Его тайна

— Ричи, тебя подбросить до дома? — Что? — детектив поправил высокий ворот чёрного, как густая нефть, пальто и перевёл взгляд на улыбающегося ему брата. — Я говорю, тебя подбросить? — в руке Коннора звякнули ключи от машины. — А, нет, нет, спасибо. Я прогуляюсь. Погода отличная. Середина декабря в Детройте ознаменовалась сильными снегопадами, иногда дорастающими до метелей, и аномально низкой для этого времени года температурой. За один сегодняшний день намело так, что сугробы почти дотянулись до окон центрального полицейского участка. Под вечер ветер, и без того безжалостно клонивший голые деревья, только усилился, а температура упала на несколько градусов. Так что отличной такую погоду назвать было довольно сложно. Коннор с сомнением посмотрел на брата, по чьему спокойному и непроницаемому лицу всегда было невозможно понять, о чем он думает и что чувствует. Даже для брата-близнеца, который лучше всех остальных должен был ощущать и понимать его настроение и мысли, Ричард оставался тайной, скрытой за семью печатями. — Хорошо. Отпишись, как придёшь домой, а то я буду волноваться. — Ты прямо как наша мама, Коннор, — беззлобно фыркнул Ричард и махнул рукой на прощание брату. Он проводил Коннора взглядом и устало выдохнул. Домой он вернётся ещё не скоро. Если вообще вернётся сегодня. Суровый декабрьский ветер нещадно гонял по вечерним улицам Детройта холодный колючий снег, проникая даже за ворот ричардовского пальто, и подмораживая тонкий участок шеи, видневшийся за высоким горлом водолазки и легким небрежно накинутым шарфом. Брать такси Ричард не стал, хотя путь до места назначения был неблизкий, и тянулся совершенно в другую сторону от его дома. Ему нужно было пройтись, «проветрить» голову и мысли. Город вокруг медленно переваривал жалкие обломки подавленной месяц назад революции. Первыми, что не удивительно, с последствиями восстания андроидов разобрались маленькие лавчонки и магазины, уже сейчас вовсю готовящиеся к наступающему Рождеству. Их витрины горели тёплым светом, перемигиваясь друг с другом красными, зелёными и оранжевыми огоньками. Ричард шёл вперёд, погруженный в собственные мысли, не обращая ровным счетом никакого внимания на возвращающийся к жизни город. Он думал о том, что ждало его там, в нескольких кварталах отсюда, в небольшом подвале полуразрушенного дома, неподалёку от того места, где находился затопленный Иерихон — бывшее убежище повстанцев. Он убеждал себя, что должен перестать туда ходить, должен забыть все, как сон, от которого просыпаешься посреди ночи, чувствуя раскатывающийся по телу жар, и не веря, что только сейчас вернулся к реальности. Единственное, ради чего он должен был туда идти, так это для того, чтобы заварить ведущую в подвал дверь, заложить взрывчатку и взорвать все к чёртовой матери. Точно так же, как это сделали с Иерихоном. Но он шёл туда, а в карманах у него не было ни сварочного аппарата, ни С4. И это было ошибкой. Ошибкой, которую он повторял раз за разом, без малого месяц. Ошибкой, о которой никто и никогда не должен узнать. Улицы пустели с каждым новым шагом молодого детектива, под которыми так приветливо скрипел свежевыпавший снег. Этот квартал почти не восстанавливали, решив, видимо, создать очередной заброшенный район Детройта, который подчистую снесут лет через десять, чтобы построить пронзающие небеса стеклянные высотки. Ричард остановился около нужного дома, поднял лицо к небу, выдыхая горячий пар, уходящий клубочками ввысь. Ветер утих. На лицо детектива опустилась парочка снежинок и осталась на щеках крохотными стеклянными