Живи...

10 и 13 лет — Иззи, я не хочу этого делать. — Алек, мы должны… — Я не хочу есть людей! — воскликнул мальчик. — Мы — Гули*. Мы не можем по-другому, — Изабель, поглаживая его по руке. — Они делают тоже самое, питаясь коровами, свиньями и другим скотом. — Но мне их жаль, — сказал Алек, опуская глаза вниз. Каждый раз, когда им с Изабель нужно было питаться, он хотел избежать этого. Они с самого детства делали это, так что, казалось бы, странного? Но даже в свои 10 лет Алек чувствовал себя на все 20, словно принимая всё больше сложных решений. Они не могли выжить без человеческой плоти, но он всё равно не мог делать это. — Не волнуйся, — сказала Изабель, улыбаясь. Она была всего на 3 года старше Алека, но уже защищала его. — Сестрёнка всё сделает. Она погладила брата по голове, тепло ему улыбаясь. Для Алека Изабель была всем: отцом, матерью и сестрой одновременно. Так малы, но уже одиноки… Одни в этом большом и опасном мире, где Гули всего лишь жалкие, по мнению людей, существа, которые не способны любить и беспощадны ко всему. Как же они ошибаются. Это не их выбор — питаться людьми — не их решение. 12 и 15 лет — Работа? — спросил Алек, глядя на сестру. Она что, совсем рехнулась? Изабель сидела рядом с братом на полу, держа в руках газету. — Да. Нельзя же всё время жить, как бездомные кошки, — сказала девушка, осматривая их жилище. Они жили в одном заброшенном доме почти на окраине города. Он был крошечный, с одной комнатой, но даже это было лучше, чем ничего. Внутри стояла небольшая самодельная двухэтажная кровать, которую Алек и Изабель сделали сами. Сверху лежали старые матрасы и уже давно потрепавшиеся подушки с пододеяльниками, которые ребята использовали, чтобы укрываться. К сожалению, те были слишком тонкими, чтобы согреться в холодную погоду. Также у кровати и у стены, под окном, стояли два небольшим столика, на котором лежали разные вещи. Тёмные потёртые стены были украшены разными старыми плакатами и вырезками из бесплатных журналом, а рядом с Алеком стояла небольшая стопка книг. Иззи каким-то образом добывала их на дни рождения Алека, но никогда не говорила как. Вполне возможно, она их украла, а может быть заработала пару копеек, чтобы сделать брату подарок. — Но… — начал Алек. Он очень волновался за сестру и не мог позволить ей пойти и влиться в мир людей. Это очень опасно! Да, ей было уже 15 лет, но это не делало её совсем взрослым человеком. Её личность могли раскрыть, и агенты CCG* сразу же «разберутся» с ней, как только узнают. Алек не мог потерять её, последнего родного человека в своей жизни… — Не волнуйся, — прервала брата Изабель. Она посмотрела на Алека с тёплой улыбкой. — Никто не узнает, — и как обычно, девушка потрепала младшего брата по голове, приводя его волосы в ещё больший бардак. Алек стоял на улице, глядя на сестру. Изабель причесала волосы и надела самую неиспорченную одежду. На её плечах весел рюкзак, который она придерживала руками. — Ладно, я пошла. Девушка подошла к брату и, нагнувшись, поцеловала в макушку. Он был на пол головы ниже её ростом, поэтому иногда она задирала его по этому поводу. — Счастливого пути, — сказал Алек, смотря вслед сестре. «Главное — будь в порядке». 