***
Прости, мальчик мой. Я подвёл тебя… ты больше не сможешь ходить. Ты не представляешь как сильно я виноват перед тобой… Прости меня, если сможешь… Я понимаю… что не имею права так поступать с тобой… но ты должен передать квирк Мирио. Для тебя опасно… после случившегося. Изуку не знал, сколько времени прошло с того момента, как он услышал страшные слова. Не хотел знать. После того, как Всемогущий ушел, его навещала только мама. Заплаканная, всегда усталая, смотрящая на него такими больными глазами, что становилось почти физически больно. Какое он имеет право так поступать с единственным своим родным человеком? Почему он раз за разом заставляет её переживать? А он-то думал, что у него есть друзья. Но… оказывается, ничего не изменилось. Снова квирк. Изуку нужен только до тех пор, пока у него есть Один за Всех. А без него он остаётся настоящим ничтожеством… и теперь, стоит ему отдать квирк другому, останется таким навсегда. Каччан снова не пришёл. Тодороки… Урарака… Тенъя… Тсую… Значит, теперь всем неважно? Они ведь все вместе шли к цели, старались, сражались, прошли бок о бок столько битв. Но теперь всё это не имеет для них значения? Изуку всхлипнул и посмотрел в темный потолок, автоматически вслушиваясь в тихое тиканье часов в комнате. Тот мир, те люди, которых он так хотел защитить, ведь не могут просто бросить его, верно? Они придут, обязательно придут. Но дни сменяли друг друга, а единственный, кого он видит, — это мама. И ненавидит себя. Ненавидит себя за собственные мечты. Ненавидит себя за собственные ошибки. Раньше Изуку всегда прятал весь свой мрак вглубь, как можно дальше, чтобы забыть о его существовании. Чтобы всегда светить. О нет, как же он хочет жить. Отчаянно, горячо. Проводить время с друзьями, видеть улыбку Урараки, соревноваться с Каччаном, слушать рассказы Всемогущего, проводить радостные вечера с мамой. Почему… почему… почему… почему… почему… он не хочет провести так вечность… Когда дверь открылась, впуская тонкую полоску света из коридора, Изуку повернул голову и посмотрел в ту сторону. И замер от ужаса при виде знакомой фигуры. — Доброй ночи, Изуку-кун. Не спишь? Пробивающий до мурашек вкрадчивый голос. Парень вздрогнул, лихорадочно пытаясь найти что-нибудь поблизости, чтобы защититься, но ничего нет. Он мог только бессильно наблюдать. — Шигараки… Томура… что ты… — Изуку все же смог сесть в кровати, подтянувшись на руках. — Не переживай. Я просто в гости, — Шигараки подтащил стул и устроился на нём, сложив руки на спинке. В темноте под капюшоном не разглядеть лица, но Изуку чувствовал его насмешливый взгляд. Когда ужас прошёл, Изуку ощутил даже некоторое облегчение. Все наконец закончится? В душе поднимается какое-то стыдливое удовлетворение при мысли, что он умрет сейчас. Не до конца жалким и… все ещё с квирком. — Не смотри на меня так. Я здесь не для того, чтобы убить тебя. Хотя стоило бы, да. Но я не один. — Он откинулся на спинку стула и махнул рукой в сторону двери. Изуку кинул взгляд туда, и в горле моментально пересохло. Мама. Стоит и смотрит на него. Чуть не плачет. — Ты… ты… — Хей, Мидория Инко сама попросила меня о помощи. Забавно, правда? Попросить злодея, чтобы тот спас ее ребенка? — Вопреки словам голос звучал почти скучающе. — Значит, герои решили кинуть тебя, когда ты сломался? Когда перестал быть нужным? Изуку вздрогнул как от пощёчины. Все это время именно подобные мысли занимали его голову. Ещё один испуганный взгляд в сторону мамы. Она же не могла… это невозможно — Я… просто, — он сглотнул. Почему-то дышать стало легче. Он ведь уже признал эту мысль. Попытался примириться с ней. Но не мог сказать вслух. — Да… сказали, что я не буду ходить… и В-всемогущий попросил передать квирк другому человеку. — И ты сделал это? — в голосе звучала угроза, от которой по спине поползли мурашки. — Нет, — торопливо ответил парень и твердо признался: — Не хочу. Он мой теперь. Это все… дерьмово нечестно. Ненавижу. Все эмоции, которые он сдерживал, старательно рвались наружу. Пальцы покалывало