капельками. Замёрзшие пальцы нетерпеливо теребили в кармане звенящую по такому поводу связку ключей, а внутри, разрывая пополам душу, боролись здравый смысл и нездоровое желание, которое он сам никогда бы не произнес вслух. Выдохнув ещё раз, Ричард крепко перехватил ключи и решительно спустился в подвал. Помещение совершенно не пострадало, в отличие от находящегося над ним здания. Все это было когда-то одним из самых крупных центров продаж компании «Киберлайф». К сожалению, район изначально был выбран неудачно — продажи шли не лучшим образом, поэтому магазин закрыли ещё за полгода до начала революции. Однако, и стоит отдать должное проектировщикам, подвальное помещение сохранилось в идеальном, почти первозданном состоянии. Просторное, обустроенное по первому слову техники, а яркий искусственный свет отбивал любую необходимость в свете естественном. Ключ глухо провернулся в замке и Ричард в последний момент подумал, что лучше ему сейчас будет вытащить этот ключ, дойти до порта и выкинуть его в реку. Вот только он прекрасно знал, что дома хранится дубликат, и он им обязательно воспользуется. Слишком уж велик был соблазн. Он зашёл внутрь, где царила кромешная тьма, ещё сильнее сгущавшаяся, от горевших голубым светом то тут, то там маленьких кружков. Ричард по привычке пробежался по ним взглядом, пересчитывая. Десять. Также, как и три дня назад, и неделю назад, и за две недели до того. Пальцы сами нащупали выключатель и подвал озарился ярким светом. — Вы только гляньте, кто пожаловал! — Ну, нихрена ж себе, второй раз за три дня! — Так ведь Рождество скоро. Детектив, верно, решил нам подарок сделать. — Пфек! Сто пудов, соскучился. В прошлый раз же вообще уходить не хотел. — А я давно предлагал ему остаться тут жить. А он все ломается, мол, ему на работу ходить надо, да и не может он якобы жить в подвале. Именно такой нестройный хор глухих, насмешливых голосов встречал его здесь каждый раз, стоило переступить порог и включить свет. Ричард расплылся в самодовольной улыбке и прошёл внутрь, снимая с плеч влажное от растаявшего снега пальто. Он кинул его куда-то, не глядя, переводя жадный взгляд от одного андроида к другому. Они были идентичны, все, как один. Не близнецы, как Ричард с братом, а просто копии друг друга. Высокие, но все равно чуть ниже его, одеты в белые форменные куртки «Киберлайф» с таким же белоснежными капюшонами, покоящимися на широких плечах. От обычных андроидов, которых Ричард подсознательно не переваривал из-за их идеальности, они отличались разительно. Не было той совершенной кожи, мягкого голоса, заискивающего взгляда, так и говорящего «приказывай мне, я выполню любое твоё желание». Ох, нет. На лицах GV900 была неаккуратная щетина, легкие мимические морщины, даже шрам на переносице добавили для натуральности! А ещё у них были совершенно наглые, самоуверенные, дерзкие и вызывающие глаза. Таких Ричард ещё никогда не видел. — Ну, как день в участке? Опять штаны без дела за отчетами просиживал? — усмехнулся один из андроидов. Ах, да, ещё они были склонны к девиации. Хватило пары не совсем привычных действий, чтобы программа рухнула, так, словно она уже была в паутине трещин. И этим Ричард был доволен. — Отнюдь, — высокомерно заметил он, опускаясь на просторный диван и выуживая из кармана пачку сигарет. — Сегодня повязали одного ублюдка, который развлекался съемками детской порнографии. Так что, день прошёл продуктивно. — Ты разве куришь? — нахмурился один GV900, подходя к детективу и забираясь с ногами на диван по правую руку от него. — Не курит, а балуется, — хмыкнул ещё один, подходя