15 и 18 лет — Я пошла! Проведя обычный «поцелуечный» ритуал, Изабель пошла вперёд, радостно махая младшему брату. — Счастливого пути, — в очередной раз повторил Алек. Каждый раз он провожал и встречал старшую сестру у двери. Иногда она приносила ему радостные новости, а иногда не очень… 17 и 20 лет — Меня опять уволили. Изабель шла, немного осунувшись. На ней была тёплая кофта и вязанный шарф, который девушка купила с зарплаты, когда начали приближаться холода. Алек стоял у двери, оперевшись на неё ногой. Его любимый синий свитер был немного легковат для данной погоды, но тёплый шарф, который он получил в подарок от сестры, обвивал его стройную шею, хорошо согревая. Он как обычно встречал сестру у двери. — Снова? Алек немного про себя усмехнулся. Это уже второе увольнение за месяц, и чёрт его знает, почему она не держится на одной работе дольше месяца. Но своё настроение парень не стал выдавать, потому что видел, что хоть Иззи и улыбается, но всё же она расстроена. Подойдя к брату, она как-то странно на него посмотрела. — Что? — спросил Алек. Она глядела на него так, словно у него что-то на лице. — Ты сильно вырос, Алек, — указала рукой на их разницу. Сейчас Алек был почти на целую голову выше сестры. Протянув руку, Иззи потрепала его по волосам. — Совсем как папа. Алек ехал на велосипеде по улице. Солнце уже садилось, и весь город был сделан словно из золота. Оранжевый свет отбрасывал блики на дома, окрашивая скучные серые цвета в яркие радужные. Сейчас у Лайтвуда была небольшая подработка: он развозил газеты и только что забрал партию на завтрашнее утро. До дома оставалось с километр, когда парень, повернувшись, увидел свою сестру. Она стояла возле небольшого дома рядом с каким-то темноволосым парнем. Они весело смеялись, смотря друг на друга. Изабель буквально светилась, когда смотрела на этого мужчину. Алек ещё никогда не видел сестру такой счастливой. Уголок его губы дрогнул в маленькой улыбке, когда он смотрел на то, как счастлива его любимая сестра. — Кто это? — Начальник с моей работы. — Ааа… — протянул Алек с улыбкой, говорящей «я знаю, что ты мне врёшь». — Чего тебе? — спросила сестра, смотря на ухмылку брата. — Ничего, —сказал парень, входя в дом. — Куда они побежали?! Ищите там! — раздался крик где-то на мосту. — Изабель! — кричал Алек, смотря на сестру. Лил сильный дождь. Он заливал всё лицо, одежда стала мокрой и холодной, но это совсем не волновало парня. Он держал Иззи, придерживая голову. Весь её рот был измазан в крови, а в животе зияла огромная рана. — Изабель! Пожалуйста, держись, сестрёнка… Он смотрел на девушку. Её глаза сияли рубином, а белок был залит чёрным, словно смола, цветом. Глаза Изабель неотрывно смотрели в глаза Алека. Её рука поднялась вверх, ложась на щёку брата — Алек, — прохрипела девушка. — Пусть и один, главное — живи, — она с улыбкой смотрела на брата. Её слёзы смешались с каплями дождя, стекая по лицу. В глазах не было страха или злости — лишь умоляющий взгляд «живи», направленный на брата. — Нет, Иза… Изабель! — кричал Алек. По его лицу каскадом лились слёзы, а в груди словно образовалась дыра. «Нет! Она не может умереть! Она не может бросить меня!» — Не закрывай глаза! Прошу, не умирай! Смотри на меня, смотри… — умолял брат, прижимая к себе истекающую кровью девушку. — Живи… — прошептала Изабель, и её глаза медленно закрылись. Не сдерживая себя, Алек выпустил всю боль и закричал. Закричал так, что его можно было услышать из любой части города, но ему было абсолютно плевать. Вся боль, вся злость и гнев вырвались наружу в виде испепеляющего воя, разрывающего сердце. Алек кричал так, что горло засаднило, чуть ли не кровоточа, но он не мог остановиться, пока голос уже не перестал слушаться. Изо рта вырывался лишь жалкий хрип, пока Алек прижимал к себе бездыханное тело сестры. — Значит ты её и сдал. Алек сжимал в руке телефон того самого ублюдка, которого видел со своей сестрой. Он смотрел на набранные номера, складывая два и два. Парень