знакомое ощущение квирка. На его руку неожиданно легла холодная ладонь. Не все пять пальцев коснулись кожи. Но это… отрезвляло. — Неужели в твоей голове появились по-настоящему умные мысли? Какая прелесть. Изуку хмуро посмотрел на него. — Ты последний человек в этом мире, от которого я жду одобрения. — Он и сам, пожалуй, не понимал, что делает. Та ненависть, которую он испытывал к Шигараки и Лиге, потухла. Как и прочие эмоции. Или сменила направление? — Так зачем ты здесь? Я не могу ходить. Я бесполезен. Теперь уже навсегда. — Мы заключили сделку, — Шигараки откинулся на спинку стула, почесал шею, задумчиво посмотрел на подростка. — С твоей матерью. Допустим, я нахожу для тебя регенерационный квирк. Ты работаешь на нас. Звучит неплохо, да? Изуку даже опешил. Звучало сюрреально. Ужасающе нелогично. Мама договорилась об этом? Его мама? Она вообще представляет, к кому обратилась за помощью? Представляет, что сидящее перед ним чудовище могло убить её в мгновение ока? От одной мысли по телу проходит дрожь. Вряд ли. Ведь ты сам уберегал ее от всего, что окружало тебя. От мира героев, — звякнул в голове непрошенный колокольчик. — Это просто… — Она пообещала «все, что угодно». Ты и твой квирк — достойное приобретение. Даже несмотря на сопутствующую утомительную возню. Что до нее… неинтересно. Завтра она подаст на визу, потом продаст дом и уедет в Америку. — Когда парень вскинулся, то встретил холодный равнодушный взгляд Шигараки. — Или предпочтешь, чтобы ее жизнь стала разменной монетой в противостоянии Лиги и Героев? Изуку сглотнул и опустил взгляд. Несколько недель назад он бы закричал, что герои так не поступят. Никогда. Теперь он сомневался. И поэтому молчал. — Ну что? Дать тебе время на раздумье или предпочтешь решить на месте? Могу подождать, пока вы закончите с глупыми сантиментами, или что вы там все таааак любите, — насмешливо поинтересовался мужчина. Изуку обжёг его негодующим взглядом, но был уверен, что тот ухмыляется сейчас. — Хочу поговорить с ней, прежде чем дать ответ… — парень все же справился с эмоциями. — Да вперёд. Шигараки встал и вышел из палаты. Инко приблизилась к кровати. Изуку смотрел на неё долгим внимательным взглядом, не зная, что чувствовал. В горле снова встал ком, а глаза защипало. — Почему, мам? — слетело с губ само по себе. — Я хочу, чтобы ты жил, малыш, — женщина крепко обняла его и прижала к себе. — Я же вижу, как для тебя это важно… этот отвратительный мир. Если они заберут у тебя это, ты будешь хуже чем мертв. Я же вижу… Я… Я не хочу, чтобы ты умер. — Она гладила его по волосам, как в детстве, перебирая зелёные прядки. — Даже если это будет значить, что мы увидимся в следующий раз нескоро. Я ведь знаю, ты придёшь… каким бы ты не был. Ты же мой маленький мальчик. Изуку всё-таки разревелся, прижавшись к ней. Долго и отчаянно. И вместе со слезами уходила та накопившаяся боль и злость. Они сидели так некоторое время. Молча. В тишине. — Увидимся, мам. Спасибо. Женщина встала, сжала его пальцы, некоторое время подержала, а после отпустила и вышла из палаты. Ее плечи дрожали от едва сдерживаемых рыданий. Но она не обернулась. Изуку как раз вытер глаза, когда Шигараки вернулся в палату. — Значит, принял решение? — Я согласен, — голос даже почти не дрожал, балансируя на грани, разделяющей решительность и безразличие. Мужчина откинул одеяло и поднял его под колени, другой рукой обхватил за пояс. — Держись. Как же напряжно. Изуку, отнюдь не ожидавший таких действий, также немного смутился и вцепился пальцами в его плечо. Шигараки, возможно, тоже был не в восторге, но парень слишком смущался, чтобы об этом думать. — Курогири, портал, — тихая команда. Изуку в последний раз взглянул на больничную палату, прежде чем его втянули в сиреневую воронку. Он не жалел. Где-то в области груди разрасталось опухолью недоступное ему раньше мрачное удовлетворение.***