сзади и кладя руки на плечи Ричарда. — О, неужели наш маленький детективчик не в курсе, что курение вредит его здоровью? — третий андроид приблизился вплотную к дивану, заставляя Ричарда поднять на него свой светлый взгляд с хитрым ледяным отблеском в нем. GV900 быстрым и точным движением выхватил из руки детектива пачку, выуживая оттуда одну сигарету. — Да неужели, Гэвин? Начали о моем здоровье переживать? Он дал им имя. Одно на всех, как это было принято у андроидов, как самому Ричарду было проще. Имя возникло само по себе, стоило ему впервые увидеть сотни и тысячи GV900 в башне Киберлайф ещё месяц назад. Андроидам оно пришлось по вкусу. Гэвин жестко ухмыльнулся, диод на его виске подмигнул Ричарду голубым светом. Под пристальным взглядом собратьев, он поставил колено между ног детектива, в опасной близости от его паха и наклонился, вставляя сигарету в приоткрытые губы. Ричард с усмешкой прихватил зубами фильтр. В руках андроида оказалась зажигалка, он чиркнул ей и поднёс огонёк пламени к концу сигареты. Табак загорелся с легким треском. Детектив сделал затяжку, и стоящий позади него Гэвин перехватил сигарету, чтобы к потолку подвала взвилась тонкая струйка дыма. — Не загораживай обзор, — фыркнул Ричард стоящему перед ним андроиду. — А не то что? — нагло ухмыляясь, GV900 наклонился ещё ближе. — А не то сладкого не получишь, — усмехнулся детектив, хватая Гэвина за ворот, притягивая к себе и выпуская в его губы остатки дыма. Облизнувшись, андроид хрипло рассмеялся и, опустившись, устроился у ног Ричарда, приобнимая его за талию и прижимаясь щекой к холодной пряжке его ремня. — Хороший мальчик, — Ричард запустил в жесткие волосы Гэвина длинные пальцы и сделал новую затяжку, прикладываясь губами к поднесённой сигарете. — И что же ваше величество хочет сегодня? — ещё один андроид примостился на диване слева и касаясь рукой скрытой под чёрной водолазкой груди. Ричард перевёл на него взгляд из-под полуопущенных век. — Все как всегда? Ловкие механические пальцы пробежались по груди, будто невзначай касаясь ногтями сосков. Глухой выдох слетел с тонких губ Ричарда перед тем, как его твёрдая рука перехватила пластиковое запястье. Он притянул очередного Гэвина к себе и медленно, запойно поцеловал. Немного синтетический привкус заглушил горький вкус табака. — Нет, не как всегда. Не сегодня. Не стоит спешить. Ещё один GV900 опустился у самой ноги детектива, приобнимая ее, и поднял насмешливый взгляд. — И правда рождественский, блять, подарок. Неужто Ричард сегодня на всю ночь со своим андроидским гаремом? — в его хрипловатом голосе слышалась издевка, но Ричарду это нравилось. Да, все эти машины выполняли его желания, но постоянно, всем своим видом так и говорили «Заставь меня. Покажи, что ты, твою мать, достоин этого». Наверное, именно поэтому он приходил к ним снова и снова, хотя прекрасно знал: если его найдут, если хоть кто-то узнает его тайну, самое лёгкое, чем он отделается — увольнением со службы без возможности восстановления. Но каждый раз, как он пытался убедить себя уйти и никогда больше не возвращаться, он оказывался в окружении этих далеко не идеальных и совершенных, таких похожих на людей андроидов, и забывал обо всем на свете. Они были его, каждый из них принадлежал ему. А он, хотел того или нет, уже давно принадлежал им. — Если сможете меня порадовать, — хмыкнул Ричард и тут же услышал нестройный хрипловатый смех, разнесшийся вдруг со всех сторон. — А ты не много ли хочешь, легавый? — Он ещё условия ставит! — Да ты в последний раз еле на ногах стоял после того, как мы тебя «радовали»! — Вот