прижался к стене кирпичной арки, в которой они находились с Лайтвудом. Алек выследил парня, пока тот шёл с работы, и зажал его в углу. — П-прошу, пощади… — умолял парень. Он весь трясся от страха, крепче прижимаясь к стене и, вероятнее всего, хотя слиться с ней. — Пожинай, что посеял, — безэмоционально сказал Алек, бросая телефон на каменный пол. Экран треснул, сталкиваясь с поверхностью. — Как и моя сестра. Алек выпустил свой какуган* и посмотрел на парня, подходя ближе. Людям… нельзя доверять. Год спустя Алек подошёл к автомату, бросая мелочь в приёмник. Щёлкнул на нужную кнопку, он выбрал кофе, который в тот же момент выпал вниз. Кофе — единственное, чей вкус могли почувствовать Гули. Остальная человеческая еда была для них на вкус словно протухшая, а кофе — единственное спасение. Он немного притуплял голод и помогал исцелению ран. Алек услышал вязг монет и понял, что в «сдачнике» осталась чья-то мелочь и точно не его. Повернув голову налево, он увидел темноволосого уходящего парня с зелёной бутылкой в руках. — Хэй! — окликнул его Алек. Парень повернулся, смотря на Лайтвуда. — Не ты ли забыл сдачу? — спросил Алек, кивком показывая на аппарат. — О… — произнёс парень, смотря на бутылку. Всем своим видом он показал, что монеты были его, поэтому, подойдя к парню, Алек опустил мелочь в его руку. — Вот. — Спасибо, — ответил парень, смотря куда-то вниз. Алек улыбнулся, смотря на него. Он был азиатской внешности, чуть ниже Алека. На нём была простая кофта поверх рубашки. Чёрные волосы были аккуратно уложены на правый бок. Он был простым парнем из колледжа. Но что-то в нём выдавало сильную грусть, напоминающую Алеку его чувства после потери Иззи. Азиат стоял, опустив голову и ничего не замечая вокруг. Развернувшись, он пошёл к противоположному корпусу. «Страшненький паренёк», — подумал Алек. «Но может… на что-то сгодится». С того дня Алек не раз встречал того самого парня, чьё имя было Магнус. Они вместе учились в классе психологии и часто ходили обедать. Оба были на первом курсе, поэтому вместе осваивались в колледже, изучая местность. Впервые со смерти Изабель, Алек почувствовал себя живим, хотя проводил время с человеком. Он уже понял, что им нельзя доверять, но что-то в Магнусе заставляло парня сбросить все выстроенные стены вокруг себя, стать хоть на пару часов прежним Алеком… Луна освещала ярким светом всю комнату. Лайтвуд сидел на полу, привалившись к стене и потягивая из банки кофе. Его взгляд был направлен на тёмное небо, которое было видно из окна его спальни. — Красивое имя. — А? — Магнус от латинского «великий». Очень популярное скандинавское имя. Кто придумал: отец или мать? Бейн лежал на кровати, накрыв своё нагое тело простынёй. Они только что провели великолепную ночь… вместе. Алек снял напряжение с помощью Магнуса, который был также не против на этот счёт. Они просто лежали, отдыхали, ничего не говоря. Но как только Алек задал вопрос, Магнус вдруг упёрся головой в подушку. Лайтвуд услышал всхлипывающие звуки и посмотрел на парня. Тот, уткнувшись головой в подушку, тихо плакал. Алека это совершенно обескуражило. Что он такого сказал? И что ему надо сделать? Надо ли его успокоить? «Чего это он? Не понимаю». Не зная как поступить, Лайтвуд просто остался сидеть у стены, смотря, как плечи Магнуса тихо поддрагивали от рыданий. Около года спустя — Канеки, грёбанный ублюдок! Рана вообще не заживает. Алек корчился на диване, сжимая кровоточащий живот руками. Грёбанный Канеки Кен и его придурковатый дружок! Из-за них сейчас Лайтвуд лежал, умирая от боли на диване. Этот одноглазый Гуль совсем