Сегодня в двенадцать часов дня был совершен налет на секретную тюрьму Око Гнева. Лига Злодеев во главе с лидером, Шигараки Томурой, прошла до самого сердца тюрьмы, открыла все камеры с заключёнными и освободила Все За Одного, суперзлодея, который больше сотни лет назад едва не захватил Японию. Несмотря на потери, профессиональные герои смогли уничтожить часть нападавших и восставших заключённых, а также самого Суперзлодея в битве, но Шигараки и большая часть Ударного Отряда ушла, и их нынешнее местонахождение неизвестно. Изуку который раз смотрел на газетный разворот, на фотографии с разрушениями — и понимал, что ничего не чувствует. Отмучался. Просто… Пусть все горят в аду со своими правилами, законами, моралями. Вернувшийся в Убежище три дня назад Шигараки был настолько зол, что половина Лиги от него по комнатам попрятались. Теперь, получив квирк Все за Одного и ещё несколько подходящих ему во время битвы в тюрьме, он превратился в силу, с которой приходится считаться. Всем. Даже тем, кто в целом считали его неуравновешенным идиотом, пришлось прикусить языки. Или сдохнуть. Да, жертвы среди верхов были. Но значительно меньше, чем если бы там оказался Всемогущий. Не повезло Опаху и Спиннеру, а также потеряли ещё двух Ному. Зато Лиге удалось вывести на время из игры Старателя и устранить ещё немало про. Но потеря Все за Одного… пожалуй, именно это стало причиной пересмотра планов. Изуку, в принципе, понимал Шигараки. Как бы тот не пытался отрицать, он любил своего Сенсея. Свою семью. Но вслух парень подобного не говорил. Он же не идиот, в самом-то деле. Получив по обещанию регенерационный квирк, Изуку все же начал восстанавливаться, но медленно. Впрочем, свои дневники-наблюдения он вести продолжал. Это помогало отвлекаться. Пока возникали и падали новые организации, Лига била из подполья четко, быстро, прицельно. Мутила воду, копила силы, собирала разочаровавшихся в жизни героев под свое крыло, пропагандировала идеологию Пятна и постепенно превращалась в могущественную Организацию. Ту самую, которую когда-то построил Сенсей Томуры, ту самую, которую разрушил родной брат, ударив в спину. — Опять пришел? Изуку, который только недавно смог восстановить возможность ходить, без спроса пришел в комнату Шигараки и бухнулся на кровать. — Тога затрахала. Раздражает на меня вешаться. Я думаю, Курогири расстроится, если я размажу ее по полу. Убираться долго придется. — А мое мнение для тебя не настолько важно? — чуть насмешливо поинтересовался. Пальцы бегали по клавиатуре. Изуку нехотя встал и заглянул ему через плечо. Сегодня мужчина играл в какую-то РПГ игру. — Не, ну почему? Важно. В конце концов я у тебя в гостях, — Изуку нагло положил голову ему на плечо. Шигараки только усмехнулся, но никак не комментировал его наглость. — Не боишься, что я нарушу договорённость? — после недолгой паузы полюбопытствовал парень. — А должен? — лениво потянул, не отрываясь от происходящего на экране. Они оба потеряли что-то важное, и теперь играют в привязанности и дружбу так искусно, что постепенно грань размывается. Пока всего лишь пробуют, но игра интересная, сладкая, приносит новые эмоции и нравится обоим участникам. И уже могущественному хищнику, и только учащемуся играть по новым правилам зверю. Вскоре после исцеления Изуку не сразу заметил вполне недвусмысленные взгляды в свою сторону, и, уже оказавшись в чужой постели, мучительно покраснел и долго смущался, за что получил новую порцию насмешек. Вполне резонно вышел из себя и начал дёргаться. Как-то незаметно для себя самого постепенно перестал сопротивляться. Таким образом их отношения перешли на новый уровень. Без признаний, без соплей, без особых причин. Просто Шигараки захотел, а Мидории стало интересно и понравилось. Изуку учился пользоваться квирком, убивал на заданиях, не светясь особо перед героями. И постепенно его положение стало странным для всех остальных — он не подчинялся Шигараки, почти равный, но и не шел против его планов. По крайней мере, Лидер никому больше не позволял разговаривать с собой таким тоном. Хотя не раз бывали случаи, что они начинали грызться и язвить прямо во время обсуждения какой-либо затеи, едко комментируя промахи друг друга. Лига думает, что Лидер имеет какие-то рычаги влияния на этого чокнутого владельца Один за всех. Однако дело в комфорте, личной выгоде и давно выработавшейся привычке. Впрочем, пожалуй, не стоит никому из них об этом знать. Ещё кошмары сниться будут.***