ведь самоуверенный кожаный ублюдок! Они перебивали друг друга, смеялись, а Ричард уже и думать забыл об опасности, об участке, обо всем том мире, где не было места его Гэвину. Одному или десяти — не имеет значения. Он смотрел на их ухмылки, переводил взгляд с одних серых глаз на другие, и не заметил, как по его подбородку скользнула механическая рука, заставила поднять голову, и стоящий позади Гэвин нетерпеливо утянул его в поцелуй, выдыхая в рот обжигающий сигаретный дым. Ричарда повело. Снова. Окончательно. Сидящий слева андроид приблизился в то же мгновение и обжег искусственным дыханием нежную кожу уха. Ричард, не выдержав, простонал в чужие губы. Примостившийся по правую руку Гэвин провёл кончиком носа по всей длине шеи — от челюсти и до плеча, поддевая тонкий ворот водолазки, обнажая следы, оставшиеся на коже ещё с прошлого раза. И тут же приник к нетронутому месту крепким влажным поцелуем, после которого обязательно останется ещё один алеющий след. Ричард ухватился за ворот сидящего слева андроида, когда тот провёл кончиком языка по уязвимой и чувствительной ушной раковине. Он все ещё запойно целовал одного из Гэвинов, отвлекшись лишь в тот момент, когда сидящий у его ног GV900 потерся щекой о натянувший джинсы член. — Я же сказал не спешить, — бессильно рыкнул Ричард, сильнее сжимая в пальцах жесткие коричневые пряди. — А кто тут спешит? — отозвался сидящий у его правой ноги Гэвин, прикладываясь щекой к острому колену детектива. — Никто, — стоявший позади андроид уткнулся губами в макушку Ричарда. — Кто ж виноват, что ты сам такой нетерпеливый? — рассмеялся Гэвин прямо на ухо детективу. — Мы тебя долго мучить можем, человечишка, — ещё один андроид поставил новый засос на шее Ричарда, сорвав с его губ тихий глухой стон. — Вопрос только в том… — GV900, чьи волосы детектив до сих пор сжимал в руке, уткнулся носом в его пах. Ричард рефлекторно дернулся. — Как долго ты продержишься перед тем, как начнёшь умолять нас не тянуть больше. — Сволочи, — Ричард выдохнул и тихо рассмеялся. Вокруг него собралось по меньшей мере шесть Гэвинов и ещё трое стояли или сидели рядом, замершие в ожидании своей очереди прикоснуться к нему. Они все, каждый из них, хотел дотронуться, поцеловать, укусить, хоть ненадолго, но ощутить тепло человеческого тела. Ричард прекрасно это знал, и давал каждому немного себя, под конец каждого такого визита теряя себя окончательно, без остатка. — Ричи?! Детектив распахнул прикрытые в сладкой неге глаза и тут же сузил их. Изогнувшиеся было в улыбке губы превратились в тонкую линию, когда перед взглядом возникло его испуганное и ошарашенное отражение. — Здравствуй, Коннор, — холодно сказал он. — Что ты тут делаешь? Его брат-близнец переводил непонимающий взгляд с Ричарда на андроидов, которые, на удивление, уделяли гостю чертовски мало внимания. Столько, сколько уделяют сквозняку, случайно открывшему дверь. — Это я должен у тебя спросить! Это… это ведь не те самые андроиды…? — Да, это те самые андроиды из башни «Киберлайф», — голос Ричарда сочился ледяным спокойствием, за которым он так легко прятал волнение и раздражение от неожиданного визита. — Но ты ведь сказал, что они все уничтожены! Все двести тысяч! — воскликнул Коннор, который, кажется, боялся подойти ближе. — Одного десятка легко могли не досчитаться, — Ричард сверлил брата острым взглядом. — Ты хоть понимаешь, что с тобой сделают?! Ты хоть немного думаешь головой?! Ричард тяжело выдохнул и улыбнулся андроиду, поднявшему на него взгляд. Он легко огладил того по волосам, будто говоря: «не бойся, все будет