Остановись

– Пожалуйста, остановись. Кларк сжимает кулаки. От осознания собственного бессилия, от невозможности что-либо изменить. Человек напротив никогда не поменяет своего мнения. Он и сейчас смотрит сквозь него, будто не видит. И это так раздражает, что хочется схватить его за грудки и хорошенько встряхнуть, чтобы мозги встали на место. Да только это не подействует. Брюс Уэйн, Бэтмен, не слушает никого и никогда. У него на все есть своя точка зрения – непоколебимая и единственно верная. Даже сейчас. Кларк сбито выдыхает, стараясь сдержать гнев, страх и раздражение. Вновь скользит взглядом по израненному телу, на котором нет живого места. Последний бой потрепал их всех, но Брюса – особенно. У него сломаны ребра, несколько рваных ран и сотрясение мозга. Грудь и бока так туго перевязаны, что наверняка даже дышать тяжело, но это не мешает ему сидеть прямо, гордо вскинув голову. Он знает, что все это слишком опасно. Понимает, куда его приведет выбранный путь. И уже давно готов умереть. Но он никогда не отступится от своего выбора. Как ни уговаривай, как ни пытайся. И все же... Кларк не сдается. Потому что слишком боится, что однажды не уследит, не окажется рядом. Потеряет. – Брюс, прошу тебя. Кларк опускается на колени, поднимает чужие огрубевшие ладони и прячет в них лицо. Он так устал бояться того, что когда-нибудь этот человек не переживет схватку, где вновь будет выступать против бессмертных, одаренных или просто безумных. Все, чего он желает, чтобы Брюс остановился. Он просит, требует, умоляет. Но каждый раз получает лишь один ответ. Молчание. Брюс с ним не спорит, не пытается возражать. Он просто его игнорирует. И всякий раз заставляет Человека из стали уйти ни с чем. Это все вина Брюса. Послушайся он хоть раз, ничего такого делать бы не пришлось. Не было бы этого сложного, эгоистичного и единственно верного решения. Путешествия во времени опасны. Они полны ловушек и угроз. Одним неверным движением можно изменить будущее, стереть целое поколение, уничтожить весь мир, разрушить саму вселенную. Возможно, именно поэтому изменение прошлого – негласное табу для всех: и для героев и для злодеев. Просто никто не хочет проснуться поутру – и не узнать своего мира. Конечно, подобная блажь не каждому под силу, но Кларк может. И не видит иного пути, даже если понимает, что этим перечеркнет все, что уже достигнуто. Он ставит под удар себя, свою семью, друзей и товарищей. Кому-то это будет стоить жизни, кто-то никогда не узнает, каким героем мог бы стать, а кто-то навсегда лишится возможности совершить что-то значимое. Но, с другой стороны, не появится и столько безумцев. Все эти бесконечные битвы, потери и разрушения можно предотвратить еще в самом начале. Пресечь, чтобы навсегда стереть из истории. Кларк не будет сожалеть об этом поступке. Никогда. – Ты не можешь так поступить! – Барри всегда был слишком сообразительным. Один из немногих, кто тоже может нарушить запрет на изменение прошлого, но никогда не станет, каким бы сильным ни было желание и какой бы горькой ни была история. Он все понимает, окликает его еще до того, как Супермен делает первый оборот. В его глазах – паника и отчаяние, он осознает, что не сможет остановить силой, поэтому старается заболтать. Даже если сразу понятно – бесполезно. – Ты не можешь... Ты разрушишь все, что есть. Ты... ты нас лишишь этого, Кларк! Ты не должен решать за всех. Грязь не исчезнет, зло останется, ты не можешь... – А ты не понимаешь, – Кент улыбается. Устало, едва заметно. Ему хочется попросить прощения, но меньше чем через минуту Барри его забудет. А спустя еще несколько мгновений он вернется в родительский дом, чтобы после летних каникул снова пойти в школу. И, возможно, он тоже проживет нормальную жизнь в окружении родных и любимых. Никому не будет от этого хуже. Кларк помогает не только Брюсу, он старается спасти всех. – Мы не герои, если не в состоянии спасти единственного дорогого человека. Прежде, чем до Барри доходит, о чем толкует Кларк, тот уже исчезает. И почти сразу все действительно становится неважно. Мир меняется, откатывается назад, возвращается к исходной точке, в которой все началось для Бэтмена. В момент, когда все началось для всей Лиги и целой Земли. В один-единственный важный момент, когда Кларку больше ничто не помешает уберечь. Ничто и никто. Супермен останавливается, услышав выстрелы в том самом переулке. Испуганный детский крик, глухой стук жемчуга о грязный асфальт, бешеное сердцебиение вора и убийцы. И он не колеблется ни секунды. Возникает яркой вспышкой, мгновенным и неотвратимым наказанием, самой смертью. Кларк не задумывается о том, что совершает убийство. Он изменил ход самой истории, чтобы именно с этого момента защищать всего одного человека. И Супермен станет для него всем, будет вести новой и безопасной дорогой, цепко держа подле себя. И больше не позволит ему ломать свои хрупкие человеческие кости за кого-то, у него не возникнет даже мысли о том, что ценой своей жизни можно защищать других людей. Брюсу Уэйну не о чем волноваться, ему больше не угрожает ни один из миров. Рядом с ним Супермен. И он изменит само мироздание, если понадобится. Еще раз. – Все хорошо, – твердый, уверенный голос. Супермен опускается на одно колено и раскрывает объятия перепуганному ребенку. Тот мало что осознает сейчас, действует инстинктивно, кидается к тому, кто его. Так и должно быть. Он должен искать спасения только в этих руках. – Не бойся. Я не позволю, чтобы с тобой что-нибудь случилось... Мой Брюс. Взгляд Супермена неуловимо меняется. Сейчас он понимает, что первый раз в жизни принял то самое верное решение, которое позволяет начать все с чистого листа. Юный Брюс Уэйн останется с ним, и никто не посмеет возразить. Он вырастит его таким, каким пожелает – открытым для него, доверяющим лишь ему, смотрящим только на него. Это тело не познает боли ранений. Это лицо не омрачится из-за новых потерь и разочарований. С этого момента Бэтмен будет похоронен лишь в закоулках памяти Кларка Кента, откуда никогда не сумеет выбраться. Его Брюс будет другим. Его Брюс будет уважать его просьбы. И не будет перечить. Там, в уже несуществующем будущем, Кларк просил лишь об одном: «Остановись». И раз он не получил ответа, то был волен поступить так, как считал нужным. Он сам остановил его. В конце концов, Супермен давал Брюсу Уэйну выбор. И молчание – знак согласия.