231 Блокпост

Эта история началась несколько лет назад, я был командиром взвода. Мы получили задачу отправиться на блокпост №231 и усилить оборону. Нам выдали, можно сказать, убитый БТР-70, его состояние было настолько ужасным, что у нас была мысль, оставить его и пойти на блокпост пешком. Но всё же нам приказали взять его и отправиться в пункт назначения. Спустя несколько часов мы погрузили в БТР тройной боезапас и отправились в путь, в тот день жара стояла невыносимая ,было даже ощущение ,что на нашей броне можно было жарить всё что угодно, и из-за этого нам пришлось сесть на броню, хоть это и было намного опаснее, ведь по нам могли открыть огонь ,и мы не смогли бы укрыться от огня, но смогли бы «свариться» внутри. После многочасового марша мы прибыли на блокпост, он находился в горах. Там лежал снег, конечно это странно, но в той стране, где мы были как миротворцы, климат был нестабильным. Из-за этого нам приходилось всё время таскать с собой зимний комплект униформы. Обстановка в этом регионе была очень неспокойная, тех ребят, которые были на блокпосту до нас, просто перерезали ночью из-за небрежности часового, который уснул на посту. После того как мы спешились и начали переносить боеприпасы в укрытие в горах (это было надёжное укрытие от пуль и даже снарядов) на снеге я увидел красно–бурые пятна, это была кровь и её было очень много. Я приказал Ермолову проверить местность, хоть до нашего прибытия территорию и зачистили, но кто-то ещё мог остаться. Я же со своим другом Игорем Наумовым продолжил разгружать припасы, и уже под вечер мы обосновались на новых позициях. Вечер в горах – это незабываемое зрелище, но не тогда, когда идут боевые действия. Когда ты должен обдумывать каждый свой шаг и смотреть в оба . Примерно к полуночи мы заметили мелькающие огоньки на холме возле наших позиций, однако тревогу мы поднимать не стали. Мои бойцы тихо спустились по холму и установили несколько растяжек. Бросили немного «лепестков» и установили «Утёс» на одной из огневых позиций. Ночь была тихой и чувство от ожидания было ужасное, и уже к пяти часам утра мы услышали крики, которые доносились из-за горы, и вскоре на наши позиции обрушился шквальный огонь из миномётов. Наумов был хоть и ниже по званию, но опытнее меня. Он сразу же, не смотря на огонь, бросился к «утёсу» и крикнул ,что под прикрытием огня по склону поднимаются «духи». После этого все бросились на позиции, но многим не суждено было до них добраться... Тот же Ермолов погиб от разрыва миномётного снаряда, тем самым защитив меня от осколков, моё лицо забрызгало горячей, даже обжигающей кровью. Не обратив на это особого внимания, я взял Ермолова и потащил к санитару. Рядовой был не самым лёгким среди нас, поэтому мне нелегко пришлось. Наш санитар Климов посмотрел на меня с удивлением, но всё же взял бойца, ну а я ,немного контуженый, пополз к своей позиции. Миномётный обстрел прекратился, и «душманы» пошли в полный рост, надеясь на то, что мало кто выжил. Но мои бойцы озверевшие от того, что их товарищи погибают, и не думали сдаваться. Они просто не целясь стреляли в ту сторону, откуда шли ненавистные враги. Но мой давний друг Алексей Наумов понимал, что он и «Утёс» долго не проживут. Поскольку своим плотным огнём он прижал к земле «духов», то теперь вся их огневая мощь была направлена в его сторону. Он приказал бойцам своего отделения в срочном порядке отступить на другие позиции, а сам остался держать оборону. Мне грустно это вспоминать, ведь я понимаю, что его дома ждал маленький сын с женой... А он уже никогда не вернётся домой. После своего приказа он прожил недолго – около 20 минут. Его позицию уничтожили сразу, прямым попаданием из РПГ-7. В этот момент я пытался вызвать по рации командование для запроса помощи, но ответа не было слышно, да и у меня в тот момент складывалось впечатление, что нас туда отправили как пушечное мясо – просто на верную смерть. Но остатки моего взвода нуждались в боеприпасах, которые были в пещере. Но всё же я нашел выход из этой ситуации. Мы наладили живую цепь для подачи боеприпасов. Сам же незаметно подкравшись к передовым позициям, я увидел, что Витя Стадный сидел и держал у себя на руках окровавленное тело своего друга детства Алексеенка Максима. И именно в тот момент, когда я был возле него ему в голову прилетела пуля, часть его серого вещества осталась на каменной глыбе. Немного подождав, я аккуратно закрыл ему глаза рукой и уложил на землю. Но дело еще не законченно, нельзя придаваться чувствам и отчаянью,и я пополз дальше. Когда я всё таки я добрался до своих ребят, я увидел, что «моджахеды» зашли на наше маленькое минное поле и начали взрываться «лепестки». Хоть это и не сильные мины , но ногу по колено оторвать могут. Но, не смотря на нашу упорство, враги и не думали останавливаться. Они уже не шли в полный рост, а, пытаясь укрываться за камнями и телами своих товарищей, шли в атаку. Наверное, именно в тот момент они прекратили стрелять по нам из гранатомётов, мои же ребята нашли в нашем укрытии АГС-30 ( вероятно всего оставленный предыдущим составом блокпоста) и начали обстреливать «духов» осколочными «выстрелами». Когда наш радист Костя Смирнов подбежал ко мне с радостным лицом, я сперва решил, что его контузило – ведь в полный рост бежать под огнём – это верное самоубийство. Однако он мне сообщил радостную вещь, что к нам выдвинулся взвод лейтенанта Петра Волкова, но прибудет он через полчаса. Это время мы должны продержаться! Нас осталось 10 человек из 34, но мы не теряли надежду, что вернёмся домой живыми, а не на «чёрных тюльпанах». Тем временем боеприпасы на складе закончились, и мы все уже сидели на позициях, считая каждую секунду и собирая те патроны, что выпадали при перезарядке, нас уже осталось 8, но и «душманы» перестали так упорно наступать, к этому времени мы прекрасно слышали звуки БТРов, но всё не прекращали защищать свои позиции и жизни. Вместе с Волковым к нам летели 2 вертолёта – один Ми-8, а второй Ка-50, который и уничтожил всех «духов». Ну, а мы, эти 8 человек, на всю жизнь запомнили этот блокпост и этот бой...