хорошо». — Ричард! — Прекрати истерику, — бросил он, кинув на брата взгляд исподлобья. — Тебя это вообще волновать не должно. — Меня волнуешь ты! — Тебя здесь и быть не должно, — ответил Ричард, не обращая внимания на слова Коннора. — Ты следил за мной? Коннор в мгновение сник, отступая назад, словно его толкнули. Он растерянно смотрел на всю открывшуюся ему картину, и вздрогнул, когда вдруг встретился взглядом с одним из андроидов. — Так я и думал, — новый вздох получился не только уставшим, но и печальным. — У тебя ещё есть возможность уйти и забыть обо всем, что ты видел. — Уйдём вместе, Ричи, — вдруг воскликнул Коннор. — Уйдём, вызовем отряд, их всех уничтожат, никто ничего не узнает, я обещаю. Все десять андроидов одновременно повернули головы к незваному гостю. Их диоды синхронно вспыхнули красным, а острые, совершенно недружелюбные взгляды прожгли Коннора до самого основания. С губ Ричарда сорвался усталый вздох. — Как жестоко, брат, — укоризненно качнув головой прошептал он, все ещё перебирая волосы одного из андроидов рукой, а пальцами другой поглаживая колено сидящего слева Гэвина. — Ты до сих пор не можешь забыть и простить себя за то, что позволил им уничтожить Хэнка. Ты был привязан к этому девианту, как ни к кому другому, а теперь хочешь забрать у меня мое счастье? Никогда бы не подумал, что ты можешь быть настолько жесток. — Что… я не… — Коннор отступил ещё на шаг, смотря на брата, как побитый щенок на хозяина, понимая свою вину, но не понимая столь сурового наказания. — Иди, — от голоса Ричарда, ледяного и острого, в жилах стыла кровь. — Иди и сообщай, кому хочешь. Можешь сразу Фаулеру сказать, пусть готовит бумаги на увольнение. Вот только я их не подпишу. Потому что больше ты меня не увидишь. На лице Коннора, помимо уже присутствовавшего там волнения, отразился искренний ужас. Он покачал головой, словно не верил ни одному слову брата. — Ричи, ты хочешь пожертвовать своей спокойной и размеренной жизнью ради них?! Ты сам всегда называл их бесполезными пластиковыми куклами, а теперь готов отречься от меня, от работы, от всего, что у тебя есть, лишь бы… — … лишь бы быть рядом с ними. Да, — Ричард оторвал взгляд от Коннора и повернулся к сидящему слева Гэвину, подцепил острый подбородок кончиками пальцев и повернул его голову к себе, отвечая довольной улыбкой на жесткую усмешку андроида. — А что тебя так удивляет? Тебе хватило неделю проработать с Хэнком, чтобы последовать за ним в башню «Киберлайф» и помочь пробудить армию андроидов. Теперь мне искренне жаль, что у вас не вышло. А ведь тогда я тебя отговаривал, вот как ты меня сейчас. И ведь я оказался прав: ты тогда чуть не вылетел со службы, тебя понизили до сержанта и оставили впахивать на бумажной работе с огромным выговором в личном деле, — Ричард провёл подушечкой большого пальца по такой натуральной, колючей, почти настоящей щетине Гэвина и повернул голову к брату. — Если ты готов был пожертвовать всем ради него, то почему не могу я — ради них? Коннор сокрушенно выдохнул и покачал головой, потупив взгляд. Он развернулся и пошёл прочь, остановившись у самой двери для того, чтобы, не оборачиваясь, бросить напоследок: — Не повторяй моих ошибок, Ричи. — Не волнуйся, брат. Я совершу достаточно своих. Дверь за детективом закрылась, и Ричард, прикрыв глаза, откинулся на спинку дивана. Андроиды медлили, будто в нерешительности. — Он расскажет о нас? — обычно наглый и громкий голос Гэвина прозвучал глухо и больно. — Нас деактивируют? — жестоко хмыкнул другой, кладя голову на плечо детектива. — А ты лишишься работы. Из-за нас? — подал