— Если будешь упорствовать, я отрежу твои чёртовы пальцы. Признай уже, что не прав, — сорвался Мидория, вогнав одолженный буквально пару минут назад у Тоги нож в стойку по рукоять между пальцами мужчины. Иногда парень недоумевал, какого черта вообще подчиняется этому эгоистичному ублюдку. Шигараки, тоже в бешенстве, одной рукой сжимал его запястье, пальцы другой застыли буквально в считанных миллиметрах от насмешливых зелёных глаз. Иногда мужчина решительно не понимал, какого вообще черта терпит выкрутасы этого наглого упрямого мальчишки. — Фух… — выдохнула Тога, обращая на себя внимание всех участников конфликта. И её от смерти спасло только вмешательство Курогири, который открыл два портала и отправил кипящих от возмущения спорщиков наверх. В спальню Шигараки. Теперь выдохнул весь передовой отряд Лиги и — вторично — бледная как простыня Тога. Либо поубивают друг друга окончательно, и они останутся без командования, либо спустят пар иным способом. Судя по затихшему вскоре грохоту наверху, гроза миновала. И вроде бы налёт вести будет начальство. — И всё-таки твой план дерьмо, — сообщил Изуку Шигараки, положив голову ему на грудь. Сильные пальцы сжали зелёные прядки и потянули вверх. — С чего бы это? — С того бы, что Тогу понесет ко всем чертям со своей позиции, даже если ты ей прикажешь стоять там как вкопанной. Ну разве что вкопаешь чье-нибудь тело рядом, чтобы не заскучала. Мужчина хмыкнул. — Достойная идея. Вот сам этим и займешься. Изуку закатил глаза, представляя, как машет лопатой посреди леса. — Восторг. Всегда мечтал. — Есть другие предложения? — спокойно поинтересовался Томура, и Изуку расслабленно выдохнул, когда рука прошлась по груди. — Поставить на то место… ммм… меня? Все равно она не справится с Кацуки, а его отправят туда с вероятностью в пятьдесят процентов. — И твоя рука не дрогнет в самый подходящий момент? — с такой откровенной насмешкой, что Изуку опять вспыхнул. — О, заткнись. Я похож на мучающегося сентиментальным дерьмом идиота? — Изуку нагло уселся на него и дразняще поцеловал. — И вообще, трахни меня уже. Когда мы завтра выйдем из подполья, будет немного… — юноша выгнул спину, прижимаясь к мужчине плотнее, — жарко. — Ты ведь заберёшь все веселье, если я тебя не одерну, — лёгкое движение, и уже он подгреб Мидорию под себя, глядя ему прямо в смешливые зелёные глаза. — Ты просто отвратительно обо мне дума… Ммм… — пришлось заткнуться, когда чужие губы накрыли его рот в безжалостном поцелуе, долгом, протяжном, страстном. Даже начала кружиться голова. — Как ты того заслуживаешь. А если серьезно, то покажи им, — горячий шёпот на ухо, от которого снова по телу прошла дрожь. — Я хочу увидеть их лица не меньше чем ты… Ммм… Убери оттуда руку… Я попросил убрать, а не… Блядь, Томура… — возмущение перешло в стон. Изуку отвернулся, чтобы скрыть явно поалевшие щёки.***
Изуку мельком окинул взглядом бывших одноклассников. Как они все выросли, стали сильнее, выше, но, похоже, не шибко-то умнее. Вбить каблук ботинка в землю и резко сорваться с места, активируя квирк. Один за всех — великолепная помощь в любой ситуации. Особенно с нынешней регенерацией. Одна из самых лучших способностей, идеальна. Разве что квирк Томуры равен ему по мощи. Изуку остановился на выделенной ему точке. Его цель — ликвидировать Кацуки. Для Тоги нашли более подходящую задачу. Изуку чувствовал даже некое… предвкушение? В конце концов, он впервые за все время вблизи увидит одного из друзей. Ах точно, одного из предателей, предпочевших бросить его, едва он оказался бесполезным для их дела. Благоговение, которое Мидория когда-то испытывал, исчезло. Как он вообще мог быть таким придурком, смотрящим Всемогущему в рот? Полная чушь. Ебаная чушь. Хорошо, что