Постарайся всё забыть

— Даня, да возьми же ты трубку... — шепчет в динамик телефона Ника, мерными шагами в который раз проходясь по длинному больничному коридору. Слишком яркие лампы на низком потолке давят на зрение своим бело-голубым светом, раздражая и без того возбужденную нервную систему. На том конце наконец-то слышится тихий и хриплый шёпот Кашина. Глаза несколько секунд фокусируются на уже принятом входящем вызове на экране смартфона, что так ярко светится в ночном освещении комнаты Данила. — Ника, ты че, охуела? Два часа ночи типа, вот хули ты мне звонишь? Я только лёг, чтобы ты знала, — прохрипывает Даня, еле открывая рот. Бессонные ночи дают о себе знать. Не спать неделями уже вошло в привычку. Ему вовсе не интересны наркотики, они лишь разочаровывают. Музыка — вот что стало наркотиком для Данила. Казалось, за изготовлением музыки парень мог провести сутки, вставая из-за компьютера только в туалет. Провести сутки, забыв закинуть себе в рот хотя бы немного еды. Провести сутки за экраном монитора, лишь иногда переводя уставшие и сильно опухшие глаза на экран смартфона, да на вейп. Почему же "казалось"? Ведь последнюю неделю Данил провёл именно так. И сейчас, когда он наконец-то доволен результатом, когда он наконец-то смог лечь спать раньше 9 часов утра, в 2 часа ночи звонит подруга, беспрецедентно нарушая тишину квартиры. И почему он не додумался отключить звук? — Дань, пожалуйста, приезжай, я прошу, — еле слышно шепчет блондинка, вытирая рукавом худи дорожки слёз с лица. — Ты плачешь? Случилось что-то? — парень подскакивает на кровати, сразу же приходя в активное состояние. Сна как не бывало. — Помнишь, мне Алишер говорил, что я когда-нибудь в аварию попаду на байке или убьюсь, запрещал мне гонять? — Да, помню конечно, вы тогда два дня не разговаривали. Ты же вот тогда ну типа согласилась забросить эту хуйню? — парень придерживает смартфон около уха плечом, вытягивая из шкафа чёрные джинсы. — В общем... Алишер в Аликанте, и... Мы с Наташей... — девушка всхлипнула и поджала губы: — Мы погонять решили, и она... Не-не-неудачно в-вписалас-сь в по-пово-п-поворот, — слёзы снова хлынули из голубых глаз, утягивая за собой остатки макияжа. — Ты где? — стараясь не кричать и самому не заплакать, Даня выбегает из квартиры и дрожащей рукой с ключами еле попадает в замок. — 7-я больница, реанимация, — Ника поднимает лицо к потолку, пытаясь закатить слезы обратно, но яркий свет лишь усиливает поток. — Минут 20 и я буду. ❌❌❌ Flashback. ° Два месяца назад. — Мне обложку для альбома нужно сделать, а я не шарю. Может у вас знакомые художники есть? — Даня на секунду отрывается от монитора, оборачиваясь на трех детей, мирно скучающих на диване. — Никит, может у тебя есть кто-то? Я просто Кулича просить не хочу, — рыжий умоляюще смотрит на Кадникова, понимая, что это последний вариант. — Наташа рисует. Наташ? — он обращается к подруге, которая что-то активно шепчет Нике. — А, что? — брюнетка встрепенулась и растерянно взглянула на Никиту. — Можешь помочь мне с обложкой для альбома? Эскиз на бумаге нужен, — обращает на себя внимание брюнетки Кашин. — Да, конечно... — едва ли не вскакивает от радости школьница, предвкушая отличное времяпрепровождение наедине с Данилом. — Че ты заморачиваешься так? Мог бы как я, попросить подписчиков арты покидать на какую-нибудь тему, изи, — Моргенштерн поворачивается на офисном кресле и расправляет плечи. Доделать трек с Даней казалось лёгким занятием, но в итоге всё затянулось уже на два часа. Дети же успели обсудить всё, что только могли, и теперь лежали на диване, едва ли не засыпая. Алишер перевёл взгляд на Нику и руку Кадникова под её головой. В горле неприятно собралась слюна. Алишер — взрослый мальчик, прекрасно понимает, что ничего