голос третий андроид, зарываясь носом в мягкие волосы Ричарда. Детектив вздохнул и притянул к себе одного из GV900. За ним все, почти синхронно прильнули ближе к Ричарду в поисках хотя бы крохи тепла. — Я буду с вами до конца, — спокойно и искренне произнёс детектив, губами накрывая диод одного из андроидов. — Скажет Коннор или нет, нас найдут. Рано или поздно. Я это знаю, и вы тоже. Осталась неделя или полгода — разницы нет, меня уволят, возможно, даже посадят, а вас деактивируют, — Ричард повернул голову к другому андроиду, и Гэвин поймал его губы в быстрый, отчаянный поцелуй. Детектив отстранился и ухмыльнулся. — Так зачем терять время, не так ли? Один из GV900 поднял голову от уровня ремня детектива и довольно оскалился. — Ну, хоть одна умная мысль от тебя за сегодня, мешок с костями, — фыркнул он и, тут же перенимая эстафету, крепко впился в ещё красноватые от предыдущего поцелуя губы. Дальше всё словно покрыла легкая дымка удовольствия, за которой Ричард смог забыть себя полностью. Синтетические губы, чуть прохладнее, чем живые, ласкали его тело, покрывали поцелуями подтянутый живот и подкачанную грудь, юркие языки теребили соски, подцепляли мочку, вырисовывали на коже немыслимые, несуществующие узоры. Эта толпа могла довести Ричарда одними прикосновениями и поцелуями, стоило чёрной водолазке остаться откинутой где-то в другом углу подвала. Их было достаточно много для того, чтобы сойти с ума, как в бездну безумия, провалиться в море удовольствия и утонуть в нем, не жалея ни о чем, чувствуя лишь как длинные, почти живые пальцы, обводят изгибы его тела, легко расправляются с брюками, проникают под ткань белья. Гэвин не знал усталости, ни один из них. Поэтому они могли доставлять ему удовольствие снова и снова, до полного изнеможения. В их объятиях, от их касаний, поцелуев, засосов, укусов Ричард был словно султан, окружённый гаремом. Ему не было нужды выбирать одного. Они все его хотели, а он хотел получить каждого из них. На каждый его тихий стон приходилась пара самодовольных смешков и тройка едких комментариев о том, что «у детектива совсем нет выдержки», «что, ты уже? хах, слабак, мы ведь только начали» или «так стонешь, будто хочешь сегодня снизу быть». Ричард смеялся сквозь рваные вздохи, хватая ближайшего андроида, увлекая его в пошлый поцелуй, касался руками других, сжимал их фирменные куртки, будто боялся отпустить. А ведь так и было. Каким бы сумасшедшим ни было это наслаждение, какими бы сводящими с ума ни были эти ласки, каждое прикосновение, каждый поцелуй были словно последними. В них вкладывалось все отчаяние, вся боль и безысходное желание того, чтобы эта ночь не заканчивалась никогда. Никакой веры в лучшее будущее, никакой надежды на спасение. Ричард хотел, чтобы они оставляли на нем следы, больше, чтобы они горели, не давали спать по ночам в кровати, заставляя вспоминать каждый такой визит и от бессилия ласкать себя под одеялом, лишь бы не сорваться и не прибежать в это же мгновение к ним, забыв об осторожности. Ведь рано или поздно, в такой же морозный снежный день, когда белоснежная вьюга будет застилать весь мир вокруг, Ричард придёт в подвал, откроет скрипучую тяжелую дверь и встретится лицом к лицу с кромешной тьмой. Ни одного голубого диода не подмигнёт ему из тени склада. И именно в этот момент пылающие на коже следы останутся единственным воспоминанием о том, что с кем-то и когда-то он был счастлив. А потом не останется ничего, кроме снов, в которых он снова в подвале давно заброшенного магазина, рядом с ним Гэвин, а весь мир не имеет никакого значения.