он больше не идиот. Изуку чувствовал Один за Всех, чувствовал звенящее нетерпение квирка. Изуку склонил голову набок и посмотрел в сторону, откуда доносилось движение. Из-за дерева появился Кацуки. Внешний защитный периметр Академии. Обычно всех расставляют парами, исходя из «опытный-неопытный» герой, но ведь друг детства всегда поступает из принципа «наперекор всему». Видимо, удрал от своего наставника или старшего партнёра. Герои расслабились. Решили, что победили Лигу. Решили, что смерть Сенсея автоматически положила конец кошмару. Впрочем, после того, как Всемогущий утратил квирк, позиции светлой стороны изрядно покачнулись. Мидория с любопытством наблюдал за тем, как Кацуки останавливается, в неверии и узнавании распахивает глаза. — Доброго дня, Каччан. Скучал по мне? — Изуку качнулся на каблуках, играючи смахнул с черной жилетки несуществующие пылинки и посмотрел прямо в глаза бывшему другу. — Хм… Или ты вообще уже успел меня забыть? Ну да, геройские обязанности такие выматывающие. И секунды не найти, чтобы навестить покалеченного друга в больнице. Да ты не переживай, я все понимаю. Я всегда все понимаю. Ведь я же беспомощный жалкий Деку. Не закончив, он рванулся вперед, ускоряясь. Кацуки ушел от удара с достойной героя скоростью и реакцией. По земле разошлись трещины, грунт просел, стягивая корни деревьев в образовавшуюся воронку. Две кроны столкнулись друг с другом, а после упали. — Что такое? Не рад встрече со старым другом? Изуку посмотрел на свою руку, на вздувающий жилы квирк, раскаляющий вены раскаленной магмой. За прошедшее время он научился управляться своей способностью, а спарринги доставляли жгучее удовольствие. Два года… Нет, почти два с половиной. Именно столько времени он провел в Лиге. Провел дома. Научившись многому, он навестил мать в Америке, но сразу поняв, что спокойная жизнь не для него, он сообщил Шигараки (с которым трахался уже на регулярной основе), что продолжит помогать Лиге. Изуку не сомневался, что тот этого и ожидал. Сперва его держало со злодеями обещание, а после он действительно начал наслаждаться пребыванием среди этих сумасшедших. Ведь чем, в сущности, он от них отличается? Кацуки зло сплюнул. — Ты! Ты совсем свихнулся?! Какого хера ты пропал из больницы?! Ты хоть догоняешь, что за херню натворил? И ещё эта ёбаная Лига, — на ладонях появляются искры. — Ты, блядь, совсем охуел, Изуку! Сорвался вперёд в надежде достать, а грудь где-то там, внутри, жгло огнём. Он приходил, и не раз, но… «Не стоит сейчас к нему заходить», и Кацуки, кляня свою неуверенность, уходил домой, постоянно оглядываясь. Когда стало известно, что Мидория пропал, он думал, что расхерачит весь город, но найдёт мелкого ублюдка и вернёт в больницу. Сейчас Кацуки не знал, что делать. Поэтому, ведомый яростью, выбрал один-единственный способ. Выбить дурь из башки дебила и напомнить, что он был одним из Героев. Что он принадлежит тому миру. Изуку смотрел на друга с удивлением. Настоящим. Неужели он когда-то был настолько тупым, что мог восхищаться им? Легко уходя от удара, парень снова стукнул каблуком, активируя квирк. Трещины побежали по земле. — Ты так хочешь поболтать со мной? Я натворил херню? — Изуку смотрел на Кацуки как на идиота. — Да вы все меня бросили, едва я оказался не нужным вашему светлому делу. Хороши герои, ничего не скажешь. Или я должен был до конца жизни валяться в кровати и передёргивать на светлый образ Всемогущего? Хм. Хотя да, я не мог по техническим причинам. Какая непомерная наглость. Даже хорошо. Можно и поболтать. Кацуки один из сильных героев, пусть и молодых. Пусть Лига разбирается с Академией. Он подоспеет позже. Томура не идиот, чтобы попадаться в наивные ловушки. — Да кто тебя бросал?! Тут все носом землю рыли в поисках квирка исцеления, который сможет тебя вылечить! Иида и Шото запросили помощи у своих семей! Мы искали, блядь, способ тебя вытащить! И что в итоге?! Когда появился шанс, оказалось, что ты куда-то свинтил! Даже твоя мать не знала, где ты! — очередной рывок. Удалось