противоестественного и тем более предательского его девушка не делает, но... Но все мужчины — жуткие собственники, ревнуют даже к друзьям. Но некоторые мужчины ещё и умны, потому мудро умалчивают о своей ревности. Моргенштерн отнес себя к умным мужчинам и лишь на секунду поджал губы. Это ведь нужно было так, уговорить школьников поехать с ними, и два часа пропадать в мониторах, оставив ребят скучать. — Лис, вы скоро? — блондинка приподнялась на локтях и посмотрела на ярковолосого парня. — Полчаса, не дольше. Обещаю, потом будем тусить. — Сори типа, но мне обложка реально очень надо. Наташа, ничего, если я тебя украду к себе домой? Там накидаешь быстренько эскиз, я тебя потом отвезу на такси домой, ок? — Да, конечно, ок. — Просто мы знакомы мало, вдруг ты там опасаешься или типа того... — Если что, я могу сломать нос или руку, — брюнетка улыбнулась и подмигнула рыжему. — Всё, вот теперь все ужасные мысли убежали в страхе, боюсь тебя, — Кашин улыбнулся в ответ и развернулся к монитору. — По-моему, это судьба, — радостно прошептала брюнетка Нике. — Не проеби момент, я прошу. И не показывай так сразу, что он тебе нравится, не надо так резко, — блондинка наклонилась к ней и подтянула декольте подруги к шее, вернув вырез на законное место. — Богатства свои не надо так вываливать, не оценит. — Спасибо, — Наташа чмокнула голубоглазую в щеку. Через полчаса, конечно же, ничего готово не было. Дане и Алишеру резко разонравился бит и парни принялись его корректировать. Разногласия в стиле аранжировки тоже никак не ускоряли процесс. Никита уехал домой к 10 вечера, когда его мама в очередной раз позвонила ему, дабы напомнить о предстоящем завтра контрольном тесте по математике. Девушки за несколько часов в квартире Алишера успели приготовить целый комплексный ужин, и даже накормить им парней прямо за рабочим столом. — Ты как-то очень хорошо ориентируешься в этой кухне, тебе не кажется? — немного иронично заметила Наташа, когда блондинка открыла дверцу шкафчика, за которым скрывалась посудомоечная машина, и принялась составлять посуду. — Тебе кажется. Конечно, ей кажется, Ника ведь не проводила здесь 6 из 7 суток в неделю, ночуя дома только с субботы на воскресенье, когда к ней в гости заезжала мама, конечно же нет. С тех пор, как Ника живёт одна, её мама решила не прерывать их давней традиции — готовить ужин вечером субботы вместе с дочерью — и приезжала к ней каждую субботу в 18 часов. Однажды блондинка едва ли не выдала себя перед мамой, приехав домой от Алишера за 3 минуты до приезда матери. Алишер всё не отпускал девушку из машины у её подъезда, с каждым её "Лис, мне правда пора" затягивая всё в более страстный поцелуй. А блондинка и сама не хотела покидать круг из рук Алишера, что так крепко прижимали её к нему. В тот раз мама была весьма удивлена идеальной чистотой квартиры. Еще бы, там ведь никто не жил неделю, а разбросать пару вещей и поставить пару тарелок в умывальник, как обычно, девушка не успела. — Какие интересные пятнышки, плойкой, наверное, обожглась? — иронично заметила мама, взглянув на почти исчезнувшие засосы на шее дочери. Хорошо, что у матери и дочери были вполне сносные отношения. Были. — Мне казалось, Егор в Уфе давно. Или он успел прилететь? — Да, мам, Егор в Уфе... — Ника планировала окончить этой фразой ответ на вопрос мамы, может, даже рассказать про Алишера, но в голове что-то щелкнуло. — Сейчас в Уфе, прилетал недавно на денёк. — Понятно, понятно. А его не смутил прекрасный рыжеволосый парень, у которого ты живёшь? Или, может быть, ты мне что-то рассказать хочешь? — Мама! Ты что, опять за мной следишь?! — Ну прости, что мамочка волнуется за тебя! Могла бы ради моего спокойствия сообщать, что общаешься с какими-то сатанистами и маргинальными