подарку от Хагрида. Подарок тихо лежал в клетке и подозрительно напоминал большую сиреневую соплю с ушами и одиноким глазом. Наконец малышня перестала орать и направилась в спальни. Полная Дама сидела на скамье, обреченно подперев рукой щеку. Ну, кто следующий потревожит ее покой? В коридоре послышался сдавленный смех и шепот. Прямо напротив портрета нарисовались Рыжий и Блондин. Видимо, они собирались войти, но внезапно передумали. Рыжий вдавил Блондина в стену, и они начали страстно целоваться, ничуть не смущаясь присутствия почтенной вдовы. Когда Блондин начал поглаживать зад Рыжего, а этот самый зад начал приближаться и почти уперся ей в нос, нервы Полной Дамы не выдержали. — Кхе-кхе, — недовольно откашлялась она, грозно вставая и уперев руки в бока. Парни тут же отпрянули друг от друга, ошалело уставившись на портрет. — Мерлиновы кальсоны, я подумал, что это Амбридж! — Так и импотентом остаться можно! Голубые глаза смотрели настороженно, в серых плескался смех. — Пойдем отсюда! Блондин нетерпеливо потянул Рыжего за руку, и парочка скрылась на лестнице, ведущей на чердак. Полная Дама, театрально схватившись за сердце, лежала с влажным компрессом на лбу. Она чуть слышно постанывала и, приоткрыв один глаз, наблюдала за коридором. Может быть, эти несносные дети наконец-то обратят внимание на бедную Даму, осознают свое дурное поведение! Попросят прощения и впредь начнут ходить стройными рядами, строго в урочное время... — БА-БАХ!!! Едкий дым заволок коридор. Когда он рассеялся, перед взором Полной Дамы предстал обалдевший Взрыватель. Как всегда, с всклокоченными волосами, с петардой в руке и весь измазанный порохом. — Пароль! — очень строго спросила Дама. — Ой! — только и смог выдавить он в ответ. И моргнул. — Проходи, — устало вздохнула она. Студенты продолжали бесчинствовать. Они беспрестанно бегали туда-сюда, одни только Очкарик с Умницей вышли и вернулись ровно семь раз. В конце концов затемно явился четверокурсник с бутылкой огневиски в руках (и кто ему продал?), битых полчаса пытался выговорить пароль, но в итоге сдался и уснул под дверью, укутавшись в мантию. Благо в очередной раз вернулись Поттер с подругой и захватили вяло упирающееся тело с собой. Наконец часы пробили полночь, и замок погрузился в сон. На тарелке плавал раздавленный в лепешку виноград. «Заявление на имя директора М. Макгонагалл. Прошу предоставить мне отпуск в связи с тяжелыми условиями труда...» — выводила дрожащая от возмущения, липкая рука. Левый глаз ритмично подергивался. — Мозгошмыги непоколебимы! Конечно, им никто не поверил. Разве могла нарисованная женщина вылезти из портрета, поднять за шиворот двух здоровенных семикурсников и зашвырнуть их в гостиную? Нет, конечно! Только Джордж, читая письмо от Рона, впервые за долгое время понимающе улыбнулся.