мазнуть кулаком по щеке и благодаря взрыву уклониться от ответной атаки. Изуку дотронулся пальцами до окровавленной щеки, погладил, чуть мечтательно улыбнулся. — Вот как. Полагаю, моей матери никто об этом не сказал. Все, что звучало, это: «Ни один квирк не поможет, ох, нам ужасно жаль», — он снова атаковал и резко ушёл в сторону от следующего взрыва. — Ведь иначе разве она обратилась бы за помощью к Лиге? — Она?.. — удивление сбило концентрацию, и Бакуго влетел спиной в дерево. Больно. Но не до этого. — Эта тварь, Томура, ей мозги промыл?! — Нет. Она сама пошла к нему, потому что Всемогущий отказал ей даже в крохотной надежде. И, пожалуйста, будь повежливее, — Изуку махнул рукой и расколол ещё одно дерево напополам. — Я ведь могу и обидеться. Томура мне помог, мы с ним, можно сказать, очень близки, да. Даже больше, чем с тобой когда-то. Ой, как весело его дразнить! Мидория просто не мог удержаться. Возможно, общение с Шигараки оставляло свой след. — Что, сидите по вечерам в обнимочку и смотрите фильмы про Героев?! — взрывом отправил в парня камни и прикрываясь ими, подлетел к самому лицу. — Сдохни! Изуку резко использовал квирк и продавил землю на полметра вниз, чтобы уйти с траектории удара. В самый последний момент. Взмахнуть рукой и направить удар в живот, воспользовавшись своим преимуществом. Но не насмерть. Чтобы сильно навредить, но не убить мгновенно. Кажется, от боли Кацуки выплюнул свои кишки. Или его вырвало желудком. Если там всё в месиво не превратилось. — Кха… — и спиной об дерево снова. — Твою мать… Научился управлять квирком, неудачник? Пустая бравада, но она помогает не сильно задумываться о том, что это Изуку. Это Злодей. Враг. Пешка Лиги. — Или тебя трахает половина тамошних ублюдков за то, что тебя вылечили? — отчаяние в голосе настолько явное, что Изуку оскалился в улыбке. — Сложно сражаться с тем, кого знал? Томура меня спросил вчера, готов ли я. Не утону ли в соплях и сантиментах. — Изуку спокойно приблизился к нему, стирая кровь с левой стороны лица. Он выглядел очень уравновешенным и рассчитал, что должен был ударить так, чтобы обезвредить… Так Кацуки всегда был выносливым. — Видимо все же утонул. Вот видишь, не насмерть ударил? А ответ на твой вопрос… Нет. Томура слишком собственник, чтобы позволять кому-то ещё трогать меня. Да я и сам желанием не горю. — Ты?!. — глаза расширяются в удивлении, но Бакуго не успевает ничего сделать или сказать. Хруст рёбер. Нога Изуку… нет, монстра с его лицом, на грудной клетке. Глаза. Эти зелёные глаза, что раньше лучились светом. Таким ярким, тёплым, что это бесило — от осознания, что ему, Кацуки Бакуго, таким не быть. Ведь Мидория мог стать новым символом Мира! Вести за собой других! Теперь в этих глазах сумасшедший свет и любопытство энтомолога, смотрящего на то, как трепыхается на иголке очередная бабочка. Испытующая насмешка и безумная тьма. — Прости уж. Томура там один развлекается, а мне завидно, — пожаловался Изуку. — Приятно, Кацуки? Чувствовать себя беспомощным отвратительным дерьмом? — Даже злорадства в голосе нет. Просто лёгкий спокойный интерес. — Где-то тут была Урарака. Пожалуй, избавлюсь от нее по пути. Рад был повидаться, Каччан. Как там говорила твоя мама, когда мы ночевали у тебя в детстве? Приятных геройских снов. Изуку хотел уже активировать квирк, но тут задумался. — А знаешь, у меня есть идея получше, — он даже захлопал в ладоши. — Будь мной. Стань мной, — сильные пальцы уже в окровавленных перчатках сжимают запястья. И дробят кости, разрывают плоть. Раз и оторвать кисти рук. — Хм… Забавно. Теперь и у тебя нет квирка. Достаточно честно… Сломать кости и в ногах. Изуку за эти годы отточил использование Один за Всех до идеала. В конце концов, назвался злодеем — учись использовать свои силы верно. — Изуку… Знакомый голос. Парень обернулся и устало посмотрел на бледную Урараку. Надо же. А он ее искать собирался. Ведь даже и не прервала. Он закончил. Если помощь придет вовремя, выживет. Хотя — взгляд на искалеченное тело — вряд