личностями, моральными разложенцами. — Мама! — тут же завелась Ника, не желая больше слушать безосновательные оскорбления в сторону своего парня. — Я не понимаю, как отец тебя терпит! Ты всегда, мама... Всегда! Всегда судишь людей по внешности, даже не пытаясь что-то узнать ещё! Я не хочу тебя видеть, собирайся и уходи из моей квартиры. Я тоже отсюда уезжаю. — К своему дебилу, да!? Я не понимаю, чем тебе Егор не угодил. Хороший, умный мальчик, талантливый. А этот-то! С татуировками, поёт про наркотиками, сам, наверно, употребляет, ещё и алкоголик! Это не твой вариант, ты из интеллигенции, а он простой и глупый неотесанный мужик! — Пошла вон! Я не хочу тебя видеть! Не хочу! Уходи! — Ника силой вытолкала мать за дверь квартиры и бросила ей её сумку. — Ты была ещё более менее нормальным человеком, пока у папы не появились деньги! Только знаешь, деньги никак не поменяли ни папу, ни, как ты его назвала, неотёсанного мужика. А ты превратилась в наглую и мерзкую манерную стерву, и знай, я сделаю всё, чтобы никогда не стать такой, как ты! Спасибо, мама, за вечер! — блондинка захлопнула дверь и щелкнула замком. Злость на мать утихла сразу же. Василиса Игоревна всегда была немного противной, и умудрялась с максимальным высокомерием относится к продавцам и официантам, даже когда сама работала простым учителем в школе. Её излишняя манерность и высокомерие, особенно после неожиданного успеха отца Ники, всегда отталкивали дочь. С самого детства мать казалась Нике какой-то неживой, роботом. Всегда разговаривает как-будто она инспектор и пришла в дом с официальным визитом, а не вернулась домой с очередного курорта. Василиса всегда любила сплетничать и влезать в конфликты. Вот и сейчас. Ей нравился Егор, потому что он всегда вежливо молчал на замечания Василисы в сторону его самого или Ники. А этот, как она выразилась, маргинал, явно будет отстаивать своё мнение и пререкаться. И деньгами его контролировать не выйдет. Ещё и обелил себя своими огромными пожертвованиями в фонды благотворительности, а уж чего, так благотворительности мать Ники не понимала никогда. Ей всегда казалось бредом отдавать деньги непонятно куда. Для неё правильный путь для денег — это на вкусную еду, дорогую одежду и бесчисленные курорты. "Ещё чего, каким-то незнакомцам деньги отдавать! Не заслужили!" — выразилась однажды Василиса в ответ на решение мужа о пожертвовании в детский дом. "А ты, что, заслужила что ли?" — возразил тогда отец Ники. Вероятно, это стало одной из главных причин разлада Ники и отца с Василисой. Этой истории было около 10 лет, именно тогда отец впервые заработал миллион. Именно тогда из просто противной и склочной женщины мать Ники превратилась в мерзкую и высокомерную стерву, не имеющую эмоций ни от чего, кроме покупки очередных вещей. — Зайчик, что случилось? Что с матерью? Почему она домой приехала? — отец обеспокоенно набрал Нику. — Пап, как ты её терпишь? Она мне такого наговорила, что, знаешь, пап, я в ней разочаровалась окончательно. — Она всё-таки не сдержалась и высказала всё, что думает, о Алишере? — Да. — Дай угадаю, по её словам, ты интеллигенция, а он низший? — Ага. Пап, почему она такая? Все же было хорошо до твоего бизнеса, почему у человека столько высокомерия? — Зайчик, я тоже этим вопросом задаюсь. Моё терпение кончилось давно... В общем, мы разводимся. Послезавтра суд. Не хотел тебе заранее говорить, но, раз так, вот. — Я всегда на твоей стороне, пап. — Я знаю, и я. Раз уж так вышло, зови своего маргинала к себе. — Пап, Моргенштерна. — Я знаю, я шучу так. — А не надо так шутить, а то перестану тебе всё рассказывать, будешь как мама, детективов нанимать, чтобы следить за мной, — улыбнулась девушка, забив на конфликт с матерью окончательно. Есть отец, он её понимает