свихнулся. Кто ж знал, что его кагуне* так силён? Он буквально десятки раз проткнул Алека насквозь. Вокруг него валялись десятки банок кофе, но даже они никак не помогли регенерации, поэтому оставалось только одно… — Мясо, — произнёс с болью Алек. — Нужно съесть мясо. Вдруг он услышал, как открылась дверь и в коридоре загорелся свет. — Александр! — послышался голос Магнуса. Через секунду Лайтвуд услышал шаги парня, заходящего в комнату. — Алек! — воскликнул Бейн. Его голос звучал очень взволновано. — Что случилось?! — спросил парень, подбегая к корчащемуся Алеку. — Это… кровь? Вдруг парень резко активировал свой какуган, бросаясь на Магнуса. Он завалил его на пол, прижимая руки своими и не давая вырваться. Бешенный взгляд ярко-красных рубинов обратился на Бейна. Алек совсем обезумел. — Как же я рад, что ты пришёл! Дай мне своего мяса! — кричал парень. Магнус шокированным взглядом смотрел на Алека. Вдруг изо рта Лайтвуда хлынула кровь, замазывая щёку Бейна. Он отпустил парня, вставая на колени и опустил голову. — Бесполезно, — произнёс Алек. — Сил нет. Он увидел, как Магнус приподнялся на руках и сел в более удобное положение. Его глаза неотрывно смотрели на Александра и тот шокированное произнёс: — Алек… Ты Гуль? По подбородку Лайтвуда потекла маленькая струйка крови, красные капли падали прямо на пол. «Теперь обо мне доложат и всё», — просто подумал Алек. Это было неизбежно. «Умру, как и сестра… Паршивая жизнь». Алек улыбнулся, но его улыбка не выражала радость. Скорее он понял, что совершил ту же самую ошибку, которую совершила его сестра. Эта улыбка — улыбка безысходности. Перед его глазами упала куртка, принадлежащая Магнусу. Тот опустился на колени в двух метрах от Алека. Лайтвуд поднял глаза на парня, его какуган всё ещё был активирован. Протянув руку, Бейн оттянул край свитера, оголяя идеальное бронзовое плечо. — Алек… Зацепившись взглядом за людскую плоть, Алек неотрывно смотрел на неё. Дыхание участилось, обоняние учуяло запах мяса. Не сумев сдержаться, он набросился на Магнуса, впиваясь ему зубами в плечо. Бейн негромко ахнул. В рот хлынула тёплая людская кровь, омывая язык. По плечу и спине Магнуса потекла красная жидкость. — Помнишь, когда ты впервые со мной заговорил? — вдруг произнёс азиат. — В тот день мои мать, отец и младшая сестра погибли в авиакатастрофе. Я был в отчаянии и думал о том, чтобы покончить с жизнью… — продолжал говорить Магнус. По его голосу было слышно, что он плачет. — Но ты был рядом, и это спасло меня, — его рука легла на голову Алека, нежно поглаживая, словно успокаивая. — Я люблю тебя. Так что, всё хорошо. Живи! Алек почувствовал, как тёплая слеза упала на его оголённое плечо. Магнус сильнее прижал к себе Алека. Его рука нежно обнимала лицо Гуля. Что? Почему он это делает? Почему спасает его? Алек не мог понять, почему этот парень готов был отдать себя в жертву ради Алека, ради его жизни. Что такого в нём есть, чтобы спасти? Чтобы любить его? Ведь он всего лишь монстр. Всего лишь монстр… Зубы Алека разжались, отпуская человеческую плоть. — Не надо. Отпустил… Он отпустил. Потому что не сумел. Не смог. Не его, не Магнуса. Кого угодно, но только не его! Лучше самому умереть. — Дурак что ли, — сказал Алек, прижимая свою руку к руке Магнуса, лежащей у него на щеке. Маленькая улыбка скользнула по губам парня, когда он посмотреть на Бейна. Лицо Магнуса выражало некоторое недоумение, щёки уже были мокрые от слёз. Лайтвуд посмотрел ему прямо в глаза, не скрывая ничего и говоря открыто и честно: — Сложно доверять людям, но… Если меня предашь и ты, будет не так уж и плохо.