ли. — Прости, Урарака-чан. Что-то настроение испортилось. Я больше не хочу играть, — девушка едва успела отпрыгнуть в сторону. Ещё раз и ещё. Волна от удара по земле сбила концентрацию, и тонкое запястье оказалось в стальной хватке. Другая рука сжалась на ее шее, кроша позвонки. Безвольное тело осело на землю, и Изуку задумчиво посмотрел на труп, на огромные, застывшие в удивлении, такие знакомые глаза, на смешной костюм. Странное чувство. Ему не то, чтобы жаль… Но когда-то давно он по-настоящему считал их своими друзьями. Восхищался, любил. Как давно это было. Будто в другой жизни. Но ведь было же… Возможно, Томура прав. Совсем утонул в своей рефлексии. Не стоит ему говорить — потом еще месяц не позволит забыть о промашках, да и зубоскалить начнет. — Мидория-кун, ты закончил? — из-за дерева вышла Тога, сжимая в ладони рукоять окровавленного ножа. — Мы можем идти дальше? Ой, у тебя кровь. Вот тут…. Девушка поправила побуревшую от пятен юбку и с лёгким удивлением посмотрела на него. Обычно небрежность не была ему настолько несвойственна, а теперь левую щеку рассекал глубокий порез. Такое нетипичное выражение лица. Он раздражён? Задумчив? Жалеет? — Не остановилась ещё? — Изуку дотронулся до раны и чуть поморщился. Очень глубоко прошло, хорошо, что регенерация уже работает. — Неа, — она таращилась на него таким жадным взглядом, что он на всякий случай пошёл чуть в стороне. — Я не буду с тобой сосаться, так что даже не думай, — предостерегающе холодный тон. — А сама? Есть успехи? В жёлтых диких глазах мелькнула детская обида. Ну и вредина же этот Мидория! Что ему, жалко, что ли?! Жадина-жадина-жадина-жадина… а? Что он там спрашивает? Тога убрала этот кинжал в ножны на правой ноге под юбку и достала чистый из ножен на левой. — Избавилась от лягушки. Немного поиграла, конечно. Пара наших новых друзей померла, но, собственно, на что они ещё годятся? Изуку кивнул, а дальше им стало не до разговоров. Они добрались до места. Часть стены отсутствовала. Все гражданские поумнее уже разбежались, а те, что потупее, украсили подступы к академии своими трупами разной степени повреждённости. Даби теснил Тодороки, а Шигараки сражался с группой про героев, ведомой Старателем, который после ухода с арены Всемогущего поднялся со второго номера на первый. Впрочем, отряд, похоже, поредел как минимум наполовину. Изуку вошёл в толпу мелких шестёрок как нож в масло. Во все стороны полетели брызги крови и ошмётки плоти. Уже на самых подступах к отряду он отвернулся, делая вид, что не видит, как раненый Айзава уводит первокурсников. В самом деле. ЮЭЙ перестанет существовать. А убивать беспомощных детей попросту глупо и скучно. Хотя нет… Возможно, хочется позволить им ощутить, как мечты падают и разбиваются вдребезги. Да и вообще — если убивать всех пользователей сильных квирков, они быстро закончатся. Бесперспективно. Томура вряд ли согласится, но, возможно, найдутся слова, которыми получится убедить мужчину. Впрочем, когда Тога перехватила нож и устремилась в атаку, он только хмыкнул и продолжил лениво сражаться. Земля дрожала каждый раз при активации силы. С другой стороны, против неё у них есть шанс. Как там говорится? Выживает сильнейший, верно? Дважды пришлось столкнуться с достаточно сильными противниками, но Изуку уже заскучал и больше развлекаться не хотел, поэтому умело уходил от атак, игнорировал нанесённые ему повреждения и делал то, что получалось у него хорошо: убивал. — Ты долго возился, — Шигараки равнодушным взглядом из-под Отца смерил лежащего от него в нескольких метрах Старателя, наклонился и активировал Распад, уничтожая тело. — Прости. Немного заигрался, — Мидория пожал плечами и провёл рукой по щеке — теперь там осталась только белая, почти незаметная полоска. Наверное, тоже пройдёт. — Но я же знал, что ты самостоятельный мальчик и справишься без меня. Мужчина только кинул на него насмешливый взгляд. — Что бы я без тебя делал, Мидория? — вполне дружелюбно поинтересовался он, слишком уж в хорошем настроении пребывая после удачной