и любит. — Ну нет уж. Всё, солнце, давай, тут приехал адвокат. Люблю тебя. — И я тебя, пап. ❌❌❌ Впрочем, теперь Ника проводила в квартире Алишера 7 из 7 дней недели, так как с матерью отношения налаживать не хотелось от слова "совсем". Они с отцом разъехались, и, какое невероятное совпадение, мать переехала именно в Аликанте, купив там дом аккурат напротив дома мамы, брата и отчима Алишера. Какое чарующее совпадение! ❌❌❌ — Бля, всё, готовы! — Даня откинулся на спинку стула и поднял руки к потолку, из-за чего стул ожидаемо перевернулся, и Даня упал на пол под смех Моргенштерна. — Что такое?! — в комнату забежала Наташа и бросилась помогать Дане. — Ну жираф, ебана мать, как так можно?! — улыбнулась Ника, заходя вслед за подругой. Воспользовавшись переключением внимания Наташи на Даню, блондинка аккуратно чмокнула Алишера в уголок губ и обняла за шею, тут же почувствовав на своей спине замок из татуированных рук. — Да норм всё, вроде целый, — Даня мельком взглянул на стоящих Алишера и Нику, но сделал вид, что не заметил их не очень похожих на дружеские объятий. — Собирайся там, ща. Он поднялся, поставил стул снова на колесики и вышел из комнаты. Наташа взглянула на едва успевших отлипнуть друг от друга ребят. — Ник, ты как домой поедешь? — Вы с Даней едьте, а я через минут 10 попрошу папу меня забрать. Что-то к нему захотелось, а не домой. — Ну ладно, давайте тогда. Ребята попрощались в коридоре, и рыжий с Наташей покинули квартиру. — Ты насчёт папы серьёзно? — Алишер приобнял блондинку за талию. — Да. — Ну хорошо, но может лучше я отвезу? Отец устал наверное. — Не стоит, ложись спать. — Что-то мутно как-то, нет? Ты же не поедешь сейчас гонять на байке? Я помню у тебя в квартире шлем. И байк около подъезда. — Нет, конечно, нет. Не волнуйся, иди спать, — Ника всегда поражалась тому, как много замечает Алишер. Вот и пристрастие к огромным скоростям на ночной пустынной дороге скрыть не удалось. — Ну смотри, не хочу тебя с асфальта соскребать. — Фу, не шути так. — Не буду. Ника вышла из подъезда и села в такси, обдумывая слова Алишера. И как он догадался? Ведь план блондинки состоял именно из катания на байке, совсем не из посещения отцовского дома. Дома девушка переоделась в кожанку и набрала Алишера. — Спокойной ночи, лисёнок. — Непривычно теперь без тебя засыпать как-то, — Моргенштерн провёл рукой по пустой половине кровати и грустно улыбнулся. — Не грусти, завтра вернусь. — Знаешь, у меня предчувствие нехорошее. — Алишер, ты же атеист. Какие предчувствия? Еще гороскоп почитай, — усмехнулась девушка, задумчиво крутя на пальце ключи от байка. А что, если... Да нет, это же бред, да? — Всё равно что-то не так. Ладно, спокойной ночи, женщина, — парень улыбнулся, — люблю тебя, кстати. — Воу, какие заявления. И я тебя. Блондинка завела байк и выехала со стоянки. Перед глазами плыло, мерцало и белело что-то непонятное. Голова кружилась, а глаза отказывались фокусироваться на дороге. — Ничего, сейчас разгонюсь, мозг от адреналина заработает, — прошептала себе Ника, из-за чего стекло шлема запотело, а руки сами "на автомате" выкрутили газ. Скорость увеличивалась, а стекло на шлеме не собиралось отпотевать. Голова не стала ясней, только хуже. Пустынная трасса, которая была едва различима через запотевшее стекло, поплыла окончательно. Из дворов выехал автомобиль, и водитель, не заметив в темноте байк без фар, которые девушка забыла включить, выехал прямо на пути Ники. Благо, девушка заранее начала тормозить, понимая, что шлем нужно протереть, и потому удар в практически стоящую на месте машину был слабым. Но его хватило, чтобы Нику выбросило с сидения, отбросив в траву. Испуганная девушка из автомобиля выбежала к ней. — Девушка, девушка! — красноволосая незнакомка с трудом сняла с Ники шлем. Блондинка была без сознания. Водитель заметила торчащий из кармана куртки айфон и взяла его, собираясь позвонить кому-то из её родных. — Чёрт! — смартфон потребовал отпечаток владельца. Настя, именно так звали водителя, приложила телефон к указательному пальцу правой руки пострадавшей. Телефон разблокировался и предоставил незнакомке список последних вызовов. — "Лис"? Это же фото Алишера? Да нет, быть не может! — красноволосая ещё раз взглянула на фото улыбающегося квадратного лица с тремя татуировками. — Да не бывает! О, алло! Я извиняюсь, тут твоя.. Кхм, подруга, наверно, в аварию попала. Приедешь? — Да, адрес! — Алишер выругался матом в мыслях, записывая адрес. Предчувствие не подвело. Скорая, вызванная Настей, приехала на пару минут раньше Алишера. Медики осмотрели девушку на наличие переломов, и, внешне не увидев их, перенесли её в карету "Скорой". — Заснула, видимо, за рулём. Вроде целая, сейчас в сознание приведем, — отчитался доктор. — Оу, привет, это ты звонила? — Алишер уставился на Шпагину. — Неожиданно, конечно, да. Привет, я думаю, представляться нам не нужно. — Да, конечно. Как она так? — Я с поворота выезжала, она без фар, почти на минимуме врезалась в крыло и вылетела. Врач сказал, что она вроде как заснула за рулём. — Я ремонт крыла оплачу, не волнуйся. — Да не надо, там даже вмятины не осталось. Я же говорю, она тормозила до этого. А можно нескромный вопрос? — Это моя девушка, — предугадав вопрос Насти, сказал Алишер. — Оу... — Очнулась! — медик вышел из машины и подошёл к Алишеру. — Тебя, видимо, просит, иди. — Ник, ты как? — обеспокоенный Алишер присел на сиденье около каталки. — Нормально. — Что случилось, ты как въехала в неё? — Я не помню.. Выехала от подъезда... Дальше не помню... Плохо стало... — Зачем ты соврала про папу? — Чтобы ты не волновался. — Да? А если бы Настя не смогла твой телефон разблокировать? Никто же не знал, где ты? Понимаешь вообще? — Что за Настя? — Девушка, в машину которой ты въехала. Шпагина, кстати. — Заебись покаталась. Ну хоть познакомимся, Руслан давно хотел нас познакомить, — девушка улыбнулась и села на кушетке, свесив ноги. — Ты об этом сейчас думаешь? Серьёзно? — Ну прости, прошу, я больше так не буду. Обещаю, никаких аварий. — Обещай, что больше за руль не сядешь. Вообще. — Алишер.. — Ника, я не хочу соскребать тебя с асфальта. О папе подумай хотя бы. Ты ребёнок ещё, тебе жить да жить, а ты таким занимаешься. Это опасно, блять, очень опасно! — Алишер, это единственная авария за 2 года, и то, мне плохо стало. Не тебе мне говорить о опасности. Если помнишь, я просила тебя завязать с любыми наркотиками. Что ты сказал тогда?! "Это не опасно, я всё контролирую, просто расслабляюсь". Помнишь? — Ника, не обо мне речь. Это до добра не доведет, ни твое увлечение, ни моё. — Обещай тогда завязать. Ты со своим " увлечением", я со своим. Ты же выпендривался, что не подсел, что контролируешь себя. Ну давай, докажи. — Тогда ты перестанешь гонять? — Да. — Обещаю. — И я обещаю. Но знаешь, я пожалуй пару дней дома поживу. Как-то не хочется ничего. — Только не говори сейчас, что я такой ужасный деспот, запрещаю тебе практически самоубиваться. — Я и не говорю. ° End flashback. ❌❌❌ — Что с ней? — обеспокоенный Даня подлетел к Нике. За пару месяцев он неплохо подружился с Наташей, как раз после того, как они ночь напролёт делали Дане обложку, из-за чего Наташа не смогла пойти в школу и весь день спала у Дани дома. — Вылетела с поворота. Она не приходит в сознание, швы на ногу накладывают. Что делать? Алишер узнает, понимаешь? — Я прикрою, не бойся. Прогнозы как? — Неизвестно. Мне очень страшно. — Ну тихо, всё хорошо будет, — Данил обнял девушку и прижал к себе. — Вы её друзья? — из операционной вышел хирург.