атаки. Академия в руинах, множество убитых и раненых. Впервые за очень долгое время Герои потерпели сокрушительное поражение. — Очень сильно скучал бы, — широко улыбнулся Изуку. — Ну что, командуешь отступление? Домой идём? Шигараки снова окинул поле боя взглядом и передал всем приказ. Первая и безоговорочная победа в череде их плана. Он не сомневался в этом. Лига скрывалась в воронках порталов, оставляя за собой только развалины. Взгляд сам собой нашёл рассматривающего один из трупов Мидорию. Что его так заинтересовало? — Хей, Всемогущий тут был, а ты его убил и даже мне не сказал? — надулся Изуку, сверкнув на него острым внимательным взглядом с опасными искорками в нём. — Он же перестал быть героем, — Томура не видел проблемы. — Влез под руку. Я бы, может, и подождал, но ты там развлекался с друзьями. Сам виноват. Мог бы сказать, если это для тебя так важно. Изуку некоторое время смотрел на него взглядом обиженного ребёнка, у которого отняли конфетку, а после спокойно улыбнулся. — Ну и чёрт с ним. Пойдём уже? За спиной раздалось жужжание, пространство искривила знакомая фиолетовая воронка.***
— Я смотрела новости. Ты в порядке? — в голосе звучала неподдельная тревога. — Не переживай. Не пострадал, — равнодушный взгляд в потолок, в груди свернулось клубком умиротворение. — Со мной все в порядке. — Ты приедешь в гости? — Мы с Томурой соберёмся на Рождество. Праздник и так далее. Хочу повторить как в детстве. Ты не против? Из трубки доносилось некоторое время только молчание. Мидория Инко знала, что теперь ее маленький мальчик вырос и превратился в такого же хищника, как тот, которого она испугалась тогда в парке. Ненавидит ли она это? Нет. Кем бы Изуку ни стал, он все ещё ее любимый сын. Даже если слёзы душат. Даже если так горько в груди. — Нет. Значит буду ждать вас. Не знаю, что подарить, но… — голос чуть дрогнул. — Постараюсь. — Достаточно твоей великолепной готовки, — Изуку знал, что возможно мать хотела бы ему не такого будущего. Не такой жизни. Также он знал, что она в глубине души не жалеет, что сделала когда-то тот выбор. Да, они потеряли друг друга, но в некотором роде смогли отпустить. Такова жизнь — дети вылетают из гнезда и строят свою судьбу сами. Хорошо, что его матери хватило смелости помочь ему сделать выбор и принять его последствия. — До встречи, мам. Равнодушные гудки. Мидория Инко ещё долго стояла, крепко стискивая мобильный и беззвучно плача. Изуку зевнул и потянулся, раскинувшись на кровати в позе морской звезды. Вставать не хотелось. Волосы взъерошивал лёгкий ветерок, прилетевший с балкона. Откуда-то доносился запах гари, щекотал ноздри аромат свежей крови откуда-то снизу. Парень всё же нехотя поднялся и подошёл к Шигараки, облокотившемуся на карниз и смотрящему куда-то вдаль. Горело какое-то здание, а внизу снова беспричинные разборки. Стоило позициям героев пошатнуться, люди словно обезумели. Когда устоявшийся порядок дал трещину, наружу вышла вся звериная сущность, вся тьма человеческой сущности. Япония медленно погружалась в хаос, а остальные страны не стремились приходить на помощь, опасаясь, что анархия и тьма могут затопить и их. Своеобразный карантин, который, впрочем, не исключает торговых связей. Так или иначе, верхи мгновенно сориентировались и уже поняли, с кем выгодно сейчас сотрудничать. Так жалко. Так по-человечески. — В вечность, — Изуку положил голову мужчине на плечо, прикрыв глаза. — Новый девиз того заведения, в которое мы переделаем Академию. Ты просил подумать. — Как пафосно и в твоём стиле, — тихий смешок в ответ. — Но в этом что-то есть. Когда удастся призвать людей к порядку, им понравится. — Могу я остаться? — Я тебя прогоняю? — в алых глазах даже тень удивления. — Просто вопрос. — Да иди ты к чёрту со своими сантиментами, Мидория, — фыркнул мужчина, но, похоже, даже и не думал злиться. Будто ожидал этого вопроса. Изуку насмешливо оскалился в улыбке и осторожно переплел свои пальцы с его, чтобы всё же не дезинтегрировать себе руку. А время неумолимо шло. В вечность.